Примета № 17. Птица, залетевшая в дом – это душа умершего. Не стоит оставаться в таком доме на следующую ночь

Развалины старого детского садика были покрыты тонким слоем медленно, но уверенно падающего снега. Теперь снежинки могли быть уверены, что падая с небес, они не найдут на земле смерть и разочарование. Разочарование, скорее, находили мы, ступая по этим нетающим на холоде посланникам неба.

Как и прежде, входная дверь была не заперта. Спустя три недели здесь почти ничего не изменилось, и всё же…

На каждой вещи лежал отпечаток грустного времени. В дом, через вечно незапертую дверь проникли серость и запах скорой зимы. Какое-то неосязаемое покрывало сделало каждый предмет чуть менее ярким, каждый звук – чуть менее громким, каждый взгляд бродивших здесь сумасшедших – чуть более тусклым и омертвевшим.

Незримая перемена затронула и самого хозяина дома. Затронула больше, чем остальных его обитателей. Юлий с усталым, скомканным выражением лица спустился по лестнице и прошел мимо меня к Песочной Комнате. Меня он не удостоил даже взглядом:

– Тебя здесь не ждали.

Его фигура в чёрной поблекшей рубашке исчезла за тяжелой дверью. Я сделала шаг, но остановилась. Холодный прием сломил во мне желание идти следом.

За спиной кто-то ярко чиркнул спичкой. Наркоман, сочувственно сложив брови домиком, смотрел на меня своими не потускневшими голубыми глазами:

– Идем.

Он отвел меня за руку в комнату напротив Песочной. Туда, где мертвые птицы сверкали своими глазами, словно хрустальными звёздами.

– Я не думала, что он меня так встретит… – Я выдернула свою ладонь из ладони Наркомана, присаживаясь на пол. Светловолосый верзила с недоумением посмотрел на меня и тоже уселся напротив:

– А о чём же тогда ты думала?

Невольно пожав плечами, я опустила взгляд. Мне нечего было ответить. Ни о чем я не думала, вновь переступая порог этого дома, прежняя яркость которого заметно обветшала.

Наркоман указательным пальцем постучал мне по коленке, привлекая внимание:

– Посмотри на меня, пожалуйста.

– Что? – Я с надеждой подняла голову.

– Юлий приходил к тебе в больницу для того, чтобы спросить тебя о Сатире?

– Да, именно. Ему было даже всё равно, как я себя чувствую…

– И что же ты ему ответила? – Наркоман с любопытствующей улыбкой склонил голову набок.

– Я ответила, что ничего не знаю о Сатире, – меня немного удивляло то, что он спрашивал у меня об этом.

Его глаза стали ещё более глубокими, а улыбка ещё больше расплылась по лицу:

– Скажи… Ты солгала ему, Кнопка?

– Почему ты об этом спрашиваешь? – Я не выдержала и сорвалась: – Почему ты думаешь, что именно я могу знать о теперешнем местонахождении Сатиры? А, быть может, ты просто ошибаешься? Или, ещё вариант: Сатира сама не хотела бы, чтобы её искали. А возможно, Юлий не так уж и хочет, чтобы её нашли…

– Ты почти права, – он кивнул мне головой в знак согласия: – Юлий не мечется в поисках своей бывшей девушки. Он завел себе другую принцессу.

– Что?!..

Что-то разбилось во мне, когда я услышала эти слова. Что-то, что я бережно хранила и оберегала. То, что даже Юлий с его новым холодным голосом и безразличием не смог растоптать. Выходя из больницы пару дней назад, я по-прежнему верила, что для меня в этом доме всё ещё есть место.

– Да, – Наркоман, говоря уже без улыбки и насмешек, звучно растягивал слова, с интересом наблюдая за моей реакцией: – Ее зовут Вэл. Она маленькая, худая и ей семнадцать лет. Как тебе такое, а?

– Почему он не стал искать Сатиру? Почему он не дождался её возвращения? Он же сам говорил мне, что она ему всегда и всё прощает… – На самом деле, мне хотелось кричать, разбивая о головы окружающих грязные пепельницы.

