День третий

— Покой и тишина вокруг. Плотное облако тишины… — шептал Рыжий Клоун, сидя на диване перед выходом из гостиницы.

Вечером на открытом мастер-классе по астральным прыжкам Ирина учила:

— Окутайте себя облаком тишины. Заякорите его в сердце и примите окружающий мир со спокойным доверием. Позвольте ветру мироздания толкнуть себя, как парус, в иные измерения.

Оставшись на дежурстве, он попытался сосредоточиться на абсолютной расслабленности, но, видимо, угодил во вселенский штиль. К тому же Рыжий Клоун не мог принять этот мир с доверием — он ничего о себе не помнил. Память о своей жизни обнулилась и начала заполняться с момента, когда он два дня назад очнулся в этом холле на диване, пошёл вслед за остальными к выходу и увидел в дверях отражение мужика в футболке с принтом «Прячьтесь черти, БОГ идёт».

— Рыжий клоун, — пробурчал он и только на улице сообразил, что это было его отражение.

А потому, когда Сергей Николаевич спрашивал имена, он так и назвался.

Несомненно, склероз был его эксклюзивом. Остальные держались в манере, накатанной прежней бытовухой. Чтобы не заснуть на дежурстве, Рыжий Клоун занялся разбором впечатлений: «Сергей Николаевич, как закомплексованный прапор, жаден до власти. Спасибо, его двойник переключился на контакты иного рода. Два прапора в одной труппе — перебор. Владимир Кириллович, санитарная нечисть, всем своим весом тянет на многоопытного паразита. Гигант с микроскопической душой. Огромное духовное лилипутище. Светлана — заготовка для готской массовки. Ольга — тёмная лошадка. Ирина — светлый ангел. А что есть я?»

Рыжий Клоун посмотрел на свои руки, словно в них был зашифрован точный ответ, и снова его мысли ушли в сторону: «Если к утру кто-нибудь раздвоится, сколочу корпоративную службу убийств… — он замер от догадки: — А если раньше я был ударником в такой корпорации? Лучшим по профессии. Возможно, я здесь для повышения квалификации. Для ликвидации дублей или оригиналов с дурными манерами».

Рыжий Клоун обернулся. На соседнем диване спала Ольга, и её ровное дыхание задало новый ритм его сумбурным мыслям. В ушах Рыжего Клоуна зазвучали строки:

Молчала мгла, придерживая страхи,
Молчала память, опустев в тиши.
И лишь она сопела на диване,
Презрев дурманящие жутью миражи.

Негуманные гипотезы и лирический бред успокоили Рыжего Клоуна и примирили с новым миром, унося в иные планы восприятия. Но время грёз внезапно закончилось. День снова начался неправильно. На этот раз всех разбудил вой одной из Свет-Лан. Ольга приподнялась на диване, потянулась, поправила футболку, чтобы принт «В жизни всегда есть место ПОФИГУ» улёгся на груди комфортно, и с полусна пробормотала:

— Началось в деревне утро…

— И тебе с добрым утром, — сказал Рыжий Клоун, зевая. — Похоже, антракт окончен. Герои с рёвом рвутся на сцену.

Ольга сопоставила уровень шума со второго этажа с вероятными событиями и предупредила:

— Если Светки утроились, начну осваивать искусство убивать.

— Выживать, — машинально поправил Рыжий Клоун.

— Ты меня не путай — сама справлюсь. Помнится, в пятницу мой начальник призывал закончить проект и обещал, что на том свете все выспятся. Я поверила, что есть жизнь хотя бы после смерти. Руки на себя от нетерпения едва не наложила. Или наложила? Какая теперь разница… А тут пожалуйста — густой недосып. Каждое утро пытка с пристрастием. Вчера мордобой между Серёгами, сегодня Светкам невтерпёж…

Ольга подняла голову к потолку, ненадолго задумалась и выдала экспромт:

Снова просыпаюсь где попало,
Рядом — неизвестно кто.
Даром, что на том на белом свете
Нет меня уже давным-давно.

Рыжий Клоун поморщился и поправил стих на свой лад:

Снова ты проснулась на диване,
Но рядом не начальник чумовой,
А случайные попутчики по тайне
Не дают тебе прошляпить мир иной.

— Мир, конечно, иной, а паразиты те же, — заметила Ольга, вслушиваясь в вопли сверху. — Надо отксерачить Светок, закинуть на каменные пики и пусть орут. Либо скалы от акустической атаки рухнут, либо их услышат на самом верху и примут меры.

— А нам здесь нравится, — в открытых дверях стояли Ирина и Сергей Николаевич-Френд.

— Вы что, одни завтракали? — донёсся с лестницы возмущённый глас Владимира Кирилловича.

— Мы гуляли, — просто сказала Ирина.

— Прогуливали, — уточнила Ольга. — Сегодня, кажется, понедельник. Кстати, Сергей Николаевич, нам за прогул хуже штрафа ничего не будет, а твоё свято место займут с дьявольской скоростью. Чем тогда заниматься будешь?

— Ты за него не боись, — хмыкнул Владимир Кириллович, спускаясь. — С его высот не падают. Там вместо соломки столько компромата на вышестоящих стелют — ниже консультанта не опустят. Тебе такое счастье и не снилось.

Владимир Кириллович недовольно обернулся к лестнице. Нескончаемый женский вой пагубно действовал на его полумедицинское самочувствие.

— Что её так заводит? — с сочувствием спросила Ольга.

Владимир Кириллович пожал плечами:

— Думал, ты её тут лупишь.

— Помочь пришёл или просто позырить?

Владимир Кириллович не стал отвечать, поскольку на лестнице показался Сергей Николаевич-Шеф с одной из Свет-Лан. Все смотрели на них с любопытством, стараясь угадать, что случилось.

Первой не выдержала Ольга:

— Третий экземпляр? — спросила она.

— Единственный, — ответил Сергей Николаевич-Шеф и строгим недоверчивым взглядом одарил каждого. — Кто последний видел Лану?

— Надо полагать, это счастье досталось Свете, — предположила Ольга.

— Она ушла спать в другую комнату, — всхлипнула Света.

— Ну да, — кивнула Ольга. — Вам ли друг друга не знать. Разбежались от греха подальше. Или поближе. А, Сергей Николаевич?

Света взвыла хуже прежнего:

— Дрянь подколодная! Свинья конопатая! Всё папе про вас расскажу!

— А может ей удался астральный прыжок? — встрял между определениями и угрозами Рыжий Клоун. — И она сейчас в иных мирах чаем лакомится.

— В ресторане она. Последний наш паёк доедает, — уверенно заявил Владимир Кириллович.

— На её месте так поступил бы каждый, — поддакнула Ольга и, после короткой паузы, добавила: — Каждый Санитар.

Сергей Николаевич-Шеф не дал себя запутать и возглавил шествие в ресторан. Окружённый Светой и Владимиром Кирилловичем с остальными на хвосте, он шумно вломился в зал общепита и замер в изумлении. За центральным столиком спиной к выходу сидел другой Владимир Кириллович и пережёвывал общий продовольственный запас.

Оглянувшись к прибывшим, он отчавкал кратчайшее приветствие и жестом пригласил к завтраку. Разъярённый Сергей Николаевич-Шеф обернулся к Ольге и процедил сквозь зубы:

— Накаркала, ведьма.

— Конец света! — выдохнула Света, оценивая Владимиров Кирилловичей на схожесть.

Потрясённая ведьма машинально уточнила:

— Конец света наступил позавчера. Сегодня третий дубль.

— «Марлезонский балет» не желает быть томным, — согласился Рыжий Клоун.

Застольный Владимир Кириллович, наконец, обернулся и обратился к Свете:

— Прости, родная, что не разбудила. Мне такое приснилось! Жуть!

Ободрённая вниманием, Света подсела к столу. С набитым ртом другой Владимир Кириллович продолжил откровения:

— Я всё сделала, как Ирка сказала. Облако, парус и прочая фигня. И вдруг бамс! — у папки в кабинете. Над головой. Треснула его по лысине, а он отмахнулся от меня, как от мухи, и Таньку-секретутку вызвал. Говорит, что ему насекомые мешают работать. Представляешь, меня насекомой назвал. Я ему ещё раз долбанула, а Танька смотрит на меня и лыбится. Достала из папкиного стола баллончик и на меня направила. Представляешь, какая гадюка? Эта медведка давно под папу копает, теперь и меня решила, как бешеную собаку, опрыскать. Только я ей в глаз нацелилась, она как прыснет! Я проснулась вся липкая. Не стала тебя будить и пошла стресс заедать.

Другой Владимир Кириллович так складно излагал события в женском роде, что Сергей Николаевич-Френд не удержался и спросил:

— Товарищ, ты, собственно, кто такой?

«Товарищ» в Светиной манере оттопырил нижнюю губу и, с накатанной капризностью в голосе, объяснил:

— Во-первых, не кто такой, а кто такая. Во-вторых, меня Ланой вчера назвали.

И тут стоячий Владимир Кириллович вышел из ступора и завизжал, тыча пальцем в сидячего:

— Это не я! Это он! Я не он!

— Заглохни! — цыкнул на него Сергей Николаевич-Шеф.

Ольга задумчиво посмотрела на Владимира Кирилловича и неодобрительно заметила:

— Ты сегодня просто прелесть какая гадость!!!

Потом уселась напротив стрессозаедальника и обратилась к нему ласково:

Дорогая, ты уверен,
Что не тронулся с ума?
Вид мужской. Довольно скверен.
Речь — по-девичьи тупа…

Света и Владимир Кириллович тут же вступились за шизоида:

— Сама дура.

— Нормальный вид, на себя посмотри, мымра нечёсаная.

Ольга повернулась к Ирине:

— Инь и Ян в одном флаконе. Видом — Санитар, умом — Света. Астральный глюк?

Ирина выглядела растерянной:

— Никогда о таком не слышала. Чтобы один дубль вселился в другой…

Ольга не удержалась от старого анекдота:

— Пошёл мужик с собакой на рыбалку. Сделал прорубь. Вдруг из лунки выныривает корова: «Мужик, дай закурить». Мужик даёт. Корова: «Ну, ладно, пока». Изумленный мужик смотрит на собаку. Собака: «А что я? Я сама обалдела!»

В это время Владимир Кириллович-Лана растерянно рассматривал свои руки. Его грабалки внушали ему беспредельный ужас.

— Где мой маникюр? — прошептал он. — Дизайнерская ручная работа.

— Крашенные когти — ерунда, ты ниже глянь, — посоветовала Ольга, чтобы придать бодрости процедуре самоидентификации.

Владимир Кириллович-Лана опустил глаза на брюки и, посидев минуту в молчании, начал заваливаться. Рыжий Клоун подхватил «астральный глюк»:

— Спокойно, с кем не бывает, — пробормотал он.

— Не каркай, — крикнули все и, после троекратного сплюнинга через левое плечо, постучали астроглюку по голове.

* * *

Если бы стресс заедался пропорционально силе и глубине, Владимир Кириллович, Света и Владимир Кириллович-Лана (сокр. Санто-Лано) оставили бы голодающих Африки без полдника. Для поддержания их аппетита Ольга сочувственно причитала:

— Скрещивание тараканов с устрицами или павлинов с павианами — это паскудно, но в сравнении с бессмысленной и беспощадной заливкой Ланы в Санитара — забавное недоразумение.

