День второй
Разбудила всех драка: Сергей Николаевич бил… Сергея Николаевича. Сначала молча, потом с угрозами пограничной цензурности. Расквасив друг другу носы, оба сели на свободные диваны и задрали головы.
— Конец света состоится при любой погоде, — пробормотала сонная Ольга.
— Чего это они? — растерянно спросил Владимир Кириллович, запутавшись, кому из свежеизбитых следует немедленно продемонстрировать преданность и сопутствующие ощущения.
— Или власть делят, или производственные пиджаки от кутюр, — предположил Рыжий Клоун.
— Это двойник, сволочь, режим нарушает, — объяснила Светлана. — Надо его связать, а то он Сергея Николаевича искалечит. Нам этого не простят.
— Зайцы в борьбе за права волка, — вздохнула Ольга, взбивая примятую короткую стрижку.
— Который из них наш? Кому помощь оказывать? — спросила Светлана у Рыжего Клоуна, но тот равнодушно пожал плечами.
Светлана и Владимир Кириллович переглянулись и мимикой, усиленной пыхтением, выразили друг другу сочувствие по поводу всеобщего недомыслия. Ирина, глядя с жалостью на обоих драчунов, сказала:
— Давно читала в одной книжке про энергетических дублей: «Если встретили своего двойника, то не злите его. Дубли крайне чувствительны ко всему. Особенно их раздражает громкая музыка. Они не выносят табачного дыма. Зато им нравится, когда их оригинал чистый, потому что их обоняние острее, и, кроме того, они видят некоторые энергетические подробности. Они также хорошо лечат».
— Отлично, — обрадовалась Ольга. — Давайте их хорошенько отдубасим, и на ком всё заживёт, как на собаке, тот и лишний.
— А сейчас-то которому помочь? — нетерпеливо спросила Светлана.
— Помогите обоим, — предложила Ирина, усаживаясь на диван без видимых усилий. — Им обоим больно.
— По одному из них прокурор плачет, — хмыкнула Светлана.
— А по другому — адвокат, — подхватила Ольга. — Хотя начать следует со смирительных рубашек и двойной дозы аминазина каждому. Верно, Санитар?
— Что это? — спросила Ирина.
— Лекарство для шизофрении, паранойи и белой горячки, — объяснил Владимир Кириллович, гордый своей профессиональной осведомлённостью и добил с санитарным авторитетом: — Но я бы диазепамом ограничился.
— Ограничивайся, на что подсел, а у слуг народных порцию не срезай, — заступилась Ольга за неустанно начальствующих Сергеев Николаевичей.
Пока остальные по-пустому перебрёхивались, Рыжий Клоун осмотрел Ирину, проверил моторику и повернулся к драчунам. Оба лежали на диванах в одинаковых позах с закрытыми глазами.
— Как их теперь различать? — продолжала морочиться Светлана. — Они же как двойняшки.
Ей было уже невтерпёж от переполнявшей преданности к настоящему Сергею Николаевичу. Ольга тоже заинтересовалась проблемой. Она подошла к одному, потом к другому и предложила:
— Давайте того, кто больше испачкался в крови своего врага, назовём Красным, а другого Белым. Санитар, ты за кого будешь?
— А Сергей Николаевич за кого? — растерялся Владимир Кириллович.
— Что значит — за кого? — опешила Ольга. — Он же раздвоился. Сейчас он как редиска: и красный, и белый.
— Кто из них вчера за вами в лес ходил? — догадалась спросить Светлана.
— Допытывайтесь у Ирины, — посоветовала Ольга. — Ей сердце должно подсказать. Сергей Николаевич её вчера на руках принёс.
Светлана посмотрела на калечную с такой ненавистью, что та предпочла уклониться от опознания. Выручил всех Рыжий Клоун.
— Сергей Николаевич, отнесите Ирину в ресторан.
Красный поднялся и направился к астральщице. Белый не шелохнулся.
— Выходит, мы за красных, а вы за белых, — сказала Ольга, заметив, с какой прытью Светлана и Владимир Кириллович бросились к лежебоке. — Пахнет гражданской войной. Цветовая дифференциация слишком политизирована. Надо переименовать их, от греха подальше.
— Можете называть меня «товарищ начальник», — разрешил диванный экземпляр.
— Лучше Шефом с подшефными в ассортименте, — возразила Ольга. — А Ириного носильщика — Бойфрендом. Нет, просто Френдом, на боя он уже не тянет.
Светлана с Владимиром Кирилловичем недовольно пофыркали — не от возражений, скорее для разминки. Такая у них была управленческая дыхательная йога. Но Сергей Николаевич-Шеф остался удовлетворён статусом.
— Так, подшефные и френдофилы, подъём. Завтракаем и за дело, — скомандовал он и, вставая, кивнул в сторону дверей.
