Книга: Точка-джи-эл
Назад: Сынок
Дальше: Глава 3. Пока я помню

Звёздная невеста

– Валя, мне не нравится твоё эмоциональное состояние, – сказал инструктор, заглядывая в электронный журнальчик.
Валентина пожала плечами: состояние не нравилось ей самой. То ли меланхолия, то ли какое-то разочарование накатило, и давно.
Вот и на Земле было скучно, серо, беспросветно, казалось, что после отъезда оттуда начнётся новая жизнь, и на первых порах такая жизнь вроде и началась. Но спустя полгода всё вошло в рутинную колею, дни потянулись за днями: столовая, утилизация грязной посуды, формирование новой в требуемом количестве, настройка автоматов для приготовления пищи – и всё! Здесь жилось куда комфортнее, чем в далёком покинутом доме, изумительно красиво – по крайней мере, под куполом, – но после того, как она обвыклась, стало так же скучно, и особого смысла в жизни не виделось.
– Может, место работы сменить? – бесцветным голосом спросила Валентина.
Инструктор Пётр заглянул в «поминальник» и покивал:
– Это не проблема, ты же знаешь. Подумай, чего тебе хочется, выбери – и можно начать специализацию. Когда ты прилетела сюда, ты не знала, на что решиться, выбрала работу в столовой. Я, если откровенно, сомневался, что это твоё место, хотя, разумеется, работа очень нужная. Как и всякая другая…
Валентина грустно улыбнулась:
– Насколько я могу понять, это так говорится. Я ведь вижу, что орхане могли бы легко автоматизировать этот процесс.
Инструктор тоже улыбнулся, сложил ладони домиком и покачал в воздухе.
– Зря ты говоришь: «орхане могли бы». Привыкай говорить, и, главное, думать так: « мы могли бы », Или хотя бы: « можно было бы », что-нибудь в этом роде. Запомни: мы все – идентичные, мы – одна раса. Сами орхане всячески стараются, чтобы люди с других планет не чувствовали себя «вторым сортом».
– Я понимаю, – вздохнула Валентина, – но привыкнуть так думать пока не могу.
– Вообще, Валя – ты только не обижайся – но мне кажется… – Инструктор помедлил, глядя на женщину чуть исподлобья. – Не обидишься?
Валентина пожала плечами:
– Пока не знаю, наверное, нет. Ты же инструктор, у тебя работа такая – говорить со всеми на самые сложные темы. Ты почти психиатр, наверное. – Она в ожидании посмотрела на инструктора.
Пётр улыбнулся, опустил глаза, а затем взглянул прямо в лицо Валентине, наклоняясь к ней:
– В общем, мне кажется, что тебе семья нужна. По психотипу ты мать и жена, тебе не хватает заботы о муже, о детях.
Валентина нахмурилась, затем приподняла брови, выделяя несколько складок на лбу, но промолчала и чуть-чуть покачала головой из стороны в сторону, словно оценивая достоверность предположения инструктора. Он тоже с Земли, но работал здесь уже пятый год, и стал скорее, «гражданином Галактики», чем землянином. А возможно, сейчас Валентине проще было бы общаться как раз не с «земляком».
– Мне понятно, – продолжал инструктор, – пока жизнь здесь не располагает к семейному быту. Многие, особенно мужчины, работают вахтовым методом, большая свобода любых отношений, великолепное здравоохранение, которое исключает – будем откровенны – нежелательные беременности, не говоря о заболеваниях. Многих это устраивает, да и быт под куполами не располагает к обзаведению детьми. Поэтому и руководство Содружества на данном этапе освоения планеты и не ставит задачи заводить семьи. Вот закончится формирование поверхности, сможем нормально жить снаружи, тогда будет проводиться иная политика. Однако заметь: даже сейчас никто не препятствует иметь семью, и кое-кто семьи создаёт и здесь. Но это, правда, пять-шесть процентов…
Валентина мягко улыбнулась и чуть махнула ладошкой, словно сдувая в сторону слова инструктора:
– Я это знаю, Петя. Да, мне хотелось бы иметь семью, и, если откровенно, у меня это не получалось на Земле. Наверное, поэтому и захотела здесь остаться.
– Если тебе нужна семья, так заведи! В общем, если даже просто детей захочешь – какие проблемы? Ведь их решают, всё для этого есть: пока можно иметь няню, а будет чуть больше кадров – наберут воспитателей и для яслей, и для нормального детского сада. А мужчину для тебя найти – не проблема, ты женщина видная. Если комплексуешь, как многие на Земле, из-за возраста – уж, извини, буду называть вещи своими именами, – пора бы тоже привыкнуть! Ведь здесь живут существенно дольше, и тридцатилетняя женщина в Содружестве – можно сказать, юная девица. В среднем женщины у орхан или вельтов давным-давно идут на первые роды после сорока лет, это факт!
Валентина засмеялась, но невесело.
– И это я знаю, дорогой мой инструктор! Хотя в чём-то ты, наверное, прав: сидит в подсознании комплекс «старой девы». Но в том и беда, что не могу встретить подходящего человека. Создать семью ведь не с каждым хочется!
Инструктор Пётр только руками развёл.