— Ты даже не представляешь, каково мне сейчас! — взвыло Санто-Лано.

— Отнюдь, когнитивный диссонанс — это моё нормальное состояние, — пожала плечами Ольга. — Я с детства созерцаю себя в мрачном блеске своего страдания.

Света с Санто-Лано посмотрели на Владимира Кирилловича, ожидая от него перевода, но тот в недоумении замотал головой:

— У меня в профилаке когнитивного диссонанса ни у кого не было, а если он у кого и был, то он этот позор не афишировал, — заверил главврач и, в свою очередь, повернулся к Рыжему Клоуну за переводом.

— Когнитивный диссонанс — это внутричерепной конфликт между опытом и реальностью, — охотно объяснил Рыжий Клоун. — Например, кусаешь солёный рыжик, а у него вкус селёдки. И мозгами понимаешь, что это солёный рыжик, но чувствуешь, что весь накопленный за жизнь опыт с рыжиками накрылся медным тазом. В этой ситуации кто-то будет уверять себя, что рыжики остались теми же рыжиками, но что-то случилось со вкусовыми рецепторами. Другой, не задумываясь о причинах, примет как факт, что у рыжиков отныне вкус селедки и будет не заморачиваясь жить дальше.

Владимир Кириллович посмотрел на Ольгу почти презрительно.

— Надо же, грибы от селёдки не отличает, а туда же…

— Я-то что, — махнула на себя рукой пофигистка. — Вот Лана себя от тебя отличить не может. Вот где трагедия — Шекспир отдыхает!

Выразив образное, на грани моветона, сомнение в адекватности здешних сил природы, Ольга спросила:

— Экзорцизмом баловаться будете?

— Нет! — закричали жертвы дублирования и снова обратились к Рыжему Клоуну за подсказкой.

— Экзорцизм — это процедура изгнания бесов, — перевёл тот и, сжалившись, разжевал: — открепление духа Ланы с тела Владимира Кирилловича-2.

— Это больно? — спросило Санто-Лано.

— Как пойдёт, — пожал плечами Рыжий Клоун. — От легкой щекотки до летального исхода в жутких судорогах.

Санто-Лано задумалось, а чтобы не терять время, пустило слезу, само себя жалеючи. Владимир Кириллович переглянулся со Светой и дозволил ей утешить своего телесного двойника.

— Да ладно тебе, Ланка, сиди уж в нём, — Света неловко обняла Санто-Лано, затягивая его бедовую головушку на свою сочувственную грудь. — Потом расскажешь, как это — быть мужичком.

Но Санто-Лано уткнулось взглядом в свои штаны и завыло хуже прежнего.

— Надо изгонять, — настаивала Ольга. — Сами видите, анафилактический шок в разгаре. Откровенно говоря, регулярная экзорцизация управленцев — наш единственный шанс на спасение. Через них бесы правят миром.

Санто-Лано замерло на секунду, заглянув в свои внутренние санитарные познания, и вопросительно уставилось на Рыжего Клоуна.

— Анафилактический шок — это патология при контакте организма с чужеродным созданием, — перевёл Рыжий Клоун полуСанитару медицинский термин. — Может закончиться гибелью обеих сторон.

Света, Владимир Кириллович и Два-в-одном (сокр. Санто-Лано) испуганно уставились друг на друга, силясь оценить степень междусобойной чужеродности.

Сергей Николаевич-Шеф не вмешивался в этот балаган, у него были заботы поважней. Когда-то он забрался на свой пост благодаря беспримерной трудовой дисциплине: появлялся на работе за час до её начала и уходил позже других. Он не ленился писать руководству докладные на всех опозданцев-нарушенцев, включая непосредственного начальника. Его преданность, принципиальность и дисциплинированность (именно так он подавал информацию) были замечены и вознаграждены быстрым допуском на верхнюю ступень управленческого аппарата. И вот сегодня, впервые за годы усердного подсиживания, его нет в рабочем кабинете за двойными дверями и с секретаршей в предбаннике.

— Дождались гады. Подловили уроды… — шептал он почти беззвучно. — Ничего, Бог не выдаст, жена не съест. Не впервой наизнанку выворачиваться. Всё назад отползаю. Двойные наколенники стопчу, и фиг с ними…

Он с неприязнью посмотрел на своего двойника, который беззаботно шептался с Ириной за соседним столом.

— Нашёл время блудить, — процедил Сергей Николаевич-Шеф сквозь зубы. — Сцедил с неё показаний, как с курицы сливки, корми теперь двух Санитаров.

Он много бы дал, чтобы узнать, как здесь очутился. И где это — здесь? Вчерашний осмотр периметра ничего не прояснил. Каменные двадцатиметровые пики плотным кольцом перекрыли доступ к цивилизации. Попасть сюда можно только на вертолёте. Неужели он сам подписался на этот вояж? Его надежды на командировочные и прочие презенты таяли быстрее эскимо. Знать хотя бы, где застрял — в России или это реальный Мадагаскар? В принципе его, как финансового босса федерального секретного объекта, могли пригласить на другой суперсекретный объект. В Сибири их, кажется, как грязи.

— Слышь? — обратился он к своему двойнику. — Вы тут ночью гуляли?

Сергей Николаевич-Френд понял его с полуслова:

— Звёзд не видели, а потому в каком полушарии находимся — неизвестно. Ириша полночи астральничала. Говорит, что мы на континенте.

— А подробности? — строго призвал Ирину к ответу Сергей Николаевич-Шеф.

— Это всё, — сказала астральщица. — Место переполнено энергией. Трудно выбираться из него мелкими шагами, выбрасывает слишком высоко.

«В Сибири, значит, в ридной Красноярщине или того хуже, — решил Сергей Николаевич-Шеф и снова задумался. — А если мой директор не в теме? Докладные уже звонят по мне во все колокола. Будут искать? Конечно, только не здесь. Или я и в самом деле тут главный? Вряд ли. Зачем бы мне в Сибирь? Или в стране снова бардак? Бабы накаркали своим «Лебединым озером». Насвистели ведьмы…»

Разглядывая всю компанию с высоты своего управленческого менталитета, он решил для начала покончить с народным весельем:

— В команде теперь пять мужиков и три женщины. Пора приступать к работе.

— Чем сегодня скрасим досуг? — спросила Ольга.

Света удивлённо фыркнула и просветила:

— Будем вертолёт ждать.

— Давно хотела на такой работе поработать, — обрадовалась Ольга.

Сергей Николаевич-Шеф посмотрел на Рыжего Клоуна, призывая к дебатам.

— Если лошадь сдохла, с неё надо слезть и идти дальше пешком, — аллегорически подсказал тот.

— Чтобы найти осла, — подхватила Ольга.

— Ну, с этим у нас без перебоев, — пробормотал Сергей Николаевич-Шеф и громко распорядился: — Короче, народ, пора в поле. Идём к каменным столбам, там Ольгу забросим наверх, и с её помощью будем пробиваться на волю.

— Меня, как обезьяну, на пику посадим? — переспросила Ольга.

— Белую и пушистую, — напомнила Света.

— Двукратное спасибо за доверие, — кивнула Ольга. — Из тех, кого не жалко, я самая лёгкая. Ну, вы у меня попляшете в каменных сибирских лабиринтах!

Сергей Николаевич-Шеф проигнорировал угрозу и окунулся в сладкий мир повелений. Одним приказал запастись едой, другим одеялами и прочими полезными для экстремального броска вещами, включая заточенный кухонный инвентарь.

С накинутыми на плечи одеялами все вышли на улицу и остановились в центре странного городка. Пять домов с одной стороны, пять с другой, вокруг необитаемый лес и тишина во всех направлениях.

— Словно мы одни во Вселенной, — выразила общее ощущение Ирина. — Где те, кто это построили, жили здесь и работали? Может, всё-таки заглянем в какой-нибудь корпус?

— А вдруг там новые живородки роятся? — испугалась Ольга.

Владимир Кириллович нервно хрюкнул. Сергей Николавич-Шеф очень хотел узнать, что находится в элитной застройке, но отдать приказ боялся. Светлана невольно озвучила его опасения:

— Сами-знаете-кому это не понравится.

Ольга с завистью посмотрела на оптимистку, всё ещё верящую в своё санаторное бытие, несмотря на наличие Ланы, выродившейся за ночь в Санто-Лано.

— А что из нашего образа безделия ему понравится? — заинтересовалась Ирина.

Сергей Николаевич-Шеф, который третий день эксплуатировал управленческую железу в ненормированном режиме, задумался о том, как ему отразить свой подвиг в докладных и отчётах. Остальные управленцы возмущённо хмыкнули и замерли, ожидая от своего лидера достойного ответа.

— Не парьтесь, — посоветовала Ольга. — Если бы на нашем месте застрял Господь, Он бы тоже словил шанс огорчить Сами-знаете-кого.

Она обернулась к Рыжему Клоуну:

— Куда нам?

Но пока тот чесал репу, Сергей Николаевич-Френд признался:

— Я знаю куда идти.

— Откуда? — все уставились на него.

Сергей Николаевич-Френд кивнул на Ирину и объяснил:

— Пока она астральничала в высших слоях, я попробовал прыгнуть следом, но дальше каменного кольца вырваться не смог. Зато скалы с высоты рассмотрел тщательно. Там есть узкий проход, который ведёт в пещеру.

— Променять гостиницу на пещеру? — удивился Владимир Кириллович. — Даже Ольга знает, где лучше.

— Где тебя нет?

— Ну вот, одну ослицу я вам нашёл, — заржал Владимир Кириллович.

Все задумались, взвешивая жуткие «за» пещеру и комфортные «против». Первым выдал результат Сергей Николаевич-Френд:

— Нда, на лицо две огромные разницы. Одно дело крутиться меж каменных пиков, как мышь в сметане, и другое — уйти в сырую тёмную пещеру, откуда ещё никто к нам не возвращался. Тут каждый решает за себя. Кто хочет, пусть остаётся.

— Остальные за мной, — перебил своего двойника Сергей Николаевич-Шеф. — Если я не вернусь…

— Мы будем считать тебя коммунистом, — пообещала Ольга.

— Не понял, — растерялся Сергей Николаевич-Шеф, — Ты остаёшься? Нет, тебе я лично приказываю идти впереди отряда.

— Ботам своим крокодиловым приказывай, — усмехнулась Ольга.

Сергей Николаевич-Шеф побагровел от возмущения и обернулся к Рыжему Клоуну за поддержкой:

— Объясни этой заразе, что здесь ей ловить, кроме Санитара, нечего. Стишок какой напомни, ей рифма мозг оживляет.

Задумавшись на пару секунд, Рыжий Клоун продекламировал:

Изменились условия драки:
Не в зачёте теперь забияки.
Дабы прошлого чумный пир
Не разрушил и этот мир
Здесь достаточно быть терпимым,
И желательно — всеми любимым.
Не в почёте тут идиоты
С управленческой как бы работы.

— Поняла? — рявкнул Сергей Николаевич-Шеф.

— Я-то поняла, а для тебя два раза и медленно, — сказала Ольга и отчеканила две последних строки.

