Глава восьмая
На следующий день была суббота. И хотя Ярослав не знал в своей работе выходных, он, казалось, забыл обо всех делах и ни на шаг не отходил от Нины.
А Нина была тиха и задумчива, пытаясь понять свои чувства. Ночь, проведенная с Ярославом, все еще казалась ей чем-то нереальным, приснившимся. Нина не думала, что бывает такая мужская любовь, пока не испытала ее на себе. И эту необыкновенную, всепоглощающую страсть она вызвала в человеке, внешне холодном и недоступном. Недаром когда-то почувствовала мощный заряд энергии, идущий от него.
Задумавшись, Нина остановилась у окна. Ярослав подошел сзади, развернул за плечи к себе лицом и спросил, заглядывая в глаза:
— Не жалеешь, что стала моей?
— Конечно, нет. Одно меня тревожит: я не смогла ответить как нормальная женщина. Но я ведь еще только учусь быть нормальной. И у меня прекрасный учитель.
— Но не любимый? Не отвечай. Я вижу, как заметались твои глаза. Фиалочки с каплями росы… — Он прикоснулся губами к ее векам. — Ты не можешь покривить душой, но и обижать меня не хочешь.
— Я еще сама в себе не разобралась. Не думала, что ты ко мне… так относишься, что мы вдруг станем близки. А вчера ты меня просто ошеломил. Я до сих пор опомниться не могу. Хожу, как в тумане…
— И я как в тумане. Но я — от счастья, а ты — только от потрясения. Знаю, любимая, что ты пока еще не испытала удовольствия от близости. Важно то, что тебе не было плохо. А хорошо еще будет, поверь. Это приходит постепенно.
— У тебя большой опыт, Ярослав, — сказала Нина, пряча глаза. — Скажи… я очень уступаю другим женщинам?
Он взял ее голову в ладони и, заглядывая в сверкающие фиалковые глаза, с ласковой усмешкой произнес:
— Мне не с кем сравнивать, потому что никого кроме тебя не любил. А другие женщины… Это была дань физиологии. Я был достаточно добр с теми женщинами, которые удовлетворяли потребности моего тела. Но душу мою никто из них не затронул. Ты — первая и единственная.
— Кто научил тебя таким утонченным ласкам?
— Моя любовь их подсказала. И еще — твое прекрасное тело.
— Ты не смеешься надо мной? Я действительно могу быть привлекательной в сексуальном плане?
Ярослав подхватил Нину на руки и прижался губами к ее губам. Она закрыла глаза, стараясь полнее отдаться этому поцелую. Впервые в жизни Нина почувствовала, что в ней начинает воспитываться женщина.
Последующие два-три дня ей все еще казалось, что это может быть сон, какое-то сказочное наваждение, которое рассеется с утренними лучами. Но она просыпалась по утрам, открывала глаза, а наваждение не исчезало. Сказка продолжалась.
Недаром Ярослав показался ей когда-то человеком-фантомом. Он нес эту сказку в себе. Его любовь была явлением фантастическим. Такая не может возникнуть в жестоком мире прагматиков, да еще в эту суетную, запредельную эпоху. Не до любви сейчас. Ну, еще для разрядки, для развлечения — секс, эротика, порно. Но любовь?..
Иногда Нина чувствовала гордость от того, что вызвала такое чувство в этом незаурядном человеке. А иногда ее пугала его исступленная страсть. Так, однажды, когда она в порыве нежности коснулась губами его руки, Ярослав вдруг упал перед ней на колени, стал покрывать поцелуями руки, ноги, одежду Нины, а потом снял с нее шлепанцы и поцеловал их внутреннюю поверхность. И говорил при этом:
— Милая моя, родная… Ты мне руку поцеловала, а ведь я недостоин даже твои следы целовать…
«Почти по Достоевскому», — подумала Нина с испугом.