Она на Саларе уже семь месяцев. Работа в столовой весьма выгодна как раз в смысле знакомств: мимо проходит множество людей, да и сама на виду у всех. Часто попадаются откровенно красивые мужики, многие знакомились, пытались в постель затащить, некоторым она это позволяла. Но ни с кем не возникало ничего, что взывало бы желание удержать мужчину. Правда, надо сказать, никто и не старался удержаться: здесь царила свобода отношений и отсутствовали многие запреты и ограничения, знакомые людям по прошлой земной жизни. Рекруты самозабвенно отдавались работе по интересам или просто работе с хорошим заработком, радовались возможности легко менять профессии, если хотелось, а в свободное время, помимо прочего, практиковали то, что на Земле назвали бы не иначе как «свободная любовь». Тем более что руководство проектом освоения планеты не подталкивало колонистов создавать стабильные семьи на этапе «купольных поселений».
Хотя, разумеется, Пётр прав: никто не препятствовал женитьбе или выходу замуж – было бы желание.
Только один раз Валентине захотелось, чтобы парень, с которым она познакомилась в столовой, начал ухаживать за ней. Но он пробыл под куполом всего ничего, успел поболтать с ней пару раз и исчез куда-то. Она поинтересовалась у Петра – тот сказал, что Александр, так звали парня, отобран для работы в специальном отделе контрразведки, а куда будет направлен – будет знать только его непосредственное руководство.
Четыре месяца прошло после того, как она видела того парня, а ещё вспоминает это мимолётное знакомство. Или это именно та черта характера, что мешает ей жить нормально: всё время ожидаешь недосягаемого «принца»?
Валентина молча вздохнула.
– Валя, – сказал инструктор, внимательно за ней наблюдавший, – ты уверена, что не хочешь вернуться на Землю? Ты заработала приличные деньги, купишь хорошую квартиру. Может, тебе там будет проще жизнь устроить?
На Земле Валентина работала учителем в школе и жила в старой однокомнатной «хрущёвке», доставшейся ей от рано умершей матери.
Она скривилась:
– Что мне там делать?! Нет там у меня никого и ничего, чтобы возвращаться.
Инструктор энергично развёл руками:
– Ну, тогда тебе надо сменить работу! Не в столовой торчать, а постараться сделать карьеру. У тебя много времени в запасе. Лет десять добивайся профессионального успеха, постарайся полностью влиться в это общество, а не воспринимай себя здесь как временщик. Многие земляне сделали неплохие карьеры в Содружестве – это вполне реально. Например, у нас девчонка работала года три тому назад, так та в спецназе сейчас, представляешь? А в спецназ и не всех орхан берут!
– Ты мне что, в спецназ предлагаешь пойти?! – прыснула Валентина.
– Почему в спецназ! – Пётр невольно скользнул глазами по широким бёдрам и налитой груди Валентины. – Это я так, для примера. Есть много интересных мест. Ты, как я знаю, по базовому образованию биохимик – пройди курс для работы на тяжёлых формирующих системах. Я видел, как эти штуки работают – здорово! Движется махина с двадцатиэтажное футбольное поле туда-сюда, туда-сюда в заданном секторе – а после неё почва нормальная остаётся, потом – лесопосадки или какой-то специальный рельеф местности. В общем, машины создают на месте безжизненной пустыни нормальную среду обитания. Их постоянно совершенствуют, можно делать предложения по улучшению конструкций, технологий работы и так далее, только разобраться надо, само собой. Это вроде как практическая научная работа там, на Земле: написал статьи, потом – диссертацию, потом диссертацию защитил, потом – ещё что-то. Понимаешь?
– Тебе надо кого-то сагитировать на работу на эти формирующие платформы? – напрямик спросила Валентина.
Инструктор всплеснул руками:
– Да чего ты так? Да, там есть проблемы: работа в одиночестве или с одним-двумя напарниками, не больше. Но там и платят не в пример тому, что ты в столовой получаешь. Даже если решишь всё бросить и на родину мотнуть года через два-три, к тому времени будешь миллионером! С приличными деньгами ты и на Земле в сорок лет будешь завидной невестой, а здесь только-только в самый потребный возраст войдёшь. Кстати, почему обязательно на Землю? Ты равноправный гражданин Содружества по закону, можешь осесть где угодно, купить жильё, найти работу. Можно и за орханина замуж выйти – такое бывает.
– А что, – вдруг сощурилась Валя, – действительно стоит сменить работу…
Пётр кивнул:
– Я тебя не уговариваю идти в операторы ТФС, но то, что столовая – не твоё место, факт! Я бы и сам пошёл в операторы, только меня руководство не отпускает, у них инструкторов не хватает, а говорят, у меня с людьми хорошо работать получается.
Валентина прищурилась и пристально посмотрела на Петра.
– Ну, болтать ты умеешь, куда без тебя! – засмеялась он, чувствуя, что пасмурное настроение улетучивается, по крайней мере, на время. – Психолог ты наш!..
* * *
Способы обучения, применяемые в Содружестве Идентичных, позволяли овладевать знаниями куда быстрее, чем на Земле. Поэтому Валентина быстро прошла специальный курс подготовки и через пару-тройку месяцев прекрасно понимала принципы и методики работы с тяжёлыми формирующими системами, или сокращённо ТФС.