Владимир Кириллович и Светлана вскочили, однако к выходу не рванули, оборачиваясь на френдофилов. Сергей Николаевич-Френд хотел было подхватить Ирину на руки, но та поднялась и оперлась на его руку. Рыжий Клоун одобрительно кивнул и, улыбаясь, предложил руку Ольге:
— Сударыня, как насчёт третьей части «Марлезонского балета»?
— Извольте, — и они, словно монументальные Рабочий и Крестьянка, возглавили выход наружу.
Две пары френдофилов и Сергей Николаевич-Шеф со свитой вышли на крыльцо и остановились, разглядывая обстановку. Всё было как вчера. Те же странные дома с затейливыми решётками, та же широкая проезжая часть между ними, тот же тихий лес вокруг, и даже небо без видимого светила было того же зеленоватого оттенка. И ни единой души кругом.
— Нда, день снова выдался не базарный, — заметила Ольга и проворчала:
Заснули — чёрт не скажет где.
Проснулись там же… что за диво?
Конечно, тут вполне красиво,
Но, Боже мой, когда домой?
Сергей Николаевич-Шеф недовольно пробурчал:
— Интеллигенция, блин! С шести лет стишки о зубы полощут, никак не сплюнут.
— Мой брат в три года знал наизусть все детские стихи Маршака, Чуковского, сказки Пушкина и много чего ещё, — поправила его Ирина.
— И где он сейчас? — заинтересовался Сергей Николаевич-Шеф. — Простым инженеришкой вламывает за скудное пособие или выперли в подсобные, чтобы грамотностью не доставал?
— Бывает и хуже, — усмехнулась Ольга. — Сын нашего сантехника закончил школу с золотой медалью, институт с красным дипломом и уехал на стажировку в Оксфорд. Там и спился от тоски по родине.
— Вот! — победно воскликнул Шеф. — Так или иначе, дерьмо к дерьму тянется.
— Отвянь! — хмуро буркнул его дубль.
— А ты мне не тычь! — взвился Сергей Николаевич-Шеф. — Ты ваще кто такой?
— Третья часть «Марлезонского балета» обещает быть бодрой, — пробормотал Рыжий Клоун.
— Горячие астральные парни начинают новый раунд, — кивнула Ольга и разразилась новым экспромтом:
Мы двойники, мы отлично знакомы.
Мы сильно не любим друг друга за это.
То он меня бьёт, то я ему врежу.
И, чуть отдохнув, продолжаем сраженье.
— Заткнитесь! — прорычала Светлана и встала перед Сергеем Николаевичем-Шефом, закрывая его, как амбразуру, своей любвеобильной грудью.
— Это с голодухи всех так крутит, — подсказал Владимир Кириллович.
Он спустился с крыльца и направился к зданию напротив, которое накануне они приняли за местный ресторан, но входить не стал, поджидая остальных. Все подошли к нему и тоже остановились.
— Чего ждём? — спросил Рыжий Клоун.
— А вдруг мы туда войдём, а там уже мы сидим? — Светлана смотрела на обоих Сергеев Николаевичей как на живое доказательство предстоящих бедствий.
Она ожидала, что все бросятся заверять её в полной невозможности такого оборота событий, но все молча смотрели в разные стороны, словно в поисках своих двойников. И тут из ресторана отчётливо донеслось:
— Дура!
В панике все уставились на Светлану.
— Накаркала! — прошипел Владимир Кириллович и трижды сплюнул через левое плечо.
Перспектива встретиться через несколько мгновений со своими двойниками всех, вплоть до Владимира Кирилловича, заставила крепко задуматься.
— Прошлое меняется к лучшему быстрее, чем настоящее, — философски заметил Рыжий Клоун.
Только Сергеи Николаевичи переглянулись с чувством глубокого удовлетворения и, воспользовавшись общей растерянностью, в очевидном единомыслии взялись за руководство.
— Рыжий Клоун и Ольга заходят со мной, — озвучил разнарядку Сергей Николаевич-Шеф. — Владимир Кириллович, Светлана и Ирина остаются с Сергеем Николаевичем.
Так состоялось публичное признание одного Сергея Николаевича другим, но в тот момент никто не обратил на это внимания, ибо шанс столкнуться с самим собой сместил восприятие в сторону нечуткости к пустякам.
— Почему мы? — спросила Ольга, когда Сергей Николаевич-Шеф подтолкнул её ко входу в ресторан.
— Здесь приказы отдаю я, — заявил Сергей Николаевич-Шеф и снова подтолкнул пофигистку.
Двери бесшумно разъехались, и трое вошли в холл, заполненный столами под белыми скатертями и зелёными креслами вокруг них. Зал был пуст. Ни людей, ни звуков, ни запахов. Переглянувшись, они уже собирались позвать остальных, но в этот момент в дальнем углу кто-то всхлипнул. Осторожно двинулись на звук и у крайнего стола за колонной обнаружили испуганную Светлану.
— Ты кто? — строго спросил Сергей Николаевич-Шеф.
— Привет. Проснулись?
— Здесь вопросы задаю я! — рявкнул Сергей Николаевич-Шеф.
