– «Тот, кто знает врага и знает себя, не окажется в опасности и в ста сражениях. Тот, кто не знает врага, но знает себя, будет то побеждать, то проигрывать. Тот, кто не знает ни врага, ни себя, неизбежно будет разбит в каждом сражении», – процитировал Джо «Искусство войны».

– Мы имеем дело с профессионалом, – мрачно подытожил Вильям. – Честно тебе сказать, мой друг, я впервые в жизни вижу такого могучего противника. – Генерал принялся барабанить пальцами по крышке стола. – И я понимаю, при всём моем уважении к себе, что такой противник мне не по зубам.

– Я понял, что ты имеешь в виду, Билл, – совершенно спокойно заявил Джо, – ты хотел бы понять, что могу я противопоставить такой умело спланированной операции.

– Да, – согласился генерал.

Сильвия внимательно следила за разговором. Девушка не пыталась скрыть заинтересованности. По её поведению Джо понял, что Вильям очень доверяет начальнику охраны.

«Это ему несвойственно, если не сказать больше».

Сомнения профессора имели серьёзные основания, ведь генерал Андерсон вообще не имел привычки доверять людям.

– То, что вы рассказали, невероятно. И с трудом укладывается у меня в голове, – вступила в разговор лейтенант. – Но кое-что я могу посоветовать. Я в свое время имела возможность познакомиться с творчеством уважаемого Сунь Дзы, – Сильвия широко улыбнулась, – и вот что хотела сказать. Трактат заканчивается разъяснениями о шпионаже, так уж получилось, что это мой профиль, – лейтенант взглянула в холодные и сосредоточенные глаза генерала, – отец настоял на этом.

– Отец, – брови профессора поползли вверх, – не знал, Билл, что у тебя есть дети.

– Мало кто знает, – кивнул генерал, – и я хочу сохранить это в тайне и далее.

– Конечно, Вильям, – Джо откинулся на спинку стула. – Ты знаешь, я умею хранить тайны. Простите, Сильвия, что перебил вас, новость о вашем родстве с генералом взволновала меня.

Обаятельная улыбка блеснула на красивом лице, лейтенант поправила непослушный локон и продолжила:

– Так вот, шпионам в трактате уделяется целый раздел. Там сказано: «Не обладая мудростью совершенно мудрого, нельзя использовать шпионов; не будучи гуманным и справедливым, нельзя задействовать шпионов; не будучи непостижимым и вдумчивым, невозможно уловить суть разведывательных донесений. Это непостижимо, непостижимо! Нет мест, где бы не использовали шпионов».

– Ваша дочь чрезвычайно проницательна, Билл, – Джо покачал головой, – мне кажется, я улавливаю ход вашей мысли, Сильвия. Вы хотите знать, кто шпионил за мной для Генриха? Я отвечу вам – женщина, подобравшаяся ко мне достаточно близко, чтобы оказаться в моей постели и жить со мной в одном доме. И вы уверены, что он допустил ошибку, подобно тому, как допустил её я?

– Совершенно верно, профессор, – кивнула Сильвия, внимательно всмотревшись в глаза собеседника, – насколько я понимаю, гуманность и справедливость попросту чужда такому человеку, как Генрих.

– Существу, – поправил её Джо, – ещё раз замечу, что в нем действительно очень мало человеческого, и по сути своей он не человек вовсе.

– Как раз это нам и на руку. Это его ошибка. Я уверена, он знает о ней и пытается как-то компенсировать. Он прокололся на шпионаже, и вполне вероятно, что жестокость тому причиной.

– «Упреждающее знание нельзя получить от демонов и духов, нельзя получить из явлений или небесных знамений; оно должно быть получено от людей, ибо есть знание подлинного положения противника». Потому он и послал ко мне Луизу, – резюмировал Джо, – но где же прокололся?

– Я догадываюсь, где, – Вильям демонстративно ткнул перед собой указательным пальцем, иллюстрируя прокол, – шпион оказался слишком хорош. Генрих, вероятно, недооценил её. Нам подобной ошибки совершать не следует. Я уверен, что шпион для нас – ключевая фигура. Вам что-либо известно о её местонахождении, мой друг?

– Нет, – поджав губы, ответил Джо, – и признаюсь, ваши замечания насчёт Луизы меня потрясли. Я действительно вновь упустил её из виду. Я полагал, что её роль уже сыграна.

– Было бы отлично, если бы и Генрих считал подобным образом, – прибавила Сильвия, – тогда наши шансы на успех возрастут многократно. Но я просто уверена, что это вовсе не так, и нам надо поторопиться, чтобы успеть заполучить Луизу.

– Я предлагаю немного размяться, – предложил генерал, растирая затёкшую спину. – Можем прогуляться по набережной и затем продолжить наш разговор в столовой, за чашечкой чая или кофе.

– Я только «за», Билл, – улыбнулся Джо, согласие генерала принять участие вселяло уверенность.