Несмотря на то, что согласилась Валя во многом спонтанно, новое занятие ей неожиданно понравилась. Поначалу сомнение вызывала необходимость проводить длительное время вдали от людей, но именно это вдруг стало основным притягательным фактором.
Операторы ТФС работали сменами по семь суток, после чего следовал трёхсуточный отдых. С учётом того, что операторы сами по ситуации выбирали продолжительность рабочего дня в течение смены, а системы автоматики платформ отказывали чрезвычайно редко, нагрузки не были запредельно изматывающими.
В ведомстве оператора находилось от пяти до десяти агрегатов, собственно формирующих платформ, и платформ-преобразователей – всё зависело от сложности ландшафта, где установки применялись. Конечно, основную работу по преобразованию скального грунта в плодородный слой почвы, куда позже высаживались зелёные насаждения, контролировала автоматика – человек требовался лишь в крайних случаях.
Работа оператора имела ещё одну, главную составляющую, о которой Валентина не знала раньше, но которая стала для неё самым увлекательным моментом. Дело в том, что оператор часто выступал ландшафтным дизайнером, поскольку именно на его усмотрение оставлялось множество частных решений по ситуационному планированию местности. Например, какой холм оставить холмом, а не сровнять с землёй, как проложить русло реки, как сформировать линию берега озера или моря, и тому подобное – всё это оператор ТФС мог отдать на откуп интеллектуальным контроллерам платформы, а мог, проявляя инициативу, решать самостоятельно, вводя в управляющие комплексы собственные данные.
На каждой ТФС компьютерная система позволяла моделировать вид участков поверхности планеты, по которым двигался комплекс платформ, и задавать принятое решение к исполнению гигантскими роботами-строителями. Так что операторы имели большую степень свободы выступать «художниками-модельерами» будущего облика планеты.
Вале это так понравилось, что она часами просиживала за голографическим планшетом моделирующей системы, порой забывая про законные выходные. Вообще на выходные большинство операторов традиционно улетали в купола, которых на Саларе выстроили семь, по числу основных континентов. Но на каждой ТФС имелся жилой блок, включавший пульт управления, рабочий кабинет, спальню, автоматизированную кухню и небольшой спортзал с бассейном. Зачем платформы конструировались так, сказать было сложно – при той степени автоматизации процессов, которые обеспечивались на ТФС, операторы могли не жить на платформе по несколько дней, а перемещаться на трансмобилях между подведомственными участками, возвращаясь в конце смены в купола. Валя не спрашивала об этом, но догадывалась, что обладая мощным энергетическим и сырьевым ресурсом, люди Содружества старались обеспечивать высокий уровень комфорта везде.
В любом случае Валентину устраивало наличие прекрасных бытовых условий на платформах, и она неделями не видела ни одного человека, кроме как в ауре связи. Вечерами она всегда выходила на самую высокую площадку ТФС, располагавшуюся над жилым блоком и созерцала закат – здесь это была настоящая цветомузыкальная симфония.
Солнце на Саларе напоминало земное, что не удивляло: планеты для колонизации выбирались не рядом с белыми карликами или голубыми гигантами, а в системах звёзд, сходных с теми, где развивались цивилизации идентичных. Но закаты сильно отличались от земных: хотя состав атмосферы позволял свободно дышать без скафандра, в верхних имелось заметное количество газообразных и пылевых примесей, прохождение света через которые вызывало причудливые спектральные смещения и аберрации, расцвечивающие вечернее небо сказочными радужными палитрами.
Для постоянной резиденции Валентина облюбовала самую крайнюю ТФС, двигавшуюся по линии морского побережья. Сделав с помощью управляющей системы платформы специальное кресло, она долго сидела на высоте семидесяти с лишним метров, наблюдая, как шар светила опускается всё ниже к линии морского горизонта, постепенно теряя яркость и меняя окраску от бело-жёлтого к немыслимому лазурно-голубому, красно-алому или малахитово-зелёному.
Очарование подобных вечеров изредка смазывалось внезапно налетавшими ураганами и смерчами – природные саларские вихри давно были усмирены, но искусственное изменение профиля и структуры поверхности планеты меняло степень прогрева почв, что вызывало нестабильности в движении воздушных потоков. Это портило великолепие цветовых закатных «симфоний», но находившимся на площадке не грозили торнадо: при любой угрозе их автоматически укрывало защитное поле.
Иногда Валентина видела пролетавшие трансмобили – в основном, перемещались планетологи или такие же операторы платформ, как она. Иногда замечала военные летательные аппараты с расположенной на соседнем континенте базы подготовки войск специального назначения. Как и любую обустраиваемую планету, Салару прикрывала мощная группировка космических сил Содружества, и когда темнело, Валя могла видеть яркие звёзды, двигающиеся по небу: военные корабли и орбитальные защитные системы, маневрирующие вокруг планеты.