В четверг Нина и Ярослав пошли в театр, где выступала приезжая знаменитость. Впрочем, Нину занимала не столько программа концерта, сколько возможность прохаживаться по фойе рядом с Ярославом, встречать удивленные взгляды и время от времени кивать и улыбаться знакомым. Нарядная, оживленная, с букетом пунцовых роз, она нравилась сама себе и с удовольствием искала глазами зеркала.
Когда Нина и Ярослав поднимались по центральной лестнице, большое зеркало напротив отразило их так эффектно, что они на мгновение приостановились и улыбнулись своему отражению.
— Не правда ли, красивая пара? — спросила Нина с шутливой церемонностью.
— Я давно это заметил, — улыбаясь, подтвердил Ярослав.
Сказка продолжалась…
На следующий день Нина проснулась от странного ощущения, будто на нее кто-то смотрит. Так уже случалось с ней однажды. Тогда она никого рядом не обнаружила, а теперь все было иначе. На кровати сидел Ярослав и смотрел так пристально, что она не могла не почувствовать этот взгляд.
Нина, еще не до конца очнувшись от полудремы, улыбнулась и погладила его обнаженную мускулистую грудь. Он тотчас схватил ее в объятия, приподнял, и принялся осыпать поцелуями. Она уже не однажды замечала, что на каждую ее ласку, на каждый знак внимания Ярослав отвечает сторицей. Он ничего не требовал от Нины, ни к чему не принуждал, но, когда она по собственной инициативе проявляла к мужу какую-то нежность, сходил с ума от восторга. И такие минуты красноречивее всего убеждали Нину в искренности его чувств. Не может же он, в самом деле, ради какого-то психологического эксперимента приходить в такое неистовство и ласкать ее так самозабвенно.
— Тор, я проснулась, потому что почувствовала твой взгляд. Я уже не первый раз просыпаюсь от такого ощущения. Скажи… тогда тоже ты на меня смотрел?
— Кто же еще? — он улыбнулся, любуясь ее лицом, розовым после сна, в пышном ореоле растрепавшихся волос. — Никого другого я бы и близко не подпустил к твоей комнате.
— А мне и в голову не приходило, что ты способен на такие романтические жесты. Думала, это мне со сна почудилось…
— Я вообще большой романтик. И, знаешь, что надумал? Мы сегодня отправимся в романтическое путешествие. Хотя бы на три дня. Правда, пока что не на Канарские острова, а всего лишь на Азовское море. Как на это смотришь?
— Я? Конечно, положительно. А твои дела тебе позволят уехать? Ты и так уже отвлекаешься на меня целую неделю. Это, наверное, не входило в твои планы, когда делал мне предложение.
— Дела, планы… — Он улегся рядом с Ниной и положил руку ей на грудь. — В конце концов, цель жизни — любовь. А дела только средства для ее достижения. Так почему я буду думать о средствах, когда цель моя — рядом?
Через несколько часов они уже мчались на машине в южном направлении. Никогда еще дорога не казалась Нине такой радостной. Это действительно было романтическое путешествие, исполненное предчувствия любви и новых впечатлений.
Привыкшая в «советское» время отдыхать на лучших курортах Крыма, Кавказа и Болгарии, а последние три года — на Средиземном море, Нина никогда не чувствовала себя так хорошо и комфортно, как на этом простеньком побережье Азовского моря, на турбазе с домиками и палатками.
Ей нравилось здесь абсолютно все. Она наслаждалась, как никогда в жизни, морем и солнцем, и незамысловатая растительность Приазовья казалась ей не хуже роскошных пальм. И люди, попадавшие в ее поле зрения в эти дни, тоже казались очень симпатичными и приятными.
Она, конечно, понимала, почему так происходит. Просто здесь все и вся были освещены присутствием Ярослава, его любовью к ней и предчувствием ее любви к нему.
Три дня на море промчались, как сказочная карусель. Возвращаясь обратно, Нина даже загрустила. Хотя чего грустить, — впереди ждали новые радости, новые впечатления. Жизнь только начиналась. Сердце ее было совсем уже готово ответить на любовь. Так быстро, так ошеломляюще… «Это — как вспьшка молнии, как удар грома!» — сказала Катя о своем скоропалительном романе с неким Вадимом. А Нина еще посмеялась над ней… А у самой разве не так все вышло?
