Глава 20
– Едем на Бережковскую набережную, – бросила небрежно Белла, усаживаясь в машину и больше всего переживая в данную минуту за целостность чулок, которые в ее сегодняшнем гардеробе играли главную роль – платье, которое она только что купила в ГУМе, в какой-то английской секции, было таким коротким, что продавцы, увидевшие в нем Беллу, сразу же принесли коробку с коллекцией тонких капроновых колготок, без которых показаться в этом платье было бы просто невозможным. Черные замшевые туфли на невысокой шпильке, облегающее серое, с серебристым ворсом платье, черная стильная сумка с серебряными пряжками – и две тысячи долларов как не бывало!
– Что на набережной? – спросил Скандинав, не торопясь, однако, трогаться с места и чуть не свернув шею в процессе разглядывания длинных и стройных ног Беллы.
– Не смотри – ослепнешь, – хмыкнула она. – На Бережковской набережной есть гостиница, слыхал, наверное, «Рэдиссон-Славянская», а в ней магазинчики… Меня интересуют бриллианты, если непонятно… Вернее, одни часики, которые мне обещал купить Макс… Поехали же! – Она похлопала его ладошкой по плечу.
Деньги, которые ей оставил Володарский, она решила потратить с блеском: «Пусть знает этот Петр Филиппович, что тратить мы умеем…» Ей было даже жаль, что он не мог увидеть ее прямо сейчас в этом потрясающем платье, так выгодно подчеркивающем ее ноги.
На ноги смотрели и в ювелирном магазине, поскольку сверкающие на темном бархате часы с бриллиантовым браслетом казались здравомыслящим продавцам куда более эфемерными и нереальными, в смысле обладания ими, нежели пара стройных ног, принадлежащих совершенно очаровательной брюнетке с зелеными насмешливыми глазами и улыбочкой, которую иначе как нахальной не назовешь. Девушка была – сам вызов.
– Я беру вот это, – показала она Скандинаву на изумительный швейцарский комплект из часиков, съемного дополнительного браслета к ним и кольца.
– Золото, платина, бриллианты, – торжественно произнес продавец, доставая украшения и раскладывая их на прилавке. – Будете примерять?
– Разумеется. – С его помощью Белла надела часы, затем на другую руку – браслет, который оказался точной копией браслета на часах, но был совершенно самостоятельной вещью, и, наконец, кольцо. При ярком свете вмонтированных в стены ламп бриллианты засверкали на руках Беллы, как тысячи проснувшихся ото сна звезд. – Ну как, нравится?
Конечно же, она вела себя не так, как постоянные их клиентки или клиенты, привыкшие сдерживать свои чувства и лопающиеся от самодовольства. Белла озарила этот мирок продавцов и драгоценностей, стекла и бархата, света и денег живым блеском глаз, своей непосредственностью и искренней радостью человека, причастившегося к настоящей красоте.
– Вас приглашает к себе хозяин, – сказал один из продавцов – совершенно бесцветный человек неопределенного возраста, все краски которого словно померкли на фоне драгоценных металлов и камней.
– Зачем?
– Он хочет предложить вам еще кое-что, но уже со скидкой…
– Так пусть выйдет сам, – не поведя бровью, проронила Белла, доставая и отсчитывая доллары.
– Доллары? У нас не принимают доллары… – растерянным голосом произнес Бесцветный.
– Ты поменяешь? – Она сунула обалдевшему от надвигающейся покупки Скандинаву пачку денег и показала взглядом на дверь. Тот все понял и исчез. Как сразу же исчезли с прозрачного прилавка и часики с остальным своим сверкающим семейством.
Белла прошла, покачивая бедрами, за Бесцветным в уютные недра магазина.
– Так почему ваш хозяин не мог сам выйти ко мне? – капризно спросила она, не понимая еще, чего бы такого ей могли здесь предложить, ведь она осмотрела все витрины.
– Он прихрамывает, – извиняющимся голосом проговорил Бесцветный и открыл перед Беллой обитую желтой кожей дверь. – Проходите, пожалуйста.
Она вошла и очутилась в небольшом, со вкусом обставленном кабинете, за столом которого сидел довольно приятный человек с холеными рыжими усами.
– Вы – бриллиант, – произнес он с улыбкой, привстал, приглашая ее жестом присесть в кресло напротив себя. – Хотите курить?