Однажды, когда Валентина возилась с вариантом дизайна новой береговой линии, ей пришла в голову мысль о том, что зря платформы всегда группами по радиально-меридиональным направлениям. Не проще ли, особенно при первичном оформлении поверхности, изменять ландшафт от побережий, продвигая ТФС единой цепью вглубь континентов? Видимо, за текучкой и рутиной операций, выполнявшихся не одно столетие, никто не подумал о столь простом решении.
Валентина сначала подозревала, что вряд ли она первая додумалась до такого очевидного факта – наверняка подобную методику не применяют из-за технологической целесообразности. Однако, переворошив базу данных единой компьютерной системы колонии Салары, не нашла ничего по данному вопросу. Похоже, её идея и в самом деле оригинальна.
– Смотри-ка! – вслух сказала Валя, удовлетворённо прохаживаясь перед симулятором, где моделировала новый метод обустройства поверхности. – Кажется, можно рацпредложение оформить…
Она быстро набросала общую концепцию проекта и ещё раз всё просчитала – получалось неплохо, даже самой понравилось. «Последовать, что ли, совету Пети, и начать делать карьеру?» – усмехнулась женщина.
Валентина заказала в кухонном автомате изысканный ужин и бокал мартини – на Саларе работали в основном земляне, и пищевые агрегаты имели программы всех мыслимых основных земных блюд и напитков. Выпить немного оператору разрешалось, а вот напиться бы не получилось: автоматика контролировала степень опьянения.
Поужинав, Валя повторила мартини – кибернетический контролёр не возражал, – наполнила вазочку кешью и расположилась на верхней площадке в кресле, чтобы полюбоваться закатом. Платформа чуть заметно подрагивала – внизу начался тяжёлый скальный грунт, и реактор заработал на повышенной мощности.
В небе на севере возник огонёк – намётанный глаз оператора определил, что летит трансмобиль. Машина двигалась медленно, и, подлетая к платформе, вдруг притормозила и снизилась. Пилот заложил вираж так низко, что Валентина чётко увидела номер «1013» на фюзеляже и выступах опорных плоскостей гравигенератора, похожих на короткие крылья.
Мобиль завис напротив площадки, частично загораживая закат, и покачал рудиментарными «крылышками». Валентина пожала плечами и помахала рукой в ответ. Пилот сделал на месте «бочку», и машина умчалась.
Валентина снова пожала плечами. Она поймала себя на мысли, что это первый близкий контакт с людьми за последний месяц, но её совершенно не тянет видеть кого бы то ни было. Ей хорошо одной, вот в чём дело. То, что она грустила о том парне, Александре, пару раз поболтавшем с ней в столовой, наверняка выдумка. Даже если бы дело дошло до постели – а она не скрывала от самой себя, что, побудь Александр там подольше и прояви инициативу, оно бы до того и дошло, – она бы снова осталась неудовлетворённой. Не нужно ей никакого «принца» – она, видимо, безбожная индивидуалистка, которой не нужен никто.
– А что, – пробормотала Валентина, разглядывая через стекло бокала умирающие в небе всполохи, – действительно, сделаю карьеру, выбьюсь в крупные специалисты или администраторы, хотя бы здесь, на Саларе.
Лет через десять на планете будут шуметь леса, построят много домов. Она обзаведётся коттеджем, устроит вокруг сад. Слетает на Землю и привезёт детишек, которых бросили родители. Вот и будет, о ком заботиться. И не нужен ей никакой «принц» – действительно, зачем в таких условиях мужик?! Чтобы пил пиво, курил? Рубашки ему стирать?..
«Хотя – стоп! – поправила она себя. – Какие рубашки стирать, к лешему?!»
Бытовые условия в цивилизации Содружества, естественно, ни в какие сравнения не шли с таковыми в самых развитых странах Земли. Здесь не надо кусок хлеба отрезать, не то что стирать рубашки или убирать дом – если только у тебя это не хобби. В общем, не стоит врать самой себе: она не отказалась бы встретить мужчину «своей мечты» – ведь бытовуха здесь любовь не убьёт. Вот только не знает она, как должен выглядеть такой мужчина. Иногда, конечно, хочется, чтобы кто-то просто пригрел тебя в постели, но никогда секс сам по себе не являлся для Валентины главным. Во всяком случае, ей так казалось.
Может – что самой себе врать! – она просто фригидная? Но, если так, то стоит обратиться к врачам в любом куполе, и они наверняка вылечат пустяшный «недуг», как и все мыслимые и немыслимые болезни. «И будешь, тётка, сама кидаться на мужиков, – подумала Валентина. – Вот только не хочется мне, чтобы так происходило: один, второй, третий, а то и трое сразу…»
«А многие так развлекаются, ты же видела, – подсказал ей услужливый внутренний голос. – И счастливы. И не говори о падении нравов, тоже ведь пробовала! И не тошнило».
«Да и не говорю, пусть развлекаются – люди свободные, всё нормально. Только кому-то такие развлечении нужны как потребность, а кому-то – не очень. Я знаю, что мне это не надо – вот и всё!»
«Ну-ну», – сказал внутренний голос».
«Ну-ну», – передразнила Валентина, бросила в рот орешек и глотнула мартини.
А затем ушла спать, и ей приснилось что-то, что она долго пыталась вспомнить утром – что-то очень хорошее, но одновременно почему-то грустное.