Она улыбнулась своим мыслям, взглянула на Ярослава. Он снял одну руку с руля, обнял Нину и быстро поцеловал в губы.
Было еще очень рано. Раннее утро понедельника. Начало рабочей недели. А для Нины — десятый день ее женской судьбы. До этих феерических дней она ни разу не чувствовала себя женщиной. Когда-то была девчонкой, а потом сразу перескочила в некий закомплексованный средний род. И вот теперь, наконец, впервые пришло внутреннее сознание собственной полноценности.
Она залюбовалась темным еще небом с яркой полосой рассвета на горизонте и задумчиво проговорила:
— Интересно, наша судьба действительно предначертана там, на звездах, или мы сами ее творим?
— Наверное, пятьдесят на пятьдесят, — сказал Ярослав, быстро взглянув на нее.
— Да, я тоже так думаю. Что-то судьба решает за нас, выбрав нам место и время рождения. Но что-то ведь зависит и от нашей воли… Кстати, какой у тебя знак Зодиака?
— Лев.
— Август?
— Да. Первое августа.
— Здорово! И я родилась в августе, только двадцать девятого.
— Дева, значит?
— Но теперь только по гороскопу. Раньше мое созвездие совпадало с моей психологией… и это давало Катьке повод для всяких шуточек.
Вспомнив о сестре, Нина внезапно подумала об отце. И сразу же ее мажорное настроение потускнело, подернулось дымкой печальных сомнений. Как она могла забыть, что у нее есть еще долг перед отцом? Даже не сообщила, что уезжает на выходные к морю. Вначале Катя исчезла, а теперь и она. Каким бы человеком ни был Гаевой, но отцом он был хорошим и не заслужил такого отношения дочерей. «Приеду — сразу же позвоню. В конце концов, должно же все как-то устроиться. Не может быть, чтобы не было выхода».
И все-таки она знала, что выход найти очень трудно. Ей придется совместить в своей судьбе двух людей, которых разделили совершенно непримиримые противоречия…
Домой вернулись около полудня. Ярослав, приняв душ и перекусив, уехал по делам. Нина осталась дома. У нее был отгул на работе. Не спеша, занялась стряпней и уборкой. Потом вдруг позвонила Катя:
— Нино, а я искала тебя в библиотеке! Сказали, что ты взяла отгул. Что случилось?
— Это не телефонный разговор. Приходи — поговорим.
— Представь, у меня тоже есть разговор. Буду у тебя где-то в начале пятого.
Нина повесила трубку и улыбнулась. Катя, наверное, расскажет о Вадиме. А, может, у нее еще кто-то появился? Но, кто бы там ни был, — такого, как Ярослав, не будет никогда. И ни у кого. Каждый человек по-своему уникален. Но Ярослав — уникальней всех.
Охваченная внезапным восторгом, Нина закружилась по комнате, напевая вальс из «Травиаты», потом захохотала, упала на диван, скатилась на пол. Ей хотелось, как ребенку, подурачиться, сделать что-то необычайное, взлететь, выпрыгнуть из себя.
Внезапно Нина поняла природу своего сумасшедшего настроения. То было предчувствие. Что-то должно случиться — потрясающее, роковое. Может, именно сегодня она скажет Ярославу о своей любви? Нина помрачнела, задумалась. Что же отделяет ее от этого признания? Какая неуловимая преграда? Почему она все еще не может произнести: «Я люблю тебя»? Нина представила, каким счастьем засияют глаза Ярослава, когда она скажет ему это. Нина даже зажмурилась от волнующего предчувствия. И ей так захотелось поскорее пережить все это наяву…
Взгляд ее упал на запертый ящик стола. Что же там хранится? Ведь есть какая-то тайна? Или так — пустячок? Сегодня Нина могла бы открыть этот ящик — видела, куда Ярослав положил ключ. Могла бы… но не станет. Если там что-то важное, сам покажет. А если какие-то деловые бумаги, которые не имеют к ней отношения, — они ей не интересны.
