Глава 10
Вечер оказался чередой резких перепадов настроения, но в конечном итоге Кара осталась очень довольной. Ребенок Фейт привел ее в восторг. Сладкий невинный запах младенца вызвал в ней неизвестные доселе теплые чувства. Потом она увидела, как Майк смотрит на нее разгоряченным, но не поддающимся расшифровке взглядом, и отдала ребенка матери. Нет, она не могла позволить себе думать о детях, семье и даже долгосрочных отношениях. Эти мысли были мучительны для нее даже в обычные дни, а уж когда в ее жизни появился Майк, они стали откровенно опасными.
Кара искренне обрадовалась, когда Итан сказал, что пора ехать, и они, попрощавшись с Тесс и Розалитой, отправились в ресторан взрослой компанией. Кара позволила себе расслабиться и выпила вина больше, чем обычно. Даже теперь, по пути домой, она все еще чувствовала приятное опьянение.
Майк притормозил возле ее дома и заглушил двигатель. Прежде чем она успела понять, что они уже приехали, он вышел из машины и, обойдя ее спереди, открыл для нее дверцу. Она попыталась непослушными пальцами отстегнуть ремень безопасности, но опьянение не позволило ей это сделать, и она хихикнула совсем не похоже на себя.
– Дай-ка я его отстегну, – проговорил Майк, наклоняясь к ней и одним ловким движением расстегивая пряжку.
Она повернулась, чтобы спрыгнуть с высокого сиденья, и уперлась в его сильное мускулистое тело. Большие руки Майка легли ей на талию. Вместо того чтобы отойти и дать ей самой выбраться из машины, он бережно приподнял ее и медленно опустил на землю, намеренно прижимая всем телом к своему твердому фаллосу.
Слегка покачнувшись на высоких каблуках, она обняла его руками за шею, чтобы, как она сама себе говорила, не упасть.
– Кара, – простонал Майк, прижимаясь лицом к ее шее возле плеча, – там, в ресторане, ты сидела так близко, что бедром касалась моей ноги… твой сексуальный запах дразнил меня, я был возбужден весь вечер…
Эти откровенные слова заставили Кару с едва слышным стоном прижаться бедрами к его члену.
– Давай войдем в дом. – Он повел ее к двери. – Где ключи?
Порывшись в сумочке, она нашла связку и отдала ее Майку. Тот быстро отпер дверь, и они вошли в квартиру.
Побывав на холодном ветру, Кара почти полностью протрезвела, но с радостью отдала инициативу Майку. С одной стороны, он сам горел желанием быть ведущим, с другой – у него это отлично получалось. Если ему так нравится контролировать ход событий в спальне, она с удовольствием предоставит ему такую возможность. Какая, собственно, разница, если им обоим хорошо?
Сбросив куртку прямо на пол в прихожей, она наклонилась, чтобы снять обувь, и тут же почувствовала, как рука Майка скользнула под юбку и остановилась на кружевных трусиках, которые она предусмотрительно надела, зная, что Майк хотел остаться у нее на ночь. Его рука принялась ласкать ее ягодицы, и Кару бросило в жар.
– Кара, детка, – хрипло пробормотал он.
Эти слова подействовали на нее, словно холодный душ, и она резко повернулась к нему лицом.
– Детка?!
Только теперь Майк осознал, что снова употребил слово, которое весьма негативно действовало на Кару.
– Понятно, – буркнул он и, схватив Кару за руку, посадил ее к себе на колени. – Я оговорился. Но я хочу знать, почему ты так неприязненно реагируешь на это слово.
– Я не хочу говорить об этом.
– Круто! – Он поднес к лицу ее руку и горячо поцеловал запястье, там, где бился пульс. – И все же расскажи мне, что в этом слове плохого, чтобы я все понял и мы никогда не вернемся к этому.
Понимая, что он не отстанет, она раздосадованно вздохнула.
