Глава 32

Доэ упала на траву и рассмеялась. Она была такой же, как прежде: старый свитер, потертые джинсы. Все, как после стирки – ни пятнышка.

– Приведи себя в порядок, – строгим тоном, но с насмешкой в голосе, сказала Доэ.

– Что дальше? – спросил Расин. – Ты не забыла, для чего мы сюда пришли? Кажется, ты хотела показать мне место, где находится…

– …твой кашатер, – завершила Доэ. – Можешь не переживать. Я тебе покажу его в два счета. Но что потом? Ты опять отправишься в Кантарат?

– С чего ты взяла? Я пришел не для того, чтобы вернуться назад. Криброк нужен для того, чтобы узнать намерения вримов. А ещё он, наверняка, знает об Захватчике.

– Кто такой Захватчик? – спросила Доэ.

– Я тебе рассказывал. Помнишь, когда мы подошли к Кантарату, в голову мне пришло послание. Захватчик – это вероятная гибель нашей Вселенной. Никто его ни разу не видел. Лучшие математики Кантарата много раз высчитывали его местонахождение, но отправленные в дозор кашатеры возвращались ни с чем.

– Что может случиться с Глубиной или с Алехаром?

– Не знаю. Пока изменения совершаются в оболочке. Там исчезают туманности. Это миллиарды звезд. Другие туманности меняются местами.

– Что же происходит? Кто-нибудь погиб?

– Насколько я знаю, нет.

– Как ты думаешь, зачем этому существу менять местами звезды?

Вадим пожал плечами.

– Кантарату немногое известно. Надежда на Криброка. С его помощью мы можем напасть на след. Это Харт сказал, что Криброк находится тут? – Он ткнул пальцем в землю.

– Я не знаю, где сейчас твой кашатер, – сказала Доэ. – Но, находясь здесь, мы без труда можем его найти. Ведь это – Алехар, зона возможностей!

Доэ протянула Вадиму руку, и он помог ей встать.

– Вот. Смотри, – сказала девушка.

Она вытянула руку, и невдалеке прямо из воздуха возник большой вертикальный камень.

Вадим видел изображение этого хомуна дважды – в кабинете Балмара и лаборатории Кробиоруса.

– Он, – подтвердила Доэ. – Нас к нему привели твои мысли.

– Что с ним? – спросил Расин.

– Похоже, его поймали вримы. Я видела, как они по всей Глубине ловят существ в такие же невидимые коробки.

– Ты что, можешь видеть вримов?

– Легко.

– Зачем им ловить существ?

– Черт его знает. Может, для армии?

Вадим обошел невидимую коробку, в которой висел Криброк. Протянул руку, она все проваливалась и проваливалась в пустоту, но так и не коснулась Криброка.

– Таким образом ты до него не дотянешься, – сказала Доэ. – Он может быть очень далеко.

– А как? – поинтересовался Вадим.

– Закрой глаза или отвернись. Твой взгляд мешает.

Вадим зажмурился. В ту же секунду послышался звук падения тела. Вадим открыл глаза. Криброк уже поднимался.

– Слава тебе, господи! – сказал он, осматриваясь. – Неужели в Кантарате изобрели метод нуль-транспортировки?

– Плевать на то, что изобретают в Кантарате, – буркнула Доэ.

– Не говорите так, – заметил Криброк, встряхивая головой. – Теперь я уже вижу, что вы не из Кантарата. Ну и скорость! Как вам удалось так быстро меня выдернуть? Между прочим, я едва успел отключить ментальное зеркало. Почему мы стоим открыто? Это что, Пустыня? А вы не та ли девушка-призрак, что пугает частенько наших ребят?

– Вас задержали вримы? – спросил Расин.

– И шадры тоже меня задержали, – кивнул Криброк. – Среди них одна противная баба по имени Лиуо. Сучка. Она запросто может вычислить нас в этом месте. А ещё Заро, врим. Тот знает все. Моя ажна не смогла даже придать ему форму. Представляете, насколько он крут. Драмин Хи – слыхали о таком? – и то оказался попроще. Кстати, нет ли у вас случайно с собой пончиков? Я зверски голоден. Пришлось слопать все излучатели, но это так, на один зуб. – Криброк осмотрелся. – Да где мы, черт побери?