— Спелись? — догадался Сергей Николаевич-Шеф и бросился в атаку: — Интеллигенция, мать вашу… Губами шлёпать научились, а как до дела — сразу в кусты. Да не в простые, а туда, где белый рояль с горячей водой и остальными удобствами. Думаете, я за вами вернусь? Сдохнете тут без меня! Сожрёте друг друга без закуски.

— Уймитесь, Сергей Николаевич, — встрял в первую же паузу Рыжий Клоун. — Истерить в пещере будете. И приказывать никому ничего не надо. Достаточно попросить.

Он повернулся к Ольге и грустно спросил:

— Сударыня, как насчёт главной роли в кульминации «Марлезонского балета»?

— Сударь, с Вами хоть в эпилог, — согласилась Ольга. — Если, конечно, наша Свято-Астральная троица останется на вахте при гостинице. Встречать новых дублей и посылать их согласно призывной разнарядке.

Владимир Кириллович, Света и Санто-Лано взглянули на Ольгу почти как на человека, но та не оценила своего счастья. Она подхватила Рыжего Клоуна под руку и не удержалась от нового экспромта:

Дорогой, дозволь прижаться,
Слиться духом воедино,
Чтоб отправиться без страха
Нам в пещеры Алладина.

Сергей Николаевич-Шеф скривился, словно от государственного гимна, недовольно фыркнул на «Свято-Астральную троицу» и бросился за своим двойником с Ириной, чтобы хоть в чём-то опередить Ольгу с Рыжим Клоуном.

* * *

Шли по безжизненному лесу молча, почти надеясь на встречу с кем-нибудь. Если не разумным, то хотя бы живым.

— Наверное, здесь выброс был, — пробурчал Сергей Николаевич-Шеф. — У нас на объекте бабочки тоже не под каждой сосной кувыркаются. Хотя первыми военные тайны выдают именно сосны с берёзами. Чуть что, желтеют прямо весной. Сколько раз войска выводили на корректировку пейзажа, чтобы сверху всё нормально смотрелось.

— У вас тяжёлыми элементами мир бомбят, а тут какая-то энергия отсекает паразитов в начале пищевой цепочки, — сказала Ирина.

— Или растения с модифицированной генетикой, — предположил Рыжий Клоун. — Несъедобные.

— Умные все стали не по годам, — проворчал Сергей Николаевич-Шеф. — Без ядрёной физики да модифицированной генетики гламурная тусня уже не катит.

Под его брюзжание и странное чавканье почвы под ногами дошли до двадцатиметровых каменных пиков, отрезавших пленников от большого мира. Со вчерашнего дня их вид не стал привычней. Каменные иглы завораживали своей структурной затейливостью и абсолютной непригодностью для олигархов народного хозяйства. Пейзаж был красоты неземной, хотя Свет-Ланы настаивали, что каменные джунгли есть на Мадагаскаре, а Ирина ручалась за Красноярские и Ленские Столбы. Казалось, разглядывать их можно вечно.

— Чего стоим? — рявкнул Сергей Николаевич-Шеф, словно табельщица с навыками нормировщицы первого разряда.

— Жизни радуемся, — объяснил двойник.

— Хорошо тут, — сказала Ирина. — Душа поёт от такого очарования.

— Ну да, вам же песня строить и жить в хрущобах помогает, — кивнул Сергей Николаевич-Шеф. — Может и в пещере поможет. Давай, Ольга, сбацай что-нибудь живительное для повышения скорости пещерной проходки.

Ольга задрала голову и, глядя на зеленоватый небосвод, сбацала:

Мне не забыть чудных мгновений!
Могильной Тишины вокруг.
Между испуганных сопений
Она одна ласкает слух.
И сердце благодарно бьётся,
И гонит в пятки мой испуг.
В мгновения такие можно
Без страха испустить свой дух
Покой, пособник просветленья,
Мне приоткроет Тайны край,
И, потеряв в тиши сомненья,
Равно приму и Ад и Рай.

— Сама поняла, что отбрякала? — спросил Сергей Николаевич-Шеф и, не дожидаясь ответа, распорядился. — Ладно, погундели и вперёд сквозь частокол.

Но его вновь проигнорировали.

— Алло, — обратился он к своему двойнику, — твой выход. Показывай, где тут тайная тропа.

— Понятия не имею, — пожал плечами Сергей Николаевич-Френд. — Хотелось обсудить ситуацию без завываний Свет-Лан. Их привычка «обо всём докладывать папе» напрягает.

От ярости Сергей Николаевич-Шеф едва не вскарабкался на каменный пик, но дряблая мышца холёного организма воспротивилась сумасбродству. Побегав перед непролазными скалами, как бегемот перед Китайской стеной, он вернулся к остальным.

— Ну? — спросил он у заалевшего Рыжего Клоуна.

Тот, подражая Сергею Николаевичу-Шефу, нахмурил брови и сердито пробурчал:

Ощетинилась Земля
Хуже пьяного ежа.
И колючки из гранита —
Как препятствий полоса.
Я ужасно разъярён,
Всё здесь по-иному,
Иглами я взят в полон —
Нет мне хода к дому.

Сергей Николаевич-Шеф, не находя подходящих выражений, зашипел на рифмоплёта, как окрысившийся Владимир Кириллович.

— Не выёживайся, и будет тебе счастье, — посоветовал ему двойник. — Садись, подумаем, что и где пошло в косяк, и как из этой раскоряки выкарабкиваться. Пора посчитать козыри, а то заблефовались все в конец.

Расстелив вкруговую одеяла на густую траву, сели напротив друг друга, обеспечив заодно и круговой обзор, ибо для расслабухи пока не было предпосылок. Да и надежда на спасателей ещё теплилась даже в пофигистской Ольгиной душе.

— Отринем то, чего не может быть, — предложил Сергей Николаевич-Френд, перехватив бразды правления у двойника. — Предадимся реальным версиям и конкретным планам по свалингу.

— То есть про шизопитомник забыть? — уточнила Ольга.

— И дурки, и шоу-розыгрыши оставьте для безумных Санитаров и его двойников обоего пола. Ирина, начнёшь?

Ирина задумчиво смотрела на скалы. Ей не хотелось снова настаивать на реальности Астрала, к которому все относились как к Богу — вроде он где-то есть, но так далеко, что и не сыскать, а потому его наличием можно пренебречь. Но, вздохнув поглубже, она выдохнула:

— Думаю, что мы в Третьем Астрале. Там, куда попадают после смерти.

Сергей Николаевич-Шеф усмехнулся:

— Как тебя на покойников тянет. Некрофилка астральная.

Но Сергей Николаевич-Френд не дал завистливому двойнику свернуть на базаный трёп:

— Откровенно говоря, мне-то кажется, что я только сейчас начинаю жить, — сказал он, не скрывая своих чувств к астральщице. — Это в своём кабинете я умирал то от беспокойства, то от скуки, а сейчас я живее всех живых.

Ирина засветилась от счастья, но продолжила настаивать:

— Среди продвинутых астральцев есть группа, которая работает над необычной темой.

— Есть ли жизнь после смерти? — презрительно хмыкнул Сергей Николаевич-Шеф. — Очнулись! Эту тему даже ленивые заюзали до смерти.

— Что жизнь после смерти есть, это само собой. Вопрос в другом — для всех ли она, или некоторые всё-таки умирают окончательно.

— Ну и? — спросил Сергей Николаевич-Шеф.

— Есть мнение, что большинство всё-таки отходит навсегда.

— А мы, Богоизбранные, будем жить вечно, — смирился со своей исключительностью Шеф. — Ну что ж, Бог с нами и чёрт с ними. Непонятно, однако, что тут делают Ольга с Санитаром и прочими Светкиными живородками.

— Да мне сам Бог велел и после смерти мучиться, — воскликнула Ольга. — Мало я при жизни валандалась с упырками, теперь и здесь та же комедия. Господи, помилосердствуй!

Остановил инфернальный порожняк Рыжий Клоун:

— Если мы в Третьем Астрале, в котором мы, как у Христа за пазухой, нам не о чем беспокоиться. Будем загорать под нежарким изумрудным небом и следить за развитием любовного романа. Или заведём свои от скуки. Эта версия не требует немедленных мер, поэтому её нужно пока отложить и заняться самыми опасными земными вариантами.

— Из дозволенных версий в Реале осталась одна, — вздохнула Ольга и посмотрела на Сергея Николаевича-Шефа, словно приглашая к озвучке.

— Объект высшего статуса, — согласно кивнул он. — На уровне мирового правительства или ещё выше. Попасть сюда случайно невозможно. Значит, завербовали на работу и дали время акклиматизироваться.

Ольга стойко терпела пафосное словоблудие, но когда увидела бордового от внутреннего смеха Рыжего Клоуна, не выдержала и захохотала. Сергей Николаевич-Шеф возмущённо обратился к своему двойнику:

— Как с этим народом жить? Убил бы всех, чтоб не мучились.

Но Ирина сгладила впечатление высокого начальства о трудовых массах:

— Вы бы на какие должности завербовали сюда Владимира Кирилловича и Светлану?

— Что значит на какие? — возмутился Сергей Николаевич-Шеф, но, прикинув возможности кандидатов, и сам невольно улыбнулся. — Вы в этом смысле. Тогда тем более непонятно, что тут смешного. Если нас сюда подогнали не для работы…

Всеобщее молчание резко погрустнело.

— Может, мы здесь случайно? — спросила Ольга. — И на стражу мирового правительства нашлась проруха. Какой-нибудь блуждающий портал. Портал-вирус. Кажется, Санитар о чём-то портальном бредил ночью.

Сергей Николаевич-Шеф злобно посмотрел на Ирину и прошипел:

— Наверняка твои хакеры-астральщики смастерили эту пакость и развлекаются за наш счёт. Выберусь отсюда — каждого задушу.

— Агась, — поддержала его Ольга, — прямо ухоженными руками, привыкшими к умственному труду.

— Для этого Вам придётся сильно похудеть, — предупредила Ирина. — Наши живчики шныряют по Астралам, как мальки в камышах. С Вашими габаритами ещё подхватите какую-нибудь нечисть.

— А этот, похоже, уже словил, — усмехнулся Сергей Николаевич-Шеф, кивая на своего влюблённого двойника. — Судя по роже, доволен.

И снова Рыжий Клоун оборвал бесперспективную разборку:

— Мы забыли об эффекте двойников.

— Это место переполнено энергией неизвестного нам типа, — напомнила Ирина. — Здесь возможны и не такие чудеса. Знать бы только, какие именно.

— Да уж, списочек не помешал бы, — согласился Сергей Николаевич-Шеф. — Уж я бы тут развернулся с перестройкой. Я бы тут много чего изменил.

— А вдруг мы от этой новой радиации станем добрей и чище? — спросила Ольга.

На этот раз засмеялся Сергей Николаевич-Френд:

— Темнота! Становишься добрей и чище, когда получаешь в час по тыще. А если в баксах, то стерилизация ускоряется.

Сергей Николаевич-Шеф грустно посмотрел на развеселившегося двойника и подвёл итог:

— Какая разница, что и как тут ловят, заразу или радиацию. Валить отсюда надо…

— …во все вороньи крылья, — снова поддержала его Ольга.

В знак согласия все промолчали, и только Ирина осталась при своём мнении:

— Мне всё-таки кажется, что мы в ином мире. Настолько другом, что он мне нравится, и я пока не хочу с ним расставаться.

