Книга: Муж во временное пользование
Назад: Глава шестая
Дальше: Глава восьмая

Глава седьмая

Наконец-то объявилась Катя. Как всегда возбужденная, она вихрем ворвалась в квартиру Торича и, поскольку Ярослава не было дома, все свои эмоции вылила на сестру:
— Нина, у меня уйма новостей! Я совсем закрутилась! Домой почти не приходила, не звонила — не до этого было. А ты, вижу, нормально устроилась! Но фиктивный брак так ни разу и не перешел в эффективный? Жаль… А твой Ярослав совсем не простой парень. О нем уже многие слышали. Вот и Вадим говорит, что его друг будет работать у Торича. Не хлопай ушами, сестрица, придерживайся своего Славки. С ним не пропадешь. Или, может, он к тебе не проявляет… ну, ладно, не хмурься, дело твое. Живи, как знаешь, не маленькая. А я вот…
— Подожди, не строчи, как из пулемета! — остановила ее Нина. — Дай хоть слово вставить! Чего такая нервная сегодня?
— Честно говоря, есть причина…
— И что за выбрык с Борей? Отец беспокоится, Ильчуки злятся. На кого решила поменять Бориса? И что за Вадим у тебя появился?
— Вадим — это и есть мой жених.
— Из-за него ты не являлась ко мне и дома почти не ночевала?
— Понимаешь, это — как вспышка молнии! — Катя, раскинув руки, закружилась по комнате, пока не ударилась пальцами об угол шкафа. — Ай… Это — как удар грома! Как цунами! Уверена, что Вадим — моя судьба. И он то же самое думает обо мне.
— Что ж, дай Бог… Но ты как-то очень быстро приняла свое судьбоносное решение.
— Я же тебе говорю — вспышка молнии.
В дверь позвонили, и Катя заметно вздрогнула. Нина с самого начала заподозрила, что сестра кого-то или чего-то боится.
— Как бы это не Боря… — прошептала Катя, опасливо глядя на дверь. — Он когда выпьет, может такое устроить…
Нина вспомнила недавний инцидент в ресторане и сказала:
— Не бойся, Борис предпочитает все устраивать чужими руками. А, кстати, это и не он. Ярослав вернулся.
— А кого здесь ждали вместо меня? — спросил Ярослав, входя в комнату.
— Привет, Славик! — обрадовалась Катя. — Я вот решила к вам заглянуть. У меня здесь все-таки сестра живет.
— Могла бы и раньше наведаться, — сказал он приветливо. — Ну, выкладывай, как твои дела.
— Замуж выхожу.
— За Борю Ильчука?
— Нет, это было бы слишком просто. Моего жениха зовут Вадим.
— Ты бы привела его к нам, познакомила.
— Так и сделаю! — обрадовалась Катя. — Не сейчас. Через неделю.
— Почему? — удивился Ярослав. — А впрочем, как знаешь. Ну, ладно, вы тут беседуйте, а я займусь делами. Не буду мешать.
Ярослав ушел в другую комнату.
— Почему через неделю? Что за тайны? — спросила Нина.
— Через неделю мы с Вадимом поженимся. А пока не поженились, папа не должен знать, где я. А то обязательно помешает. И еще боюсь, что Борька может меня выследить.
— А вы с Вадимом нашли какое-то убежище?
— Живем у его друзей на даче. Они уехали на год и дача пустует.
Звонок в дверь снова заставил Катю вздрогнуть. Нина пошла открывать. Ее чуть не сбил с ног ворвавшийся Борис. Он был явно не в себе. Неудача с Катей выбила этого баловня судьбы из колеи.
— Катька у вас? — спросил он с порога и кинулся в комнату.
Увидев Катю, Борис шагнул к ней с диким выражением лица, и девушка испуганно попятилась к окну.
— Так и знал, что она тут прячется! — закричал Борис и оглянулся вокруг. — И хахаль ее у вас? Где он? На кухне?
— Не хами, Боря, — попыталась урезонить его Нина. — Ты пьян. Иди проспись.
Дикие глаза Бориса теперь обратились на Нину.
