— Хочу с Руной встретиться, — сказал он полковнику перед занятием.

— Кто такая? — спросил Лепа.

— Та девушка, что со мной была.

Лепа окинул строгим взглядом, нахмурился.

— Б… бабу захотел таки?

— Мне надо встретиться с Руной. Только с ней.

— Не уверен, — покачал головой полковник. — С другой бабой — сколько угодно. Для нас, офицеров их — целый взвод. Но с этой… не уверен, не уверен…

— Но почему?

— Она п… подписку дала.

— Какую?

— Особую! — Лепа вдруг побагровел. — Все, баста!

— Господин полковник…

— Так, слушай, ты! — глаза Лепы превратились в щелочки. — Думаешь, маршал согласится отменить свое решение? Т… ты что, об условиях забыл?

— Каких еще условиях? Я не подписывал…

— Присяга! — отрезал полковник. — Ты ее принял, теперь выполняй приказы — или умри. Мы с тобой кто? Офицеры. П… приказом определено: ты не должен вступать в контакт с военными, не задействованными в операции.

— Я хочу ее увидеть, — упрямо сказал Сигурд. — Это не преступление. И она не военная.

— В военное время все военные, — мрачно сказал полковник. — А некоторые — в особенности. Вспомни, что ты говорил в первый день, когда пришел к нам. Я просмотрел все записи, так что в курсе. Где твое рвение, п… повстанец?

Сигурд промолчал.

— Эй! — полковник насупил брови. — Да не кипятись ты. Тоже мне резвун… Имей т… терпение, диверсант. Со временем все образуется. Лично я вижу суть п… проблемы в дефиците бабы для тебя. Но бабы-не в конкретном смысле, а в общем. Кстати говоря, я только что из лаборатории. Там уже крышу приделывают. Идем.

Они опустились на уровень «Б», вошли к инженерам.

— Прошу, — сказал Марик, встретивший их у входа.

Из центрального помещения лаборатории они прошли через ряд маленьких сумрачных помещений, где на стеллажах, выкрашенных зеленой краской, стояли детали сложного оборудования, и свернули в ярко освещенный зал.

Танк был раза в полтора больше того, что Сигурд уже видел, в остальном он являлся его точной копией. Инженер Густав сидел на его крыше и что-то мастерил, ему помогал угрюмый слесарь, стоявший на приставной тумбе.

Как же танк выедет отсюда? Сигурд осмотрелся. Ага, вот и ответ! — потолок в зале был устроен таким образом, что в случае необходимости мог раздвигаться. Танк будут поднимать краном.

Сигурд вспомнил Рунины россказни о подземных заводах. Наивная девушка… откуда она могла знать правду?..

Теперь-то ясно. Вот эта маленькая лаборатория и есть весь их завод. Два танка — целый легион. А Сигурд с Полем — вся действующая армия.

Сигурд подумал о Поалее. Странно, что ни Лепа, ни кто другой ни словом не обмолвился о том случайном контакте. А что, если не засекли?

— Ну что, примеримся? — предложил Густав, а полковник похлопал Сигурда по плечу.

Слесарь спрыгнул с тумбы, Густав тоже спустился и открыл кабину. Сигурд в два счета забрался внутрь. Тут пахло резиной и пластиком. Он удобно уселся — благо, сидение было в самый раз для бигема. Привычно откинул пульт управления — здесь оказалось куда комфортнее, чем за тренажером.

Танк для бигема. Оружие против терракотеров. Вот о чем он столько мечтал. Дождался! Эх, видел бы его сейчас дядя Огин…

Модель была упрощена, некоторых функций не хватало — таких важных, например, как обогрев и антивибрация. Но не беда. Ведь это был настоящий танк, сделанный специально для него — капитана Дзендзеля, и может, этот танк ждет доблестное будущее.

«Ну что, заводи и вперед!» — подумал Сигурд.

«Не спеши, сначала обдумай новый план», — подал голос Зубров.

— Ну, как? К штурму готов? — оскалился Лепа, заглядывая сверху.

— Пока не знаю, — сказал Сигурд.

Он представил, как усиливает подачу энергии, выскакивая из темноты, набирает максимальную скорость и пролетает отрезок номер три — расстояние от выхода на поверхность до точки «икс», из которой до объекта «зэт» остается тысяча триста футов. Дальше он запустит программу автоматическое наведение и нажмет на «пуск».

Теперь у него, в сущности, было то, ради чего он пришел. Все получалось, правда, и не так, как он хотел. Он не добился того авторитета, что хотел, но, по крайней мере, с его мнением считались. У него свой танк, и он умел им управлять. Был общий план — и это не набег яростных дикарей, а четко проработанная стратегия. Но нужно ли ему теперь все это? После разговора с Поалеем многое стало представляться иначе. Теперь куча новых вопросов — личных. Конечно, у него будет возможность отомстить за дядю Огина и за остальных соплеменников, а также за далеких предков — своих, Руниных и даже полковника Лепы. Но как быть с людьми-куклами — гахрамановыми-локковыми — живыми, думающими и чувствующими? Каким массовым безумием грозит этот штурм? И что если кинготы не выдумка? Тогда уж они небось давным-давно продумали, как защитить свои города от каких-нибудь очумевших аборигенов.

