Чёрное дуло пистолета смотрело прямиком в грудь, что уголовнику совершенно не нравилось. Глаза налились кровью.

– Ты лучше убери пушку, дружище, уверен, мы сможем решить твою проблему без пуль. Садись, поговорим, – без тени страха заявил Сколаза.

– Этот человек очень опасен, – прошептала на ухо Луиза, вжалась в итальянца всем телом в поиске защиты, – я знаю его, это очень и очень опасный человек, – повторила она. Рино чувствовал её страх, кожа блондинки покрылась мурашками, а соски на прелестной нагой груди затвердели.

Доктор Банни сидела к дверям спиной, развернуться не рискнула. Тело напряглось от страха, взгляд скользнул по серебристой поверхности зеркала. Кристин старалась в отражении разглядеть пришлого мужчину в чёрном. Как медик, могла сказать одно – незнакомец неимоверно истощен, кожа плотно облегает скулистый череп, глаза запали, губы растрескались. Рука, сжимающая пистолет, едва заметно подрагивала.

– Никому не двигаться, – тихо, но с явной угрозой в голосе произнёс он. – Шелохнётесь – пристрелю.

– Дружище, ты кто вообще такой, – задал вопрос Рино, – ворвался к нам в номер, тычешь пушкой, а мы даже не знаем, чего тебе от нас надо? Если деньги – то вон там во внутреннем кармане куртки есть восемь сотен. Это немного, но на пару ставок тебе хватит. Или на пару доз, – уловив измождённость облика мужчины, прибавил Рино.

– Нет, деньги мне не нужны, – презрительная улыбка коснулась растрескавшихся губ, – мне нужны вы, вы все. Одевайтесь и на выход, но без глупостей – одно лишнее движение, и я буду стрелять. – Слова давались незнакомцу с трудом, выдавливал из себя каждый слог.

– Как скажешь, дружище, как скажешь, – Бритва медленно поднялся с кровати, – ты мне только одно скажи, зачем тебе понадобился старый уголовник и пара заурядных девок? Неужели тебе известно обо мне такое, чего я сам не знаю? – ухмыльнулся Рино.

– Вы задаете слишком много вопросов, мистер Сколаза, а для обыкновенного уголовника вы ещё и слишком умны.

– Даже так, – парировал Бритва, натягивая штаны здоровой рукой. – Это все книги, в тюрьме, знаете ли, нечем заняться, вот я и читал подолгу.

Луиза едва не шипела от злости, глаза метали искры.

«Ублюдок, как же ты меня нашёл, сукин сын».

Блондинка недовольно скривилась: боль в груди, стала застегивать бюстгальтер. Внимательный взгляд человека в чёрном жадно скользил по стройным женским бедрам, длинным ногам и плоскому животу, не забывая также пройтись по соблазнительным округлостям обнаженной груди, задержаться на коричневых сосках, алчно впиться в зону бикини…

Рино поймал взгляд незнакомца, хитро ухмыльнулся, незаметно подмигнул Луизе. Та мгновенно поняла, что от неё требовалось. Блондинка хорошо знала свое дело, ведь недаром к ней обратился де Анжу. Соблазн – её ремесло, её оружие, её защита.

Казалось, совершенно случайно Луиза подвернула ногу, колени опустились на кровать. Светлые волосы упали на хрупкие смуглые плечи, обнажилась длинная шея. Мышцы стройных и длинных ног напряглись, левое бедро подалось вперёд, чтобы помочь девушке подняться на ноги. Мужчина в чёрном не сводил глаз с соблазнительных форм Луизы, а Рино тем временем незаметно для незнакомца перенёс вес тела на правую ногу.

Кульминация. Луиза кокетливо нагнулась, чтобы поднять с кровати трусики. У незнакомца едва не отвисла челюсть.

Молниеносный и сокрушительный удар последовал незамедлительно, словно тряпичная кукла незнакомец отлетел в сторону. Бесчувственное тело перевалилось через кресло, осело наземь в причудливой позе. Бритва подошел к поверженному противнику и проверил, не свернул ли шею.

– Дышит, сукин сын. А ты молодец, крошка, – похвалил Рино Луизу. Блондинка довольно растянулась на диване.

– Кто этот человек? – Кристин осматривала вывихнутую челюсть мужчины в чёрном. – Чего он хотел от нас, и откуда вы, Луиза, его знаете?