– Мы в Алехаре, – сказал Вадим. Он опять мог думать своим темным закоулком сознания, что, собственно, и делал, так как явственно ощущал: Криброк, разыгрывая из себя веселого болтуна, на самом деле дотошно сканирует их с Доэ мозги.

– В Алехаре, – повторил Расин. – На самом её берегу.

Кашатер расплылся в улыбке, и на лице его появилось недоверчивое выражение: разыгрываете, мол.

– Наши страхующие не отвечали, – сказал он. – Нужен был любой проводник. Просто якорь. Кто угодно, кто бы вытащил бы меня в Пустыню. – В его голосе слышалась неуверенность, он говорил все медленнее. – Или хотя бы в колодец. И ещё чуть-чуть силы, чтобы мог долететь… – Он немного помолчал и вдруг взволновано переспросил: – Так значит в Алехаре?

Криброк покосился на Доэ, затем вышел из-за каменного утеса и с изумлением уставился на непроглядную поверхность моря.

– Позвольте узнать, что это такое? Неужто чернь?

– Чернь, – подтвердил Вадим и представился: – Я кашатер службы охраны Хомофара. Моя фамилия Расин. Эта девушка помогла вас найти.

Криброк внимательно посмотрел на Доэ и галантно поклонился.

– Криброк. – Он протянул руку Вадиму. – Друзья называют меня Дырявым. Я не обижаюсь. Когда я изучал теорию пространства, то слишком много тренировался и, в конце концов, стал расслаиваться. Мое тело сплошь состоит из дыр.

С моря донеслось тихое рыдание, что-то булькнуло.

– А это чт о такое? – Криброк насторожился.

– Чернь, – напомнила Доэ. – Люди, которые раньше жили в Пустыне. Они все хотели проникнуть сюда, но не смогли.

– Вы не из Кантарата, откуда же вам столько известно, милочка? – поинтересовался Криброк.

– Она не обязана отвечать, – бросил Расин.

– Ах, простите, – насмешливо сказал кашатер. – Вы правы, это всего лишь праздное любопытство.

– Надо срочно уходить, – предупредила Доэ, глянув на Вадима. – Если появятся те, кто его сцапал, у нас будут трудности.

Он не успел ответить: в эту секунду послышался страшный грохот. Раздвигая пространство, к ним двигался невероятной формы агрегат, украшенный кружевами, нитями, изогнутыми голографическими лучами. Все искривлялось на пути агрегата и уходило в стороны.

– Чертов Хи! – шепотом крикнул Криброк и, быстро оглядевшись, скомандовал: – К материку!

Он первым рванул в сторону холмов, но Доэ махнула рукой, и на пути его тут же выросла стена.

– Не туда! – крикнула девушка.

Доэ присела и коротко ударила ладонью по грунту, земля тут же стала проседать. Начиная от места, где они стояли, вдоль берега прямо на глазах образовался узкий овраг. В глубине блеснула вода.

– Вперед! – крикнула Доэ и побежала первой.

Криброк бросился следом, а за ним Вадим, втайне радуясь, что опытному кашатеру хватило ума не спорить.

Агрегат двигался быстро и через несколько секунд должен был настичь.

– Значит, вы и есть тот, с кем мне удалось связаться? – спросил Криброк, не оборачиваясь.

– Возможно, – ответил Вадим на бегу.

– Сколько вашего времени прошло с тех пор, как эпистолу получили?

– Не знаю точно, – бросил Расин. – Месяц или полтора…

Он снова почувствовал в голове присутствие Криброка.

– Стойте! – крикнули сзади, и в эту минуту земля гулко затряслась.

Агрегат стремительно приближался. Вадим почувствовал, что передние элементы вот-вот коснутся его спины.

Доэ добежала первой. Ни на миг не останавливаясь, она прыгнула в воду. Криброк и Вадим нырнули одновременно.

Жидкая среда. Холод.

Странно. Около трех недель он провел в открытом пространстве вселенной, затем побывал на снежном астероиде и в горах сердца Мегафара – и никакого холода не чувствовал. А тут неожиданно замерз.

Музыкально звенят пузырьки и взлетают вверх. Становится сумрачно, затем совершенно темно, неожиданно сверкает вспышка, опять становится сумрачно и снова светлеет.

Вадим выныривает.

– Доэ!

– Не кричи так, – просит она, кладя руку ему на плечо.

Выныривает Криброк и удивленно озирается. Царство красок и запахов.