Ладно, решил Сигурд, остановимся на том, что у предположения о кинготах слишком мало доказательств и слишком много допущений. Само название придумано каким-то историком из Северо-Восточного Поселения. И все же где-то существовал разум, приславший на Землю терракотеров. Стало быть, Военный Совет, Ханаран и остальные верховные правители решили рискнуть. Подумаешь, всего несколько танков: все равно без дела пылятся. А что, если и впрямь выйдет? Что будет, если терракотеры остановятся? Города перейдут во владение верховных правителей — вот, что будет. Маршалы приведут свои армии, поработят кукол, наденут на них персоли, разрушат памятники Линингу и Меламеду, уничтожат Федерацию, а на здания повесят какие-нибудь новые лозунги.

Сигурд достал из кармана капсулу праны и показал ее полковнику.

— Сэр, а можно прямо здесь? Мне нужно.

— Валяй, — с одобрением сказал Лепа.

— Я п… поговорил насчет тебя, — сказал полковник после обеда. — Нет, они не разрешили встретиться с ней. С любой другой бабой, но только не с ней. Господин маршал п… побеседовал с Куртцом. Они все уверены, что у тебя начальная стадия заскока. Медики тут бессильны. Сегодня вечером пришлют психолога. А мой совет: не хочешь, чтоб тебя трясло и лихорадило — иди в зал т… таскай тяжести. До седьмого пота.

— Психолог мне ни к чему, — огрызнулся Сигурд.

— Не тебе решать, — строго сказал Лепа. — Заскок, не заскок — спецу видней. Он-то разберется во всех твоих штучках-дрючках. Проконсультирует, даст установку.

Сигурд пожал плечами. Спорить не хотелось.

Они с Полем снова засели за тренажеры, хоть все этапы были уже отработаны так, что можно было выполнить операцию с закрытыми глазами.

Вечером, в семь часов, в спальню вошел очень полный человек с маленькой лысой головой, недоразвитым подбородком и серыми, переливающимися как ртуть глазами. Зеленый халат — такой же, какие носили Густав и Марик — был в обтяжку и едва не рвался на пузе.

Гость не понравился Сигурду. Лицо надменное, такое же одутловатое и пунцово-красное, как у Лепы. Похоже, ему самому нужна помощь.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте… Господин Куртц попросил меня глянуть. — Он говорил неестественно медленно и с придыханием, голос был высокий как у женщины. — Я — психолог-практик, психотерапевт и нейролингвист, зовите меня господином Грэгом. Думаю, нам с вами будет весьма полезно пообщаться.

— Угу, — отозвался Сигурд, садясь на кровати и кивком указывая на кресло.

Он припомнил, что в Федерации была наука психиатрия. Но психологии как таковой не было — считалась чем-то заграничным и околонаучным.

— Давайте поговорим о вас, — сказал гость, с пыхтением усевшись. — Тоска, беспокойство, ночные кошмары… Правильно? А еще раздражительность и страхи. Верно? — и, не дождавшись ответа, он заключил: — Кажется, так… К сожалению, не у всех одинаковые способности к адаптации. Но вы не отчаивайтесь. Есть я. Можете на меня положиться. Вместе мы все исправим.

«Как бы не так», — подумал Сигурд. В происходящем ему виделся дрянной сценарий. Сплошные условности. «Тоска… беспокойство… можете положиться…» Нелепость какая-то!

— О чем вы собираетесь со мной говорить?

Гость посмотрел долгим не то растерянным, не то изумленным взглядом, как если бы с ним заговорил неодушевленный предмет.

— Мдэ… Хм… Мне сказали, вы проходите здесь спецподготовку, так? Просили не касаться деталей. Ну вот, об этом не беспокойтесь: детали вашей подготовки для нас интереса не представляют. Мы займемся вашей психикой, капитан. И — за все заплачено.

Гость сделал паузу для продолжительного вдоха, глянул выжидающе, точно хотел услышать подтверждение, но Сигурд промолчал.

— Мдэ… Я знаю, кто вы. Знаю и про город. Весьма и весьма любопытно. Представляю, каково вам там было. Но теперь-то вы тут, и вы — капитан. Полагаю, это звание — достойная награда за перенесенные испытания. Не правда ли?

Сигурд не ответил.

— Жаль, что мы не встретились с вами сразу после вашего возвращения, — сказал господин Грэг. — Они должны были пригласить меня раньше, но почему-то не сделали этого. Очень жаль. Я неоднократно обращался к руководству с предложениями по своевременности выявления первых признаков дезадаптации среди военных. В базе данных вы можете найти несколько моих публикаций, в том числе методичку для вновьприбывших. Мелкие проблемы лучше всего решать на начальном этапе. Поверьте, уж я-то в этом кое-что понимаю. Но военные думают: им виднее…

— Переходите к делу? — буркнул Сигурд, — раз уж пришли…

— Пожалуй, — сказал господин Грэг. — Ну что ж, начну с простого. Итак: как много времени до прибытия в Большое Поселение вы проводили на поверхности?