– Приходилось иметь с ним дело, – хмыкнула блондинка, – оттуда и знаю. А ещё знаю, что он редкостный подонок. Но тот, кто его послал, ещё хуже. Нам надо избавиться от этого мешка с костями и поскорее убираться отсюда.

– Дело говоришь, куколка, жаль, нет времени доку подлатать нас, а то всё тело болит, – поморщился Рино, – но ничего, переживу.

– Мне кажется, нам следует допросить этого человека и выяснить, что он от нас хотел, – ненавязчиво предложила Кристин. – Я хотела бы знать, зачем на меня направили пистолет. Каковы мотивы? Ведь я этого мужчину вижу в первый раз.

– Может, он торчок, видела, как глаза блестели и изможденный какой. Ломка у него, видать. Вот он и решил нас обобрать. А чушь нёс, потому что ломало его уже, – предположил Рино, осматривая лежащего на полу незнакомца.

– Он не наркоман, – без особого желания произнесла Луиза, устраиваясь на кровати, – он из ФБР, его фамилия Сэндерс. Специальный агент Сэндерс. Я думаю, документы у него с собой, можете поискать.

– Только федералов не хватало, – нахмурился Рино, – эти падлы могут травить по всей стране, и прятаться от них дело нелёгкое.

– Я думаю, от него надо избавиться, – стояла на своем Луиза. В голосе блондинки звучал недавний страх.

– А я уверена, что с ним нужно попытаться говорить. Безоружный, он должен стать гораздо общительней, – предложила Кристин, мысль об убийстве человека была ей противна.

– А как по мне, красотки, так вы обе правы, – подмигнул им Бритва, – давайте допросим его, а потом, если что, можно зарыть на пустыре. Живьём. Будет знать, как волыной размахивать.

Кристин лишь вздохнула, бросила на итальянца быстрый взгляд, отвернулась.

Решение было принято единогласно, спорить с Рино никто не хотел, а компромиссный вариант устраивал всех, кроме агента Сэндерса, но его мнения никто спрашивать не собирался.

Рино стало жаль старого Энцо, который по их вине схлопотал пулю в лоб. Хозяин мотеля без боя не сдался, полез за обрезом в ящик стола, но опытный агент ФБР оказался быстрее старого сицилийца. Пистолет с глушителем издал легкий щелчок, продырявленное тело Энцо упало под прилавок, попутно ударившись головой об стул. Там его и нашел Рино, с обрезом на груди, в луже собственной крови.

– Что ж ты так, старик, – тяжело вздохнул Рино, похлопал друга по плечу, – что ж ты так неосторожно, а, Энцо?

– Мне очень жаль вашего друга, Рино, я не знала его, но мне кажется, он был славным человеком, – сказала Кристин.

– Да нет. Он был старым козлом, но и моим другом. Нужно его похоронить как человека, – тихо произнес Бритва. – Я достану священника, а вы пока свяжите нашего федерала, да так, чтоб он и вдохнуть мог с трудом. Но не удушите, легкой смерти он не заслужил.

Луиза ничего не сказала, лишь взглянула в безжизненные глаза Энцо. На красивое женское лицо легла тень ухмылки. Или, может, Кристин лишь показалось?

Мгновение спустя блондинка вышла из мотеля во двор, разглядеть уже не предоставлялось возможным. Но подозрения доктора начинали подтверждаться, не первый час она следила за Луизой и успела заметить некоторые симптомы душевного расстройства.

«Может, это на почве стресса? Не каждый же день в тебя стреляют? Или похищают? И чего я прицепилась к ней, вероятно, ей ещё хуже, чем мне», – подумала Кристин и успокоилась. Хотелось считать Луизу нормальной. Сознание по инерции пыталось удержаться за привычный мир.

Рино весьма скоро разыскал священника, помог телефонный справочник. Преподобный Бенджамин Талли – старый викарий, проживал неподалеку, на окраине огорода. Старик Талли налегал на выпивку, потому лишился прихода ещё десять лет назад. На прежнее место назначили молодого священника, но паства не забывала доброго пастора и довольно часто наведывалась к нему, кто за проповедью, а кто просто выпить дешёвого виски.

Рино уговорил старика похоронить друга всего за ящик пойла, которое нашел в кладовой покойного.

Бритва и Энцо познакомились много лет назад, в те времена, когда итальянец был ещё молод и боксировал на запретных рингах Невады: в Лас-Вегасе и, собственно, Рино.

Энцо почти сразу стал промоутером Бритвы, до этого им занимался некий китаец – Ло Фэн, но предприимчивые итальянцы, унюхав выгодное дельце, прижали Ло. Чтоб сохранить здоровье, китаец вынужден был уйти из бизнеса.