Светлана вскочила из-за стола, отошла на безопасное расстояние и затараторила:
— Папа всё равно приедет сюда, он сам с вами всеми разберётся. Он всё про вас Самому расскажет. Тут скоро все будут…
Она то ли бредила, то ли галлюцинировала. Ольга и Рыжий Клоун молчали, потрясённые Светиной копией и обрадованные отсутствием других дублей. Вдруг Светлана умолкла с открытым, как на приёме у стоматолога, ртом — на пороге появились остальные.
— Это не я! — крикнула вошедшая Светлана. — Это не знаю кто! Не верьте ей, она всё врёт!
— Разумеется, — кивнула Ольга. — Представляешь, она сказала, что твой отец сейчас сюда всех подгонит и с каждым из нас крайне болезненно разберётся.
— Да! Вот именно! Он уже едет сюда, он сам с вами всеми разберётся. Он всё про вас Самому расскажет. Тут скоро все будут… — забурлила Света-оригиналка.
— Заткнись, дура! — крикнула её зарёванная копия. — Папа с тобой первой разберётся…
Разъярённые фурии долго запугивали друг друга папой и его Сами-знаете-какими знакомыми. Никто не мешал развитию их самостервозности. Иссякли они одновременно и сели к столу напротив друг друга. Сергей Николаевич-Шеф вопросительно посмотрел на своего двойника, но тот отрицательно покачал головой.
— Вы о чём? — заинтересовалась Ольга.
— Мы считаем, что без разницы, кто из них кто, — охотно объяснил Сергей Николаевич-Шеф. — Примем обеих в равных правах.
— Правах на папу и его контору? — уточнила Ольга.
— Дура! — крикнули обе Светланы и с ещё большей неприязнью уставились друг на друга.
— Нет, ну как же, — запыхтел Владимир Кириллович, недовольный тем, что нянькаться ради перспективных связей теперь придётся с двумя папиными охвостьями. — Кто-то из них лишний. То есть самозваниха.
— Самозванище, — поправила его Ольга.
— Вот именно, — обрадовался поддержке Владимир Кириллович. — Подлецов на довольствие не ставят…
— Давно в зеркало смотрел? — спросила Ольга.
Владимир Кириллович намёк понял по-своему и, плюнув на ладонь, пригладил слабые волосы на крепкую плешь. Его прихорашивание насмешило даже обеих Светлан.
— Чего ревела? — неожиданно спросил Рыжий Клоун у ресторанного образца.
— Дом приснился, — угрюмо буркнула Светлана.
— Расскажи, — попросила Ирина.
— Приснилось, что все думают, будто я умерла. Никто меня не ищет. Я им кричу, чтобы забрали меня отсюда, а они даже не смотрят на меня.
— Уверена, что это сон? — спросила Ольга.
Ирина упростила вопрос:
— Было хоть что-то, чего не могло быть? Например, прозрачный холодильник.
— Но он у нас реально прозрачный, — воскликнули обе Светланы.
— Поздравляю, мы действительно умерли, — без выражения сказала Ольга.
Владимир Кириллович догадался громко засмеяться. Остальные ограничились улыбкой. Сергеи Николаевичи и вовсе выглядели раздражёнными.
— Слышь, интеллигенция, нам тут паники и без вас хватает. Пробухтите ободряющий стишок для тонуса и пора в дорогу, — выдал задание Сергей Николаевич-Шеф.
Дабы пресечь саботаж и провокацию со стороны Ольги, он обратился к Рыжему Клоуну:
— Текст с оптимизмом, пожалуйста. Только не из школьной программы, чтобы аппетит не портить.
Рыжий Клоун переглянулся с Ольгой и бодро отчеканил:
Ты умер… Прочь теперь волненья!
Земных проблем не давит гнёт.
Почувствуй прелесть избавленья
От всех нелепейших забот.
Удача — вот что нам досталось
Взамен унылого житья.
Здесь не достанет нас усталость
Бессмысленного бытия.
Сергей Николаевич-Шеф скрючил без того рельефные мышцы лица и выразил неудовольствие:
— Представляю, какое бессмысленное бытие у вас было на рабочем месте. От безделья наблатыкались в рифму слова гнать. Пока мы разрухой управляем, вы совсем от рук отбились. Никакой дисциплины на вас не хватает.
— Неправда! — перебила его Светлана. — Я живая! У меня слёзы настоящие.
— И сопли тоже, — подтвердил Владимир Кириллович, как специалист высшего санитарного образования.
Всё это время Сергей Николаевич-Френд сидел молча. Обняв Ирину, он словно отгородил её от опасностей странного мира. Не избалованная заботой, женщина наслаждалась опекой своего вчерашнего обидчика. Среди взвинченных таинственными обстоятельствами людей пара выглядела неприлично умиротворенной. Это и успокаивало, и раздражало одновременно. Особенно Сергея Николаевича-Шефа. Неосознанно он воспринимал своего двойника как первого помощника и чуть ли не заместителя, а потому рассчитывал на его поддержку.