– Послушай, я отлично понимаю, что веду себя нелепо.
Разумеется, нелепо – ведь Майк употребил это слово в качестве ласкового обращения. Но когда кто-то другой, в шутку или в качестве дружеского замечания, обращался к ней, используя это слово, она каждый раз резко осекала его. Сэм и Дэр считали, что это ее феминистские штучки, и она не развеивала их заблуждения.
– Я не говорил, что это нелепо. Я просто хочу знать, почему это раздражает тебя.
Он не отпускал ее руку, и его пальцы переплелись с ее пальцами.
– Хорошо, я скажу, – подчинилась Кара, чувствуя себя загнанной в угол. – Так отец называет маму. «Детка, принеси мне выпить. Детка, дай мне газету. Детка, перестань строить из себя драматическую актрису. Детка, заткнись и займись обедом».
А еще, перед тем как пустить в ход кулаки, он говорил: «Детка, ты должна слушаться, когда я велю тебе что-то сделать».
Услышав ее объяснение, Майк поначалу напрягся, потом усилием воли заставил себя вернуться в обычное состояние.
– Спасибо, что рассказала, – произнес он наконец.
В его словах Кара услышала искренность.
– Похоже, у меня гораздо больше комплексов, чем ты думал, да? – Она заставила себя засмеяться, хотя ей было вовсе не смешно.
– Не больше, чем у меня, детка.
И прежде чем она успела фыркнуть, взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она вздрогнула от неожиданной нежной ласки и инстинктивно прижалась к Майку.
– Ты заметила? – спросил он.
– Что именно? – откликнулась Кара, чувствуя только горячее желание.
– Десенсибилизацию этого слова. Теперь я постараюсь сделать так, чтобы всякий раз, когда ты услышишь слово «детка», тебе на память приходили мои ласки, а не дурные воспоминания прошлого.
– Думаешь, тебе удастся этого добиться? – спросила она, глубоко тронутая его чуткостью и желанием помочь.
– Надеюсь, да, – пожал он плечами. – Во всяком случае, будет приятно попробовать сделать это.
Он снова прильнул губами к ее запястью, и она, глубоко вздохнув, прижалась к нему еще плотнее, ощутив твердую эрекцию пениса.
– Вот видишь? – улыбнулся Майк.
Она тихо засмеялась.
Наклонившись к ней, он стал целовать ее губы – невесомо, нежно, едва касаясь губами и языком. Они бесконечно долго ласкали друг друга поверх одежды. Майк казался неутомимым, и Кара потеряла счет времени, позабыв обо всем на свете. Такой долгой прелюдии у нее не было ни с одним мужчиной, для которых секс был конечной целью. Майк, казалось, не спешил с этим, откровенно наслаждаясь, как и она, предварительными ласками.
Он накрыл ее груди ладонями, сквозь шелк и кружево лифчика массируя соски большими пальцами до тех пор, пока они не набухли и затвердели от возбуждения. Потом он опустил голову и взял в рот один из них. В одно мгновение острое чувство наслаждения пронзило ее тело, словно он прикоснулся к обнаженной коже, и она со стоном выгнулась навстречу ему. Ее возбуждение нарастало, промежность увлажнилась, по телу пробежала дрожь.
Просунув руку под шелковый топ и кружевной лифчик, он стал ласково теребить и пощипывать другой сосок, не выпуская изо рта первый и продолжая любовно посасывать и покусывать его. Он отлично знал все желания и потребности ее женского естества. Вскоре она извивалась всем телом под его умелыми ласками, чувствуя все нарастающее возбуждение.
Подняв голову, Майк посмотрел ей в глаза и прошептал, прежде чем продолжить прерванные ласки:
– Дай себе волю, детка. Не думай ни о чем.
В следующее мгновение ее настиг оргазм. Неожиданно Майк обхватил ее бедра и плотно прижал к своему пенису, и ее вновь охватило наслаждение.