Рино быстро нашел общий язык с хитроватым Энцо, тот, хоть и слыл человеком скрытным, всегда доверял и щедро делился вырученными деньгами. Позже предприимчивый и пронырливый промоутер открыл букмекерскую контору, где начал понемногу отмывать грязные деньги сицилийской семьи Кастеллано, к которой он, как коренной сицилиец, приобщился. Позже на клан Кастеллано стал работать и молодой, подающий надежды Рино.

Энцо занимал в семье пост капореджиме, к его мнению прислушивались. В итоге, удалось убедить подручного босса – Сальваторе, принять Рино в бригаду. Так восемнадцатилетний Рино Сколаза, или Бритва, как его прозвали, стал одним из членов уважаемого в Лас-Вегасе мафиозного клана.

Если требовалось кого-то убедить в том, что он ошибся, или вернуть одолженные деньги – обращались к Рино. Если возникала нужда переломать пару костей обидчикам или сжечь их бар – также обращались к Рино.

Бритва быстро рос в глазах членов семьи, умел делать предложения, от которых не отказываются. Репутация крепла, всего за пару лет сам стал капореджиме – главарём бригады. Теперь у Рино имелись выгодные связи и более чем влиятельные друзья, как, впрочем, и враги. Но, как говорится, о человеке судят по величию врагов, в других семьях Лас-Вегаса их имелось немало.

Шустрый паренёк успел разбить достаточно челюстей, чтобы зарекомендовать себя как отменного костолома. Но, несмотря на самостоятельность и независимость, Энцо по-прежнему был ему как отец, всегда помогал Рино и советом, и делом. А теперь старика не стало.

«Не тот я уже, не тот. Мир меняется. Я тоже».

Виной всему приобретённая с годами рассудительность, раньше Рино вытряс бы из убийцы душу собственными руками. Неспешно, с удовольствием. А сейчас понимал: кто ответит на вопросы? Более того, вслед за первым федералом, вероятно, придут другие.

«Всё-таки гнида из ФБР, а не из дворовой команды. Дело гнилое».

Рино десять лет назад общался с Федеральным Бюро, урок усвоен, а в повторении не нуждался.

Святой отец дожидался автомобиля на автобусной остановке, что рядом с домом. На вопрос, почему не могут забрать прямиком из дома, голос из трубки ответил довольно резко:

– С меня ящик виски, и никаких ответов.

Святой отец принял условия без колебаний: какие могут быть вопросы?

Когда Рино подъехал на «Кадиллаке» к автобусной остановке, там уже стоял высокий и худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый во всё чёрное. Лицо, как и фигура, худое и длинное, с большим и крючковатым носом, который хищно торчит наружу из-под шляпы-котелка.

– Отец Талли? – спросил Рино, поравнявшись со стариком.

– Он самый, мой сын, он самый, – старик протянул для приветствия сухую, но крепкую руку, – вопросов задавать не стану, но хотел бы узнать, есть ли чем промочить горло. Господь послал жаркий день…

– Да, – усмехнулся Рино, пожимая протянутую руку, – на сидении бутылка виски для вас, святой отец. А вы почти не изменились с того времени, как я вас видел последний раз.

– И когда же это было, сын мой?

– Девятого июля две тысячи первого года… – почесав бритую голову, ответил Рино без запинки. Память у него была превосходная.

– Девятое июля, девятое июля, – мямлил старик. – Да! Я помню, супермаркет «Старфудз», тебя задержали там… но ты сбежал. Ты Рино Сколаза! Ох, сын мой, сколько я денег выиграл на тех боях! – заговорил старик, вспоминая былые дни. – Сейчас всё другое. А как же ты здесь оказался?

Рино не ответил, на лице прорезалась затаённая улыбка, «Де Вилль» неспешно отъехал от автобусной остановки.

Луиза нервничала: громилы-итальянца нет поблизости. Лежащий на полу Сэндерс нагонял страх.

«Надо связать, пока лежит без чувств. Драться один на один я не готова. Пока не готова…».

Кристин молча разматывала верёвку, найденную в кладовой, взгляд зацепился за пожитки, небрежно разложенные на пыльных стеллажах. Чего здесь только нет: молоток и перфоратор, банки с краской и ящики с выпивкой. Даже чёрно – белый телевизор и старый унитаз из нержавеющей стали, и те пристроились в углу. «Какой же здесь бардак», – подумала Кристин, тихо чихнула от набившейся в нос пыли.