– Нет, спасибо, я не курю… – Когда он вставал, Белла почувствовала нежный аромат, исходивший от рыжеусого, и подумала, что от мужчин в последнее время пахнет куда более изысканно, чем от женщин. Совершенно неуместная мысль для кабинета хозяина ювелирного магазина.
– Вот и прекрасно… Тогда, – обратился он к Бесцветному, – принеси девушке соку… Или кофе?
– Сок, желательно лимонный или яблочный… И что же вы хотели мне показать?
– Я так понимаю, что леди решила сделать себе подарок, а почему бы вам на время не забыть о часах… У меня есть кое-что получше… – С этими словами он достал из ящика своего огромного стола ярко-красный сафьяновый футляр, и у Беллы почему-то сильно забилось сердце. Он осторожно открыл футляр, и Белла увидела на черном матовом бархате несколько полупрозрачных от поистине тончайшего золотого кружева «бабочек» с усиками, увенчанными довольно крупными бриллиантами.
– Что это? – спросила она шепотом, чувствуя, как слезы подкатывают к горлу. – Это не колье и не брошь… Что это? – Она повторила свой вопрос.
– Смотрите, какая оригинальная вещица, – с этими словами рыжеусый достал одну «бабочку», и она прямо на глазах у Беллы распалась на две половинки. Оказалось, что это два кольца, которые, если их надеть на два соседних пальца, вместе как раз и сложатся в восхитительную изящную бабочку.
Белла как завороженная смотрела на кольца.
– Существовала целая коллекция таких «бабочек»… Но колье уже продано, брошь тоже, остались только кольца и точно такие же, но уже цельные серьги: две «бабочки». Это работа Германа Леви, известного ювелира, волшебника…
– Германа Леви? Скажите, а колье… Вы видели его?
– Разумеется…
– Оно повторяет «бабочку», но ведь там, помимо золота и бриллиантов, есть еще и изумруды, вот здесь. – И Белла чуть коснулась пальчиком крылышка одной из «бабочек».
– Верно, а откуда вам это известно? Вы видели это в каталоге или журнале на Московской ювелирной выставке?
– Это колье подарил мне мой муж, – едва дыша, проговорила Белла. – Как вы сами понимаете, следующей покупкой у него планировались, очевидно, кольца и все прочее, но случилось нечто непредвиденное… Впрочем, это мое личное дело. Сколько стоят эти кольца?
Рыжеусый назвал цифру, от которой у Беллы закружилась голова.
– Да, меня это вполне устроит, – проронила она ледяным тоном, – но при одном условии. Вы сообщите Леви о моем приходе и спросите, не может ли он встретиться со мной. Кольца – это, конечно, хорошо, но мне нужен ВЕСЬ комплект…
Рыжеусый, казалось, находился в некотором замешательстве, и Белла отнесла это к легкому волнению по поводу слишком высоких комиссионных, которые он назначил за кольца, не подозревая о том, что покупательница может знать их настоящую цену и, возможно, даже знакома с самим Леви.
– Я понимаю, что вам не очень выгодно сводить меня с ювелиром напрямую, но десять процентов комиссионных, как мне кажется, решат все проблемы, не так ли? – Белла решила брать быка за рога. – Обещаю, что эта сумма учтется при покупке, которая будет происходить на ваших глазах… Или у вас имеются другие предложения?
Рыжеусый покраснел как рубин. Он-то заломил более пятидесяти процентов.
– Разумеется… А чтобы не откладывать все это в долгий ящик, вы позволите переговорить мне с Леви прямо сейчас? – Он снова привстал со стула и снова обдал Беллу ароматом своих духов.
Она поняла его и вышла из кабинета. Но он тотчас позвал ее:
– Скажите, а как мне сказать о вас, я ведь не знаю вашего имени?
– Изабелла Лерман, он был знаком с моим мужем… покойным мужем, Максом Лерманом…
– О, извините… Примите мои… глубокие соболезнования…
Он пригласил ее к себе спустя четверть часа. Все это время Белла слонялась по магазину, рассматривая кажущиеся ей теперь примитивными и неоригинальными швейцарские часики. Скандинав, который к тому времени уже вернулся, отдал ей деньги и вышел покурить на улицу.
– Он ждет вас по этому адресу завтра в полдень и очень просил не опаздывать. – Рыжеусый протянул Белле листок с адресом и телефоном. – Он сказал, что в крайнем случае можете ему перезвонить сегодня поздно вечером, можно даже ночью.
– Спасибо… – Белла стремительно вышла из магазина и быстрым шагом направилась к машине.