— Чего молчишь? — спросил он с упрёком.
Сергей Николаевич-Френд задумчиво посмотрел на Ирину.
— Ты представляешь, как она разбилась? В реальности если бы и выжила, то очухалась бы в инвалидном кресле.
Сергей Николаевич-Шеф не стал спорить. Он цепко оглядел каждого и обратился к самому слабому звену в своей управленческой цепочке:
— Тоже считаешь себя дохлой?
Ольга пожала плечами и щедро поделилась с ним сомнениями:
Мне хорошо: я бесспорно живу,
Скучаю, мечтаю без бед.
Но вдруг это вовсе не наяву,
И в мире меня больше нет?
А вдруг это только снится мне —
Последняя вспышка сознанья.
Яркий трёхмерный причудливый бред
Естественного умиранья?
Реаниматор достанет меня
Шокером из Небытья,
И я очнусь, и тут же умру
Окончательно. Навсегда…
Идея умереть окончательно и навсегда оптимизма не добавила. Светлана, которой приснился сон о своём отлёте, тихо завыла. Её копия сначала предложила ей заткнуться, потом подсела рядом, обняла, погладила по голове, засюсюкала что-то на ухо. Сергей Николаевич-Шеф смотрел на это самоутешение сначала с отвращением, потом смягчился и взглянул на своего двойника с любопытством.
— Отцзынь! — прошипел Сергей Николаевич-Френд и крепче обнял Ирину.
Владимир Кириллович, видя раздрай в управленческих кругах, заметался. Сбегал на кухню, принёс бутылки с водой, пачки галет.
— Сядь! — рявкнул на него Сергей Николаевич-Шеф. — Пора разобраться, что тут творится.
— Вот именно, — поддакнула Ольга. — Если будете так дуплиться, скоро здесь начальников будет — до обеда в окно не перекидаешь. Замучитесь власть между собой делить. Начнёте мочить друг друга в сортирах, антисанитарию разведёте. Верно, Санитар? Кстати, ты своего дубля ещё не видел?
Владимир Кириллович в крайнем возмущении подскочил, сплюнул трижды через левое плечо и кинулся в кухню стучать по дереву.
— А ты что думаешь? — обратился Сергей Николаевич-Шеф к Рыжему Клоуну.
— Вообще-то дубли — это явление древнее и на уровне царских особ документировалось неоднократно. Когда доберёмся до Интернета, сами увидите. Но все эти случаи были связаны, в основном, с летальными обстоятельствами.
— И я о том же, — встряла Ольга. — Нас, стреляных покойников, на мякине не проведёшь.
— Но, учитывая, что двое из нас уже раздвоились, — продолжил рассуждать Рыжий Клоун, — мы находимся на объекте, где формирование дублей человека — обычная вещь. Если мы на Земле, то в самом центре государственной тайны.
— Здорово! — обрадовались Светланы, рассчитывая на папиного знакомого Сами-знаете-кого.
— Не очень, — возразил Рыжий Клоун. — Тайны не любят случайных свидетелей.
— Значит, живыми отсюда не выбраться, — подытожила Ольга.
— Тебе-то, покойнице, что переживать, — съязвили Светланы.
Сергеи Николаевичи промолчали. Как большие шишки на одном из секретных объектов Родины, они знали много больше о государственных программах, а потому не стали понапрасну обнадёживать даже самих себя. Владимир Кириллович забегал по залу, сбивая в панике кресла. Скинув первичный психоз, он вернулся и, хватаясь за соломинку, спросил:
— И чё теперь?
Но Сергей Николаевич-Шеф снова обратился к Рыжему Клоуну:
— Другие версии есть?
— Есть мнение, что среди нас находится человек-энергетическая-воронка. Он или она каким-то образом сформировали вихрь, в который утянуло остальных. Тогда мы в другом мире, и выход отсюда неизвестно где.
— Бред, — фыркнул Сергей Николаевич-Шеф. — Человек-воронка, вихри враждебные, другие миры… нет, я не могу верить в существование того, чего не видел своими глазами!
— Ты своими глазами видел свой мозг? — удивилась Ольга.
Светланы помотали головой, и более стойкая из них напомнила остальным:
— Я же говорила, что каждый год бесследно пропадают 2 миллиона человек. Некоторые прямо на глазах у всех. Я сидела в ресторане и — бах! — исчезла. А дома теперь все думают, что меня больше нет на свете.
— Светы нет на свете, — пробормотал Сергей Николаевич-Френд и тут же получил лёгкий удар локтем под дых от Ирины.
— Что значит энергетическая воронка? Кто эта дура? — взревел Владимир Кириллович, глядя на Ольгу. — Зачем она нас сюда затащила? Пусть возвращает на место.
— Как? — спросила Ольга.
— Без разницы. Верни на место. Откуда взяла.
— Ты с обратным адресом-то не спеши, — посоветовала пофигистка. — Вдруг там тёща в засаде?