«Такого мотка верёвки должно хватить. Можно не одного пленного связать».

Кристин зашла в комнату, чтобы отдать моток: «Что она делает?»

Луиза склонилась над лицом мужчины. Голова федерала запрокинута назад, блондинка замерла над ней, принюхивается. Совершенно не обращала внимания на Кристин. Поведение Луизы казалось более чем странным.

– С ним что-то не так? – спросила Кристин, веревка упала на бесчувственное тело мужчины.

Луиза вздрогнула, но не растерялась.

– Мне показалось, от него пахнет кокаином, – сообразила на ходу блондинка, – но я ошиблась, это какой-то другой запах.

– Странно, – удивилась Кристин, – я знаю, как пахнут наркотики, ничего такого я не уловила. Хм…

– Давай лучше свяжем его, пока не очнулся, а потом обсудим, чем провонялся, – быстро предложила Луиза, стараясь перевести разговор в другое русло.

– Это хорошая идея, – доктор по-прежнему старалась понять мотивы странного поведения, – давай его перевернем для начала и накинем петлю на руки, затем протянем под шеей и привяжем на ноги. Я видела однажды по «Дискавэри», там показывали, как на востоке связывали пленников.

– Ого, – изумилась Луиза, – а я-то думала, ты тихоня.

Петля крепко обхватила руки Сандерса. Веревки затягивали туго, так, что врезались в плоть, если бы пленник находился в сознании, то непременно орал бы от боли. Хотя кричать мог сколько угодно – в мотеле постояльцев больше не было.

Сэндерс не спешил приходить в себя, Рино вложил в удар большую силу. Но даже если бы федерал очнулся, мало бы что изменилось. Связанный по рукам и ногам, он не мог пошевелить и пальцем. Тугая веревка петлёй обхватывала шею, любая попытка освободиться непременно приведет к удушению.

Кристин и Луиза остались довольны.

– Мне кажется, следует привести его в чувство и задать пару вопросов, – предложила Кристин, – а когда Рино вернется, нам будет что рассказать.

– Идея хорошая, но поспешная. Этот негодяй гораздо опаснее, чем может показаться на первый взгляд, – возразила Луиза, каблук вонзился Сэндерсу в бок, – нам повезло, что он был, скажем так, не в лучшей форме.

– Ты знаешь его, Луиза? – осторожно спросила Кристин.

– Да, – неохотно ответила блондинка, – когда-то мне пришлось работать с ним. Меня заставили.

– Ты работала на ФБР?

– Не совсем, хотя честно тебе сказать – я не знаю, – призналась Луиза, сама удивившись вспышке искренности, – я должна была помочь им в выполнении одной операции.

– И? – продолжала расспрашивать Кристин: как упустить шанс разузнать о прошлом блондинки?

– Я не хотела, чтобы гибли люди, – соврала Луиза, – и сбежала. Есть границы, которые я не готова переступить.

Луиза решила прибегнуть к манипуляции: Кристин не собирается оставлять прошлое в покое.

– Ты не могла бы посмотреть, что всё-таки с ребрами, а то болят – жуть просто, – пухлые губки скривились.

Кристин разгадала уловку без труда, природа не обделила наблюдательностью. Луиза, наоборот, слишком разволновалась, не сумела скрыть истинные побуждения.

– Хорошо, не хочешь говорить – не говори, – вздохнув, ответила Кристин, – погоди, схожу посмотрю, что есть в той сумке с медикаментами.

Сумку доктор заприметила в холле, когда искала моток веревки. Судя по всему, Энцо успел раздобыть кое-что из медицинских инструментов, жаль только, ему они не помогут.

Содержимое сумки высыпалось на стол, Кристин осталась довольна: всё, что нужно, и даже несколько ампул обезболивающего. Удовлетворенная находкой, доктор вернулась в номер, но Луизу не застала. Первое, что бросилось в глаза: пленник лежит на полу в совершенно иной позе, по гладкой поверхности паркета стремительно расползается алая лужа…

«О Боже!»

Кристин стрелой метнулась к мужчине, осторожно осмотрела увечья. Судя по всему, повреждения были нанесены в область паха, но, чтобы узнать наверняка, раненого следовало повернуть на бок. Кристин проворно перевернула мужчину на спину, взгляд тотчас упал на ужасную рану. Половые органы мужчины отсутствуют, вместо них зияет страшная, с рваными краями рана. Складывалось впечатление, что гениталии попросту оторвали.