На следующий день Валентина облетела свои платформы с обычными профилактическими визитами и успела доделать «Предложение по оптимизации комплексного применения ТФС», как она назвала своё рацпредложение. Можно было отправить эти материалы в любой момент, но Валентина по привычке решила отложить до утра, и вечером снова уселась в кресло на смотровой площадке, любуясь закатом.
Номер 1013 появился примерно в то же время, только сегодня летел с северо-востока. Мобиль снова сделал несколько кругов над Валентиной, покачивая гравиопорами. Женщина собралась помахать в ответ, но вдруг одёрнула себя.
«Кто это, и что ему надо?» – с некоторым раздражением подумала она.
Валентина отложила подборку материалов по системам культивации планет, которые просматривала, и спустилась в главный пост платформы. Не составило большого труда через общую справочную выяснить, что трансмобиль номер тысяча тринадцать закреплён за комплексом ТФС номер семьсот восемь, действующим к северу. Оператором комплекса работает некий Алексей Труфанов, уроженец города Курган. Валентина усмехнулась: надо же, практически сосед: область, где она жила на Земле, соседствовала с Курганской.
Досье выдало изображение мужчины – вроде не страшный, но ничего особенного. Более подробную информацию система предоставляла только по специальному допуску сотрудникам кадровых служб.
Ну, и чего ему надо? Правда, ясное дело, чего: познакомиться хочет, и так далее. Чтобы иной раз не мотаться к девкам в ближайший купол. Наверняка прочитал в справочнике, что на комплексе ТФС номер семьсот семь работает оператор-женщина, голограмму посмотрел – и решил подвалить. Пошёл он к чёрту!
Валентина посмотрела на систему контроля окружающего пространства – мобиль немного покружился вокруг её платформы и улетел. После этого она вернулась на смотровую площадку. Солнце касалось горизонта, и, как обычно, начинался самый красивый этап игры закатных красок, но Валентине почему-то впервые расхотелось смотреть феерический спектакль. Она ушла в жилой блок, где посмотрела какую-то развлекательную программу по объёмному видео. Немного подумала, не включить ли сексоб, он же секс-облегчитель, но потом просто завалилась спать.
Следующие два дня «тринадцатый», как окрестила Валентина соседа с севера, не прилетал, и, сама не зная почему, она чувствовала некоторое недовольство. Чтобы унять раздражение, на следующий день, который у неё был первым их выходных, Валентина смоталась в «свой» купол к приятельнице Галине. Они поболтали о том, о сём, набрались беззаветно любимого обеими мартини, и Галка уговорила её поразвлечься в компании, где праздновали чей-то «день варенья».
Сначала Валя оставаться не хотела. Она прекрасно знала, что подобные мероприятия, особенно в компаниях, где преобладали бывшие соотечественники, выливались совковые вечеринки: сначала пьют и едят, потом поют песни и танцуют, а потом кавалеры растаскивают дам по отдельным комнатам. Иногда наиболее «продвинутые» пытаются устроить групповуху, на что Валентина никогда не подписывалась.
В общем, она хотела улететь, но Галка прицепилась, как клещ, народ уже собирался, поздравляли именинницу, гремела музыка – что-то свеженькое, доставленное с Земли, и Валя осталась. В принципе, было весело. Собралось немало народа, потом ещё подходили. Приготовили всякие вкусности, напитков было море.
К Валентине «приклеился» паренёк по имени Костик, лет на десять её моложе, да и полегче, как бы сказали боксёры, фунтов на двадцать. Видно было, что он из тех мужичков, которым нравятся крупные женщины. Весь вечер он увивался рядом, говорил комплименты, шутил – надо сказать, совсем не глупо, – так что Валя, разомлев от мартини и сдуру выпитых пары рюмок текилы, пожалела ухажёра.
Проснулась она на рассвете в комнате Константина. Пару минут лежала, глядя в потолок, а потом встала и осмотрелась. Стандартная комната, за ней, как за каждым из персонала ККС, в куполе закреплена примерно такая же. Парень тихо похрапывал, уткнувшись головой в подушку.
«Устал, кобелишка», – с вялым раздражением подумала Валя.
Ночью Костик был нежен, мил, он пыхтел, стараясь доставить удовольствие не только себе, но и партнёрше, но не преуспел. Валентина откровенно лежала и ждала, когда любитель дородного женского дела закончит елозить туда-сюда. Парня хватило на пару-тройку заходов, а потом он выпил ещё немного и вырубился. Впрочем, храпел он, слава богу, негромко.
Валентина не стала принимать душ в апартаментах случайного любовника, а прошла в общую душевую, располагавшуюся этажом ниже, и там привела себя в порядок.
Посёлок под куполом ещё спал, только отдельные операторы ночных смен с разных участков попадались на пути к стоянке трансмобилей.
Подлетая к своей «жилой» платформе, Валентина заметила, что на посадочной площадке стоит знакомый «тринадцатый», а в её личном кресле расположился человек! Вскипевшее в груди раздражение от того, что кто-то пользуется её вещами без спроса, схлынуло от стыдливого ощущения, будто этот Алексей Труфанов мог знать, откуда она возвращается.