При воспоминании о живучих семейных ценностях Владимир Кириллович задумался, энергично шевеля губами. Сергей Николаевич-Шеф тоже вспомнил о своём, бросил завистливый взгляд на Сергея Николаевича-Френда с прильнувшей к нему Ириной и спросил у Рыжего Клоуна:
— Думаешь, она нас сюда затащила?
Ольга? Вряд ли. На кой мы ей тут сдались?
— Скорее кто-то из вас, дублеклепателей, — засмеялась Ольга. — У вас сил не меряно и на раздвоение, и на разборки, и на любую ерунду. Сами не ведаете, что творите. Попали под разнос своему начальству и с перепугу учинили энергетический торнадо.
— И говорит ему женщина человечьим голосом… — прокомментировал её выступление Сергей Николаевич-Шеф и обратился к Рыжему Клоуну:
— Ещё версии?
— Тут все верующие?
— А как же, православные мы, — заверил Сергей Николаевич-Шеф. — Российское руководство сплошь свежекрещёное. В России без веры сегодня не прожить.
— Значит, вам проще принять идею Чистилища, которое имеет честь принимать наши души.
Громче всех засмеялся Владимир Кириллович:
— Думаешь, я умер? Сергей Николаевич, можно я ему врежу? — но, вопреки заявке о ближнем бое, отбежал подальше.
Сергей Николаевич-Шеф не обратил внимания на его просьбу. Почесав голову, он рассудительно заметил:
— Нет, вряд ли Чистилище. Чего ради нам тогда двоиться?
— Кто знает? Возможно, вы из параллельных миров. Поспрашивайте друг друга о прежней жизни, наверняка обнаружите различия в каких-то мелочах.
Сергеи Николаевичи уставились друг на друга, словно впервые увидели. Но к публичному самодознанию, к великому огорчению остальных, не приступили. Самокомпрометация даже по ту сторону Добра и Зла была им совершенно чужда.
— Бред и ненаучная фантастика для романтических девиц! — закрыли версию оба.
— Чем меньше фактов, тем красивее схемы, — пожал плечами Рыжий Клоун.
— И всё же, какая из версий самая реальная? — спросил Сергей Николаевич-Шеф.
— Хороший вопрос, — вздохнул Рыжий Клоун. — Думаю, тут нам нужна бритва Оккамы.
— Двойников резать? — уточнил Владимир Кириллович, вспомнив о своём высшем полумедицинском образовании.
— Резать, — согласился Рыжий Клоун, — но не людей, а лишние версии. Бритва Оккамы — это система предпочтения простых гипотез сложным.
— А как называется бритва, которая срезает трагические версии? — спросила Ирина.
— Так у нас других нет, — вздохнула Ольга. — «Марлезонский балет» в жанре ordinary horror.
Под хруст пережёвываемых Владимиром Кирилловичем галет все принялись сопоставлять версии, чтобы состричь самое неприемлемое, но так и не решили, какую зарезать, а какую принять в разработку. Сергей Николаевич-Шеф, утомившись от дебатов и спонтанной демократии, снова ухватил бразды правления:
— Баста! Хватайте харч и в разведку. Здесь от вас толку, как от дерьма в сортире. Все в поле!
На этот раз Сергей Николаевич-Шеф принял решение о тотальной мобилизации в поисковую экспедицию. Ольга, собирая паёк, поддержала его:
— Правильно. Один осёл в поле не стая.
Сергей Николаевич-Шеф грозно зыркнул на неё и отчеканил приказ:
— В сыскную зондер-команду зачисляю всех.
— Что такое зондер-команда? — спросила одна из Светлан.
Владимир Кириллович хмыкнул, словно впервые столкнулся с такой тёмнотой.
— Я тоже не знаю, — призналась Ирина.
Просветить отсталых женщин, после неловкой паузы, взялся Рыжий Клоун:
— Зондеркоммандо — это немецкий карательный отряд, который состоял из заключённых и предателей.
— Вот именно, — поддакнул Владимир Кириллович с набитым ртом.
Сергей Николаевич-Шеф явно не ожидал такой интерпретации, но спорить не стал. Ради красного словца и с подчинёнными не цацкаются. Он встал и направился к выходу. Остальные потянулись следом. Хотя бродить по чудным местам нравилось не всем, однако страх столкнуться со своей копией, скука, любопытство и другие ощущения даже Владимира Кирилловича смирили с призывной кампанией.
Выйдя на широкую проезжую часть, все остановились в надежде отыскать малейшие изменения если не в обстановке и численности населения, то хотя бы в погоде. Убийственный смерч, сокрушительная гроза или обжигающее светило могли утешить своей живительной динамикой этих придавленных мрачными версиями людей. Однако нет: тот же зеленоватый небосвод без светила, тот же мягкий воздух без звуков и запахов, те же молчаливые, неизвестно чем заполненные странные дома под узорчатыми решётками по обеим сторонам безлюдной улицы.