– Мы что, в раю?

Нет, это не рай. Это сад Доэ в Трифаре. Тот самый, с горой Джомолунгмой и картонным домиком.

– Нам нельзя здесь долго, – сказала Доэ, выбравшись из озерца.

Она подобрала руками волосы и, наклонившись, свернула их жгутом. Вода закапала на траву. Свитер прилип к телу, но девушку это не смущало.

Комбинезон Вадима оказался практичен. Он отталкивал воду.

Криброк был настолько озадачен, что не знал, с какого вопроса начать.

– Идемте за мной, – сказала Доэ и уверенно пошагала по дорожке, выложенной песчаником. Отворачивающиеся Аватары шевельнулись и показали изящные спины.

– Стерегите, – бросила на ходу Доэ.

Растительность преображалась. Сперва молодые деревца гинкго, затем – высокорослые ели, потом – громадные ливанские кедры.

Совсем неожиданно хвойный лес сменился реликтовым – папоротниками-гигантами, каких нет на земле уже миллионы лет. Папоротники колыхались на ветру, и шелест их был совсем не похож на шелест обыкновенной листвы: он больше напоминал человеческий шепот.

– Долго идти? – спросил Криброк у Расина.

Вадим пожал плечами, а Доэ сказала:

– Мы уже почти пришли. Разве не видите?

Стало сумрачно. Мужчины начали осматриваться, но ничего, кроме темной зелени, не увидели.

Темнело прямо на глазах. Когда они вынырнули из воды, был солнечный день. А теперь сквозь редкие щели зеленого свода пробивалась вечерняя сероватая синь.

Похоже, они находились на краю Трифара, где-то за Троещиной, подумал Вадим. Он вспомнил жуткую пепельную пустоту, которую видел, поднявшись над крышами домов Братиславской.

– Я хотел бы с вами поговорить, Криброк, – негромко сказал Вадим.

– О Захватчике? – спросил кашатер.

Расин кивнул:

– Никто о нем ничего не знает.

– Хомофар, оболочка, – сказал Криброк. – Здесь. На планете Воды. Так говорила Лиуо.

– По последним данным, он покинул это место, – заметил Вадим. – Но ведь и раньше его тут никто не находил. Он легко обыгрывает и время, и пространство.

– Так же, как и нас с вами, – добавил Криброк.

Тропинка пошла под уклон.

Они спускались ещё несколько минут обычным шагом. Потом идти стало трудно.

Вадим чувствовал, что вполне мог бы лететь, но решил подчиниться правилам, которые предложила Доэ.

Хватаясь за торчащие из грунта коряги, они опускались все ниже и ниже. Растительности стало меньше, впереди открывалось звездное небо. Тропинки уже не было, она давно заблудилась в узких площадках, серпантинах, ступеньках, которые пересекали спуск.

Что-то начало происходить с Доэ. Сперва изменились размеры. Вытянулись руки. Теперь, опираясь на них, девушка спускалась по склону без особого труда. Сгладилось лицо, черты стали мельче, а глаза наоборот увеличились, стали похожи на пузатых серебристых рыбешек. В сумраке волосы Доэ казались совершенно белыми. На коже лица и рук заиграли голубые блики.

Однако женственность не покинула её фигуру. Наоборот, женственности прибавилось настолько, что Вадиму стало не по себе. На него повеяло целым океаном сладких ароматов и вкусов, отчего у него закружилась голова. Вскоре непреодолимая власть женственности захватила его целиком.

– Часто с ней такое? – услышал он шепот Криброка.

Вадим взял себя в руки и недружелюбно глянул на Криброка, подумал – конечно, своим темным закоулком: не опасен ли для нее этот праздный хомун?

– Вот мой сад! – вдруг возгласила Доэ.

Она стояла на самом краю каменной площадки, а под ней на многие-многие миллиарды световых лет лежало небо Вселенной.

– Сад? – воскликнули в один голос Вадим и Криброк.

– Вон там, видите эти фиолетовые пятнышки? – спросила Доэ. – Я называю их васильками. Я слышала это название.

Она указала на звездные россыпи – белые и золотистые искорки.

– А вон сиреневые и красные. Это маргаритки. Похожи?

Расин встретился взглядом с Криброком и тут же отвел.

Почему Криброк так смотрит?! Если бы не она, вряд ли бы кашатер был бы сейчас на свободе.