– И я не откажусь, – кивнула Сильвия, бесшумно встала из-за стола. Не успел Джо моргнуть, эффектно вышла в потайную дверь, неразличимую на фоне темно-коричневой стены.

– Интересный у вас дом, Вильям, – подметил Джо шутливо, – вы случайно не скрываете под полом ещё один военный аэродром?

– А как же без этого, – рассмеялся Генерал Андерсон, – у нас, военных, всегда так.

Со времени приезда прошло чуть более двух часов, солнце успело подняться над океаном, ласковый и теплый свет освещал спокойные воды залива. Вода отливала лазурью, по глянцевой глади бежали редкие, мелкие волны. Ветер устало притих, затерялся среди облаков. Погода стояла жаркая. Высокие стройные пальмы, растущие на заднем дворе, едва заметно покачивались. Джо замер у ствола одной из них, задумчиво смотрел вдаль. Внимание привлекла стайка жирных чаек, суетящихся на берегу у самой кромки воды. Занятые делёжкой пищи птицы не обращали внимания на происходящее вокруг. Если бы поблизости находился хищник, то с легкостью закусил бы одной, а может, и сразу несколькими из сварливых птиц.

– Ubi concordiа – ibi Victoria, где согласие – там победа. – Генерал пригладил рукой седые короткие волосы.

– Да, – кивнул чуть погодя Джо, – нам ни в коем случае нельзя уподобиться этим птицам.

– Ты очень изменился, мой друг. Стал спокойней, уверенней в себе. Я рад за тебя. Поначалу я тебя не узнал, – признался генерал, – скажешь, что послужило причиной таких перемен?

– Я словно бы очнулся от длительного сна, Вильям. Это сложно объяснить, – вдумчиво произнёс Джо.

– Попытайся, а я попытаюсь понять. – Генерал похлопал профессора по плечу, на мужественном лице прорезалась улыбка.

Сильвия стояла неподалеку. Плечо уперлось в косяк двери, взгляд как бы невзначай наблюдал за Джо. Молодой интеллигентный мужчина вызывал неподдельный интерес. Сильвия привыкла работать с людьми, но таких, как Джо Рид, ей встречать не приходилось.

«Есть нечто в этом профессоре такое, что не поддается логическому анализу, объяснению. Но, тем не менее, сама эта неопределённость интуитивно воспринимается, перманентно присутствует то ли в окружающем профессора пространстве, то ли в нём самом».

Сильвия пока что не могла определить более точно. Поняла: разгадать загадку так просто не удастся. Девушка тяжело вздохнула, перевела внимание на отца.

– Может быть, ты и прав, Билл, – Джо по-дружески улыбнулся, – я попробую.

Профессор на мгновение призадумался, выбирая нужные слова, затем произнёс:

– Вильям, тебе когда-либо приходилось сталкиваться с чем-то, что ты не можешь объяснить?

– Да, приходилось. Кроме того, и не раз. Но я не совсем понимаю, к чему ты ведешь? – Генерал слегка нахмурил брови.

– Дело в том, Вильям, что сознание определяет бытие. Чем сознательней нация – тем богаче страна. Чем ответственней работник – тем благосклонней к нему начальство, его карьера идёт в рост. От того, какие в нас заложены качества, иными словами, от нашей сознательной и бессознательной деятельности, напрямую зависит та реальность, в которой мы живем.

– Интересная мысль, и она мне понятна, – согласился генерал, – но ведь это только начало цепочки, верно?

– Верно, – Джо кивнул, – наша сознательная повседневная деятельность – это лишь малая часть жизни, и она полностью подчинена нашему сверхсознанию и подсознанию.

– Могу я спросить, профессор? – неожиданно вмешалась в разговор Сильвия. Девушка двигалась бесшумно, словно кошка.

– У вас потрясающая способность исчезать в никуда и появляться из ниоткуда, – подметил Джо, улыбнувшись девушке.

– Это моя работа, – Сильвия пожала плечами, – но всё же ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

– Конечно, – профессор взглянул в сторону генерала, который сосредоточенно ловил каждое слово, – конечно. Спрашивайте.

– Вы хотите сказать, что человек сознательно может менять свою реальность?

– Совершенно верно. Локальную – всегда да. И это справедливо для любого индивидуума, независимо от степени развития его сознания, осознания действительности, – Джо покачал головой, – но вы можете сейчас запутаться во всей этой теории.

– Я постараюсь понять, – Сильвия скрестила руки на груди, – рассказывайте, пожалуйста.

– Осознание – это, можно сказать, способность воспринимать окружающее более подробно. Это даёт возможность уловить механизм, затем повлиять на его ход. Чем оно развитей – тем выше ваше умение изменять реальность. Обычно это называется сверхспособности, таланты.

– Повлиять на реальность в целом или только на свое восприятие? – задал вопрос генерал. – Ведь наше восприятие мы можем менять сколько угодно. Но оттого, что страус прячет голову в песок, охотник с дробовиком не исчезнет. И в итоге придется принять суровую реальность, – усмехнулся Вильям.