Чуть позже выяснилось, что кончила не только Кара. Майк пробормотал что-то насчет того, что снова чувствует себя семнадцатилетним пацаном. Смеясь, они оба направились в душ, где она тщательно вымыла все его тело, заодно изучая его. Такого у нее не было ни с одним мужчиной. Он сделал то же самое с ней, и вскоре оба упали в постель, чистые и влажные, причем Кара не чувствовала ни тени усталости.
Он прижал ее к своему обнаженному телу.
– Майк, ты устал? – тихо спросила она.
В ответ он ловким движением перевернул ее на спину и завел руки за голову, прижав их к матрасу.
– А ты? – спросил он, глядя ей в глаза.
Она покачала головой, и на губах Майка появилась дразнящая сексуальная улыбка.
– Вот и отлично.
Он медленно провел восставшим пенисом по ее нежной плоти, и она застонала от удовольствия.
– Тебе нравится? – тихо спросил он, плотнее прижимая пенис.
– О да, – застонала она, откидывая голову и выгибаясь всем телом.
Одной рукой удерживая ее запястья, он направил другой рукой фаллос к желанной цели.
– Ты готова, детка? – прошептал он.
Кара в ответ почти замурлыкала словно кошка.
Разумеется, она услышала слово «детка», но теперь, когда рассказала ему всю правду, это слово потеряло свою прежнюю власть. Этим словом Майк не унижал ее, не предъявлял никаких требований. Напротив, он хотел доставить ей максимальное удовольствие.
Она слегка согнула ноги в коленях в знак радостной готовности. Глаза Майка потемнели от страсти, и он в ту же секунду глубоко и сильно вошел в нее.
– О черт! – пробормотал он, когда по его телу пробежала сильная судорога.
Она чувствовала его внутри себя и снаружи одновременно. Потом он стал двигаться в ней, сначала медленно, потом быстрее и быстрее, сильнее и сильнее, набирая нужный ритм и темп. То, что совсем недавно она уже испытала оргазм, не имело никакого значения. Он так хорошо понимал ее тело, что вскоре в ней стал зарождаться новый чувственный девятый вал. С каждым толчком напряжение нарастало, и весь мир взорвался мириадами искр, когда Майк тоже достиг пика с ее именем на устах.
Когда оба вернулись с высот блаженства и обессиленно откинулись на подушки, Майк с неожиданной силой вдруг сжал ее в объятиях и прошептал:
– Спокойной ночи, детка.
В следующее мгновение он крепко уснул.
Майк проснулся, чувствуя себя… другим. Прошлой ночью в нем что-то изменилось. Он знал это, еще не открыв глаз. Он лежал на спине – это была его привычная поза сна, рядом лежала Кара – голова на его груди, одна нога закинута на его бедра. Удивительное дело, Майк не чувствовал ни малейшего дискомфорта, как физического, так и душевного.
Подобно большинству мужчин, Майк считал себя знатоком секса. То, что накануне произошло между ним и Карой, выходило за рамки обычного. Каждый раз, когда они проводили время вдвоем или занимались сексом, в нем происходили какие-то глубокие значительные перемены. Он пока не знал, какие именно, да и не очень хотел узнать, поскольку в результате могло возникнуть привычное желание сбежать.
К этому он был не готов.
Взяв длинную прядь ее темных волос, он в задумчивости принялся накручивать ее на палец. Кара оказалась более уязвимой и замкнутой, чем он предполагал. Она никогда ничего у него не просила. Поначалу он объяснял это ее отношением к нему – она ничего не ждала от него и соответственно не требовала. Но потом стал понимать, что она вообще ничего ни от кого не ждет, что говорило скорее о ее проблемах, чем о его.
Интересно! Чем больше она утаивала от него, тем сильнее ему хотелось обо всем узнать. Это было совсем на него не похоже.
Кара пошевелилась во сне, и Майк неожиданно понял, что смотрит в ее открытые большие синие глаза. Неплохое начало дня.