– Мы не будем покупать часы? – спросил Скандинав, помогая ей сесть на сиденье.
– Нет, разве это часы?! Поехали… Я зверски проголодалась…
* * *
Проехали Смоленский бульвар, свернули на Кропоткинскую и помчались в сторону Манежной. Скандинав был прекрасным водителем, Беллу кидало из стороны в сторону, но она почему-то чувствовала себя в безопасности.
– Вадим, ты прямо настоящий ювелир, – пробормотала она, вцепившись пальцами в бархатистую обивку сиденья. – Только постарайся все же не угробить меня на каком-нибудь опасном повороте, хорошо? А то господин Володарский тебе этого никогда не простит… И вообще, куда ты меня везешь?
– Это здесь, недалеко, не могу вспомнить, где нам подавали рыбу бранцино… – И Скандинав, свернув на Кадашевскую набережную, исторг восторженный клич, увидев знакомую вывеску «Dorian Gray».
– Да ты, оказывается, гурман. – Белла сидела за столиком напротив своего огромного телохранителя и вдыхала исходивший от только что принесенных официантом блюд тонкий аромат артишоков в масле, свежей рыбы бранцино и креветок в белом вине.
Скандинав, по-видимому, сильно оголодав после столь утомительной прогулки по Москве, набросился на разноцветные, в форме звездочек макароны в красном соусе, который все окружающие почему-то упорно называли пастой.
После ужина Беллу, само собой, потянуло в сон, о чем она не замедлила сообщить своему телохранителю. Он пытался объяснить ей, что до Лосиного острова далеко и что она спокойно может выспаться в машине, но Белла настояла на возвращении домой. Ей надо было какое-то время побыть в одиночестве и все продумать. Но она уснула по дороге. Вадим, заметив это, свернул на тихую улочку, въехал в арку, припарковал машину в глухом дворике и, воспользовавшись возможностью последовать ее примеру, тоже заснул, слегка откинув назад спинку сиденья.
Белла проснулась, когда на улице совсем стемнело, а в окнах окружающих домов зажегся свет. Ей снилась мусорная свалка, по которой она шла, утопая ногами в теплой вязкой жиже нечистот, чувствуя, как при каждом шаге она погружается в это мусорное болото все глубже и глубже.
Пот катился по ее холодному лбу. Белла приподнялась и стала лихорадочно соображать, где она и с кем. Но, увидев сияющую копну белых волос впереди себя и услышав ровное дыхание Скандинава, тотчас все вспомнила и немного успокоилась.
– Вадим, просыпайся, где мы?
Он мгновенно очнулся от глубокого сна, несколько раз сильно тряхнул головой, повернулся к Белле и, к ее удивлению, извинился.
– Ты уснула, и я не поехал на Лосиный остров. Нам пора, скоро откроется клуб, – произнес он как-то обреченно, и она подумала, что он и сам уже не рад тому, что вместо того, чтобы спокойно спать дома в постели, им придется тащиться в какой-то клуб, чтобы искать там, в общем-то, ПОКОЙНИКА.
– Останови, когда будем проезжать мимо таксофона, мне надо позвонить парню, с которым я познакомилась вчера в «Метелице»…
– Я в курсе, позвонишь…
Но, выбежав из машины и опустив жетон, Белла стала звонить по совершенно другому номеру. Когда Борисов взял трубку, она сказала:
– Мы сейчас едем в «Мираж», это на Новом Арбате, ты приедешь?
– А ты не могла позвонить еще позже?
– Я звонила тебе днем, но у тебя никто не брал трубку. Так ты приедешь или нет?
– Конечно.
– Тогда возьми машину, думаю, что нам придется за одну ночь побывать в разных клубах. Честно говоря, мне уже надоела эта карусель, но проехаться по клубам все-таки нужно. Знаешь, Игорь, мне кажется, что Макс терпеть не мог все эти клубы… Кроме того, как же он может так спокойно разгуливать по Москве и появляться в таких людных местах, если знает, что его могут искать… – Белла вдруг замолчала, вспомнив, ЧТО именно она говорила Борисову о причине столь повышенного внимания Володарского к Максу: понятное дело, она ни слова не сказала о Цюрихе, просто дала понять, что у Макса перед Володарским имеются кое-какие обязательства.
– Белла, ты что, уснула там, что ли? – вернул ее в действительность Игорь. – Встречаемся в «Мираже».