Поэтому Валентина сдержалась и только настороженно-вежливо поинтересовалась у мужчины, поднявшегося ей навстречу:
– Чему обязана визиту, коллега?
– Здравствуйте! – улыбнулся Алексей, протягивая букет, который, словно фокусник, вытащил, казалось, ниоткуда.
Валентина усмехнулась и взяла цветы. Её замешательство и раздражение почти растаяли:
– Право, не стоило, но всё равно – спасибо. А откуда цветы?
– Как откуда? – удивился Алексей. – Разве это проблема? Из купола, конечно!
– Ах, ну да… – кивнула Валентина. – Так чему обязана?
Алексей, продолжая улыбаться, развёл руками:
– Вы знаете, решил познакомиться. Пролетал как-то над вашей платформой – смотрю – вы сидите. Я и сам люблю посмотреть на закат – красиво, чёрт возьми! – но удивился, что вы обосновались на платформе: кресло поставили, и всё такое. На следующий день специально сделал крючок – понял, что у вас это словно ритуал… Но я, извините, не представился – меня Алексей зовут.
Валентина хмыкнула:
– Ну, могли бы и догадаться, что я проверила, кто тут зачастил надо мной летать. Вы же смотрели мои данные, верно?
– Верно! – снова засмеялся Алексей. – Знаю про вас то, что есть в базе данных. Можно вас Валей называть?
Валентина пожала плечами:
– Почему нет? Ну, и?..
Алексей чуть смутился:
– Ну… Мы же соседи!
– Ну да, – саркастически заметила Валентина, – наши дома стоят окошко в окошко, прямо через улицу. До ближайшей от меня платформы вашей ТФС почти триста пятьдесят километров!
– Но они же навстречу друг другу двигаются! – нашёлся Алексей. – Вот я и подумал: познакомимся, так веселее. И, как я успел заметить, вы большую часть времени проводите на этой платформе.
– Ну и что с того? – Валентина откровенно рассматривала Алексея.
На вид лет тридцать-тридцать пять, не больше, ростом чуть выше неё. Шатен, волосы коротко постриженные, слегка вьются. Скулы чуть широкие, но не грубые. Подбородок квадратный, но не «боксёрский». Лицо красивым не назовёшь, но серые тёплые глаза, в сочетании со всем остальным, делали внешность Алексея неожиданно приятной. Сложен неплохо, насколько можно рассмотреть в стандартном комбинезоне оператора ТФС. На самой Валентине красовалось длинное ниже колен платье, однако глубокий вырез делал наряд достаточно откровенным.
Алексей развёл руками:
– Я подумал: вдруг вам скучно или даже одиноко… Может, у вас случилось в жизни нечто, что вы не хотите видеть людей?
– И вы решили, что можете меня вылечить? – насмешливо спросила Валя. – Спасибо за заботу, конечно, но ваш диагноз неверен: ничего страшного у меня в жизни, к счастью, не случилось. Я просто люблю быть одна, так сложилось.
– Извините! – искренне сказал Алексей. – Я не хотел вас обидеть или помешать. Если так, я сейчас улечу.
Она вздохнула:
– Подождите, пожалуйста, я переоденусь.
– Но если вы не хотите никого видеть… – негромко заметил Алексей.
Валентина сделала вид, что ничего не слышала.
Она вернулась минут через десять – в таком же комбинезоне, как и у него.
По пути Валентина подумала, что, возможно, стоило бы пригласить незваного гостя в жилой блок, но это можно сделать и потом, если что…
Букет, который подарил Алексей, она поставила в пустую банку из-под питающих элементов для мобила и сейчас вынесла, поставив посередине смотровой площадки.
Алексей стоял у перил и смотрел на гаснущие всполохи заката.
Увидев Валентину, он молча улыбнулся, словно они встречались здесь каждый день, и облокотился на перила.
– Значит, Вам тоже нравятся закаты на Саларе? – спросила Валентина, чтобы не молчать.
Она не стала садиться в кресло, а тоже встала у перил, всматриваясь в последние всполохи спектральных переливов на западе. Местность, где работала платформа, окутывали сумерки – вот-вот должна была наступить настоящая ночь.
– Если говорить об этом, – Алексей обвёл рукой пространство, – то только закат мне пока и нравится. Наверное, здесь будет красиво, но сейчас слишком гнетущий вид – даже в пустыне или в голых горах на Земле больше жизни.
– Это понятно, – согласилась Валя. – Кстати, когда возникнет биосфера, атмосфера быстро очистится, и такие закаты исчезнут.
– Но зато появятся леса, моря, и всё остальное, – возразил Алексей. – Пока слишком безжизненно, и я стараюсь всё свободное время проводить в куполах.
– А в каких? – поинтересовалась Валентина.
– В основном, в Южном-два – это первый мой купол, как бы «родина». – Мужчина усмехнулся. – Иногда в Южный-один заглядываю, там у меня пара друзей образовалась. Неделю отрабатываю – и лечу в купол отдыхать.
Валентина молча кивнула.
– А почему вы редко с платформ улетаете? Неужели не скучно одной?
Валентина вдруг поймала себя на мысли, что столь целенаправленные вопросы её не раздражают.