– Доброе утро!
– Доброе, – улыбнулась она.
Раздался приглушенный телефонный звонок. Сотовый Майка остался в кармане джинсов, но он все равно его слышал.
– Надо посмотреть, кто это, – с сожалением проговорил он.
– Мне тоже нужно посмотреть на свой сотовый. Вчера вечером я была так занята тобой, что даже не вспомнила о нем.
При этих словах ее щеки слегка порозовели.
Майк улыбнулся, испытывая отчего-то огромную гордость за вчерашнее.
– Ладно, проверь свой телефон, – сказал он, – а потом возвращайся ко мне для быстрого утреннего секса, прежде чем уйдешь на работу.
Она приподняла одну бровь в притворном удивлении, но мелькнувший в ее глазах радостный огонек свидетельствовал о том, что она охотно повинуется его повелению.
Майк встал в постели и достал свой сотовый из кармана джинсов.
– Звонила Эрин. Ладно, потом перезвоню ей.
– О нет, только не это! – огорченно воскликнула Кара. Очевидно, она пропустила какой-то важный звонок.
– Что там у тебя стряслось? – повернулся к ней Майк.
– Три пропущенных звонка из приюта, – с досадой сказала Кара, нажимая на кнопку вызова и поднося телефон к уху.
Майк старался изо всех сил не смотреть на ее обнаженное тело, пока она расстраивалась по поводу пропущенных звонков, но отвернуться не мог. У нее были роскошные формы и крепкие мышцы. Весьма женственная фигура, несмотря на предъявляемые полицейским жесткие требования к физической форме.
– Что значит – Даниэла уехала? – переспросила Кара более громким, чем прежде, голосом.
Положив свой телефон на ночной столик, Майк подошел к ней сзади.
– Да, понимаю, – сказала она после некоторой паузы. – Сразу же позвоните мне, как только что-то станет известно. Спасибо.
Она завершила вызов и с досадой бросила сотовый на постель.
– Это та женщина, за которую ты так переживала?
Она кивнула.
– Уехала из приюта вчера поздно вечером и никому ничего не сказала. Черт побери!
Майк уложил ее в постель, но она оставалась неподатливой и словно одеревеневшей.
– Кара, успокойся, расскажи мне, что случилось, – попытался достучаться до нее Майк.
– Одна из девушек сказала, что она пыталась дозвониться мне, но безуспешно. Я ее бросила, подвела. Теперь она, возможно, направилась к своему бывшему. Ей больше некуда идти. Ее семья живет далеко отсюда.
По лицу Кары текли слезы.
Майк всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда женщины ударялись в слезы или устраивали театральные сцены. Но Кара плакала не так, как все знакомые ему женщины. Ее слезы были настоящими, прочувствованными, и Майку казалось, что чья-то сильная рука сдавливает ему грудь, когда он вытирал ее слезы большим пальцем.
– Судя по всему, она хотела сказать тебе об этом, но твои слова уже ничего не могли изменить.
Кара с трудом сглотнула.
– А вот это неизвестно. – Она прерывисто вздохнула. – Все равно спасибо, что стараешься меня утешить. – Она выдавила из себя улыбку.
– Не надо, – сказал он.
– Что не надо? – удивилась она.
– Не надо прятать от меня свои истинные чувства, – сказал он, удивляясь самому себе. – Тебе сейчас больно, я же вижу. И я не хочу, чтобы ты притворялась, будто тебе хорошо. Только не со мной.
Она вздрогнула всем телом, но ничего не ответила. Вместо этого в несколько мгновений, буквально на его глазах, взяла себя в руки, и Майка покоробило, что она не стала опираться на него в трудную минуту.
– И что ты собираешься делать? – спросил он.
