Глава 12. Чен
Проходя мимо коттеджа доктора Штольца, Дантист увидел, что вертолётная площадка не пуста и на ней кипит работа. Большая группа зверьков (существ десять-двенадцать) выгружала с борта прилетевшего вертолёта ящики, огромные глинные кувшины и плетёные корзины, доверху заполненные фруктами и овощами. В сторонке стояли и наблюдали за разгрузкой двое – гигант Аристократ и довольно рослый китаец. Дантист направился к ним.
– О, господин Тихофф! – расплылся в добродушной улыбке Аристократ. – Рад вас видеть. Это господин Александр Тихофф, новый ассистент доктора. Господин Чен, начальник безопасности острова.
Китаец протянул Дантисту сухую жёсткую ладонь. Пожимая её, Дантист почувствовал его недюжинную силу и понял: с Ченом будет справиться непросто… даже Скифу.
– Как слетали, господин Чен? – спросил Аристократ.
– Машина хорошая, – сообщил Чен, любовно поглаживая фюзеляж геликоптера. – Слушается руки пилота, как примерная жена. Мы с ней налетали уже почти две тысячи часов – ни малейшего отказа.
Это был довольно большой вертолёт американского производства класса «Ниагара». «Он способен нести на своем борту до десяти пассажиров и до тонны груза. Дальность полёта без дозаправки пятьсот километров», – вспомнил Дантист тактико-технические характеристики.
– Да, вертолёт замечательный, – согласился Аристократ. – Но я в части летательных аппаратов абсолютный дилетант… А, вот, кстати, идёт человек, способный оценить достоинства этой машины!
К ним приближался Скиф в сопровождении доктора Штольца. Ещё издали было заметно, что Скиф внимательно разглядывает вертолёт. Марка «Ниагара», аналог российского МИ-38, была знакома ему ещё со службы в ВДВ, но именно этот геликоптёр относился к новому поколению «стрекоз».
– Здравствуй, Чен, – поздоровался с китайцем Штольц. – Господин Пак, великий знаток восточных единоборств, новый инструктор наших ребят. Господин Чен, начальник охраны и мой личный телохранитель… Я думаю, вы станете добрыми приятелями… А знаете, что?.. Мне сейчас вдруг пришла в голову интересная мысль: а не провести ли между вами дружеский поединок? Я, знаете ли, большой любитель гладиаторских боёв. Да и остальным членам нашего дружного коллектива такое развлечение, уверен, придётся по вкусу. А уж о курсантах и говорить нечего. Кстати, готов заплатить за удовольствие. Это возможно? – Штольц обращался к обоим, но, по сути, его интересовал лишь ответ Скифа.
Инструктор и телохранитель обменялись оценивающими взглядами: взгляд инструктора был спокойным, во взгляде телохранителя легко читалась неприязнь. Чен почтительно поклонился, Скиф неопределённо пожал плечами, но можно было понять, что он не будет отказываться от возможного дополнительного заработка.
– Замечательно! – обрадовано произнёс Штольц. – Тогда не будем откладывать это в долгий ящик. Как вы смотрите, господин Пак, если в нынешнюю пятницу мы немного изменим план занятий с курсантами и организуем для них наглядный урок настоящего боевого каратэ?
– Хорошо, – коротко ответил Скиф.
– Замечательно! – ещё раз повторил Штольц. – Тогда в пятницу в семнадцать ноль-ноль в спортивном зале… Чен, идёмте со мной, расскажете мне о поездке. А с вами, Александр, – Штольц повернулся к Дантисту, – мы встречаемся после обеда.
Дантист кивнул, и незаметно воткнув Штольцу в шов клапана бокового кармана миниатюрный микрофон, замаскированный под деревянную щепочку-занозу, обратился к Скифу:
– Господин Пак, не желаете перед обедом поплавать в бассейне? – (Скиф кивнул). – А вы, господин Вульф? – Дантист посмотрел на приятеля.
– Нет, нет, нет, – поспешно ответил Аристократ. – Мне нужно определяться с продуктами. Если не убрать их немедленно с солнца, всё пропадёт.
– Тогда я к себе, за полотенцем, – сказал Дантист Скифу, – и срочно в воду. Ужасная жара! Всего доброго, господа.
Идя к своему коттеджу, Дантист слушал разговор Штольца с Ченом, засунув в ухо горошину приёмного устройства.
Ш: Что скажешь? Ч: По какому поводу?
Ш: По поводу новых сотрудников.
Ч: Мне не понравился Пак.
Ш: Я заметил. Чем именно?
Ч: Он не тот, за кого себя выдаёт… Во всяком случае, Пак не кореец, хоть имя у него корейское.
Ш: Пак – фамилия. Имя Афиноген.
Ч: Тем более… Он метис, причем более европеец, чем азиат. Азиатской крови у него немного.
Ш: Пак – русский.
Ч: Это меня не удивляет. Во всех русских кровей намешано много. Я не люблю русских, они не такие, как мы.
Ш: Можно подумать, что мы, немцы, такие.
Ч: Да, вы тоже другие. Но, тем не менее, у нас с вами гораздо больше общего, чем с русскими.
Ш: Я тоже не люблю русских, но мне кажется, что ты, Чен, излишне предубеждён против них. Те из русских, кому мы платим деньги, вполне неплохие и сговорчивые ребята. Они трудолюбивы и исполнительны, а, кроме того, с ними работать предпочтительнее в плане экономии средств. Буквально за центы они готовы продать родную маму. Нужно только следить за тем, чтобы их не перекупил кто-то третий.