Может, эта маленькая тайна и была преградой на пути к ее признанию?.. Нина улеглась на диван и не заметила, как задремала. Ей показалось, что пришла Катя с Вадимом, а Вадим вдруг оказался Олегом Хустовским. Потом Катю сменил отец. Он был почему-то весь в белом и сурово укорял дочерей. Потом какие-то незнакомые люди двинулись к Нине сразу с нескольких сторон. Она оглянулась в поисках Ярослава, но его нигде не было…
Звонок в дверь прервал дневной сон Нины. «Наверное, Катя», — подумала она, подскочив к двери. Но там никого не оказалось. Да и рано еще. Катя должна прийти через час. Значит, звонок приснился. Такое бывает, когда нервы напряжены. А, может, это напоминание? Но о чем? «Позвонить отцу!» — внезапно простучало у нее в голове, и Нина кинулась к телефону. Домашний номер молчал. Служебный откликнулся. Секретарша Гаевого сказала, что он будет часа через полтора.
— Это его старшая дочь звонит, — внезапно разволновавшись, сказала Нина. — Пожалуйста, передайте, что я жду его звонка.
— Нина Васильевна, вы? Очень приятно, — любезно откликнулась секретарша. — Вы на каком телефоне сейчас?
— Я буду дома.
— В смысле у вашего супруга? Обязательно передам.
Поговорив с секретаршей, Нина немного успокоилась. Слава Богу, с отцом ничего не случилось. Это предчувствие, сон, звонок во сне выбили ее из колеи.
Стараясь успокоиться, Нина умылась холодной водой, выпила лимонного сока. «Хоть бы Катя поскорее пришла, развеяла бы это смутное настроение», — подумала Нина.
Впрочем, Катя не заставила себя долго ждать. Она влетела в квартиру со словами:
— Это сколько ж мы с тобой не виделись? Дней десять? А кажется, что целая вечность прошла.
— Точно… — откликнулась Нина и подумала: «Для меня действительно прошла целая вечность…»
— Я теперь стала замужней дамой, а ты… — Катя внимательно посмотрела на сестру, обошла ее со всех сторон. — А ты… Слушай, что с тобой случилось за эти дни? Ты вся какая-то… праздничная, что ли. Или загипнотизированная. Глаза блестят, щеки горят, губы… как будто только что целовалась. Нет, в тебе какой-то внутренний огонь появился. И вообще… Тебя сейчас хоть на конкурс красоты посылай.
— Неужели? — Нина подбежала к зеркалу. — Преувеличиваешь…
— Не вертись, лучше расскажи, что случилось! — Катя почти силой усадила сестру на диван. — Куда ездила?
— В волшебную страну! — Нина возбужденно рассмеялась.
— В Италию? Страну твоей мечты? Или в Бразилию, где много диких обезьян? Когда успела все оформить? — Катя была явно скептически настроена.
— Эта страна — не от мира сего. Катька, Катька… — Нина встряхнула сестру за плечи. — Ты же ничего не знаешь!.. Я уже десять дней и ночей чувствую себя настоящей женщиной…
— Ну, прикол, ну, облом… — Катя изумленно захлопала глазами. — Наконец-то! Кто же этот герой? Неужели… Он так на тебя смотрел тогда, в тот день, когда Борьку выгонял. Значит, твой фиктивный муж стал настоящим… Интересно получается. Он же тебе, помню, не понравился с первого раза…
— Я этого уже не помню, — улыбнулась Нина. — Может, тогда был просто бунт подсознания.
— Бунт? Против чего?
— Против того интереса, который Ярослав невольно во мне вызывал, той зависимости, в которую я могла попасть. И попала в конце концов. И вовсе не потому, что он отца чем-то там держит в руках. Это совсем другая зависимость… Если мы с ним расстанемся, в моей жизни появится пустота, которую нечем будет заполнить.
— Вот так Ярослав! Крутой парень, ничего не скажешь! Такой айсберг сумел растопить.