— Хороша сестрица! Сама за какого-то быка вышла и Катьку на такое подбиваешь! Ты же чокнутая, ты не баба вовсе! Для чего тебе дана фигура да рожа смазливая? Все равно ни одному мужику пользы не принесешь! Думаешь, не знаю, что ваш брак — фиктивный?
— Замолчи, дурак! — взвизгнула Катя.
— А с тобой, сучка, мы еще поговорим, — обернулся к ней Борис. — За мой позор заплатишь.
В этот момент Нина оглянулась — и вздрогнула, увидев Ярослава. Он стоял в дверях. Она поняла, что Ярослав слышал слова Бориса и почувствовала, как горячий румянец стыда заливает щеки.
Ярослав быстро шагнул к Борису, схватил его за плечо и приказал:
— А ну-ка извинись перед девушками.
— Что-о? — Борис взглянул на Ярослава с ярко выраженным высокомерием — как истинный избранник фортуны на случайного выскочку.
Однако во взгляде Ярослава было больше, чем высокомерие; было презрение и то холодное бешенство, которое Нина заметила еще в ресторане. Он тряхнул Бориса за плечо и спокойным, но внушительным тоном сказал:
— Ты оскорбил мою жену, свояченицу и меня. Теперь извиняйся по очереди перед всеми.
— Перед тобой извиняться? Мне?! — голос Бориса сорвался на фальцет. — Да я таких как ты…
Борис попытался применить какой-то прием, очевидно, из восточных единоборств. Но то ли был он в свое время учеником неспособным, то ли теоретические познания Бори уступали практическим навыкам Ярослава, но Борина попытка сделать подсечку окончилась полным провалом. Движения Ярослава были настолько быстрыми, что Нина не успела заметить, в какой момент он «дотронулся» до Бориса. Ильчук-младший вдруг стремительно опустился на пол, а руки его оказались заломленными за спину.
— Пусти, гад, пусти-и! — завопил Борис.
— Извиняйся, подонок, — спокойно приказал Ярослав.
Очевидно, болевой прием оказался красноречивей всяких слов, и Боря, стоявший на коленях перед Ниной и Катей, пробормотал извинения.
Ярослав разжал руки. Борис тотчас вскочил и с ненавистью посмотрел на своего противника. Потом медленно пошел к двери, но на полдороге оглянулся с явным намерением что-то сказать. Но он только успел набрать воздуха, — а дальше Ярослав схватил его за шиворот и буквально вытолкнул за дверь с напутствием:
— Проваливай и забудь дорогу в наш дом.
Нина испытывала смешанные чувства. С одной стороны — благодарность, но с другой…
— Спасибо за помощь, Ярослав, — сказала она тихо. — И все же не надо было так озлоблять Борьку. Ты его унизил, сделал ему больно…
— Боль — единственный язык, который понимают такие подонки, — резко перебил ее Ярослав.
Она поняла, что он умеет быть жестоким и нетерпимым. Но иначе, наверное, и быть не могло.
— Он теперь может найти кого-то, кто послабей, и отыграться на нем. Это раз. И второе: он тебя возненавидел и доставит кучу неприятностей.
— А я всегда готов к неприятностям.
— Понимаю, что жизнь тебя закалила. Да и оскорбления нельзя было терпеть. Но, может быть, не надо было так резко…
— Уж извини, читать проповеди хамам и подонкам не привык. Я не Христос, у меня не получится.
Пока Нина и Ярослав говорили друг с другом, Катя выглядывала из окна. Потом повернулась к ним и воскликнула:
— Борька уехал на своем лимузине! А у него там радиотелефон. Сейчас он папе позвонит и скажет, где меня искать. Мне надо уходить. — Она подбежала к Ярославу и порывисто чмокнула его в щеку. — Спасибо, Славик! Ты молодец! Побил Бориса, а он не слабачок. У него какой-то там разряд. Видишь Нина, — она оглянулась на сестру, — а ты считала Славика слабосильным, прилизанным канцеляристом.
— Катька!.. — воскликнула Нина, краснея.