— Ещё бы, — скривился Сергей Николаевич-Шеф, с гордостью рассматривая своего двойника. — Где бы ты у себя дома такого парня отхватила.

Устав от пустого перебрёха и тяжёлых дум, все немного побродили вдоль скал и решили вернуться в гостиницу.

— Лёжа на диване, мне сподручней размышлять, — признался Сергей Николаевич-Шеф.

— Знамо дело, — кивнула Ольга. — Геморрой на мозг не давит.

* * *

Владимир Кириллович сидел за столом в ресторане, смотрел на своего дубля, сознанием которого завладела копия Светланы, и тяжело вздыхал:

— Какого мужика сгубили, какую красоту на поругание!

В отличие от всех, он относился к своему телу с непреодолимым восторгом. Там, где другие видели щедрые сальные запасы, Владимир Кириллович находил интересный рельеф. То, что другие принимали за обвисшие брыли, было для него символом благородной наследственности или чего-то в этом роде, а низкий лоб и запрятанные среди бровей и щёк колючие глаза глядели на него из всех зеркал угрожающе-народно, почти мужественно. И теперь в этой красоте засел наглый Светкин дубль и ноет про дизайничий маникюр.

— Тупое бабьё, — ворчал Владимир Кириллович, глядя, как Светлана жмётся к Санто-Лано, — дай волю, тут же продырявят серьгой или татой заклеймят.

Привычно-критический мыслеоборот помогал ему держать тонус в рабочем состоянии. После того, как Сергей Николаевич-Шеф увёл своего двойника и остальной сброд в тартарары, Владимир Кириллович, наконец, почувствовал себя начальством. С подчинёнными, правда, снова не повезло. У себя в профилактории он кинул бы дармоедам проблему и, хорошенько выспавшись, принимал бы их тупые решения, формируя из сносных своё единственно-верное. А здесь забалованная великовозрастная дочка какого-то выскочки-бизнесмена, присосавшегося к Газпрому, и её копия в телесном дубле Владимира Кирилловича — тут как сядешь, так и слезешь. Впрочем, беспокоиться не о чем — Шеф землю наизнанку заставит вывернуть, но до кресла своего докопается, и заодно всех отсюда вызволит. Хотя ему народ тоже достался не чинолюбивый. Просто хамы. Ничего, скоро всё наладится. Главное, вернуться надо на коне, а не под конём, или как это по-русски…

— В сувенирке разбираетесь? — строго спросил Владимир Кириллович у Светланы и Санто-Лано.

— Конечно, — откликнулись родственные души. — Кружки, брелки, блокноты — всё в моём кабинете хранится, чтоб не разворовали.

— Тогда подымайтесь и тащите сюда, что подвернётся. Чтоб сувениров хватило даже Сами-знаете-кому.

Высота задачи потрясла и без того застрессованные души Светы и Санто-Лано. Подскочив, они было ринулись на кухню за мелкой утварью, но Владимир Кириллович велел сначала сдвинуть столы для формирования контрольно-приёмной сувенирной зоны, устроил себя в ней главным приёмщиком, и только после этого дозволил народу приступить к сувенирному мародёрству.

Троица работала вдохновенно, понимая друг друга с полуслова. Владимиру Кирилловичу достаточно было кинуть взгляд на очередную порцию добычи и прикрякнуть, чтобы Света и Санто-Лано по тембру прикряка догадались, следует ли менять ассортимент. Владимир Кириллович увлёкся сортировкой и упаковкой награбленного. Процесс был столь захватывающим, что он едва отвлекался на короткие замечания:

— Постельного белья достаточно, — буркнул он входящим в ресторан.

— До чего же сильна у некоторых страсть к добру! — восхищённо выдохнула Ольга. — Чужому, разумеется.

В первые мгновения Владимир Кириллович почти ощутил, как почва разверзлась под его ногами, и он едва не рухнул на пол, но, зацепившись алчным взглядом за уже упакованное, он, аки Феникс, кукарекнул, и развернулся к товарищам с радушной улыбкой на лицевом рельефе.

— Так я это, моральный ущерб бартером возмещаю.

— Сильно тебя обидели, — прикинул Рыжий Клоун, оглядывая добычу.

— Считай, с рождения, — кивнул Сергей Николаевич-Френд.

Даже Сергей Николаевич-Шеф не удержался от сарказма:

— Коммерческие успехи нашей медицины не ограничивают себя законом даже в местах отдалённых.

Ольга по-хозяйски осмотрела награбленное и встала на защиту Владимира Кирилловича:

— В Афинах на Олимпиаде был похожий случай. Туда опять не позвали цыганскую сборную, но ребята все равно привезли домой 15 золотых, 20 серебряных и 23 бронзовых медали.

Однако Владимир Кириллович и без пофигистки знал путь к сердцу начальства:

— К отбытию готовы! — рапортовал он Сергею Николаевичу-Шефу. — Это — сувениры для спасателей: МЧС и медперсоналу, который будет нас исследовать. Это — Сами-знаете-кому и его помощникам. Это Вам и мне.

Пряников снова хватило только тем, у кого от них и так всё внутри слиплось. Самыми потрясёнными выглядели Света и Санто-Лано, появившиеся как раз к раздаче ими награбленного. Они едва не взвыли, но Владимир Кириллович так энергично подмигивал, что даже Света с Санто-Лано догадались: есть ещё порох в пороховницах или какие-то другие бесхозные ценности.

Сергей Николаевич-Шеф принял прогиб Владимира Кирилловича с профессиональной грацией, то есть со строгой наружностью и удовлетворёнными внутренностями.

— Ответственным за проделанную работу назначаю тебя, — произнёс он почти торжественно и выдержал паузу, словно собирался снять с груди бриллиантовый орден и отдать прямо в руки Лучшему Мародёру Отечества. — За каждую пылинку отвечаешь головой!

— Практически ничем, — успокоила Ольга главврача.

Но Сергей Николаевич-Шеф ещё не упился своим авторитетом:

— Организуй постоянное дежурство и докладывай о ходе выполнения задания, — наделил он полномочиями Владимира Кирилловича. — Привлекай только Наших. Несогласные пусть кантуются на тротуаре.

— Синдром атакует, — диагностировала Ольга, поправляя на груди футболку с принтом «В жизни всегда есть место ПОФИГУ».

Покончив со стратегическими заморочками и кадровой разнарядкой, Сергей Николаевич-Шеф предложил всем сесть и приступил к надуманному объяснению возврата из пещер:

— Итак, — многозначительно сообщил он, — вы все в курсе, что столбовой дороги в нашей науке нет. И сюда, в сибирский наукоград, её тоже прокладывать не стали.

Он обвёл присутствующих грозным взглядом, надеясь, что кто-нибудь подхватит лабуду, но все смотрели ему непосредственно в рот. Сергей Николаевич-Шеф нервно зевнул и пошвырялся языком в зубах, прикидывая, как дальше громоздить ложь.

— Ну вот, — протянул он глубокомысленно, — дорог отсюда нет, но сидеть и бездельничать на теле Родины вам никто не разрешал. Тем, кто не участвует в программе Владимира Кирилловича по защите достояния Республики, предлагаю самим создавать себе рабочие места, а табель сдавать на проверку мне.

Рыжий Клоун посмотрел на Ольгу и замер в ожидании её реплики. Остальные посмотрели на Рыжего Клоуна и тоже повернулись к Ольге, надеясь на самую бодрую часть «Марлезонского балета».

— Ну, что ж, — не стала томить публику Ольга, — караульщики чужого добра у нас есть.

Она выразительно посмотрела на Владимира Кирилловича, Свету и Санто-Лано.

— Табельщицей мы тоже укомплектованы, — Ольга кивнула Сергею Николаевичу-Шефу. — Осталась главная производственная задача — патрулирование периметра. Работаем в две смены: сначала я с Рыжим Клоуном, потом Ирина с Сергеем Николаевичем-Френдом. Надо же, как ловко всё трудоустроилось.

Её радость вызвала протест в управленческих сердцах. Сергей Николаевич-Шеф, Владимир Кириллович, Света и Санто-Лано забухтели, перебивая друг друга, не в силах, однако, сформулировать конкретные возражения. Когда страсти поутихли, встала Ирина и сказала:

— Давайте вытащим столы на проезжую часть и сложим из них слово «SOS». Если мы сюда добрались, то и другие смогут. Нас, астральщиков, с каждым днём всё больше.

— Точно, — поддержала её Ольга. — Как гласит Золотое правило Буравчика: «Из замкнутого круга есть только перпендикулярный выход».

— Сначала Интернет загадили, — пробухтел Сергей Николаевич-Шеф. — Теперь в Астрал рванули. Нигде от вас житья нет.

— Как хотите, — пожала плечами Ирина.

Сергей Николаевич-Шеф обернулся к Ольге и грозно рявкнул:

— Чего сидим? Совсем обленились? Думаете, кто-то придёт и за вас всё сделает? Хватай столы и выноси на улицу.

В ответ на грубый неспровоцированный разнос Ольга медленно, как слабоумному, разжевала Шефу Золотое правило Ленивчика:

— Лень подневольного человека — это средство нейтрализации кипучей активности руководящих им дураков.

Однако Ирино предложение показалось столь разумно-обнадёживающим, что все встали и без дополнительных упросов потащили мебель на улицу.

* * *

Столов хватило только на букву «О». Для обеих «S» вытащили диваны из гостиничного холла, по пять на каждую букву. И столы, и диваны застелили оранжевыми покрывалами с кроватей из люксов.

— Такое и со спутника увидят, — заверил Сергей Николаевич-Шеф.

Во время маркировочных работ он пожертвовал своим физическим трудом ради руководящей функции, так изводившей его при малейшем застое. Остальные столь вдохновенно выкладывали из чужой мебели сигнал бедствия, что почти не заметили его вклада в процесс всеобщего спасения. В отместку, когда все улеглись на диваны посреди проезжей части и уставились в зеленоватый небосвод без светила, Сергей Николаевич-Шеф криво усмехнулся. Для обозначения своей выдающейся роли во всём, он перебрался через столы и устроился в центре буквы «О», словно пуп всей окружающей его среды.

— Ну? — грозно спросил он лежащих. — Что дальше?

Владимир Кириллович, приподнявшись, напомнил:

— Сейчас спутник это… пришлёт вертолёт, — он поднял в небо кулак, как кубинский революционер: — No pasaran!

— Ты кому сейчас грозил? — возмутился Сергей Николаевич-Шеф.

— Я это, — залепетал Владимир Кириллович, — в смысле Закон джунглей… то есть солидарность между трудящимися. Мы и космонавты… Мы одной крови…

— А получилось «пролетарии всех стран — пролетайте», — объяснила Ольга.

Владимир Кириллович громко засопел, ожидая поддержки от Санто-Лано и Светы, но те промолчали, полагая, что Сергей Николаевич-Шеф лучше знает, кого поддержать, а кого опустить. И действительно, Сергей Николаевич-Шеф тяжело вздохнул, но не стал отчитывать своего сторонника перед оппозицией. Он повернулся в сторону «S», на диванах которой залегли Ольга с Рыжим Клоуном и развязно-барским тоном повелел:

— Слышь, интеллигенция, пробухти что-нибудь соответствующее историческому моменту. Байку или легенду про таких же страдальцев, как мы.

