Агафья с младых ногтей знала, что за всё в этом жестоком мире надо бороться. Её еще такая короткая жизнь была лучшим этому подтверждением. Чтобы не работать на кухне или в поле, Агафья постоянно боролась за внимание своей непостоянной и капризной госпожи. А это было нелегко, ибо княжну Прекрасу манило всё новое: люди, сказки, забавы и наряды. Чтобы быть всегда интересной княжне Агафья неустанно придумывала новые развлечения, порой удачные, а бывало и опасные.

Она мечтала о своей семье, о муже, о доме, поэтому старательно приглядывалась к дружинникам. В каждом встречном мужчине она пыталась разглядеть будущего мужа, но обычно Агафья интересовала их только по ночам, а по утру они забывали о ней.

Праздник наступил и в её жизни, в тот момент, когда на пиру Агафья поймала на себе заинтересованный взгляд княжича Карна. И тогда она начала бороться за него со всей отчаянной страстностью, на которую только была способна.

Той ночью, в его одрине Агафья старалась изо всех сил ему угодить, понравиться, она готова была на все, лишь бы вырваться из доли девки теремной. Старательно заманивая Карна в свои сети, приемами, опробованными на дружинниках князя своего, Агафья манила его близостью и тут же отступала, скромно потупив глаза. И оказалось, что княжич — такой же мужчина, что и дружинник самый обычный, желания и страсти у него такие же, обычные. И видать, полюбилась она княжичу, ибо Карн даже не глядел на невесту свою раскрасавицу, все его помыслы были заняты лишь ей, Агафьей. Но долго ли будет продолжаться это? Вдруг надоест она княжичу? А если рядом будет жена столь пригожая, то сколько продлится её власть над сердцем и помыслами Карна? Агафья знала ответ на все эти вопросы — не долго.

А когда Прекраса рассказала ей о любви своей к княжичу Рулафу, любви взаимной, поняла Агафья, что настал её час. Сбудутся все её самые смелые мечты, быть ей меньшей женой Карна, жить ей в довольстве и богатстве. А что за исполнение своей самой заветной мечты ей придется предать свою госпожу, не волновало Агафью. Любая борьба изматывает, после неё хочется мира. И Агафья хотела мира, ей надоело вечно прислуживать, отныне она сама желала отдавать указания.

Именно поэтому входила Агафья в покои княжны Горлунг, высоко держа голову, входила победительницей. И невольно подивилась разнице в убранстве покоев двух сестер, старшая сестра жила небогато, если не сказать бедно. Стены покоев не были красиво драпированы тканью, стол и скамьи не были покрыты холстами с вышивкой, в этих покоях не было ничего, что напоминало бы о том, что это светлица славницы.

Княжна сидела на лавке у окна, подперев ладонью подбородок, смотрела вдаль, слегка повернула голову к двери, едва взглянула на того, кто пришел, и сразу же потеряв к Агафье интерес, отвернулась. Эврар сидел в углу, точа свой кинжал, а Инхульд чистила венец госпожи.

— Здравия желаю тем, кто живет в покоях этих, — поприветствовала всех Агафья.

— Тебе того же, — ответила княжна, не глядя на неё, — зачем пришла?

— Слово молвить тебе хочу, княжна Горлунг, разрешишь? — медовым голосом спросила она.

— Слово молвить? — безразлично спросила Горлунг, — сплетни и сказки твои мне не интересны.

— Почему же сплетня или сказка? — удивленно спросила Агафья, — я правду тебе сказать хочу, истину поведать.

— С чего ты взяла, что мне интересна будет твоя правда? — не повернув головы в сторону сестринской прислужницы, молвила княжна.

— Уж, поверь мне, княжна, тебе понравится то, что я скажу, — с улыбкой сказала девка.

— Ну, молви слово свое, — неохотно ответила Горлунг, всё так же глядя в окно.

— Так мне с глазу на глаз надобно поведать тебе что-то.

Княжна кивнула Инхульд и Эврару и те ушли в одрину Горлунг, заперев за собой дверь. Княжна выжидающе смотрела на пришедшую, а та явно наслаждалась своим знанием. И начала издалека:

— Княжна, ты же старшая дочь отца своего, и по справедливости ты должна быть той, кому в приданное отдадут Торинград…

— Это я и так знаю, — грубо перебила её Горлунг, — говори, что собиралась.

Агафья, не ожидавшая, что этот разговор пойдет так, сглотнула и быстро выпалила:

— Княжич Карн может стать твоим супругом.

— А может стать супругом Прекрасы, — ехидно добавила княжна — если, это все, что ты хотела сказать, поди прочь.

— Нет, не все… княжич Рулаф любит княжну, — добавила Агафья.

— И что с того? Разлюбит, — холодно бросила Горлунг.

— Но и княжна Прекраса считает своим ладой брата жениха своего.

— Это все, что ты хотела сказать? — улыбаясь, спросила Горлунг — что моя пустоголовая сестра полюбила не того брата?

— Княжна, возможно, находится в непраздности , виной которой княжич Рулаф, — на одном дыхании выложила Агафья.

Горлунг впервые посмотрела на Агафью с интересом, а потом, сверкнув черными глазами, засмеялась весело и беззаботно, от всей души. Смех её отражался от деревянных стен покоя и звучал всё громче и громче, Агафья невольно попятилась, меньше всего она ожидала такого искреннего, радостного смеха в ответ на свои слова.

— Неужто правда? — смеясь, спросила Горлунг, — неужто моя сестра настолько глупа?

— Просто княжич Рулаф милее ей, сердце княжны выбрало другого, — еще немного отступая к двери, сказала Агафья.

— Сердце княжны выбрало, — ухмыльнулась княжна, и, помолчав, повторила, — сердце княжны выбрало другого.

Горлунг молчала долго, слегка постукивая тонкими пальцами по губам, Агафья обрадовалась, что её вести заставили княжну так задуматься. Значит, применит она их, придаст огласке. И тогда не бывать свадьбе княжича Карна и Прекрасы.

— А ежели ты меня обманула? — спросила княжна.

— Ну что ты, княжна, разве я могу? — ответила Агафья, заглядывая ей в глаза.

— А интересно, Прекраса знает, какая у неё подруженька хорошая? Все тайны выдаст, продаст задаром, и не подумает, — изогнув смоляную бровь, спросила Горлунг, зло сощурив глаза.

Агафья оторопело смотрела на Горлунг, не на такую благодарность она рассчитывала.

— Ежели узнаю, что обманула ты меня, пожалеешь об этом, — бросила княжна.

— Ну что ты, чистую правду сказала. Не веришь, княжна, сама проверь, по ночам Прекраса и Рулаф встречаются в ткацкой.

— Проверю, — молвила Горлунг, — а теперь поди прочь, изменница.

Агафья выбежала из покоя старшей княжны и поклялась, что никогда больше не придет сюда по доброй воле. Не зря князь Торин дочь свою старшую не жалует, злая она, жестокая, неблагодарная.

Эврар, пришедший поздней ночью со своего караульного поста, подтвердил слова Агафьи. Затаившись в углу, он видел, как княжич Рулаф, а затем Прекраса, вошли в ткацкую, оба слишком торопились на встречу, они не заметили рынду Горлунг. Старшая княжна понимала, что это шанс для неё стать княгиней. Норны сплели хорошую паутину из судеб Карна, Рулафа, Прекрасы и Агафьи, осталось только сделать так, чтобы ловушка захлопнулась за спиной Прекрасы. А её сестра знала, как это сделать.