— Ну, пока, я убегаю! — Катя обняла Нину на прощанье и упорхнула за дверь.
Оставшись наедине с Ярославом и чувствуя себя неловко из-за Катиной бестактности, Нина посмотрела на него с вымученной улыбкой и пробормотала:
— Не обижайся, у Катьки слишком длинный язык.
— Ты действительно так обо мне думала?
В его взгляде и голосе было нечто, насторожившее Нину. Она, стараясь принять уверенный вид, с вызовом спросила:
— А почему, собственно, тебя интересует мое мнение?
— Я не хочу, чтобы твое мнение было ошибочным, — ответил он, делая к ней несколько шагов и на ходу снимая и бросая на стул футболку. — Это оскорбляет меня как мужчину.
— Что? — растерялась Нина, отступая назад.
— Дай-ка свою руку. Потрогай. Разве мои мускулы похожи на кисель?
Нина не успела опомниться, как ее ладонь ощутила каменную твердость напряженных бицепсов.
Она хотела все перевести на шутку, но смех ее звучал ненатурально. Тогда она почти обиженным тоном заявила:
— Эта демонстрация совсем ни к чему. Ты и сам понимаешь, что я давно уже не считаю тебя ни слабаком, ни канцеляристом.
— Кем же тогда? — спросил он, удерживая ее руку на своем плече.
Телефонный звонок прозвучал как нельзя кстати для Нины.
— Наверное, папа! — крикнула она, хватая трубку.
Это действительно был Гаевой. Борис уже успел сообщить ему о Кате.
— Так эта вертихвостка у вас? — гудел Василий Федорович. — Уже убежала? Куда? Где она скрывается? Не знаешь? Не верю! Вы с ней сговорились! И этот типчик с вами заодно!
— Папа, не говори так, — остановила его Нина. — Боря вел себя по-хамски и, если бы не Ярослав, нам с Катей плохо бы пришлось. А Катю я не осуждаю. Они с Вадимом любят друг друга.
— Что?.. — насмешливо переспросил Василий Федорович. — Какая там любовь? Да ты с ума сошла, что ли? Этот Вадим — просто хитрый красавчик, который хочет выгодно жениться, вот и все. Я считал ее умной. Но, как видишь… Ладно, ты Катю не покрывай. Если знаешь, где она — скажи. Ей же потом будет лучше.
— Я не знаю, честное слово. Где-то у друзей… Сама скоро объявится, вот увидишь. Ну, не обижайся, пап…
Нина повесила трубку и со смущенной улыбкой взглянула на Ярослава.
— Что, от папеньки нагоняй? — спросил он насмешливо.
Нина как-то сразу погрустнела и подумала о том, что Ярослав не может испытывать особой симпатии к дочери Гаевого. А он сказал так, будто угадал ее мысли:
— Жаль, что ты дочь Гаевого, хоть и не родная. Жаль, что по первому его слову подашь на развод и вернешься под родительский кров.
— Разве ты не сам все это запланировал?
— Я не думал, что так быстро привыкну к семейной жизни, — отвечал Ярослав, а в его глазах ирония сменялась нежностью, нежность — печалью. — Сейчас мне трудно представить, что я буду возвращаться домой и не встречать твоего взгляда, не слышать твоего голоса. Неужели я должен буду начинать новую жизнь один?
— Почему один? — у Нины от волнения перехватило горло и она закашлялась. — Уж кому-кому, а тебе одиночество не грозит. Найдется сколько угодно девушек и женщин, которые рады будут, чтобы ты их выбрал.
— А если я свой выбор уже сделал?
— И кто же твоя избранница?
Ярослав подошел к ней вплотную и взял за руку. Она ясно почувствовала, как бьется пульс в кончиках пальцев.
— Есть такой старый театральный прием, — сказал Ярослав, не сводя с нее взгляда. — Девушке подают зеркальце и говорят: «Суди сама, знаешь ты эту особу или нет».
— К чему эта насмешка, Ярослав? — Нине собственный голос показался чужим, словно слышала себя со стороны. — Дочь Гаевого не может быть твоей избранницей.
