В домике

– Иван Афанасьевич, к вам посетители, – прозудел в селекторе голос секретарши Зины, – пускать?

– Кто такие? – насторожился начальник.

– Первый раз вижу. Говорят, по поводу переговоров на самом высоком уровне.

– Переговоров? – На минуту начальник замолчал. – Пусть пройдут.

Посетители, молодой человек и морщинистый старик, двинулись к двери начальника треста. За ними, ранее не замеченный секретаршей, появившийся словно из ниоткуда, величественно шествовал огромный пятнистый пёс.

– С собакой нельзя! – закричала Зиночка, испугавшись невесть откуда взявшегося зверя. Четвероногий посетитель остановился и замер, глядя огромными глазами на девушку.

– Уберите животное, – пискляво приказала служительница офиса. Но никто её не послушал. Совершенно по-человечьи собака встала на задние лапы и подошла к секретарше, покачивая хвостом. Зина ошалело отпрянула, врезавшись в стену, с которой шумно упал календарь. Пёс же, став ростом метра под три, остановился у парапета конторки, протянул лапу и завладел кофейной чашкой секретарши.

– Фу! Фу, нельзя! – вскрикнула Зина, выпучив глаза.

Однако пятнистый зверь, игнорируя запрет, саркастически ухмыльнулся и, как ни в чём не бывало, изящно отхлебнул дымящийся напиток, не по-собачьи вытянув нижнюю губу. Видно, кофе ему понравился, потому что он, раскрыв чудовищно огромную пасть, отправил в неё саму чашку и, похрустев стеклом, спокойно проглотил. Зина упала без чувств, а троица отправилась в кабинет гендиректора.

– Добрый день! – поздоровался старик, первым войдя в кабинет. За ним следом вошёл красивый молодой человек с пятнистой собакой.

Иван Афанасьевич Берг подозрительно осмотрел гостей и изумился крайне, увидев здоровенную псину.

– Это что? – брови его приподнялись, а папахоподобная шевелюра, казалось, съехала на затылок.

– Вы о чём? – хитро прищурился старик.

– Собака ваша? – громыхнул Берг тревожно.

– Он с нами, – согласился молодой человек, погладив пса.

– Вам здесь что, балаган? – брызнул директор треста из-под густых усов. – Вы в своём уме? В кабинет с животными?

– То есть, вы хотите сказать, что в кабинет животным нельзя? Однако сами сидите в кабинете? Следовательно, животным не являетесь? – поинтересовался старик, задумчиво осматривая обескураженного начальника. – Тогда кто же вы? Какое существо?

– Убирайтесь! – гаркнул Иван Афанасьевич страшно, словно врезавшийся в айсберг танкер. Это, однако, ничуть не испугало посетителей, а даже раззадорило. Пёс снова, как и в приёмной, встал на задние лапы, коснувшись кончиками ушей навесного потолка, и гавкнул. Гавкнул так, что от мощнейшей звуковой волны начальнику стало нехорошо, а в ушах загудело, словно рядом взорвался фугас. Берг побледнел и вжался в кресло.

– Вы не ответили на вопрос, – напомнил старик.

– Я – я – я, – начал, заикаясь, Берг, – я – человек, – пропищал он. – Я директор треста!

– Верно, вы человек – один из видов многообразной фауны планеты. В сущности, такое же животное, как и любое другое существо, движущееся по нити событий от рождения к смерти, правда, наделённое уникальным сознанием. И то, что вы директор, тоже верно. Поэтому, собственно, мы к вам и пришли. Нам нужен ваш офис.

– Мой офис? Зачем? – Иван Афанасьевич с ужасом косился на собаку, которая без приглашения уселась на стул возле стены и положила по-ковбойски лапу.

– Мы планируем вести здесь переговоры.

– Но это мой офис, – задрожал Берг. Он пытался внутренне себя успокоить, повторяя, словно молитву: «Она дрессированная, дрессированная, что тут такого?». Однако тревога только нарастала в душе. – Этот офис мой, – повторил он вслух, но как-то менее уверенно. Ивану Афанасьевичу вдруг стало очень страшно. Он был уверен, что сейчас должно произойти что-то чудовищное. Возможно, даже убийство.

– Это почему вы так решили? – вопрос задал пёс. Голос его, низкий и бархатистый, был вовсе не страшным и не зловещим, однако Иван Афанасьевич напугался до смерти.

«Я рехнулся, – решил он, и от осознания этого ему стало ещё хуже. Директору треста захотелось заплакать, захотелось, чтобы кто-нибудь его немедленно пожалел. Его чёрные усы, словно в момент отсырев, беспомощно повисли, зрачки расширились, и нижняя губа непроизвольно задрожала. – А может, это сон? – с надеждой подумал он. – Надо немедленно проснуться!». – Решив это, Берг суетливо осмотрелся, увидел на столе графин с водой, схватил его и, зажмурившись, выплеснул себе на лицо.