Сигурд нахмурился. Ему хотелость побыстрее отделаться от психолога, но вопрос требовал неприятных размышлений.

— А вы что, и по бигемам спец? — спросил он.

Господин Грэг скрипуче рассмеялся и смеялся как-то слишком долго.

— Психология не классифицируется в зависимости от рас, — сказал он. — Мой предмет универсален. Наука не видит различия в психике бигемов и албов. Будьте так добры, ответьте на вопрос.

— Вы считаете, меня надо лечить?

— Не путайте мой предмет с психотерапией. Лечением я не занимаюсь, моя задача — найти путь к пониманию и устранению внутренних проблем. Итак…

Сигурду вспомнился первый курс университета в Багровске. Философия, краткий обзор западных концепций. Лжеучение Ройда…

— Понятно. Знаете, я отказываюсь от услуг. Все, пожалуйста, уходите.

У господина Грэга округлились глаза.

— Но, капитан…

— Я сказал: все.

— Ну нет. Я как минимум обязан доложить господину Куртцу о проведенной работе… Хм… Впервые встречаю клиента, который не хочет со мной говорить.

— Я уже уделил вам несколько минут.

— Так не пойдет, капитан. Вы должны ответить на ряд вопросов.

— Вы мне не поможете.

Лицо господина Грэга исказилось, словно от обиды.

— Но услуги оплачены, — пробормотал он.

— Ладно, давайте так, — сказал Сигурд, слегка хлопнув себя по колену. — Не знаю, что там у вас на уме, но, похоже, вы правы, что у меня проблемы с адаптацией. Да, верно: раньше я много времени проводил на поверхности. Для меня это очень важно. Моему телу требуется движение, охота, азарт и все такое. Тут я скован. И что? Где ваш путь к пониманию и устранению? Чем можно заменить свободу? Не желаете поговорить с Куртцом, пускай устроит для меня регулярные прогулки в горах? Ну что? Или лучше увеличить дозу праны? Э-э… кажется, других вариантов нет.

— Большое Поселение — это община штурмовиков-повстанцев, — сказал Грэг. — Здесь все свободны.

Сигурд усмехнулся, оттянул воротник и почесал шею. Он задрал куртку, продемонстрировал живот.

— Ясно? Тут у меня чисто. За свободу бороться надо. Все. Не хочу больше праны. Знаешь что? Есть одна поговорка, слыхал ее в городе… Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Мне хватит собственного желания.

— Заблуждаетесь, — возразил психолог. — Опыт показывает, что одного желания мало. Откройтесь мне — и я вам помогу. Вы — единица общества, у вас сбой, а я — специалист по таким сбоям. Мне заплатили, чтобы я вам помог. Это нормально. Представьте себе, что мы — клетки единого организма. Разлады внутри нас — неуверенность, депрессия, апатия…

— …ярость, трусость, тупость… — продолжил Сигурд, — и все такое… Хватит! Я в курсе, господин Грэг! Это мои личные проблемы. Мне решать, оставить их в себе или вымести. Может быть, это мои самые драгоценные и заветные пороки, и я не собираюсь от них избавляться.

— Нет, это не пороки. — Господин Грэг покачал головой. — Из-за неверной оценки и привычных стереотипов поведения…

— Слушай, ты. Что бы это ни было — все шелуха. Ты повторяешь то, что в тебя вдолбили.

Господин Грэг продолжал качать головой, и его гладкая лысина отражала свет. Щелкнуть бы по ней как следует, подумалось Сигурду. Он поймал себя на том, что непроизвольно шарит в кармане в поисках капсулы.

— С психологом спорите, капитан, — видимо, не зная, что еще сказать, пробормотал господин Грэг.

— Ага, спорю, как видишь. Ну и что с того?

(«Да где же эта проклятая капсула?»)

— Не к добру это… Даже ренегаты — и те всегда доверяли… Должно быть… капитан! Вы — редкий тип… вы — маржинал!

«Какой у него идиотский вид», — с злобной радостью подумал Сигурд, чувствуя, как внутри назревает взрыв. Он нащупал наконец капсулу и теперь еле сдерживался, чтобы не отправить ее в рот.

— Вы — маржинал, — повторил Грэг, качая головой и глядя в пустоту: видно было, как он силится что-то вспомнить. — Маржинал… Я ведь об этом кое-что знаю. Я обязан доложить. Исключительное явление, кажется, около одной сотой процента населения… или одной тысячной… последние десятилетия почти не встречается… Ох, капитан, это… чрезвычайно опасно. Это выходит из-под контроля. Ваша собственная жизнь — она под хронической угрозой. А сейчас…

— Ты сам явление! — отрезал Сигурд. — Я тебя насквозь вижу. Примитивная программа! И вообще, твоя профессия — приговор обществу. Если она есть — общество протухло…

— Но, капитан…

— …и эти твои внутренние разлады — брехня! Дело в наружных разладах! Ни в каких больше! Все!

— Зря вы так… Я пожалуюсь господину маршалу…

— Заткнись и проваливай! Вон отсюда!