– Если честно, иногда бывает немного скучно, и я тоже летаю к подруге, в купол Восточный-один. Но редко. Я карьеру решила сделать. – Она усмехнулась уже почти в полной темноте.
На платформе освещение включалось автоматически, но Валентина в своё время дала блокирующий приказ управляющей системе, поскольку это мешало любоваться последними всполохами заката.
Сейчас, забыв об этом, она продолжала стоять в темноте. На западе чуть-чуть светилась узкая полоска, в сжатой глубине которой продолжали играть переливы красок. Вокруг платформы разливалось море темноты – казалось, люди плывут сквозь неё, стоя на мостике корабля-призрака. Сходство усиливалось шелестом, доносившимся сюда, на высоту двадцатиэтажного дома, снизу, где масс-трансформаторы ТФС перемалывали безжизненную породу планеты, чтобы вдохнуть в неё жизнь. Звук напоминал шум волн по гальке.
– Карьеру?! – удивился Алексей? – Кстати, почему у вас тут темно?
– Ах, да, – вспомнила Валентина и дала голосовую команду включить свет.
На смотровой площадке и по всему периметру платформы вспыхнули огни, выхватив из мрака палубу этого сухопутного корабля и часть местности вокруг.
– Да, карьеру, – сказала Валентина. – А почему нет? Мне и тема понравилась – применение платформ ТФС.
– То есть, вы планируете остаться здесь?
– Не обязательно здесь – вообще в Содружестве.
– Неужели не тянет на Землю?
– Да как вам сказать?.. Наверное, немного тянет. Допустим, разок в отпуск можно съездить. А ещё – зачем? У меня там не осталось никого и ничего, что привязывало бы. Но ведь так у большинства тех, кому удаётся пройти тесты, верно? А вас что-то связывает с Землёй?
Алексей пожал плечами:
– Ну… Вы правы, говоря про большинство, кому удаётся пройти тесты. Единственный, кто у меня оставался там – девушка, ради которой я и хотел заработать много денег. Я не стал писать по девушку в анкете – там стояли вопросы про близких родственников, а она не родственница. Агенты проверяют наличие таковых, а у меня родственников нет.
– Ну и что же? – поинтересовалась Валентина, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. – Вы бывали на Земле в отпуске?
– Я здесь шесть лет, работал в разных местах. В отпуске на Земле бывал дважды, но я же не мог с этой девушкой говорить обо всём. Первый раз она обрадовалась – судя по всему, ждала, что я сделаю предложение, а что я мог? Даже рассказать нельзя, где работаю, только обещать, типа, что когда вернусь, всё будет замечательно. Её, например, очень удивляло, что ни я сам не могу, ни мне нельзя никуда написать письмо, даже по электронной почте. Возможно, это и сыграло фатальную роль: когда я приехал второй раз, в прошлом году, она уже вышла замуж.
«Может, чаю ему предложить?» – подумала Валентина, но смотровая площадка платформы не имела выхода сервисной системы, а тащиться вниз, в жилой блок, не хотелось.
– И это стало для вас тяжёлым ударом? – спросила она и спохватилась: не прозвучал ли вопрос слишком саркастически.
– К тому моменту нет: я стал предчувствовать, что всё чем-то таким должно закончиться, и подсознательно был готов. Правда, исчезла цель в жизни…
Валентина покосилась на Алексея. Он не производил впечатления человека потерянного, и она прямо сказала ему об этом.
Мужчина усмехнулся:
– Так было только в тот момент. Сейчас планирую жить здесь.
– Станете настоящим колонистом Салары?
– Наверное, да.
– А вы кто по земной специальности?
– Да земная специальность не имеет большого значения – орхане научат всему, чему захочешь, если сочтут, что к данному занятию у тебя нет серьёзных противопоказаний.
Валентина кивнула и улыбнулась, вспоминая слова инструктора:
– Верно, но зря вы говорите «орхане научат». Нам стоит рассматривать себя частью Содружества, то есть надо говорить – « мы научимся »!
– Да я знаю, но это трудноустраняемая привычка, – усмехнулся Алексей. – А по специальности я инженер-механик, работал на Курганском тракторном заводе.
– Ох, так вы чуть не по специальности здесь работаете! – засмеялась Валентина. – Этакий звёздный тракторист.
Труфанов тоже засмеялся:
– Ну, да, эта штука в чём-то сродни трактору с плугом, – он кивнул в пол, имея в виду платформу ТФС. – Планету перепахивает, засевает.
– В общем, на Землю возвращаться не собираетесь?
– Вы знаете статистику? – вопросом на вопрос ответил Алексей. – Окончательно возвращается только четыре-пять процентов. Орхане точно рассчитали: почти никто из нас, соприкоснувшись с этой культурой и возможностями, не захочет вернуться. Кстати, вы сказали, что собираетесь здесь карьеру сделать – как, если не секрет?
Валентина объяснила, Алексей покивал:
– Разумный план. Руководство Содружества, насколько я интересовался, не препятствует врастанию представителей иных планет в общую культуру идентичных, даже если они, как и Земля, пока не могут стать официальными членами. Судя по всему, это правда – я встречал наших с вами соотечественников, которые добились значимых постов.