— Ты во всем видишь только смешную сторону и не замечаешь проблем! — раздраженно воскликнула Нина и, нервно передернув плечами, подошла к окну.
— А в чем проблема, господа? — дурашливо спросила Катя.
— Неужели ты не понимаешь, что Ярослав и отец — в сущности, враги?
— Вот ты их и помири.
— Бывают совершенно непримиримые противоречия…
— Вечно все усложняешь. — Катя подошла к сестре, обняла ее и усадила обратно на диван. — У меня тоже полно проблем, но я же не делаю трагическое лицо. Хотя, между прочим, страдаю не только морально, но и материально.
— Что ты имеешь в виду?
— Из дома-то я ушла, Вадим тоже. У его родителей квартира маленькая, да еще сестра Вадима с семьей. Вот и живем мы с ним на чужой даче, почти за городом, без удобств. А доходы какие? Его зарплата и моя стипендия. Зарабатывает он от случая к случаю. Его предприятие останавливается, работы почти нет. Да и связей у него никаких. Так что, сама понимаешь, после папиной опеки сразу окунуться в бытовую чернуху — акт героизма.
— Да уж, героиня… Слушай, ты же, наверное, есть хочешь, а? Марш на кухню!
Катя сделала это весьма охотно. Нина, наблюдая, с каким аппетитом сестра поглощает ее стряпню, улыбнулась и сказала:
— Наверное, вы с Вадимом питаетесь одним печеньем. Ну, еще фрукты на даче собираете. Учти, милая: любовь плохо сочетается с голодом. Возвращайся-ка лучше к отцу. Он простит, никуда не денется.
— Но ведь отец не признает Вадима. Считает его бездельником, чуть ли не альфонсом… А Вадим, между прочим, способный электронщик. Если б только ему кто-нибудь помог устроиться в хорошую фирму, он бы проявил себя.
— А отца ты не хочешь просить о помощи?
— Пыталась. Он о Вадиме и слышать не хочет. Еще Ильчуки его все время подзуживают… Нет, папа все-таки надеется, что я помыкаюсь немного и уйду от Вадима.
— Если проявишь стойкость, отец, в конце концов, смирится. В любом случае, ты имеешь право жить в своей квартире. Никто тебя оттуда не выгонит.
— Нет, мы не вернемся, пока Вадим не найдет себе хорошую работу. — Катя вздохнула, отодвинула тарелку и лукаво посмотрела на сестру. — Между прочим, Вадим о Ярославе очень даже хорошо отзывается. Он пока не знаком с твоим мужем, но друзья ему рассказывали.
Нина уже поняла, к чему клонит Катя, и прямо спросила:
— Он хочет работать у Ярослава?
— А почему бы и нет? Разве Ярославу не нужны хорошие электронщики?
— Не знаю… — Нина вдруг поняла, что совершенно не имеет представления о работе мужа.
— Не знаешь? Ты совсем не вникаешь в его дела?
— Пока нет.
— Он тебе не доверяет?
— Не знаю… — Об этом Нина тоже не задумывалась последнее время. — А он может доверять дочери Гаевого?
— Но любит тебя.
— Ты это спрашиваешь или утверждаешь?
— Конечно, утверждаю. Я видела, как Ярослав на тебя смотрел. И это не удивительно. Такую, как ты, нетрудно полюбить.
— Что-то ты слишком любезная сегодня, — усмехнулась Нина.
— Да, это я в порядке подхалимажа. Хочу, чтобы ты своему Ярославу замолвила словечко насчет Вадима.
— Замолвить слово за человека, с которым даже не знакома? Приведи его к нам… завтра.
«Завтра… а сегодня — никого. Сегодня вечер — наш. Мой и Ярослава…» — Нина отвернулась от сестры, скрывая таинственную улыбку на своем лице.
Катю это приглашение явно обнадежило, и она тут же принялась составлять оптимистические планы:
— А вот когда отец увидит, что Вадим и без его помощи чего-то стоит, вот тогда он все поймет и нас благословит. А уж я к нему сумею подольститься. Отцовское сердце не камень.