– Работать. Что еще я могу делать? Она ведь не числится пропавшей без вести. Я не могу заставить ее вернуться в приют. Если я приеду к ней домой, это может спровоцировать ее бывшего на новое насилие. Остается лишь надеяться, что в случае необходимости она все же придет ко мне. – Кара сокрушенно покачала головой. – Мне надо принять душ и ехать на работу.
С этими словами она высвободилась из его объятий.
Он выпустил ее, чувствуя, что ничего из того, что он может сейчас ей сказать, не поможет. Она ушла в ванную комнату, оставив его чувствовать свою бесполезность. За ней закрылась дверь, и Майк остался в полном одиночестве. Понимая, что Каре необходимо время, он снова упал в постель, закинул руки за голову и решил игнорировать звук текущей по ее обнаженному телу воды.
Наконец она открыла дверь ванной. Легкий пар и ароматное тепло распространились вокруг, возбуждая его еще больше. Ее тело было завернуто в белое пушистое полотенце, влажные волосы падали на плечи.
– Послушай, – негромко сказала она, – прости, что я на тебя набросилась…
– Иди сюда, – протянул он к ней руки.
Она послушно легла в постель и свернулась возле него комочком.
– Мне страшно, – прошептала она. – Я боюсь, что бывший любовник Даниэлы встретит ее кулаками.
Майк прижал ее голову к своей груди, убрав с лица влажные пряди волос, и тихо сказал:
– Нельзя брать все проблемы мира на себя, как бы тебе этого ни хотелось.
Она горестно вздохнула. Оба надолго замолчали. Странное дело, им было легко и хорошо молчать вместе.
– Спасибо тебе, – с искренним чувством сказала наконец Кара.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулся Майк.
Она снова глубоко вздохнула и еще теснее прижалась к нему. Ее терзали страх и чувство вины. Ему очень хотелось помочь ей избавиться от этих эмоций, но он не мог этого сделать.
Его самый большой страх заключался не в том, что она станет рассчитывать на его помощь, а в том, как бы самому не пришлось полагаться на ее помощь, когда придется в конце концов расхлебывать последствия прошлых поступков Саймона и Рекса Брансома.
После звонка из приюта Кара явилась на работу в дурном настроении, которое длилось до самого конца недели. Она продолжала ездить в приют Хэвенсбридж, но отсутствие Даниэлы причиняло ей почти физическую боль, и она не могла не волноваться за нее. Майк уже начал воплощать задуманные им перемены в жизнь, поэтому во время дневных смен она несла службу одна, без напарника. Это вынуждало ее быть внимательнее ко всему, что происходило вокруг, и делало дежурство более напряженным и ответственным, поскольку все решения зависели только от нее самой.
Находясь в участке, Майк и Кара вели себя по-прежнему, не уделяя друг другу особого внимания. Даже если кто-то слышал о том, что произошло в баре Джо, разговоров об этом не было.
И только Сэм продолжал неустанно предупреждать ее о холостяцких наклонностях и неспособности старшего брата жить на одном месте, считая это, очевидно, своей дружеской обязанностью. Кара была благодарна ему за заботу, но устала слышать все время то, что уже знала и с чем примирилась. К тому же ей не хотелось думать об этом, пока не настанет крайняя необходимость.
В течение недели Кара пару раз проезжала мимо дома, где, по ее сведениям, жила Даниэла до того, как попасть в приют, в надежде хоть мельком увидеть ее, но все напрасно. Она удерживалась от того, чтобы позвонить в квартиру, поскольку опасалась, что, если бывший любовник увидит ее, в форме или в гражданской одежде, это спровоцирует его на жестокость и насилие по отношению к Даниэле. Кара отлично помнила, как отец приходил в бешенство, если мать говорила, что ей нравится с кем-либо общаться, а потом принимал крутые меры, чтобы не дать ей расширить свой круг общения и интересов дальше его одного.
И вот бесконечная рабочая неделя подошла к концу. Кара приехала домой, переоделась в спортивный костюм, налила себе большой бокал клюквенного сока, плюхнулась в свое любимое кресло и глубоко вздохнула. Предстояло целых два дня безделья, и это было как нельзя кстати. Ей нужен был отдых от всего.