Наркоман грустно улыбнулся:

– Не дождался её возвращения? Нет, Кнопка… Ждать Сатиру достойны только короли. Юлий же – всего лишь Серый Кардинал. Ничто не вечно, помнишь?

– Ты тоже знал её? – Я попыталась вспомнить имя девушки, о которой мне рассказывал Юлий, но я не смогла.

– Нет, не знал. – Наркоман покачал головой: – Это он рассказывал мне о ней.

Но я уже не слышала его. В голове крутились слова, произнесенные призраком Сатиры: « Ты поймешь меня однажды, обещаю ». И я поняла, отчасти. Я ещё не выздоровела, а он пришел в больницу спрашивать, знаю ли я, где его бывшая подружка. Я ещё не успела вернуться, а он уже заменил нас обеих другой, семнадцатилетней. Он наступил подошвами грязных засаленных ботинок на мои чувства, на моё признание. Мне стало неприятно, холодно и плохо. В Наркомане я хотела найти поддержку, но и он не мог сообщить мне хороших новостей.

– Что теперь будет, Наркоман?

А он невразумительно пожал плечами:

– Я не мог предвидеть того, что появится ещё и эта девчонка. Она действительно неглупа. Но, по-моему, лучше бы он всё же нашел Сатиру. Без неё стало трудно просчитывать его поступки. Мне казалось – я всё продумал…

– Ты говоришь непонятно, – я путалась в его быстротечных словах, словно в паутине: – Скажи мне, что теперь будет, Наркоман? Что ты думаешь?

Он озадаченно потер подбородок рукой, посматривая на подвешенных за лапки безжизненных крылатых мертвецов:

– Я стараюсь отправить Юлия к Алисе. Мне удалось узнать, что она пропала из дома, это должно его заинтересовать. Если он уедет на некоторое время, у меня будет возможность…

– Всё это прекрасно, – я поняла, что он витает в каких-то своих дебрях, которые мне преодолеть не дано. – Всё это прекрасно, Наркоман, только вот, что это изменит?

– Для тебя – ничего, – он печально взглянул на меня: – Твое участие в этой истории закончено, Кнопка. Для тебя происходящее здесь больше не должно играть никакой роли в жизни. Ничего не случится, возвращайся домой.

– Нет… – Я попыталась разогнать плотный туман непонимания, который с каждой минутой сгущался вокруг меня: – Как же так? Как же всё, что в этом доме со мной произошло? Как же наши отношения с Юлием? Как же ты? Как же я буду дальше без всего этого жить? Как же я буду счастлива снова?

Он снова лишь пожал плечами:

– Счастье, это, знаешь ли, вообще штука странная. Химическая реакция. Как апельсины и корица. Или шоколад для сладкоежек. Или никотин для курящих, или секс для нимфоманок…

– Или кокаин для наркоманов, – я хотела его задеть побольнее в отместку. Он что, предлагал мне заменить Юлия фруктовым коктейлем?!

– Напрасно ты так, – он состроил злобную мордашку. – Так мало знаешь, и о так многом берешься судить. И, кстати, фруктовый коктейль – не самый плохой вариант, так что зря ты так.

Я закрыла лицо руками:

– Бесполезно с тобой разговаривать. Это всё равно, что играть в русскую рулетку автоматическим пистолетом.

– Тогда, зачем же ты пытаешься? – Наркоман с удивлением посмотрел на меня. – Если ты понимаешь, что ровным счетом не добьешься ничего.

– Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, но даже не попробовать.

– Это опять не твои мысли. Это он тебе сказал, твой возлюбленный Серый Кардинал. Хотя, заметь, Кнопка, он так лишь говорит. Его поступки порой сильно расходятся со сказанными словами.

– Это только твоё мнение…

Он смахнул с лица улыбку:

– Кнопка, ты ещё ребенок, или ты уже взрослая девочка? Я предлагаю тебе на минуту забыть о том, что мой невменяемый облик диктует тебе не доверять словам потрёпанного полусумасшедшего наркомана. Ты совсем не знаешь человека, на которого собираешься потратить свою жизнь. Подумай об этом. Как ни печально, он – всего лишь другой человек со своими желаниями и заскоками. Не такими, как у тебя, и это понятно, это нормально. Было бы неправильно, если бы было по-другому. И он не лучший из людей, населяющих этот дом, поверь мне.