– «Соотечественников» – вы имеете в виду русских? – уточнила Валя.
– Да почему же – землян вообще! Но орхане и не скрывают, что более всего заинтересованы, чтобы мы заселяли новые планеты, такие, как эта, например. Чтобы создавали не колонии, а автономные цивилизации, которые могли бы стать равными членами Содружества, увеличивая численность идентичных.
– В чём-то ситуация по населению в Содружестве похожа на то, что у нас в России, да?
– Здорово похоже! У Содружества не хватает людских ресурсов, и чтобы противостоять альтерам, они стараются стимулировать рождаемость.
– Беда в том, что в России рождаемость никто не стимулирует, – вздохнула Валентина. – Одна болтовня в правительстве идёт. Во всяком случае, так было, когда я оттуда улетела, но не думаю, что что-то изменилось.
Алексей секунду смотрел на Валентину.
– Ну, это-то – да… А нескромный вопрос можно?
Она пожала плечами:
– Валяйте!
– У вас семья была?
– Господи, легко понять, что нет! Иначе как бы…
– Нет, я имел в виду, что может быть… ваши близкие погибли.
Валентина вздохнула:
– Мама – да, умерла, но замуж я не выходила.
Труфанов покачал головой:
– Вот в этом и проблема России: когда такие женщины замуж не выходят, то какая там рождаемость! – Он подчёркнуто сделал ударение на слове «такие».
Валентина развела руками и криво усмехнулась:
– Даже и не знаю, как воспринимать ваши слова – как комплимент или…
– Конечно комплимент, – поспешно кивнул Алексей. – Но, увы – грустный.
– Между прочим, здесь у меня по сроку шансов выйти замуж в три раза больше, чем в России: это на Земле я уже перестарок, а здесь – совсем девочка, как мне сказали, – хихикнула Валя, вспоминая рассуждения инструктора.
– Это правильно! – заулыбался Алексей, щурясь. – По местным меркам вы совсем юная девушка. М-да… Я – звёздный тракторист, вы – звёздная невеста! Ещё именно поэтому, наверное, большинство на Землю не возвращается: здесь живут и дольше, и намного насыщеннее!
Валентина засмеялась – и только сейчас почувствовала, что инструктор Пётр говорил верные вещи: здесь она совсем юная, у неё много всего впереди, она всё успеет.
Алексей вздохнул и поднялся:
– Спасибо, что уделили мне время, – чуть поклонился он. – К сожалению, мне пора: у меня третья платформа подходит к береговой линии – надо скорректировать параметры на месте. Кстати, вы мне как-нибудь покажите ваши дизайнерские проекты по ландшафту, хорошо? У меня тоже есть кое-какие мысли на эту тему. Может, сделаем совместное предложение по улучшению методики формирования?
– Хорошо, – кивнула Валентина, – можно обсудить. Мне кажется, что Содружество вязнет в рутине, слишком много шаблонных решений, которые никто не пересматривает.
– А у них рук не хватает. – Алексей развёл руками, показывая, как не хватает. – Да и голов. Именно поэтому мы очень нужны. В общем, вы не против, если я ещё раз к вам загляну?
– Да чего уж, заглядывайте, – улыбнулась Валя. – По-соседски.
– Кстати, а вы шашлык жарить любите?
Валентина округлила глаза – мол, зачем его жарить самой?
– Вот, видите! Вы привыкли к автоматическим кухням! А пищу надо хотя бы изредка готовить самому. Для меня готовка всегда была хобби. Вон какая здесь площадь – можно поставить хоть тысячу мангалов. Но тысячу нам не надо – хватит одного. Мангал я, кстати, сделал, а вот мясо придётся взять в автокухне, синтезаторы на платформах не делают сырое. Ну, так как?
Валентина покачала головой, немного кокетливо надувая губы:
– Почему бы и нет? Давайте попробуем. Вот только дрова где возьмёте? Хотя, стоп, погодите: можно сделать древесный уголь в синтезаторе.
– Вы правильно мыслите! В общем, давайте так: с вас мясо и площадка, а с меня всё остальное, идёт?
– Договорились!
– Ну и – когда?
Валентина подумала: завтра она вылетит в центральный купол колонии, чтобы лично передать материалы с предложением. Возможно, увязывание всех вопросов займёт день-другой, и придётся ночевать там же.
– Давайте через два дня. В общем, свяжемся.
Алексей поклонился, щёлкнув каблуками, и пошёл к трансмобилю, стоявшему на обширной площадке верхнего уровня платформы. Помахал рукой – и юркая машина пулей унеслась в темноту.
Валентина тоже помахала в ночь на прощание и спустилась вниз, унося туда же букет цветов.
* * *
Когда в конце второго дня она с большим пакетом мяса, прихваченным из столовой в куполе, прилетела на платформу и поднялась на смотровую площадку, там стоял огромный букет цветов – и не в банке, а в роскошной хрустальной вазе.
Валентина положила на пол пакет, взяла букет, не обращая внимания на капавшую с цветов воду, и тихо засмеялась, глядя на север, откуда должен был прилететь трансмобиль.
Назад: Сынок
Дальше: Глава 3. Пока я помню