Наверное, следовало выяснить, что находится внутри зданий, но диковинная застройка и вчера вызывала мистический трепет, а с появлением дублей вовсе показалась опасной. Даже Ольга-пофигистка и Ирина, которой всё здесь было интересно, ни разу не заикнулись о них. Остальные словно и не видели этих корпусов.
— Я понял! — крикнул Владимир Кириллович. — Я всё понял! Я думаю…
— Не обращай внимания, это спам, — перебила Ольга, прикидывая, стоит ли брать в дорогу одеяла или идти налегке.
Но Владимир Кириллович не прислушался к совету:
— Это розыгрыш! Я видел по телеку. Содят пациента в самолёт, взлетают, и лётчики падают с парашютом. Сдохнуть и не жить, как смешно. А мы — последние герои пополам с розыгрышем. Снимут про нас сериал ужасов, а потом за всё заплатят, чтоб мы моральным ущербом не спекулировали. Куплю себе новую тачку. Съездю в Египет. Жена говорит, что он в Африке — круто, да? На обратной дороге в Париж заскочу. Светки, где там распродажа француженок? Или на фиг, куплю дом в Москве.
— Лучше проси у Золотой рыбки новое корыто, а то старое совсем раскололось, — посоветовала Ольга.
— Сама ты — корыто, — огрызнулся Владимир Кириллович. — Дураку понятно, что дубли — это дрессированные артисты. Прикинь, станет Сергей Николаевич при всех на чужой бабе виснуть?
— Я не чужая, я ничья, — уточнила Ирина, счастливо улыбнувшись.
— А эта коза рёваная, слеза глицериновая, под Светку косит, — продолжил обличения Владимир Кириллович. — Дурят они вас, как безнадёжных жмуриков.
Разоблачённый Сергей Николаевич-Френд демонстративно обнял Ирину, словно отгораживая от близстоящих случайных идиотов. Ресторанная Светлана, напротив, от такого поклёпа опешила и отвалила пару настоящих водянистых слезинок.
— «Дрессированных артистов» легко проверить. Отпечатки преступных пальцев не обманут, — сказала Ольга.
Через пять минут вопрос с дублями, в виду полного совпадения отпечатков, был закрыт окончательно. После публичного развала феерической версии Владимир Кириллович угас, но Ольга, добрая душа, поддержала его:
— Не переживай. У многих человекообразных полушария не изуродованы извилинами. Пойдём-ка лучше за одеялами, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прозябающее чужое добро.
Забыв, что он не ровня этой пофигистке, Владимир Кириллович позволил увлечь себя на добычу полезных инвентарных ископаемых. Остальные уныло вглядывались в лес и глохли от окутавшей их тишины. И только Сергей Николаевич-Шеф неутомимо продумывал задания для каждого, как для личного подчинённого. Едва Ольга и Владимир Кириллович показались в дверях, с накинутыми на плечи одеялами, он приступил к указаниям:
— Светланы, пусть одна будет Светой, другая Ланой. Вместе — Свет-Ланы. Чтобы народ вас не путал, зачешите волосы в разные стороны и научитесь правильно отзываться.
— А кто из нас кто? — спросили Свет-Ланы.
— Какая разница, — отмахнулся Сергей Николаевич-Шеф и приступил к следующему пункту: — Сегодня идём другим путём. Впереди Рыжий Клоун, Ольга последняя.
— Остальные плотным кольцом вокруг тела вождя, — добавила Ольга.
— А всё дурой прикидывалась, — усмехнулся Сергей Николаевич-Шеф. — Идём тихо, как по коридорам министерства. Всем заглохнуть. Интеллигенция, умри со своими рифмами.
— Повторно, что ли? — спросила Ольга. — Мы же и так на том свете.
— Нет, сегодня работаем с версией о военных опытах прямо на Родине. Это секретный объект со сверхсекретными экспериментами. Надправительственная программа.
— Милитаризм на теле народа, — схватила суть Ольга. — Как же вы в основной опытный состав записались?
Сергей Николаевич-Шеф недовольно поморщился и менторским тоном разжевал особо одарённым:
— Сивому коню в кожаном пальто ясно, что здесь смешались контрольная группа и государственная комиссия. Вероятно, был выброс. У меня на объекте тоже бывают: то уран, то кадмий… Пищевой, конечно. Это было в СМИ, — торопливо добавил Сергей Николаевич-Шеф, глядя на Свет-Лан. — Тут выброс секретной энергии привёл к частичной временной потере памяти и другим спецэффектам. Скоро всё уточнится, но и так понятно, кто здесь зачем.
— Да ну? — удивилась Ольга. — Главным себя видишь? Как-то в Центральном дурдоме спросили, кто есть кто…
— Вот она откуда, — взвизгнула одна из Свет-Лан. — Всё верно. Папа рассказывал, как из психушек людей забирали…
Но копия больно ткнула её в бок, и компромат на отца угас, не добравшись до кульминации. Ольга, ухватившись за полунамёк, бросилась в атаку:
— Представляю, как батя этот секрет Полишинеля надыбал.