– Вам жарко? – поинтересовался пёс.

– Мне? – спросил директор, не открывая глаз. – А кто здесь? Кто это спрашивает?

– Меня зовут Берг, – представился пёс.

– А-а-а, – закивал директор, не желая разжмуриваться. – И вы Берг?

– Совершенно верно. Мы с вами тёзки.

– Понятно. – Директор олигофренически улыбнулся. – И вам нужен мой офис?

– Вы поразительно догадливы! – похвалил пятнистый посетитель.

В голове начальника треста вдруг словно что-то взорвалось.

– Берите! – вдруг самоотречённо вскрикнул он и вскочил из-за стола, непременно задев его огромным животом. Однако и сейчас глаз он не открыл, а для пущей надёжности заслонил их ладошками, как ребёнок. Аккуратно, вдоль стеллажей, Берг попятился к двери.

– Вы что же? Так прямо и уйдёте?

– Я в домике! – ответил директор, хихикнув. – Я в домике, а вас никого нет!

– Интересная версия, – задумался тёзка гендиректора.

Дошаркав до двери, обладатель «папахи» остановился и замер, словно ныряльщик перед прыжком с трамплина, а после, резко одёрнув руки, открыл глаза. Он увидел, что пёс теперь сидит в его кресле и, дымя его же недокуренной сигарой, деловито просматривает бумаги, а двое сопровождающих с родительским умилением смотрят на говорящего питомца. К тому же он вдруг заметил, что у старика из-под плаща торчит самый натуральный хвост.

– Я в домике! – произнёс Берг твёрдо, будто хотел убедить в этом и себя, и весь окружающий мир.

Пёс оторвался от бумаг, нахмурился, словно вспоминая что-то, и голосом, не терпящим возражений, произнёс:

– Идите! Идите, гражданин! И чтобы я вас здесь больше не видел!

Берг вышел из кабинета и, осоловелый, на негнущихся ногах, пошёл к выходу. В этот момент слева из-за конторки высунулась очнувшаяся секретарша Зина.

– Иван Афанасьевич, – позвала она, видя начальника, шагающего, точно луноход по неровной поверхности ночного светила. – Что с вами?

– Тс-с-с-с! – Берг испуганно оглянулся в сторону кабинета. – Я в домике!

– Где? – не поняла Зиночка.

– Никого нет, – пояснил начальник, глядя тревожно куда-то мимо подчинённой, – а я – в домике.

– Иван Афанасьевич…

– И вас, Зина, нет. Вы мне приснились!..

С этими словами директор треста вышел из дверей офиса и, рассекая пространство огромным животом, направился вперёд, не глядя и не понимая, куда идёт. Москва, жаркая, ослепительная, гудящая машинами и людьми, расступалась перед ним, словно прислуга перед великим императором. Люди с пугливым интересом смотрели на странного толстяка-пешехода, бороздящего тротуар с перекошенным лицом идиота, случайно нашедшего миллион долларов. Иван Афанасьевич шествовал, нелогично меняя траекторию, щетинил на прохожих усы и грозно гавкал на кошек голосом, похожим на обрушившийся с высоты жестяной карниз.

Свернув в переулок Электрический, он остановил девочку в сиреневой майке и протёртых джинсах, которая выгуливала пса породы шарпей.

Директор треста «Латунь» встал перед собакой, явно измученной жарой, а оттого высунувшей длинный алый язык, и умоляюще спросил:

– Вы тоже Берг?

В ответ собака предупредительно пролаяла. Иван Афанасьевич, состроив гримасу крайнего удивления, задал второй вопрос:

– Но позвольте, а кто же тогда я?

Собака, зарычала и, натянув поводок, напряглась.

– Ах, вот оно что? – изумился директор треста. – Ну, это у вас не пройдёт. – Он выпрямился и погрозил шарпею пальцем. – Я в домике!

Тут собака изловчилась и, подпрыгнув, схватила Берга за рукав. Он закричал страшно и, дёрнувшись всей своей массой, лишился рукава полностью. Далее он фланировал с одной обнажённой рукой, всем её активно демонстрируя.

– Видите? – хватал он зазевавшихся пешеходов, не успевших отбежать на безопасное расстояние. – Видите, что делают? Это же надо? А где, спрашивается, трактор? Где гипсокартон? А? – и заглядывал подозрительно в глаза.

Спустя час его задержали сотрудники правоохранительных органов при попытке написать на кремлёвской стене подобранной где-то зелёной краской лозунг: «БЕРГ – ЭТО Я!!!». При задержании он на все вопросы настойчиво отвечал, что никого нет, а сам он находится в домике. Сумасшедшего директора треста незамедлительно доставили в психиатрическую клинику имени Кащенко.