— Если только в этом дело…
— Не только. Сам прекрасно знаешь, что я не та женщина, которая тебе нужна. И не надо смеяться надо мной, я этого не заслужила…
— Если я над кем и смеюсь, так только над собой. Поверь. Ну, а какая женщина мне нужна, о том я один могу судить.
Они одновременно сели на диван и Нина, высвободив руку из его руки, нервно заговорила:
— Я вообще не могу быть женщиной. Этот хам Боря, в сущности, прав. Я действительно не принесу радости ни одному мужчине. Когда-то я думала, что мое предназначение на этом свете — любовь… Многие девушки так думают. Но в юности меня сильно подрубили под корень. И я не смогла до конца ожить и навсегда осталась пустоцветом. Даже если буду… очень хорошо к тебе относиться, я смогу стать только твоим другом… Не больше. Роль жены и любовницы не для меня.
Ярослав смотрел на нее тем самым взглядом, который она уже ловила несколько раз. Значит, ей не почудилась тогда эта нежность, восхищение в его глазах…
— По-моему, ты сама себе придумала пунктик, — сказал он с ласковой усмешкой и положил руку на спинку дивана, касаясь плеча Нины. — Я не вижу в тебе никаких изъянов — ни душевных, ни телесных.
— Нет, Тор, не говори так, поскольку не знаешь, какая со мной была история…
Нина сделала движение, чтобы встать, но Ярослав, надавив ей на плечо, заставил остаться на месте.
— И знать не хочу, — сказал он глухо. — Твое прошлое меня не интересует.
Его опущенный взгляд и хрипловатый голос выдавали внутреннее напряжение. И Нина вдруг ясно осознала, что по ее намекам он мог представить ту историю как неудачный любовный роман.
— Это совсем не то, что ты думаешь! — воскликнула она. — Ты, наверное, решил, что в юности у меня была несчастная любовь, какой-то подлец меня обманул, а я страдала, травилась и, возможно, сделала аборт, потом с трудом пришла в себя и с тех пор чувствую отвращение к мужскому полу. Ведь так или примерно так ты подумал о моем прошлом. Я права? Из моих намеков ничего другого и нельзя было вывести. Но я не хочу, чтобы ты причислял меня к легиону бедных обманутых дурочек. Я расскажу, что было на самом деле.
— Забудь о той истории.
Но Нина уже не могла остановиться. Прошлое, с его мрачной тайной, давило на нее изнутри, заставляло излиться. Девушка чувствовала, что не сможет жить, не рассказав Ярославу всей правды. Именно он, и никто другой, должен все узнать и помочь. Или отвернуться. А мысль о том, что он может кому-то выдать ее тайну, Нину не пугала. Значение имело только мнение Ярослава. Остальное не важно.
— Я не могу забыть, пока не расскажу тебе! — воскликнула Нина, взглянув на Ярослава и не догадываясь, какой огонь заметался сейчас в ее фиалковых глазах. — Ты не обязан меня исповедовать, утешать, понимать. Я не сделала тебе ничего хорошего. Но мне будет намного легче, если хотя бы часть ноши возьмешь на себя. Понимаешь?
— Понимаю, — серьезно сказал Ярослав — Я всю ношу возьму на свои плечи. Она мне не в тягость.
— Спасибо. А теперь слушай, Тор… Случай банальный. Тысячи подобных и гораздо худших преступлений совершаются повсюду каждый день. Но одно дело — читать уголовную хронику и совсем другое — когда это происходит с тобой, ты становишься жертвой насилия… Я тогда только поступила на филфак. Была самой обыкновенной легкомысленной девчонкой, вроде Катьки. Встречалась с парнями, а потом… даже вроде влюбилась… во всяком случае, он мне нравился. Убеждал меня стать «настоящей женщиной», но я не решалась.
— Его звали Олег Хустовский? — спросил Ярослав хриплым голосом.
— Откуда знаешь? Знакомый из университета рассказал?
— Точно. О вашем романе говорили когда-то.