— Заткнись, дура! — перебили её Свет-Ланы и с ненавистью, как две испуганные змеи, зашипели что-то неразборчиво-угрожающее.
Эмоциональная сцена всех взбодрила, но Сергей Николаевич-Шеф решил, что сладкого не до слёз, и дал отмашку в сторону леса:
— Идти на цыпках с закрытой пастью!
Рыжий Клоун подошёл к Ольге, посмотрел на неё с чувством глубокого огорчения и еле слышно сказал:
— Чтобы найти общий язык, свой следует немного прикусить.
Осади её кто-нибудь из управленцев, и Ольга разошлась бы беспредельно, но замечание от Рыжего Клоуна заставило её задуматься.
— Из моей автобиографии легко слепить самоучитель по воинствующему позиционированию, — грустно признала она. — Наверняка он был бы топовым в серии «Как потерять друзей, обрести врагов и начать беспокоиться».
Рыжий Клоун кивнул, забрал у неё одеяло, и, проходя мимо Свет-Лан, вежливо пригласил:
— Идёмте, барышни.
— Куда? — растерялись они от его участия.
Но, пока Рыжий Клоун искал щадящий ответ, Владимир Кириллович выкрикнул:
— Искать выход из этой задницы, — и заржал над шуткой любимой толщины.
* * *
Не смея прекословить то ли самому буйному пациенту, то ли председателю государственной комиссии, шли молча. Только нестройное чавканье почвы и шум листвы, цепляющейся за проходимцев, вносили в окружающую действительность некоторую оживлённость. Ольга в арьергарде прикрывала спину Владимира Кирилловича и, доверившись его чуткой трусости, задумалась о своём. Её смутила реакция Рыжего Клоуна. Хотя он, конечно, прав — её нападки были неуместно злыми. Базарными.
«Все под стрессом ходим, — заступилась Ольга за себя и задумалась о Рыжем Клоуне. — Умный и тактичный. Из какого он питомника? Или с периферии, или с другой планеты».
Впав в клиническую задумчивость, Ольга на полном ходу врезалась во Владимира Кирилловича. Но, вместо нудной перепалки о правилах дорожного движения в местах отдалённых, случилась немая сцена: восемь человек, двое из которых определённо были дублями, замерли перед огромными каменными столбами. Словно гигантская щётка с частой щетиной, каждый волосок которой — двадцатиметровая гранитная пика. Пройти сквозь этот частокол казалось невозможным. Протиснуться кое-где было можно, но только для того, чтобы застрять окончательно.
— Что делать перед бесконечной и высокой стеной? — спросила Ольга.
Рыжий Клоун перечислил варианты:
— Можно идти вдоль неё, перебраться сверху, подкопать или ничего не делать.
Сергей Николаевич-Шеф задумался по-взрослому:
— Подкапывать горную породу нам не по зубам. Переползать верхом? — одним красноречивым взглядом на тщательно откормленного Владимира Кирилловича он снял вопрос с обсуждения. — Ждать здесь нечего. Остаётся идти вдоль столбов. Где-нибудь они закончатся.
Спорить с ним было некому: все, как зачарованные, вглядывались в нерукотворное чудо света. Только Свет-Ланы что-то забулькали меж собой.
— Ну? — подтолкнул их к откровенности Сергей Николаевич-Шеф.
— У папы один знакомый был в таком месте, — затараторили обе. — Фотки нам показывал. Каменный лес на Мадагаскаре. Он на десятки километров тянется. Там пещеры есть и разные ловушки. И обезьяны белые наверху гнездятся.
— С голоду не помрём, — учёл мясной ресурс Сергей Николаевич-Шеф.
— А где это? — переспросил Владимир Кириллович.
— Накаркал, Санитар, — поздравила его Ольга. — Считай, почти в Африке. Хотя и на острове.
— Мы на необитаемом острове? — изумился Владимир Кириллович. — Я же говорил, что мы последние герои на острове.
— Хотелось бы, чтобы так и было, — подумал вслух Сергей Николаевич-Френд, обернувшись к Ирине.
Но та отрицательно покачала головой и с сомнением добавила:
— В Сибири такие места есть. Красноярские Столбы, Ленские Столбы. Но добраться до них почти нереально. Там всюду заповедники и закрытые зоны.
— Откуда знаешь? — спросил Сергей Николаевич-Шеф, в душе ещё надеясь на импортные координаты дислокации.
— Астральщики рассказывали. Пробовали туда пробиться, но там такая ментальная стража выставлена — не прошмыгнуть.
— Если мы там, то тебе, получается, удалось всех обставить, — понимающе кивнул Сергей Николаевич-Шеф. — Как же ты через охрану прошла?
— Есть одно астральное ноу-хау, но я его только на себе испытываю.
— На нас попробуй, — предложил Сергей Николаевич-Шеф и со значением посмотрел на Сергея Николаевича-Френда: мол, прими правильные меры.