Она давно не виделась с Майком наедине и раздумывала над тем, не позвонить ли ему. Не покажется ли это ему примитивным приглашением на секс? Или он подумает, что она слишком прилипчива, раз не может дождаться, когда он сам позвонит ей? Впрочем, к чему такие сложные размышления? Худшее, что он может сделать, это сказать «нет», а это вряд ли, если вспомнить его жаркие взгляды в офисе, когда он думал, что их никто не видит.
Она уже собиралась отправиться на поиски своего мобильного телефона, как вдруг в дверь позвонили. Отставив бокал с соком в сторону, она встала, чтобы посмотреть, кто к ней пришел. Иногда соседка уезжала на выходные и просила Кару присмотреть за кошкой, пока ее не будет. Кара любила животных, но график работы не позволял ей завести домашнего любимца, поэтому она с удовольствием присматривала за соседской кошкой, когда ее об этом просили.
Выглянув в окошко рядом с дверью, она удивленно заморгала. У двери стоял Майк, одетый в потертые голубые джинсы и кожаную куртку.
Она с улыбкой распахнула перед ним дверь.
– Майк! – воскликнула она, не скрывая радости от его неожиданного визита.
Он обнял ее за талию и, притянув к себе, поцеловал долгим страстным поцелуем, на который она ответила не меньшей страстью.
– Я скучал по тебе, – сказал он, входя вместе с ней в дом.
– А что случилось? Ты уже обедал? Я как раз собиралась что-нибудь приготовить, будешь со мной? – Она жестом указала ему на кухню.
– Не могу, я уезжаю.
Его слова застали ее врасплох. Ей показалось, будто ее ударили ножом в самое сердце.
– Куда? – спросила она, с трудом дыша и делая вид, что ее нисколько не пугает мысль о том, что он уезжает. Собственно, кто сказал, что он уезжает навсегда?
– В Лас-Вегас, искать отца.
– О! Вот это да!
Слава Богу, не в Нью-Йорк и не навсегда!
Однако ее первая реакция на его сообщение об отъезде из города недвусмысленно показала ей, что она слишком привыкла к нему, к его постоянному присутствию в Серендипити.
– Я и не знала, что у тебя появился новый план действий, – сказала она, стараясь сосредоточиться на нераскрытом деле из прошлого, а не на своих глупых эмоциях, которые до приезда Майка в их город ей всегда удавалось держать в крепкой узде.
– Это было решение, принятое в последний момент. Я мог бы связаться с ним по Фейсбуку, но это дало бы ему возможность самому решать, хочет он увидеться со мной или нет. Я решил, что некоторый элемент неожиданности сыграет мне на руку. Если застану его врасплох, он, возможно, расскажет мне больше о себе и том времени, когда он жил в Серендипити.
Майк спокойно и без колебаний изложил Каре ход своих мыслей, но она заметила, как напряглись желваки на его лице, и поняла, что это решение было не из простых.
– Как ты его нашел?
– Есть у меня один верный человек, он раздобыл для меня нужную информацию, а потом я нанял частного сыщика. Похоже, Рекс проводит почти все вечера в одном небольшом заведении, которое славится низкопробным спиртным и сомнительной публикой. Так что я знаю, где его искать, когда приеду в Лас-Вегас.
Майк помрачнел, на его лице появилась гримаса отвращения.
Кара не стала долго думать и сказала первое, что пришло ей в голову:
– Хочешь, я поеду с тобой?
И тут же пожалела об этом. Было совершенно очевидно, что он не желал, чтобы кто-то стал свидетелем его встречи с отцом, которого он никогда в жизни не видел, которого всегда ненавидел… и все равно, как думала Кара, хотел увидеть. Именно поэтому он намеревался поехать в Лас-Вегас один.