Ольгу не пришлось уговаривать:

— Про страдальцев, как мы? — переспросила она. — Ну, слушай. Жила на свете муха. Всё у неё в личной жизни и карьере складывалось удачно: то отпуск в самых жирных отстойниках, то загранкомандировка. Но, на радость её подчинённых, случилась с ней неприятность — попала на липкую ленту. Испугалась, конечно. Стала папу на помощь звать. Мать-перемать всякую кричать. Не полегчало. Догадалась даже подёргаться, но тоже без результата. Притомилась и решила оглядеться. А вокруг прилипшей братии полным-полно. «Вот это мы вляпались! — охнула муха. — Ужас!» — «Это для тебя ужас, — лениво откликнулась соседка. — А мы здесь вот так и живём!»

Пока Владимир Кириллович со Светланой и Санто-Лано формулировали уничижительный ответ мухообразной лабуде, Ирина успела закрыть тему:

— Мораль: хочешь вернуться — не липни сердцем к новому миру.

— Ты-то как раз и вляпалась, — съехидничал Сергей Николаевич-Шеф.

— Потому что возвращаться не планирую. Мне с Серёжей и тут рай.

Сергей Николаевич-Шеф уже собирался громко посмеяться над повсеместной сопливостью российской интеллигенции, но тут из-за спинки дивана показалась пышная шевелюра Рыжего Клоуна:

— Я тоже знаю историю про страдальца, — сказал он. — Жил-был один человек, а потом умер. После этого фатального события он попал в сказочный сад с красивыми фонтанами, цветами и птицами. Вскоре объявилось нечто ангелоподобное и заявило: «Я к твоим услугам, мой господин. Приказывай!» Человек заказал еды, питья, полноценный отдых в компании нежных созданий. Неважно, сколько прошло времени, прежде чем он обратился к ангелоиду с просьбой о какой-нибудь работе. Однако тот ответил твёрдым отказом: «Любое развлечение организую по первому требованию, но о трудоустройстве забудь». Через день или год всё повторилось: «Дай мне какую-нибудь работу» — «Здесь нет работы. Только отдых и развлечения. Вечная праздность» — «Тогда отправь меня в ад!» — закричал человек. «Ты уже на месте» — засмеялся ангелоид.

Сергей Николаевич-Шеф был в растерянности: с одной стороны так и тянуло назвать эту муть тупой лажей, с другой стороны, а кто автор байки? Вдруг Сами-знаете-кто парил её электорату, или какая другая засада? Его сомнения прекратила Ольга, в рассуждениях которой, как и в жизни, опять нашлось место Пофигу:

— Может немцу от такого ада кирдык, а расейскому обормоту в самый раз, — заявила она. — Взять нашего Санитара. Сколько у него нетрудового стажа?

Владимир Кириллович обиженно засопел, но вместо того, чтобы вскочить и размазать по круговой дистанции обиду, залёг на диван.

— Судя по плешке, профилакторские подушки полировали её лет десять, — предположила Ольга. — Соответственно, две пятилетки наш Санитар прямо на работе сытно ел, вкусно пил, сладко спал. Работу свою он давно скинул на подчинённых. Всякий намёк на усилие вызывает в нём приступ бешенства на грани гипертонического криза. Стоило его на день лишить такого «ада», как он затосковал по нему, как старая дева по морковке, и начал стихийно клонироваться. Та же беда со Светланой. В итоге у нас на руках их гибридное чудо. Санитарное снаружи и Светланистое внутри.

Ольга замолчала, провоцируя остальных на контратаку, но, кроме коротких всхрюкиваний с соседних диванов, звуков не последовало. Тогда она решила проиллюстрировать свою сентенцию более чувствительным персонажем:

— Или взять Шефа. Он из тех, про которых говорят: «Выросла репа большая-пребольшая, а пахать не хочет». На фига ему работа? Всю жизнь как-то без неё обходился, а тут вдруг соскучился?

— Я, между прочим, дома только ночую, — усмехнулся Сергей Николаевич-Шеф. — Мой рабочий день не чета твоему.

— Ну да, — кивнула Ольга, — есть такая профессия — на работе сидеть. Ты у нас профессионал в этом ремесле. Тогда первое, что бы сделал в том «аду», — выпросил бы у ангелоида народу несколько штук и начал бы его строить. Точно, как при жизни. Даже ещё лучше — начальства-то нет, включая Сами-знаете-кого.

Сергей Николаевич-Шеф, вопреки Ольгиным надеждам, задумался, и вид у него стал пренеприятнейше мечтательный. Чтобы прекратить этот духовный онанизм, Ольга почти дружески спросила:

— Ну что, Сергей Николаевич, может, мы всё-таки умерли?

— Убить тебя, что ли, чтоб успокоилась? — Сергей Николаевич-Шеф загоготал, и в полной тишине его смех показался таким грубым, что покоробил даже его.

Он задумчиво посмотрел на приподнявшуюся Ирину, которая два дня назад зашиблась насмерть, а сейчас сидела вполне дееспособная и счастливая.

— Да, атмосфера в этом мёртвом царстве живительная, — пробормотал Сергей Николаевич-Шеф и спросил у присевшего к Ирине двойника: — Что ты в ней нашёл? Дома жена, наследник на подходе, а ты как малец на неё глазеешь.

Сергей Николаевич-Френд ответил сразу, будто не в первый раз:

— Думаю, я люблю Ирину не столько за то, кто она есть, сколько за то, кто я, когда я с ней. Когда я нёс её на руках из леса, думал, растрясу насмерть. Так испугался, что потеряю её, — до сих пор мандраж.

— Ага, — кивнула Ольга, — глаза боятся, а руки загребущие.

— Между прочим, она единственная помнит, как попала сюда и в любую минуту может уйти своим способом. Тогда я её точно потеряю. Навсегда.

— Когда мало времени, тут уже не до дружбы, только любовь, — понимающе кивнуло Санто-Лано.

Сергей Николаевич-Френд вздохнул и, глядя на откровенно счастливую Ирину, продекламировал:

Я покорён её осеннею улыбкой —
Она милей, чем смех красавицы младой.
Моей душе, мятущейся в тумане страхов зыбких,
Она как маячок надёжный и родной.

То, что Сергей Николаевич-Френд заговорил стихами — полбеды. Беда пришла, откуда не ждали — Сергей Николаевич-Шеф забрался на стол и в манере провинциального трагика вопросил:

Пропал мужик, чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Теперь я знаю — в вашей воле
Из мужика дерьмо ваять.

— Мягкое и тёплое не у всех ассоциируется с навозом, — заметила Ольга.

— «Марлезонский балет» получил новую сюжетную линию, — заметил Рыжий Клоун.

— Какую? — спросили Света с Санто-Лано.

— Известно какую, порча мужиков, — объяснила Ольга. — Посмотри, что ты с дублем нашего Санитара сделала. С виду нормальный вислопузый руководитель средненького звена, а как рот откроет — чистейшее контральто с широким и визгливым диапазоном!

— Дура! — отгавкнулись родственные души.

Рыжий Клоун неодобрительно посмотрел на Ольгу и обратился к Свете и Санто-Лано:

— Я говорил об Ирине, которая в любой момент может вернуться домой самовывозом.

Света и Санто-Лано недоверчиво покачали головами, а Сергей Николаевич-Шеф спрыгнул со стола и подошёл к своему двойнику.

— И какая нам с того польза? — спросил он.

— Никакой. Если она отправится домой, сюда вряд ли сможет вернуться.

— Зачем ей возвращаться? — удивился Сергей Николаевич-Шеф. — Дай ей номерок, пусть звякнет, а там сами сообразят, как нас отсюда вызволить.

Впервые все потерявшиеся были на стороне Сергея Николаевича-Шефа.

— И правда, — сказала Ольга, потягиваясь. — Погуляли, почудили, пора и честь знать. Ириша, оставь свой e-mail, напишу тебе, как нас спасали. Приятно, что ты догадалась заглянуть к нам на огонёк. Без тебя здесь было бы не так уютно.

— Я остаюсь с вами, — сказала Ирина. — Мне тут нравится.

— Причём здесь ты? — возмутился Сергей Николаевич-Шеф. — Народ спасать надо! МЧС в ружьё поднимать!

Негодование Шефа подхватили лужёными глотками Владимир Кириллович, Света и Санто-Лано:

— Люди гибнут, а она разлеглась и в ус не дует!

— Вот именно! Надо всю страну на ноги поднять, а она валяется, как стыдно сказать что!

— Это же саботаж! Убивать таких по субботам, чтобы детям не повадно было!

Но Ирина с Сергеем Николаевичем-Френдом улыбались столь безмятежно, что Сергей Николаевич-Шеф заподозрил подвох:

— Розыгрыш? Такие теперь у нас приколы, — усмехнулся он и осуждающе двойнику: — Молодец. Жена узнает о твоих забавах — не поймёт. Начальство поймёт, но неправильно.

— Стерва! — взвились Света с Санто-Ланой.

— Света, кто бы говорил, — вступилась за астральщицу Ольга. — Не видела ты настоящую стерву. У тебя, поди, и зеркала в кабинете нет, чтоб лишний раз не травмироваться.

— Я всё о стервах знаю! — завелась Света. — Я даже на курсы ходила. К нам приезжал лучший стерволог России!

— Быть не может, — усомнилась Ольга. — Лучший стерволог всегда у нас зимует. У вас какой-то самозванец отирался. Что он вам впаривал?

— Это ты врёшь, — взвыли на два голоса Света и Санто-Лано. — У нас был профессиональный академик. Его методы стервозной дрессировки подчинённых и поклонников самые лучшие!

— Подчинённых не жалко, а поклонников зачем дрессировать? — удивилась Ольга.

Света и Санто-Лано переглянулись и радостно взвизгнули:

— Вот и видно, что у вас жулик зимовал. А нам рассказали, как настоящая стерва может не просто заполучить мужчину, а сделать его своим рабом на веки вечные.

— Каким образом? — заинтересовалась Ольга.

Перебивая друг друга, Света и Санто-Лано начали вспоминать главные установки:

— Стерва третьей ступени долго и упорно обливает поклонника грязью, потом, как бы прозрев, начинает льстить ему. От таких крайностей мужик теряет голову, волю и превращается в зомби, которое ведут в стойло для дальнейшего использования.

Ирина тоже заинтересовалась странной методой:

— Вы не пробовали эту технику на своём стервологе? — спросила она.

— Он запретил нам его дрессировать, — признались Света с Санто-Ланой.

Ольга сочувственно ругнулась и предложила:

— Может вам на Шефе клыки поточить?

Сергей Николаевич-Шеф загоготал, уверенный в своей неуязвимости, а Света и Санто-Лано посмотрели на него внимательно и переглянулись.

— Нет, — выразила совместное мнение Света, — нам такой муж не нужен. Вот если бы Рыжий Клоун признался, кем он работает…

Счастливый избранник спешно заскромничал:

— Спасибо за внимание, но нет. Если верить толковым словарям, стерва — это падаль, мертвечина. Так что ищите, барышни, своего зомби дальше. Как можно дальше.