– Боже мой, – сорвалось с губ, – за что же она его так?

– За то, что они сделали со мной, – злобно прошипела Луиза, звонко лязгнул взведенный курок, дуло обреза уставилось на Кристин.

Лицо девушки перепачкано кровью, также как руки и грудь. Голубые, прежде выразительные глаза выглядят мутными, безумными, красивые полные губы обезобразила жуткая гримаса.

– Луиза, что с тобой? – изумилась Кристин, голос даже не дрогнул. Сострадание пересилило и страх, и волнение. – Что они сделали с тобой, бедная девочка?

Всего на мгновение в безрассудном взгляде Луизы проблеснуло то человеческое, что ещё осталось. Отчаянье, смешанное с болью и страхом, безысходность. Кристин изумилась глубине безнадёги в глазах блондинки.

Луиза не выстрелила, искреннее сочувствие чужого человека заставило умолкнуть безумный рев Гаввана: «УБЕЙ! УБЕЙ ЕЁ! Она опасна для нас! УБЕЙ!» Луиза не убила. Из глаз брызнули слёзы. Смешиваясь с кровью на лице, ручьем текли по красивым щекам к гордому подбородку, срывались вниз… Оружие упало на пол. Луиза бросилась к Кристин, обняла и зарыдала. Словно ребенок.

– Что здесь произошло? – с порога пробасил Рино, едва завидев перепачканных кровью женщин.

Кристин не ответила, заплаканная Луиза жалась к груди, лицо блондинки опухло от слёз.

– Всё хорошо, девочка, всё будет хорошо. Он уже умер, он не сможет тебя обидеть. Никто тебя не обидит, – тихо шептала доктор Банни на ухо Луизе, – мы с Рино о тебе позаботимся.

– Он у меня внутри, – сдавленным голосом промолвила блондинка, – они оба у меня внутри. Я их ненавижу и себя ненавижу.

Кристин застыла в изумлении, не знала, что ответить Луизе, как утешить.

«Возможно, у девочки душевное расстройство на почве страха или паники». Но интуиция подсказывала иное. Догадка тревожно колола в затылке. «Девочка говорит правду, – осенило Кристин, – она не сумасшедшая, у неё действительно внутри кто-то или что-то».

– Кто они, Луиза, кто у тебя внутри? – осторожно спросила Кристин, продолжая поглаживать девушку по голове.

– Твари, мерзкие твари, – Луиза всхлипнула, – они будут искать меня. Это он убил Сэндерса, он убил… и выпил его. Теперь он сильнее, гораздо сильнее.

– Он выпил его кровь?

– Не кровь, его самого, – ответила Луиза, – убивает он ради удовольствия. А затем пожирает плоть. Он тварь, мерзкая тварь. Как же я хочу убить его!

– Так, – вмешался в разговор Рино, – а теперь объясните мне, зачем вы оторвали яйца этому парню. Я бы и сам с радостью это сделал, – Бритва ухмыльнулся, – но сначала следовало его допросить.

– Я знаю всё, что знает он, – голос Луизы звучал тихо и сдавлено, – я могу ответить.

Рино взглянул на изуродованное тело, лежащее в луже собственной крови.

– Это ему за Энцо, молодец, крошка, – рассмеялся итальянец.

Отец Талли, разделавшись, наконец, с бутылкой виски, зашел в комнату. Старик безо всякого интереса посмотрел на окровавленное тело и сказал:

– Да упокоит Господь его душу.

– Нет, – возразила Луиза, – души там нет и не было никогда, в том человеке жило зло, а теперь оно живёт во мне.

– Святой отец, – обратился Рино к преподобному Талли, – ваш покойник лежит в соседнем номере, а этого хоронить не надо, мы сами его зароем где-нибудь в пустыне. Он не достоин быть похороненным по-человечески.

– Самоубийца? – поинтересовался викарий, сухие пальцы ловко откупорили новую бутылку.

– Да, кроме того, ещё и сумасшедший. Сам себя связал – а затем отгрыз сами видите что, – ухмыльнулся Рино.

– Да, чего-чего, а такого видеть не приходилось за всю долгую жизнь, – покачал головой отец Талли, – да простит его Господь.

Кристин забрала Луизу в ванную, стала приводить в порядок. Девушка сняла окровавленную одежду, стала под душ. Обнаженное тело радовалось горячим струйкам воды. Кровь местами успела присохнуть, приходилось тереть мочалкой.

Кристин заботливо смывала запекшуюся кровь с Луизы.