— Какой там роман — одно заглавие. Олег был старше меня лет на семь. Закончил аспирантуру… кажется, на физтехе. А я была первокурсницей, и меня за спиной называли «дочка Гаевого». Время тогда было — начало перестройки и никто не думал, что довольно скоро «товарищу Гаевому» придется уйти в тень, стать «серым кардиналом»… Но я отвлеклась. Так вот. Олег был таким интересным и перспективным мужчиной и так красиво ухаживал… Встречаться с ним почитали за честь многие девушки. А он выбрал меня. Сейчас я думаю, что это был не бескорыстный выбор. Когда я перестала с ним встречаться, он припарковался к моей подружке Лене Филоновой. Наверное, считал, что подруга дочери Гаевого — тоже чья-то дочь. А когда узнал, что Лена из простой семьи, то поступил с ней по-свински. Потом, как ты, наверное, знаешь, он женился по хорошему расчету.
— Ты все еще к нему неравнодушна?
— Не терплю из-за Ленки. И еще потому, что он явился косвенным виновником моего несчастья… В тот злополучный вечер Олег заманил меня к себе в гости. Сказал, что хочет познакомить с родителями. Мы пошли с ним от моего дома к его дому пешком. Погода стояла прекрасная, золотая осень… Когда пришли к Олегу — оказалось, никаких родителей нет, они уехали на дачу. В общем, слово за слово, жест за жестом, и я поняла, что Олег в этот вечер решил меня, как он выражался, «распечатать».
— Губа не дура, — хрипло рассмеялся Ярослав.
— Я еще была не готова переступить эту грань. Не знаю, может быть, он достиг бы успеха, но в тот вечер — нет. Я возмутилась, распсиховалась, хлопнула дверью и убежала прочь. Кажется, Олег попытался меня догнать, но я спряталась от него за угол. Потом помчалась домой напрямую через парк. Мне почему-то и в голову не пришло, что уже глубокий вечер, осенью темнеет довольно рано, что надо бы пойти на автобусную остановку. Я, по привычке, добиралась домой коротким путем. Но он оказался самым длинным… Та часть парка была запущенной, заросшей. И в тот вечер не горело ни одного фонаря. И людей — ни души. И только я обратила на это внимание и хотела повернуть назад, как в кустах послышался шорох… Кто-то сзади прыгнул и набросил на голову мешок или тряпку. Я пыталась кричать, но мне зажали рот. Потом повалили на землю, потащили в кусты. Я даже не могла понять, сколько человек на меня набросилось — один или двое. Думаю, один. Двое переговаривались бы, а этот молчал и боролся… вдавливал мне руки в землю… рвал одежду… больно ударил по лицу… Это было отвратительно. В тот момент мне стало ненавистно все, что раньше привлекало в мужчинах — сила, настойчивость, крепкие мускулы. Потом… это случилось. От боли потеряла сознание. Никогда с тех пор не думала о половой близости как о чем-то приятном и желанном. Ничего более страшного и унизительного не могло быть…
Очнулась опять же от боли. Вокруг — никого. С трудом поднялась с земли. Шагу не могла ступить. По ногам текла кровь. Захотелось выть, кричать на весь мир. Как же я была наказана за свои глупые предрассудки! Послушайся тогда Олега, и рассталась бы с девственностью по-человечески, отдала бы ее нормальному мужчине, а не бомжу в кустах… Думала, у меня сердце разорвется от отчаяния. Не знаю, как я себя преодолела, как не утопились в Днепре. Наверное, стало жаль родителей. В общем, побрела домой. Одежда была изорвана, и я кое-как запахнулась в плащ. Шла и шарахалась от каждого куста. Этот страх остался до сих пор… Родители, когда увидели меня, сразу все поняли. Хорошо, что Катя уже спала. Что было делать? Заявлять в милицию? Вряд ли подонка нашли бы, зато я была бы опозорена, ославлена на весь город. Ты же слышал, что жертвы насилия часто скрывают, что они жертвы. И об этой истории никто не узнал за пределами нашей семьи. Анонимно я проверилась