Ольга посмотрела на Рыжего Клоуна, как хозяйка на диетического кабана, и сочла годным к использованию:

— А мне пофиг, кто ты по трудовой книжке. Инструкцией меня Светки снабдили, буду прямо на тебе методику пройдохи-стерволога осваивать.

— В нужде и печали обращайся, — без колебаний согласился Рыжий Клоун.

— А я? — удивился Сергей Николаевич-Шеф. — Я же лучше. Столько изгаляний в меня вложила, а теперь что, поматросила и бросила? Нет уж, по методике тебе полагается «как бы прозреть» и начинать бессовестно мне льстить.

Ольга хозяйским глазом окинула полуфабрикат и согласилась:

— Ладно, беру как контрольный образец. Только пропустим пару эпизодов и сразу перейдём к «стойлу для дальнейшего использования». Санитар, ты тоже под наблюдением.

Сергей Николаевич-Шеф в раздумье лёг на свободный диван между диванами Ирины с Сергеем Николаевичем-Френдом и Ольгиным с Рыжим Клоуном. Владимир Кириллович с противоположной «S» протестующе замахал руками, но озвучивать своё возмущение не стал: Шеф стерпел, и ему придётся.

Все снова улеглись и вперились в неизменно зеленоватое небо, на котором так и не появилось светило. Казалось, в небесной пустоте будет нетрудно обнаружить мерцающие спутники или хотя бы метеозонды, но время шло, а зеленоватая высь оставалась безупречно чистой. Прошёл час или два, а может быть день или неделя — время окончательно утратило командно-рекомендательные позиции. Через мгновение или сто лет Сергей Николаевич-Френд вернул всех к загадочной действительности:

— Подумайте, почему Ирина, альтруист от Бога, не хочет покидать нас, чтобы звонить нашим родным.

Предложение Сергея Николаевича-Френда показалось всем горячечным бредом влюблённого от скуки мужчины. Круговой перегляд с натянутой сочувствующей улыбкой — вот и вся реакция близлежащих. Но с диванов другой «S» донеслась отгадка:

— Потому что она гадина.

— Она святая, — возразил Сергей Николаевич-Френд. — Не тратьте время на сомнения.

— Наверное, решила, что для нас обратной дороги нет, — предположил Рыжий Клоун.

— Теплее, — поддержал его Сергей Николаевич-Френд. — Ещё усилие, и вы сами всё поймёте.

— Да что тут понимать, умерли мы! — воскликнула Ольга.

— Перегрелась на солнце, — авторитетно объяснил её истерический выпад Владимир Кириллович.

Ольга не упустила шанс:

— Побрился ли ты на ночь, Дездемонов? — спросила она, приподымаясь с дивана и потягиваясь.

Повисла долгая пауза. Мужчины озадаченно тёрли свои гладкие подбородки. За время, проведённое в этой странной неволе, им полагалась внушительная щетина.

— Давно не брился, и нужды нет, — сказал Рыжий Клоун. — Не думал, что это будет так страшно.

— Такой здесь микроклимат, — объяснил Сергей Николаевич-Шеф. — Последняя стратегическая разработка. Государственная военная тайна. У женщин, наверняка, проблем в теле тоже поубавилось.

Женщины промолчали, не в силах поделиться результатами секретных испытаний со случайными встречными. Чтобы сменить тему и скрасить досуг занятной беседой, Ольга села на спинку своего дивана и обратилась к Ирине:

— Пока наши жмурики позируют перед объективами неведомых спутников, расскажи нам ещё об Астрале.

— С удовольствием, — откликнулась Ирина. — С чего начать?

Ольга осмотрела товарищей и предложила:

— От лица всех я буду спрашивать, а ты отвечай, будто перед тобой малолетние толстолобики.

Если Ирина и улыбнулась, то никто, кроме Ольги, этого не видел.

— Способность путешествовать вне тела — это врождённый дар или благоприобретённый? — спросила выразительница народных дум. — Как музыкальный слух, который либо есть, либо нет, или как способность плавать, которую можно привить любому?

Ирина ненадолго задумалась и начала издалека:

— Думаю, все слышали о путешествиях вне тела в моменты клинической смерти?

— Слышали, — ответил за всех Владимир Кириллович, знакомый с темой из бесед с пациентами профилактория.

— Хорошо, — кивнула Ирина. — Тогда вам не трудно будет представить, что есть люди, которые могут вызывать в себе этот клинический эффект выхода из тела практически каждую ночь.

— Они что, каждую ночь умирают? — Владимир Кириллович чувствовал себя экспертом и наслаждался своим особым положением.

— Похоже на то. Мы все разные: одни падают в обморок от любого пустяка, а кто-то вообще не может отрубиться без внешних усилий. У каждого своя сила привязки к телу. У астральщиков душа с телом связана не всеми фибрами, а словно на растянутой резинке держится. И чем дальше путешествие, тем сильнее растягивается эта волшебная нить.

— Страшно впервые оказаться вне тела?

— Отнюдь. Как правило, это радостное событие. Но некоторые думают, что они умирают, и портят себе удовольствие. Когда я впервые вышла из тела, я тоже решила, что умерла, но почему-то засмеялась. С тех пор мне легко даются внетелесные перемещения. Они, действительно, чем-то схожи со смертью, но мне каждый раз кажется, что моя душа рвётся навстречу огромному миру непознанного.

Света с Санто-Лано переглянулись и одновременно выкрикнули:

— Ты что, как ведьма на метле вылетаешь? Раньше таких жгли на каждом перекрёстке!

Сергей Николаевич-Френд встал, словно собирался вручную утихомирить крикунов, но те при виде его явно обозначенного намерения и сами увяли.

— Из-за таких мракобесов, как вы, сидим теперь Бог весть где и ждём у чёрта погоды, — пробурчал он, присаживаясь у ног Ирины.

— Серёжа прав, — сказала недожжённая астральщица, — раньше люди не боялись смерти. Они знали, что им делать в новой ситуации по ту сторону бытия. А теперь, когда вся информация утеряна, приходится всё начинать сначала. Столько бесстрашных талантливых астральщиков уже сгинуло в погоне за древними истинами. Но вам повезло, я знаю, где вы находитесь.

— Так и мы знаем, — засмеялся Сергей Николаевич-Шеф. — Сама говорила — на сибирских Столбах.

— Я говорила, что в Сибири тоже есть высоченные каменные пики, как и здесь. Но мы сейчас вообще не на Земле.

— Бла-бла-бла, — перебил её Сергей Николаевич-Шеф. — Опять прикалываемся.

Но Ольга, как модератор астрального проекта, забанила выпад, погрозив кулаком флудиле, и от имени доверчивой аудитории спросила:

— Где же мы, по-твоему?

Прежде чем ответить, Ирина переглянулась с Сергеем Николаевичем-Френдом и словно посоветовалась с ним.

— Настоящий друг слышит, о чём ты молчишь, — прокомментировал сцену Рыжий Клоун.

Видимо влюблённые решили, что народ нуждается в некоторой дополнительной информации, и потому Ирина снова начала издалека:

— Когда рухнул «железный занавес», в Россию хлынул поток информации, в котором был тонкий ручеёк сведений о внетелесных путешествиях и сновидящих. В стране быстро сформировалась группа отечественных сновидцев исключительной упертости. С яростью людей, уже не чаявших глотнуть свободы, они принялись шнырять между мирами. Пока на Западе собирали куцые посмертные воспоминания и выдавали их за супер сенсации, наши ломились во всех направлениях. В итоге им удалось обнаружить три глобальных маршрута для внетелесных путешествий. Первый и самый простой — это астральные вылазки в пределах планеты Земля. В отличие от западных астральщиков, наши не искали доказательств своего реального перемещения, чтобы предъявить их мировой науке, а использовали новые навыки сугубо прагматично — для тренировок и личных целей. Они скрывали свои достижения, плюнув на упущенную выгоду от неопубликованных бестселлеров. А потому у них хватило и времени и сил, чтобы обнаружить другие миры. Один из них такой же, как наш, но другой. Второй Астрал. Для непосвящённых — это параллельный мир. Не буду на нём останавливаться, потому что к нашему положению он не имеет отношения. Величайшее открытие наши астральщики совершили, когда обнаружили Третий Астрал, в котором мы сейчас находимся.

Ирина остановилась, чтобы дать время на осмысление.

— Интересно, откуда у тебя эти сведения? — строго спросил Сергей Николаевич-Шеф. — Из-под ногтя выковыриваешь?

— Нет, — просто ответила Ирина. — Прошлой ночью, когда осматривала с астральной высоты нашу улицу Вязов, встретила кое-кого очень осведомлённого.

— Слышь, Шеф, ты бы не мутил на самом интересном месте, — возмутилась Ольга. — Народ Третьим Астралом интересуется. Перспективами и вообще.

Сергей Николаевич-Шеф взглянул на своих приверженцев, но даже они выглядели заинтригованными. Махнув рукой, он дозволил народу самозомбироваться. Ирина тут же воспользовалась его терпимостью:

— Время в Третьем Астрале в прежнем понимании отсутствует. Последовательность событий есть, но время не имеет того значения, что в прежнем мире. Здесь рулит мега-закон: сознание определяет бытие. Здесь каждый только то, что он о себе думает. Наши астральщики считают, что Третий Астрал — это место, куда попадает душа после смерти тела на Земле. Конкретное место в этом Астрале зависит от личной предрасположенности.

— Глупости, — не выдержал Сергей Николаевич-Шеф. — Душа — это субстанция бестелесная, а у меня с телесами полный порядок, и мой рабочий костюм облегает их очень презентабельно.

Ирина улыбнулась, но так сочувствующе, что сарказм Шефа снова стал похож на тупой флуд. Терпеливо, как на уроке с новой темой, она повторила:

— Вам как можно быстрее надо осознать, что в этом мире сознание определяет бытие. Ваше сознание пока не готово принять вас бестелесными и безкостюмными. Из-за ваших порядочных тел вы не можете выбраться за пределы этого города, так надёжно запрятанного внутри чудных гор. Да и попали вы сюда благодаря вашим страхам, склонностям и внутренним мотивациям. Вероятно, когда вы научитесь двигаться в этом мире без телесных оков, вам, тем не менее, не захочется покидать это место. От вас зависит, насколько оно будет приемлемым для каждого.

— Звучит зловеще, — передёрнула плечами Ольга.

Но Ирина, с жалостью хирурга, продолжила резать по живому:

— В Третьем Астрале реальность строится из ваших чаяний и страхов: если будете враждовать, то будете жить в мире, наполненном ненавистью, и наоборот. Взять, например, меня: дома все мои попытки встретить любимого человека оканчивались разочарованием, а здесь намерение сработало с пол-оборота!

Этот незатейливый аргумент почему-то оказался самым убедительным. Все ещё помнили, сколь далёк был Сергей Николаевич от образа романтического героя. Да что тут помнить, достаточно взглянуть на его двойника Сергея Николаевича-Шефа. Даже Света вычеркнула его кандидатуру из своих стервозно-матримониальных планов.