Ч: Это так, но ваш новый инструктор не понравился мне не только потому, что он русский. Я просто интуитивно чувствую: Пак – чужой.
Ш: Ладно, хватит о Паке, поживём – увидим… Что нового в королевстве? Как там наш людоед поживает? Кого опять скушал?
Ч: Мы раздельно питались. Меня кормили свининой.
Ш: Счастливчик! А господин Вульф закормил меня бараниной. Я неплохо отношусь к баранине, но предпочитаю свинину. Ты себе не представляешь, Чен, каково мне было в мусульманском Джамалтаре!
Ч: Радуйтесь, господин Штольц, завтра на обед свинина. Я привёз целую тушу, подарок принца Гуарама.
Ш: А ты проверял, это действительно, ха-ха-ха, свинина? Не перепутал ли принц свинину с человечиной?.. Шучу. Каково состояние счёта?
Ч: Пусто. Гуарам, как всегда, не торопится.
Ш: Пора посетить нашего людоеда. Как он?
Ч: Жив, здоров и сыт. Передаёт вам большой привет и ждёт в гости.
Ш: Вот как?.. Повод?
Ч: Гуарам выдает свою младшую дочку замуж. Будет, естественно, вся местная знать, чиновники из Лурпака и мы. Приглашением от нас могут воспользоваться до десяти человек, и это количество обусловлено лишь предельной загрузкой вертолёта.
Ш: А Басмангалей? Неужели Гуарам не пригласил на торжества своего лучшего друга?
Ч: Пригласил, но получил от Басмангалея письменное извинение, в котором тот сообщает, что весьма сожалеет, но приехать не сможет ввиду сложной политической обстановкой в Джамалтаре.
Ш: Когда состоится свадьба?
Ч: В будущую субботу.
Ш: В субботу? В принципе, устраивает… Ох, не люблю я этого местного свинства! Опять, небось, экзамен невесте устроят: сколько воинов подряд она сможет через себя пропустить?
Ч: Что поделать – обычай.
Ш: Да… обычай. Значит, говоришь: полный борт. Десять человек мы, конечно, не возьмём, да у нас столько и не наберётся. Оставим ассистента, это обязательно. Сулл тоже останется – слишком много пьёт, негодяй. И польке там делать нечего. В обморок начнёт падать, возись с ней… Ты, я, Лора, Вульф, Луккини и Пак – шестеро, вполне представительная делегация… Как там наши ребятишки?
Ч: Мне показалось, их стало меньше. Я, правда, не пересчитывал.
Ш: Вот как?.. Ты считаешь, что Гуарам добрался до халявной человечинки?
Ч: А кого ему есть? Всех своих врагов он уже сожрал, новой войны пока не предвидится.
Ш: Вот сволочь! Следующую партию нужно будет как-то переправлять… Последних слов Штольца было практически не слышно. Дантист вытащил горошину, и она тут же рассыпалась в пыль. В это время то же самое произошло и с микрофоном, пришпиленным к карману Штольца. Дантист взял полотенце и направился к бассейну. Голова Скифа уже торчала посреди бирюзового овала. Дантист нырнул в прохладную морскую воду и, сделав под водой несколько гребков, вынырнул рядом со Скифом.
– Как тебе первый день работы? – спросил он тихо. – Что бройлеры, способные ребята?
– Более чем, – так же тихо ответил Скиф, – мне даже жутко стало. Это что-то… я даже объяснить не могу.
– Такие крутые?
– Схватывают всё на лету. Раз показал, повторять не надо.
– Да… Но тебя-то им не осилить?
– Пока. Я думаю, через неделю занятий мне их будет учить нечему. Кроме способности моментально усваивать информацию, у них имеется ещё кое-что. Это действительно страшный противник. Сегодня я показал им пару ударов и защитных блоков от них…
– И?..
– И они тут же придумали несколько альтернативных способов защиты. Собственно, не придумали – эти способы существуют в других единоборствах, – но я им их не показывал… Эти парни обладают железной мускулатурой и великолепной растяжкой. И ещё мне показалось, что они совершенно не чувствительны к боли.
– Не переживай, – успокаивающе сказал Дантист. – Я думаю, что драться с ними нам не придётся. Эти сами передохнут через пару лет, если их раньше Гуарам не сожрёт. А новых бройлеров мы Штольцу произвести не позволим.
– Кто знает… – Скиф нырнул, Дантист последовал его примеру. Они поплыли под водой в разные стороны. Доплыв до противоположных концов бассейна, они одновременно вынырнули, развернулись и поплыли по поверхности друг навстречу другу.
– Будь осторожен с Ченом, – сказал Дантист, когда они снова сблизились. – Он тебя невзлюбил, чувствует, собака, что ты чужой. – Дантист пересказал Скифу подслушанный им разговор.
– Разберёмся, – хмыкнул Скиф. – А может быть, мне его убить в пятницу на поединке?
– Не стоит, успеешь ещё, – ответил Дантист и поплыл дальше.
Когда они снова встретились на середине, Скиф спросил:
– А что это за илийский обычай, о котором они говорили?
– Ты не знаешь? Ах, да, ведь ты был в Лурпаке на стажировке, а я – в Илии… Значит так: принц даёт в приданое дочери, помимо дворца, денег и прочего богатства, столько десятков голов свиней, сколько воинов её оттрахают за одну ночь.
– А если свиней не хватит?
– Со свинством у них там всё в порядке.
– И как на это смотрит жених?
– Двумя глазами, как положено, если у него, само собой, один глаз не выбит.
– Дикая страна… – задумчиво произнёс Скиф, погружаясь в воду.