Нина равнодушно слушала Катины речи, думая о своем и не очень удерживая сестру в гостях.
Однако уйти до прихода Ярослава Катя не успела. Он вернулся раньше обычного. «Наверное, тоже предчувствует объяснение», — подумала Нина, ощутив, как быстрее забилось сердце при его появлении.
— Здравствуй, родственник! — крикнула Катя со своей обычной непосредственностью.
— О, какие у нас приятные люди, — улыбнулся Ярослав. — Здравствуй, здравствуй. Поздравляю с законным браком.
Он вытащил из-за спины букет пунцовых роз. Нина поняла, что этот букет предназначался ей, но долг вежливости заставил Ярослава подарить цветы Кате. Катя это тоже поняла и поблагодарила соответственно:
— Спасибо, конечно, хотя цветы покупались не для меня. Ты же не знал, что я сегодня к вам приду. Ну, ничего, жена твоя не обидится.
Нина из-за Катиной спины улыбнулась и подмигнула Ярославу, а потом, приобняв Катю за плечи, сказала:
— Славик, я эту непутевую сестричку с ее новоиспеченным супругом приглашаю к нам в гости. На завтра. Как, поддерживаешь?
— Присоединяюсь, — ответил Ярослав с улыбкой. — Завтра постараюсь прийти домой пораньше. Хотя бы как сегодня.
Катя расцеловала их на прощание и ушла, любуясь своим роскошным букетом.
— Спасибо за цветы. Тор, — сказала Нина, коснувшись его руки. — Я поняла, что ты хотел сделать мне приятное.
— Завтра куплю тебе точно такие.
Нина улыбнулась, кивнула и отошла к окну. Рассеянно наблюдая за Катиными перемещениями по улице, думала об одном: с чего начать? Как повести разговор с Ярославом, чтобы ее признание было естественным, уместным? А, может, подождать, когда он сам заговорит о любви? И вдруг одна мысль обожгла ее: «Если я что-то прикидываю, рассчитываю, значит, еще не люблю по-настоящему. Любовь — всегда импульс. Впрочем, всегда ли? Откуда мне знать, ведь я до сих пор не любила…»
— Проблемы с Катей?
Голос Ярослава оборвал ее размышления, и Нина невольно вздрогнула.
— Проблемы? Да, действительно… Мне нужна твоя помощь в одном деле.
— Да? Это интересно.
Они вместе уселись на диван и Ярослав взял ее руку, перебирая тонкие пальцы.
— Тор, ты, может, обидишься, что я лезу в твои дела, но мне надо выяснить такой вопрос: твоей фирме нужен хороший электронщик?
Ярослав вдруг захохотал, глядя на Нину с великолепной мужской снисходительностью.
— Хороший? Это не задача. Ты бы могла составить протекцию даже плохому.
— Смеешься надо мной? — спросила Нина с шутливой обидой, но тут же не выдержала и сама захохотала. — Нет, серьезно, Тор… Речь идет о Катькином муже, поэтому я с тобой и заговорила. Она уверяет, что ее Вадим — очень способный электронщик. Но хорошую работу ему найти трудно без связей. Может, ты бы с ним поговорил, проэкзаменовал, что ли… А то ведь отец помогать ему не хочет. Надеется, что Катька скоро не выдержит трудностей и сбежит от Вадима.
— Ты бы от меня тоже сбежала, если бы пришлось жить в шалаше? — спросил Ярослав, внимательно заглядывая ей в глаза.
— Я — другое дело. Я человек более романтического склада, чем Катька. Может, за годы затворничества сделалась такой, не знаю. Но для меня главное — не внешние обстоятельства, а душевное понимание. Я вот иногда не замечаю, какая вокруг обстановка, в какой ты одет костюм, но надолго могу запомнить один твой взгляд или одну фразу, если она западет мне в душу.
Глаза его засияли. Ярослав притянул Нину к себе и крепко поцеловал в губы. Она обняла его, отвечая на поцелуй, и с томительной нежностью подумала о том, что минута признания наступила.