Добившись почти полного доверия, Ирина продолжила безжалостные откровения:

— Вы должны знать, что Третий Астрал — это не мифический рай для всех, кто честно отпахал свой срок на Земле. Впрочем, и не ад, хотя, по наблюдениям наших астральщиков, пограничные области Третьего Астрала, наиболее близкие к физическому миру, населены странными и даже безумными существами, управляемыми исключительно своими эмоциями. Астральщики считают, что это либо свежие покойники, которые не понимают, где находятся, и боятся всего сразу, либо наркоманы в передозе. Вы сейчас тоже скорее безумны, чем наоборот с позиций этого мира. Вам придётся учиться жить здесь по непривычным пока законам.

— Отучились своё, — буркнул Владимир Кириллович. — У меня высшее образование и довольно! Много будешь знать — не дадут состариться.

— Вот речь не мужа, но вечного троечника, красы и гордости современного российского управленческого аппарата! — не удержалась Ольга.

Ирина посмотрела на Владимира Кирилловича и призналась:

— Честно говоря, я понятия не имею, что происходит с теми, кто не способен учиться жить в этом мире. Возможно, их снова отправляют в один из физических миров — наш или параллельный. Все эти истории про реинкарнации наверняка о таких, как Вы.

— Ату его из нашего Эдема в профилакторий до следующего гипертонического криза! — засмеялась Ольга.

Но Владимир Кириллович не обиделся, а задумчиво спросил:

— Думаешь, у меня приступ был, и я сейчас в коме?

— Не исключено, — поспешил согласиться Рыжий Клоун, чтобы лишить Ольгу более ярких выражений.

Ирина попыталась смягчить суровую правду:

— Вам не стоит волноваться. Каждый человек двуличен от природы: часть жизни он здесь, другую — там.

— На работе? — уточнил Владимир Кириллович.

— В Астрале.

— Там тоже надо ходить на работу?

— Вот там как раз сачковать не удастся, — вздохнула Ольга с преувеличенным огорчением.

В поисках сочувствия Владимир Кириллович грустно посмотрел на своего двойника, но тот о чём-то шептался со Светой. Вероятно, в их планы тоже не входило вкалывать где попало, и они хором спросили:

— Долго мы здесь будем болтаться?

Ирина выразительно посмотрела на Сергея Николаевича-Френда и, счастливо улыбаясь, ответила:

— Это первое, что я выяснила у эксперта. Он заверил, что наслаждаться этим миром можно практически вечно. Так что мои планы на ближайшую вечность вам теперь известны. А вы сами определяйтесь со своими стремлениями. Третий Астрал выполнит любое ваше желание, но расхлёбывать последствия придётся самостоятельно.

— Имеющий уши да развесит их! — усмехнулся Сергей Николаевич-Шеф.

Каждый задумался о своём, не упуская при этом из вида физиономии остальных. С Ириной всё ясно: нашла, что искала, и с восьми до пяти на работе её уже не найдут. А каково другим вечность пялиться на чужое счастье и бессмысленные рожи друг друга?

Первой вышла из ментального ступора Света:

— Что там надо делать для возвращения?

— Категорически не принимать здешних законов и закатывать регулярные истерики, — напомнил Сергей Николаевич-Шеф. — Пожалуй, это не сложно при таком кадровом составе.

Он повернулся к Ольге и подмигнул ей, как сообщнице. Для неё это было как ватка с нашатырём под носом:

— Торопишься вернуться к жизни? А какой вариант тебя больше устроит — очнуться в гробу, погребённым заживо, или родиться от твоей жены, став отцом самому себе? Тебе здорово повезёт, если родишься мальчиком. Конечно, безотцовщина она и на золотом унитазе — безотцовщина, но для девочек это в сто раз хуже.

Сергей Николаевич-Шеф задумался. И чем больше думал, тем больше кручинился. В итоге он признал свою неспособность решить эту задачу:

— Как любит повторять моя жена: «Некоторым решениям тараканы в голове аплодируют стоя».

Ирина поспешила его утешить:

— Напрасно Вы так огорчаетесь. Конечно, тут в полной мере работает цыганское проклятие: «Чтоб ты получил всё, о чём мечтаешь!», но в Вашей власти мечтать о чём-то прекрасном, возвышенном. Если будете долго грустить, Ваша жизнь наполнится событиями, которые заставят грустить всё больше и больше. С другой стороны, наши астральщики считают, что все люди во сне иногда посещают Третий Астрал, но забывают о своих путешествиях. Наверняка, Вы бывали здесь, но забыли об этом. Вы ещё при жизни выбрали это место для себя.

— Чепуха, — отмахнулся Сергей Николаевич-Шеф, — уж я бы выбрал место поинтересней. Всегда мечтал жить на берегу океана.

— В жарких странах, — подхватил Владимир Кириллович.

Ольга подняла лицо к зеленоватому небосводу и, сложив молитвенно руки на груди, попросила за себя и остальных:

— Храни нас, Господь, в сухом прохладном месте. Подальше от воинствующих сперматозавров.

* * *

Мёртвая тишина странного городка долгое время нарушалась только вздохами Светы и Санто-Лано, да шлёпаньем губ задумавшегося Владимира Кирилловича. Впрочем, остальные тоже вспоминали подробности астрального ликбеза и пытались найти нестыковки между услышанным и окружающей действительностью. Несмотря на жестокую российскую реальность, никто не хотел умирать. То есть принять свою смерть, как событие из автобиографии. Конечно, жизнь — дерьмо, но к ней уже как-то приспособились. А не-жизнь — что за бяка? Наверняка в новом бытии подлянок ещё больше. Сидят они в засадах и ждут окочурившихся.

Первым со своим мнением определился Сергей Николаевич-Шеф. Он встал на диван и закричал в невидимые объективы вероятных шоу-спутников:

— Поиграли и ша! Пора кончать! Иначе Страсбургский суд будет справедливым и кровавым, а партия Зелёных учинит беспорядки и будет защищать нас не хуже, чем вымерших мамонтов!

— Вот именно! — поддержали его Владимир Кириллович, Света и Санто-Лано. — Мы за свою правду никого не пощадим!

— Ты прямо как Данко-самозванец, — одобрила порыв Шефа Ольга, но Рыжий Клоун мимикой и жестом остановил её наезд на взбунтовавшихся товарищей, бессмысленных и беспощадных, как русский бунт.

Взрывоопасную ситуацию разрядила Ирина. С видом романтической барышни, взломавшей код Страны Чудес, она предложила:

— Давайте назовём каменные колоссы вокруг этого города Стражами Тишины.

— И будем жить под Стражей долго и счастливо, — поддержал её Сергей Николаевич-Френд.

— Не каркай! — рявкнул Сергей Николаевич-Шеф под одобряющий гул остальных.

После общего троекратного сплюнинга все покосились в сторону Владимира Кирилловича, словно собирались трижды постучать по нему, но остатки воспитания и монументальная лень удержали их от суеверного моветона.

Только Сергей Николаевич-Френд не уважил святых предрассудков и, глядя вдаль, спросил:

— Серьёзно, вы хотели бы жить у Стражей Тишины?

— Я хотел бы, — откликнулся Рыжий Клоун.

— Только с внешней стороны, — добавила Ольга. — Чтобы не сужать Вселенную до периметра, а население до племени Вархуилов и Пельзевух.

— Брейк! — крикнул Рыжий Клоун.

Его реакция на очередное Ольгино подзуживание была столь необычной, что ей, наконец, стало стыдно, и она кивнула в сторону диванов противоположной «S»:

— Пардон.

Владимир Кириллович, Света и Санто-Лано промолчали, но им понравилось, как Рыжий Клоун осадил зубоскалку.

— Успехи отечественной дрессуры налицо, — усмехнулся Сергей Николаевич-Шеф. — Уж не ты ли тот самый стерволог, о котором с таким остервенением вспоминали наши женщины?

Рыжий Клоун потупился, давая понять, что он пока не готов к интимным откровениям. Скромность тайного специалиста оценил Сергей Николаевич-Френд:

— Наша маленькая изолированная от всего мира компания рискует превратиться в незаконное формирование инфернальных клоунов.

Весёлый прогноз навёл тоску, и с диванов другой «S» донеслось:

— Домой хочу! Домой хочу! Домой хочу! Домой хочу!.. — Света и Санто-Лано выли рондо-плач на два голоса удивительно ладно и неутомимо.

Владимир Кириллович, глядя на них, едва сдерживался, чтобы не смочить дорогу увесистой мужской слезой. Сергей Николаевич-Шеф отвернулся к лесу и скрыл двойственную реакцию — зубодробительную непереносимость визгливости «подшефных» и утробно-ностальгический вой по своему кабинету. Дождавшись ослабления нытья, Ольга философски заметила:

— Не ценим мы милостей загробного мира. Нет у нас, товарищи, культуры последнего причастия. Разные земные непотребства отвлекли от просветления и прочих полезных процедур и ритуалов. Оттого и воем, как шкодливые коты на мартовском шабаше.

— Сама-то давно в церкви была? — вступился за своего двойника и его подругу Владимир Кириллович. — Я, между прочим, каждую неделю с батюшкой встречаюсь и на дню раз сто крещусь, а тоже домой хочу.

— Ты когда зеваешь, пасть крестом защищаешь? — заинтересовалась Ольга.

— А как же.

— Тогда не всё ли равно, где дрыхнуть? Здесь тебя ни начальство, ни пациенты не потревожат. Подчинённых, правда, тоже опускать не придётся, но что поделать — и в загробном мире, оказывается, нет совершенства.

Рыжий Клоун посмотрел на Ольгу, как педагог на школоту, и с нечеловеческим терпением призвал её к благоразумию:

— Давайте будем людьми хотя бы до тех пор, пока не обнаружится, что мы — нечто другое.

— Наконец-то, — очнулся Сергей Николаевич-Шеф. — Один разумный человек на весь город. Слушайте сюда: мы — люди, а отдельные сумасшедшие задрыги запугивают нас идиотскими потусторонними бреднями.

— Тормози! — вступился за Ирину Сергей Николаевич-Френд. — Ты — неблагодарная скотина! При жизни таким был и сюда во всём дерьме преставился!

— Горячие астральные парни, главное не останавливайтесь, — попросила Ольга. — Ваши кровавые разборки убивают прежде всего смертную скуку.

Но Ирина, в тревоге за Сергея Николаевича-Френда, перебила её:

— Нам нельзя шуметь. Мы в пограничной зоне Третьего Астрала. Здесь орды полусумасшедших хищников носятся в поисках таких, как вы. Каменные пики для них не преграда.

— И что они нам сделают? — насмешливо спросил Сергей Николаевич-Шеф.

— Продолжайте кричать, и у Вас будет шанс узнать это, — ответила Ирина.

Все прислушались, словно рассчитывали, что мерзкие твари Третьего Астрала должны непременно топать при перемещении или хотя бы громко сопеть. Однако тишину нарушила Света. Не так визгливо, но с той же настойчивостью она сказала:

— Я не мёртвая. Я не помню никаких причин для того, чтобы умереть. Я хочу домой.

— Значит, ты умерла внезапно, — сказала Ирина. — Человек — хрупкое существо. Кирпич с крыши, сосудик в голове или, как у Владимира Кирилловича, гипертонический криз. Забыла всё, потому что душа смогла избавиться от непереносимых впечатлений. Иначе в Третий Астрал не попасть.

— А что бывает со злопамятными? — спросил Рыжий Клоун, так и не вспомнивший ничего из своей прежней жизни.