на венерические заболевания. К счастью, таковых не оказалось. Но с тех пор я, как выразилась бы Катя, «сдвинулась по фазе». Я перестала встречаться с парнями, не выходила из дому по вечерам, меня тошнило при мысли о половой близости. Я стала пугливой, закомплексованной. С большим трудом приходила в себя… А через полтора года погибла мама. Сам понимаешь, это не прибавило моральных сил. Но надо было жить. Психологи, экстрасенсы — это все было не для меня — я человек, не поддающийся внушению. Оставалось черпать силы в себе. И я делала вид, что живу, что счастлива по-своему. А на самом деле жизнь проходила мимо, я не чувствовала ее радостей, была опустошена, отравлена. Вдобавок ко всему появилось что-то вроде душевной болезни: страх перед насилием, боязнь темноты, пустынных улиц. Стоило вообразить, что меня кто-то преследует, и я впадала в обморочное состояние. Например, когда-то возле подъезда почудилась подозрительная фигура, которая якобы выслеживала меня, я тут же потеряла сознание. Хорошо, хоть упала на клумбу и не очень ударилась. Еще два подобных случая было, когда от страха начинало мутиться в голове. Конечно, я себя преодолевала, не жаловалась даже отцу и сестре, а уж посторонним людям подавно. Из гордости старалась соблюдать внешнее благополучие, а внутри… Если б я жила в прежние времена, наверное, ушла бы в монастырь…
Все это Нина проговорила на одном дыхании, боясь остановиться и взглянуть на Ярослава. Но теперь замолчала и ждала его реакции. Он тоже молчал. Наконец, решилась на него посмотреть. Ярослав сидел, свесив голову до колен. Нина почти физически ощутила глубину его переживаний и смогла, наконец, спросить:
— Что же ты молчишь, Тор? Тебе больно за меня?
Он поднял голову и посмотрел на Нину так, словно взглядом хотел всю ее обнять, прижать к себе.
— Я люблю тебя.
Его слова прозвучали для нее, как удар грома.
Она ждала этих слов, инстинктивно к ним стремилась. Но когда они прозвучали, испугалась. И подумала, что он обманывает сам себя.
— Ты сильный человек, Ярослав, а сильные люди часто путают любовь с жалостью. Я благодарна тебе за сочувствие, за нежность… Но не называй это любовью. Меня любить нельзя. Я не могу быть полноценной женщиной.
— Глупая девчонка, которая берется судить о том, чего не знает. Как ты можешь говорить о своей женской несостоятельности, если ни разу… ведь ни разу?
— Ни разу, — эхом откликнулась Нина. — Ни разу с тех пор. Я не могла даже приблизиться ни к одному мужчине.
— А я сейчас очень близко от тебя… совсем рядом… — прошептал Ярослав.
И вдруг одной рукой он крепко обнял Нину за плечи, другой приподнял ей подбородок, и в следующую секунду его губы слились с ее губами.
Поцелуй был долгий, страстный, умелый. Нина подумала о предыдущих связях Ярослава, которые, конечно же, оставили свой след в его жизни. Что, если он начнет сравнивать ее с другими?..
Думая об этом, Нина даже не заметила, что поцелуй мужчины не испугал, не оттолкнул, что ей приятны были сильные мужские объятия. Ярослав рывком усадил ее к себе на колени. Сияющие глаза вновь приблизились к лицу. Она слабо отстранилась и заплетающимся языком пробормотала:
— Тор, не надо… Я боюсь не понравиться тебе как сексуальная партнерша. А это пережить трудней, чем одиночество…
Ярослав снова поцеловал Нину, одновременно расстегивая платье. Она сама не заметила, как губы слегка ответили на поцелуй.
— Тебе хоть немного приятно, когда я обнимаю тебя, целую? — спросил Ярослав, чуть отстранившись от Нины и заглядывая в глаза.
— Кажется, приятно, — удивляясь сама себе, прошептала Нина. — Мне даже в какой-то момент показалось, что я… снова стала нормальной.
— Ты была и есть нормальная, и я сейчас это докажу! Только будь умницей и положись во всем на меня.