– Совершенно верно, – согласился Джо без тени замешательства, – именно так. Ведь в данном случае осознание не присутствует – а имеет место игнорирование реальности.

– Как всё сложно, – хмыкнула Сильвия.

– Хорошо, я понял, Джо, что так просто в этом всём не разобраться, – буркнул генерал, – давайте немного пройдёмся по берегу. Помолчим и поразмыслим над уже сказанным, а то лично у меня уже путаница в голове.

Предложение отца Сильвия встретила с нескрываемой радостью. Улыбнулась. Тоже запуталась в непривычном: сложно понять подобное сразу. Потому безмолвная прогулка оказалась именно тем, что нужно.

Первым молчание нарушил Джо. Они бродили по берегу добрых полчаса, профессор не вытерпел.

– У меня есть предложение: давайте прекратим на время нашу прогулку и выпьем чаю, как договаривались. А то я порядком проголодался.

Вильям согласился с предложением Джо, трио направилось обратно к дому. Устроились в столовой, Сильвия занялась приготовлением кофе.

Профессор облюбовал место в дальнем углу столовой, большое белое кожаное кресло с удивительно удобной спинкой пришлось ему по нраву. Джо блаженно разлёгся, прикрыл глаза, тело наслаждалось расслаблением. Генерал, тем временем, напрягал извилины. Обилие информации сбивало с толку: нужно всё разложить по полочкам. Удавалось, но с трудом. Некоторые моменты до сих пор вызывали смятение.

– И всё-таки, Джо, неужели сознанием человек способен изменять действительность?

– Да, Билл. Когда человек вступает в связь со своим сверхсознанием, перед ним распахиваются безграничные возможности. Другой вопрос, что достичь такого способен далеко не каждый. Пока что.

– А как по мне, это хорошо, иначе вокруг творился бы сплошной хаос, – возразил генерал, – если каждый бы менял что-то в свою сторону, то получилась бы сплошная неразбериха.

– Но мы и так живем в такой неразберихе, каждый чего-то хочет от жизни – стремится к этому, предпринимает попытки и не считается с другими. Хаос возникает от эгоистической направленности деятельности, а не от способностей. Способности – инструмент. Но, как говорится, в руках обезьяны даже автомат уже очень и очень страшное оружие.

– То есть ты хочешь сказать, что наше сверхсознание самоблокируется, чтобы не разрушить нас же самих?

– Да, что-то в этом роде. Я рад, что мне удалось кое-как обрисовать данную сферу понятий. Потому что теперь я смогу сказать о главном – о цели врага.

– Но ты уже говорил о ней, – возразил Вильям, – Генрих и его сообщники, как бы смешно это ни звучало, планируют нападение на человечество.

– Да. Но как они планируют всё сделать? Зная ответ на этот вопрос, мы сможем помешать им. – Джо закинул ногу на ногу, ещё раз приятно удивился тому, насколько удобно устроено кресло. Выдержав паузу, профессор продолжил: – Они нападут с двух флангов, так сказать. Сначала должен провести операцию Генрих, но я вынудил его действовать в спешке – он мог наделать ошибок. Теперь нам легче будет его остановить. Правда, что конкретно Генрих задумал – мне пока неизвестно.

Второй удар, как мы уже знаем, запланирован на конец 2012 года, а значит, у нас есть ещё время, пока Генрих не способен воспользоваться поддержкой союзников.

– Будем на это надеяться, – сказала Сильвия, поднос опустился на столик. – Вам чай или кофе, профессор?

– Чай, будьте добры.

Профессор и генерал выбрали чай, в то время как Сильвия предпочла кофе. Девушка заняла место на широком кожаном диване, рядом с отцом. Чашка перекочевала из аккуратного стеклянного столика в изящные женские руки. Сильвия продолжила дискуссию.

– Расскажите о своём плане, профессор.

– Называйте меня Джо, пожалуйста.

– Хорошо, Джо, – Сильвия приятно улыбнулась, – расскажите нам с отцом, пожалуйста, о том, что вы задумали?

– О, мой план прост. Потому что ничего другого мне не остаётся – я вынудил Генриха начать действовать раньше, теперь прослежу за его шагами. Ну а после – мы с вами нанесём удар. До этого хорошо бы найти Луизу.

– Её обязательно надо найти, – отпив ароматного чаю, произнес Вильям, – мы ведь поняли, что Генрих просчитался, и это дает нам определённые преимущества, которыми мы просто обязаны воспользоваться.

– Тут я во всём согласен, – кивнул Джо.

– Хорошо. Значит, мы хоть к чему-то пришли, – улыбнулся, наконец, Вильям, – моя дочь пойдет с тобой, Джо. Она прошла очень хорошую подготовку.

– Уж в чём-чём, а в квалификации Сильвии я не сомневался ни на секунду. Чай, между прочим, – отменный. – Профессор поставил пустую чашку на поднос, подмигнул девушке. – Полагаю, что первых звоночков от де Анжу следует ожидать уже сегодня. Я это ощущаю.