Не слишком утешительно. Мне хотелось думать, что он не прав. Только Юлия он знал больше, чем я. Я, похоже, здесь не знала вообще никого.

– Ну да, лучший из здешних – это же ты, так? – Я ещё пыталась сопротивляться его логике.

– Нет, вовсе нет, – он, смеясь, покачал головой: – Я своей отрицательной роли и не скрываю. Я твоё положение использовал в своих целях, и просить за это прощения не собираюсь. Открою тебе маленький секрет: самый нормальный из присутствующих в доме человек – это Вэл. Но это только сейчас.

– Меня не интересует Вэл, – его слова меня зацепили: – Что ты имеешь в виду, говоря, что использовал моё положение в своих целях? Что именно?

– Прости, – Наркоман поднялся, стрясая с колен птичий пух и пыль старого пола. Казалось, мой вопрос он пропустил мимо ушей: – Зато Вэл интересует меня. Мне нужно перекинуться парой слов с Юлием.

Я легла на спину, смотря, как колышутся крылья и клювики, потревоженные раскрытой дверью и сквозняком из щелей старых стен. Птицы смотрели на меня страшными глазами с омертвевшим, вечным выражением чёрной зависти к живым. Неприятный запах проникал в легкие, вызывая легкий приступ тошноты.

Шурша мягкими лапками по полу, в комнату вошла чёрная лопоухая кошка. Грациозная, подобно своей хозяйке, она остановилась возле меня и озлобленно зашипела. Пришлось подниматься с пола и идти к выходу, чтобы не тревожить бедное покинутое животное.

В Комнате Там-Тамов явно ссорились, и даже швыряли чем-то друг в друга. Не желая помешать Наркоману «перекидываться парой слов» с Юлием, я тихо остановилась у двери и прислушалась. Говорили на повышенных тонах, особенно четко был слышен ломающийся бас Наркомана. Твердый холодный голос Юлия едва ли мог его перекричать, но говорил он уверенно:

– Кому как повезет. А раз уж так, то почему бы не использовать каждый шанс в игре? Я полюблю эту девочку, теперь и она меня тоже.

– Как можно любить собственную куклу? Ты ведь понимаешь своей головой, что все её действия – на самом деле твои. Эти обряды, вечные книги… Ты увлекаешься магией, делаешь из людей марионеток… – Наркоман срывался, было слышно, как порывисто он дышит.

– У меня было время научиться. Алиса мастерски слепила из меня марионетку без всякой магии. Чего же ты хочешь теперь?! Чтобы я вернулся и станцевал для них всех танец маленьких утят под чутким руководством?! Я тоже больше не игрушка, мною достаточно руководили! Родители, Брат, Алиса… Теперь ещё и ты собираешься… – Юлий не желал уступать.

А потом случилось нечто странное: к ним вышла эта девчонка, которую Серый Кардинал привел в свой дом. Юлий был явно недоволен присутствием Наркомана:

– Ты уже уходишь? – Вопрос, заданный Юлием, прозвучал спонтанно и не к месту. Наркоман рассмеялся, он явно понял, что его больше не хотят здесь видеть.

Шаркнула и захлопнулась входная дверь. Теперь в комнате остались только Серый Кардинал и его новая, как назвал её Наркоман, «принцесса».

Они разговаривали недолго.

– Кто этот человек? – Её голос я слышала впервые, но он мне показался ещё немного детским и неуверенным.

– Он носит Тотем на ключах. Он – Наркоман.

– Тотем на ключах? И что из этого?

– Он носит Тотем отдельно от себя. И, Вэл, у него нет такого шрама, как у нас всех.

– И?

– И это значит – тебе не мешало бы его обходить стороной. Мне нужно уйти. Ненадолго. Ты подождешь меня.

Юлий захлопнул за собой дверь. Я тогда ещё не поняла, насколько Наркоман был прав во всем. События в Доме, Где Никогда Не Запирается Дверь теперь плавно текли мимо, никак не задевая меня.