— Известно что, — догадалась Ольга, — вырождаются в призраков и привидения. А потом липнут к живым. Светка, давай отправим тебя назад. Будешь над папкой призрачным облаком висеть. Если догадаешься в колечко над макушкой спрессоваться, его в святые переведут. Персональный почёт и уважуху назначат.

— Дура!

Ольга хотела согласиться, ибо умный человек догадается хотя бы после смерти не вляпаться в компанию административных соотечественников, но, пока она подбирала щадящие выражения, Сергей Николаевич-Шеф подкинул народу новую проблему. Глядя на матовые полупрозрачные дома под затейливыми решётками, он хмуро проворчал:

— Если это не корпуса Сами-знаете-кого, то мне они как-то не в жилу. Мы с любого из них как под лупой. Бери тёпленькими на одних матюках.

Санто-Лано робко согласилось:

— У меня такое неприятное чувство, что вы правы.

Сергей Николаевич-Шеф кивнул в знак того, что прогиб зачтён, и распорядился:

— Надо их прошмонать. Обнаружить угрозу и прочие полезные для жизни вещи.

— Сувениры всякие, — вспомнил о своём Владимир Кириллович.

— Осторожно! — предостерегла Ирина. — Я же говорила, здесь сознание определяет бытие. Если вы склонны искать в этих домах засады, вы непременно их найдёте. Но будет лучше, если войдёте в них, когда смиритесь со своим новым положением. Не как трусливые и жестокие мародёры, а совсем наоборот.

— Клиника! — вздохнул Сергей Николаевич-Шеф. — То мы дохлые, но слишком оживлённые, то дома в кованных решётках под нашу блажь подстраиваются. Ты сначала фильтровать научись, а потом пургу гони.

— А ты, если такой тупой, зайди в любой дом, — предложил Сергей Николаевич-Френд своему двойнику, — только дай нам время в гостинице забаррикадироваться.

— Лучше в ресторане, — посоветовал Владимир Кириллович.

— Вот речь не мальчика, но мужа с приятным аппетитом, — одобрила его совет Ольга.

Сергей Николаевич-Шеф чувствовал, что вновь теряет командные позиции. Казалось бы, так просто доказать безумность двух фурий — войди в любой дом и выйди оттуда лидером. Даже диктатором. С другой стороны, стоит ли искать чёрного добермана в тёмной комнате, особенно если он там есть? Да и не царское это дело в разведку ходить. В стране, где народу как грязи, всегда есть, кого под паровоз пустить.

Пока Сергей Николаевич-Шеф искал способ удержать мину при такой игре, чтобы окончательно не потерять лица, остальные наблюдали за ним с интересом и надеждой. Надеялись, в основном, на то, что он сейчас всё докажет, и всё закончится развозом по домам, где в уютной обстановке приятно писать нетленные мемуары.

Осталось неизвестным, как бы выкрутился Сергей Николаевич-Шеф, потому что Рыжий Клоун, глядя на Ольгу, сказал:

— Пожалуй, я пойду проверю, что в этих домах находится.

Сергей Николаевич-Шеф тяжело вздохнул и кивнул в знак согласия. Ольга тоже согласилась:

— Ну, хорошо, пойдём позырим, пока мы тут все не рэпнулись, не гэпнулись и не перекондубасились. Конфискуем для Санитара сувенирку в обмен на его моральный ущерб.

Она посмотрела на окончательно повеселевшего Сергея Николаевича-Шефа и спросила:

— Дадим нашим упыркам время забункериться или чёрт с ними отныне и во веки веков?

Рыжий Клоун покачал головой:

— Ты не поняла, я один пойду. А ты уведи всех от греха подальше.

Он встал и направился к ближайшему дому под фигурной решёткой.

— Стоять! — закричала Ольга. — В бой идут старики, женщины и дети. Нас принято беречь меньше других. Это ещё вождь мирового пролетариата настоятельно советовал своим соратникам.

Рыжий Клоун обернулся и жестом велел Ирине увести остальных. Из остальных уводить пришлось только Ольгу. Сил Сергея Николаевича-Френда как раз хватило, чтобы запихать орущую пофигистку в ресторан и толкнуть её к окну, у которого уже столпились остальные.

— Надеюсь, следующая часть «Марлезонского балета» окажется томной! — крикнул Рыжий Клоун и вошёл в разъехавшиеся двери загадочного дома.

* * *

Зал ресторана без столов, вынесенных на проезжую часть для построения буквы «О» в слове «SOS», выглядел неуютно. Зелёные мягкие кресла стояли в беспорядке, словно тоже собирались улизнуть при случае. Сложенная в углу сувенирка добавляла чемоданные ноты в общее уныние. Мир в этом замкнутом пространстве казался временным и ненадёжным.

Устав торчать у окна, все разбрелись по залу и устроились, кто как мог. Каждый ждал Рыжего Клоуна по-своему: Света и Санто-Лано молились, чтобы он обнаружил в жутком строении телефон или другой способ связаться с папой; Владимир Кириллович старался ни о чём не думать, и это у него отлично получалось, но для имитации волнения он регулярно бегал на кухню для заедания обострившегося хронического стресса; Сергей Николаевич-Шеф прикидывал варианты событий и свою реакцию при любом раскладе — как бы не сложилось, он должен удержать руководящие позиции; его двойник Сергей Николаевич-Френд с Ириной шептались о своём.

Ольге было и тошно, и весело. Тошно от дурных версий, которые могли объяснить её попадание в это странное место. Весело от того, что унылый рабочий день пропал из-за необыкновенного приключения, что компания подобралась пёстрая и не скучная, что есть с кем разыгрывать эпические сцены «Плач княгини Ольги при прощании с князем Рыжим Клоуном».

Чтобы выдержать трагическую роль и не сорваться на оборзевшего от застарелого аппетита Владимира Кирилловича или завывающих Светок во всех обличиях, Ольга придвинула кресло к окну и замерла, наблюдая за зданием, поглотившим рыжего партнёра. Ей нужно было первой увидеть его, чтобы взять верный тон в следующей сцене. Однако время шло, продовольственные запасы уничтожались, Светланы начали выдыхаться, а Рыжий Клоун не торопился порадовать остальных открытием века — новым набором спальных комнат.

«Похоже, апартаменты там не только персональные, но и многозвёздочные, — решила Ольга. — Я бы на его месте тоже не спешила. Уж меня эти неврастеники замучались бы ждать».

Ольга обернулась и, обращаясь к Владимиру Кирилловичу, спросила:

— Санитар, ты когда в своём профилаке пузо чесал, пасть крестом защищал, да над подчинёнными куражился, думал, что после смерти в рай попадёшь?

— А куда же? — удивился Владимир Кириллович. — Я почти двадцать лет Главный в профилаке, куда же меня девать после этого? Подумаешь, тупых скотов и дармоедов называл гнидами и тварями. Они такие и есть. Мне за правду причитается. И потом, я свои грехи не коплю. Батюшка мне их все по субботам отпускал.

— По оптовым ценам, — кивнула догадливая Ольга. — Ты прямо как Афродита: сполоснулась в море и опять девственница.

Владимир Кириллович что-то такое слышал от пациентов и с видом продвинутого эрудита подтвердил:

— Вот именно!

Ирина не удержалась от замечания:

— Индейцы Великих Равнин говорят, что если человек молится один день, а потом грешит шесть, то Великий Дух гневается, а Злой Дух смеется.

— Некрещёные, — отмахнулся Владимир Кириллович. — Ни черта не знают наших божьих законов, а туда же!

Ольга задумчиво посмотрела на Сергея Николаевича-Шефа, но тот предпочёл скрыться в кухне. Вздохнув, она вернулась к прежней игрушке:

— Слышь, Санитар, а если твои холопы тоже в рай попадут? Встретят они тебя, вспомнят все твои гнусные измывательства и захотят не то чтоб убить, но как-то выразить своё отношение к кровососу?

— Глупости, — отмахнулся Владимир Кириллович, — зачем мне в рай для нищебродов? Нет уж, я попаду в рай к начальникам.

— Как в тюрьме, что ли? — удивилась Ольга. — У ментов своя зона, у остальных своя. Ловко ты придумал. Или это тебе поп подсказал?

— Отстань от него, — приказал Сергей Николаевич-Шеф, выглядывая из кухни.

Ольга даже обрадовалась новому дискутёру:

— А твои подчинённые что с тобой в раю сделают? — спросила она с искренним интересом. — Охотиться будут, как за бывшим гестаповцем, или от райских щедрот простят мироеда?

— Моих подчинённых в рай не пустят, — отрезал Сергей Николаевч-Шеф.

— Почему?

— Они все смерти моей хотят, а это грех!

— Как сказать, — задумалась Ольга. — Представляю, как ты мудачил, если невинные девицы впали у тебя в грех смертожелания.

— Когда это в управленческих структурах девицы были невинными? — заржал Владимир Кириллович.

Ольга подумала и поправилась:

— Да, тут я погорячилась.

Придя к согласию в пустячном вопросе, философский диспут постепенно перетёк в пустопорожний трёп:

— Интересно, Сами-знаете-кто уже догадался пропусками в Рай соратников награждать?

— Ему бы свой кто уступил, — хмыкнул Сергей Николаевич-Френд.

— Ирина, а ты не пробовала астральничать к президенту или премьеру?

— Я нет, но те, кто пробовал, получили по соплям с большим довеском. У всех наших эгрегорных сограждан хорошая астральная стража выставлена.

— Эгрегорные? — переспросил Владимир Кириллович. — Что за звери?

— Долго рассказывать. Как правило, это успешные политики. Президенты, диктаторы и прочие сатрапозавры.

Ольга хмыкнула и обратилась к Ирине за подробностями:

— Странно, я думала астральщики — люди с лёгкой и любопытной душой. Откуда тогда у эгрегорных мизантропов астральные стражи?

— Это трудно доказать, — предупредила Ирина, — но эгрегор, похоже, сам себя защищает. Есть мнение, что человеческие эгрегоры — это сплав душ. У политиков — это сплав честолюбивых душ и прочей шушеры, среди которой обязательно есть незаконное астральное формирование по защите эгрегора.

— Какие же вы зануды, — пробурчал Сергей Николаевич-Шеф, чтобы остальные не забыли, у кого тут основное мнение обо всём.

— Занудство — это экскременты нашей харизмы, — объяснила Ирина и продолжила свои эгрегорные концепции.

Странные теории прервало сопение Светы и Санто-Лано. Владимир Кириллович тоже недолго крепился, и вскоре его мощный храп был признан психическим оружием с хорошими поражающими характеристиками. Сергей Николаевич-Френд с Ириной придвинули другое кресло и уложили Владимира Кирилловича на бочок, как зародыша в материнской утробе. Храп стих, и Сергей Николаевич-Шеф позволил себе забыться тревожным сном. Сергей Николаевич-Френд с Ириной отправились на кухню, чтобы вдосталь поболтать, никого не тревожа.

Ольга решила немного подождать и, когда все заснут, сходить в дом, где посреди царского уюта застрял Рыжий Клоун. Чтобы скрасить досуг полезным делом, она закрыла глаза, намереваясь вспомнить, чем занималась, перед тем, как попала сюда. Её намерение исполнилось без промедления.

Назад: День второй

Дальше: Накануне. Ольга