— Да, конечно… — У Нины от волнения сердце билось в горле. — Но, если разочаруешься, не показывай этого слишком явно…
— Я никогда в тебе не разочаруюсь!.. — Ярослав покрыл поцелуями ее лицо и шею. — Не волнуйся, любимая, девочка, божество мое! Забудь обо всем и доверься мне…
В следующий момент потолок опрокинулся, стены поплыли куда-то в сторону. Через секунду Нина осознала, что Ярослав поднял ее на руки. Это было новое ощущение. Правда, когда-то Олег Хустовский пытался, но едва сумел оторвать от земли, потому что она вырывалась, а он не был силачом. А Ярослав поднял Нину с такой легкостью и так высоко, что ее губы оказались рядом с его губами. И снова поцелуй соединил их.
Нина закрыла глаза и обвила руками шею Ярослава. Когда закончился поцелуй, девушка увидела, что Ярослав уже перенес ее в другую комнату. Кровать была широкой, и Нина раньше не раз подумывала о том, что Торич мог в ее отсутствие поместиться здесь с кем-нибудь вдвоем. И вот он вдвоем с ней…
Нина осознала, что лежит на кровати, а Ярослав сидит рядом и одной рукой ласкает ей грудь, а другой расстегивает до конца ее платье. Через несколько секунд Нина лежала перед ним уже совершенно обнаженная. Ярослав стал целовать Нину всю — с головы до ног.
Его поцелуи и прикосновения были такими страстными, горячими и в то же время нежными, что Нина скоро стала чувствовать незнакомую слабость во всем теле. Захотелось и самой ответить на ласки Ярослава.
Непослушными пальцами она провела по мужской обнаженной спине, приподняла голову и коснулась губами его плеч. Он сорвал с себя одежду и лег рядом с Ниной. Их тела вплотную приникли друг к другу. На секунду у Нины промелькнуло воспоминание об эротических фильмах и книгах, которые, казалось бы, не оставляли никаких тайн в сокровенной сфере бытия. И все-таки самая главная тайна оставалась. Ее нельзя было познать ни на экране, ни на страницах. Эта тайна была у каждого своя…
Поцелуи Ярослава становились все более требовательными, страстными, глубокими и между этими поцелуями она слышала его прерывистый шепот: «Любовь моя… девочка моя… жена моя… ненаглядная… счастье… безумие мое…» И этот человек мог казаться ей холодным и равнодушным!.. Она расслабилась в его объятиях и уже сама инстинктивно стремилась к близости. После насильственной дефлорации прошло несколько лет, и Нина понимала, что ей сейчас может быть почти так же больно, как тогда. Но почему-то Нину это не пугало. Ярослав настолько подготовил ее к близости своими ласками, что она не почувствовала боли, когда он вошел в нее…
«Это свершилось…» — подумала Нина после. Свершилось… Ярослав со стоном и неистовыми поцелуями достиг желанной цели.
Потом он с тихой нежностью положил ее голову себе на грудь и стал гладить Нине волосы, плечи. Она обняла его и подумала о том, что настоящий мужчина бывает нежен не только до, но и после утоления своих желаний. А Ярослав, бесспорно, был самым настоящим из всех, кого она знала…
Несколько минут они молчали, потом Нина не удержалась от вопроса:
— Одно мне непонятно, Ярослав… Неужели за каких-то полтора месяца ты мог меня… так полюбить? Еще совсем недавно, кажется, я была для тебя просто дочкой Гаевого, временной женой… и не больше. Когда же это произошло?
— А, может, я полюбил тебя с первого взгляда, — ответил Ярослав, целуя ее в висок. — Ну, если не с первого, так со второго, это уж точно. Не веришь в такую любовь? Наверное потому, что ты меня не любишь пока. Но в будущем надеюсь завоевать твою любовь.
Он привстал на локте и заглянул ей в глаза. Вместо ответа Нина с нежностью погладила его лицо и волосы. А Ярослав взял ее руку и стал целовать каждый палец. Растроганная его благоговейным пылом, она прошептала:
— Не знаю, чем я заслужила твою любовь, но это — как чудо…
— Чудо будет, если и ты меня полюбишь, — вздохнул Ярослав.
Назад: Глава шестая
Дальше: Глава восьмая