«Бедная девочка». Взгляд доктора упёрся в пятна крови на своей одежде, руках. Решила принять душ. Одежда отправилась на пол, Кристин зашла в душевую к Луизе. Теплая вода струйками сбегала по загорелому телу блондинки, Кристин про себя отметила, что девушка находится в прекрасной форме.

Неожиданно для доктора блондинка развернулась, красивые длинные пальцы принялась аккуратно мочалкой смывать кровь с её груди и рук. Изящные кисти Луизы нежно касались большой, пышной и высокой груди Кристин, темно-розовых сосков, тонкой талии и широких бедер. Касания были нежными и чувственными настолько, что доктор мгновенно расслабилась, повинуясь какой-то странной силе.

– Ты так помогла мне, – прошептала на ухо Луиза, – большое тебе спасибо.

Губы девушки чувственно коснулись стройной шеи Кристин, та вздрогнула.

Чувства нарастали каскадом, блондинка ласкала языком её соски, опустилась на колени, стала целовать живот – Кристин не сдержалась, застонала от удовольствия.

Рино мигом услышал сладострастные стоны, на суровом лице блеснула улыбка. Обувь торопливо отброшена в угол, итальянец бесшумно зашел в душевую.

Перед ним стояли две невыразимо прекрасные обнаженные женщины. Луиза выглядит стройней и изящней, в то время как Кристин выделяется пышностью груди и завидной шириной бедер. Капли воды покрывают их упругую кожу, в глазах горит страсть.

– Вы обе сводите меня с ума, – прорычал Рино, жадно поцеловал Кристин в нежную шею. Она отозвалась на поцелуй, прижалась пышной грудью к его сильному и мускулистому телу.

Рино страстно целовал её губы, шею, грудь и всё никак не мог остановиться, Кристин заводила его всё больше и больше. Луиза не отходила ни на шаг, извивалась, подобно змее, ласкала губами то Рино, то Кристин. Огонь страсти разгорался всё больше.

– Всё идет по плану, – прошептал Гавван, – всё верно.

– Я сделаю всё, как ты и велел, – покорно ответила Луиза.

– Скоро они будут нашими, их страсть питает меня, скоро, очень скоро, родная… – Шёпот Гаввана перешел в стон удовольствия.

Ни Кристин, ни Рино не слышали зловещего голоса, их обуяла страсть.

Мускулистый итальянец лежал на спине, Кристин сидела на нем. Её красивые длинные волосы не скрывали изящности шеи и рук, а стройные ножки обхватывали бедра Рино. Они были прекрасны в своем порыве страсти, и они были уязвимы.

Итальянец крепко сжимал её бедра в своих руках, стремясь быть поглощенным её нежностью, она пьянила его, сводила с ума. Рычал, подобно зверю, мял высокую грудь, Кристин стонала, откинулась назад, выгнула дугой спину.

Они не могли остановиться, извергшийся вулкан страсти поглотил их обоих. Из ванной перебрались в комнату и, не обращая внимания на лежащий в углу труп, предавались своим желаниям ещё и ещё.

Луиза подошла к Кристин именно в тот момент, когда волна удовольствия захлестнула любовников в очередной раз. Полные губы блондинки соприкоснулись с губами Кристин, язык коснулся её языка, стон страсти угас в длительном поцелуе. Изо рта Луизы внутрь доктора что-то скользнуло. Нечто едва уловимое и в то же время будоражащее. По телу Кристин пробежали мурашки. Рино зарычал от удовольствия, ещё сильней прижался к её бедрам. Громадное мускулистое тело подрагивало от наслаждения. Итальянец перестал двигаться, замер, объятый негой.

Внезапная волна понимания накрыла Кристин с головой.

«Боже мой, вот что было у неё внутри!»

– Да, – ответил шепот, – теперь мы с тобой одно. И потому ты будешь жить.

Кристин хотелось закричать, но возглас застыл в груди.

– Зачем ты сделала это, Луиза? – тихо спросила доктор, на глаза наворачивались слёзы. – Зачем?

– Прости меня. Но это спасет тебя, сестра, – ответила Луиза. – Это позволит тебе жить.

Картины, возникшие в сознании доктора, убедительно проиллюстрировали страшную правоту слов Луизы.

– О Боже, – сорвалось с губ у Кристин, – а как же Рино?

– О нем не беспокойся, – улыбнулась в ответ Луиза, покосившись на итальянца. – Ему повезло, он такой, как мы, с рождения. Умер при родах, и тогда они вошли в него.