— А если не получится? — Ирина тоже переглянулась с Сергеем Николаевичем-Френдом. — И потом, куда спешить? Сегодня, кажется, воскресенье. На работу завтра. Зачем выходной портить?
В отличие от других, Свет-Ланы, узнав, что находятся, скорее всего, в Отечестве, обрадовались:
— Папа сюда доберётся, — заявила одна из них.
— Он, наверное, сейчас на приёме у Сами-знаете-кого, — поддакнула другая. — Скоро за нами вертолёт пришлют. Надо в гостиницу возвращаться.
— Вот именно, — подхватил Владимир Кириллович, на которого вид огромных каменных пиков действовал угнетающе.
Сергей Николаевич-Шеф задумался, сортируя варианты действий по степени перспективности, но только запутался в них и скинул ответственность за дальнейшее на других:
— Ну? — спросил он прежде всего у оппозиции.
— Мы бы прошлись по периметру, — принял решение за себя и Ирину Сергей Николаевич-Френд.
— Говорят, чтобы увидеть свет в конце тоннеля, надо всё время копать, — объяснила Ирина.
— Аналогично, — поддержал их Рыжий Клоун.
Ольга подняла голову к вершинам и пробормотала:
— Стоит Иван-Царевич на распутье, а на камне надпись: «Без вариантов».
Сергей Николаевич-Шеф и сам знал, что надо идти вдоль столбов, но ответственность по привычке скинул на народ.
— А если за нами прилетят, вернёмся, — пообещал он Свет-Ланам. — Не так далеко мы ушли, чтобы рёв вертолёта не услышать.
Свет-Ланы что-то пробухтели меж собой, но спорить не стали. Владимир Кириллович и вовсе не собирался отрываться от Сергея Николаевича-Шефа, хотя скитаниям по странным местам всегда предпочитал досуг на диване. Сергей Николаевич-Шеф уже собирался дать отмашку на продолжение похода, но во время вспомнил о стражах периметра.
— Астральные они или в бронежилетках, рисковать всеми нет нужды. Пусть кто-нибудь вперёд идёт и сигналы подаёт в случае чего. Ольга, у тебя получится.
— Лучше я пойду, — вызвалась Ирина.
Сергей Николаевич-Шеф задумался ненадолго и отклонил предложение:
— Нет, ты нам ещё можешь пригодиться со своим астральным ноу-хау. Пусть Ольга идёт. Она, если встретит кого, от семи деревень отбрешется, а мы за это время сбежать успеем. И потом, вдруг здесь минные поля кругом?
— Спасибо за доверие, — сказала Ольга и, не дожидаясь команды, пошла вдоль каменных столбов.
Пофигистка почти скрылась за деревьями, когда Рыжий Клоун спросил:
— Если найдёт проход, станет остальных ждать или рискнёт уйти в одиночку?
Сергей Николаевич-Шеф почесал местечко для будущей плешки и принял новое решение:
— Пойдём парами. Догони её и держи в ежовых рукавицах.
* * *
В отместку за доверие, Ольга шла быстро и без перекуров. Владимиру Кирилловичу казалось, что он за всю свою жизнь не прошёл и половины этой дистанции. У него не осталось сил огорчиться, когда группа вышла к точке старта. Оказалось, что каменные пики окружают загадочный город большим непроницаемым кольцом.
— Похоже на Красноярск-666, — пошутила Ольга, и Сергей Николаевич-Шеф впервые согласился с ней.
Как все добрались до гостиницы, Владимир Кириллович не смог потом вспомнить, ибо его в полуобморочном состоянии довели под толсты рученьки Рыжий Клоун и Сергей Николаевич-Френд. На диване в холле гостиницы он несколько раз приходил в сознание и с удивлением слушал рассказы Ирины об астральных путешествиях:
— Обычно первый внетелесный опыт случается тогда, когда человек на грани: болен, ослаблен или давно и сильно не в духе…
Удивляло Владимира Кирилловича не содержание рассказов, а необыкновенная живучесть рассказчицы и её слушателей.
«Вернусь домой и займусь полезным образом жизни», — решил он, проваливаясь в небытие.
А Ирина, тем временем, вещала благодарной аудитории:
— В Астрале закрываешь глаза и объёмно представляешь то, что хочешь найти. Представляешь, что летишь к намеченной цели. Сбиваться нельзя: вылетишь не туда…
Не услышав и половины рассказов, Владимир Кириллович, однако, считал, что он узнал главное об астральных опытах:
— …тому, у кого хватит фантазии и воли, астральные полёты могут дать практически всё: знания, секретную информацию, способность влиять на людей и события. Опытный астральщик может не только летать, где вздумается, но и проходить сквозь объекты, посещать друзей, искать потерянные вещи, присниться любому человеку, входить в чужие тела…
От таких перспектив у Владимира Кирилловича захватило бы дух, не будь он в столь плачевном состоянии. Однако на самый главный вопрос у него хватило любопытства:
— Значит, можно вселиться даже в Бога?
Жаль, что, проваливаясь в очередной Тартар, он не успел задать его астральщице.