* * *
Первым человеком, которого она встретила в клубе, был Маленький Макс.
– Слушай, Зи-Зи, у тебя потрясные ноги, – он улыбался, демонстрируя свой по-детски трогательный обломанный зуб и пытаясь обнять Беллу. Он был почти одного роста с ней.
– Макс, не называй меня Зи-Зи, тем более что для тебя я Зу-Зу. Что сегодня здесь будет и как ты собираешься меня развлекать?
– Кажется, сегодня выступает «Сплин», а какая-то фирма будет разыгрывать поездку на сафари. Хочешь, поедем с тобой вдвоем на сафари… – Он взял ее за руку и повел в толпу красиво одетых молодых людей. – Как, кстати, поживает наш муж?
– Он знает, где я, и наверняка появится здесь…
– Ну вот, назначила, называется, свидание… – Он больно сдавил ее руку. – Слушай, ты вообще-то откуда?
– С луны свалилась. И не задавай лишних вопросов. И так тошно, пойдем лучше потанцуем…
На какое-то время она забыла обо всем, она танцевала медленный танец с совсем еще юным Максом, чувствовала на себе восхищенные взгляды остальных окружавших ее мужчин, и ей казалось, что время остановилось, что никогда не кончится это ощущение странного и какого-то замедленного праздника, наполнявшего ее надеждой… Но какой надеждой? На что она вообще могла надеяться, когда даже такие близкие друзья, каким она всегда считала Борисова, ведут себя по-свински. Но медленная музыка, выворачивающая наизнанку душу и напрягающая, заставляла мысли разворачиваться в противоположную сторону: а что, если Борисов действительно прав и не может распоряжаться акциями, поскольку в этом, как он говорил, ПАКЕТЕ акции нескольких людей, которые ждут прибыли и откажутся от услуг Борисова, когда узнают, что он не смог довести дело до конца?
И тут она увидела его. Он шел ей навстречу. Высокий, во всем черном, с высоко поднятой головой и взглядом победителя. Интересно, он сам-то часто бывает в подобных заведениях? Своим носом он напоминал Гоголя.
– Салют. – Борисов, остановившись возле них, тронул Беллу за плечо и, качнув головой, дал понять, что будет ждать ее после окончания танца в баре.
– Это он? – спросил, щекоча ее своим горячим дыханием, Макс. – Это твой муж?
– Да. Что, не понравился?
– Да у него нос как жало. Странно, что на твоих щеках нет дыр…
– Не поняла…
– Когда вы с ним целуетесь, он не прокалывает тебе щеки своим острым жалом?
– Какой ты смешной… Да мы с ним и не целуемся, с чего ты взял? Что мне, больше делать нечего, как целоваться с собственным мужем? – расхохоталась она, но смех ее прозвучал несколько истерично, потому что приход Борисова разрушил ту звонкую и радостную оболочку, в которую Белла забралась на время, чтобы заглушить боль в сердце. Ей казалось, что сон, который посетил ее, пока она спала в машине, НЕСЛУЧАЕН. Скоро она по уши увязнет в грязи. Это ясно. Но как этого избежать? Кому поверить? А может, просто взять да и сбежать, как советовал ей Пасечник? «Пасечник, как же давно все это было…»
Танец закончился, Белла сказала Максу, чтобы он, если не хочет потерять ее навсегда, постарался находиться в поле ее зрения, а сама направилась к бару. Борисов, увидев ее, поцеловал свою щепоть в знак восхищения по поводу ее внешнего вида.
– Ты на машине? – первым делом спросила Белла и, когда он кивнул головой, облегченно вздохнула.
– Ты шикарна до безобразия, но твои глаза выдают тебя с головой. Скажи, как ты себе представляешь встречу с Максом? Неужели это действительно реально? Я долго думал после того, как мы с тобой расстались… Макс – взрослый, тридцатисемилетний мужик, зачем ему шататься по барам?
– Так сказал Володарский, а он его, оказывается, тоже неплохо знал… Игорь, я и сама ничего не понимаю. А что, если Макс, к примеру, РАБОТАЕТ в этих клубах?.. Знаешь, иногда адвокаты подрабатывают частным образом, следят за кем-то, собирают информацию, занимаются поиском клиентов, наконец. А ведь практически все завсегдатаи даже этого клуба, которых ты сейчас видишь, наверняка замешаны в каких-нибудь грязных делишках.
– Так уж и все?
– Я преувеличиваю, конечно, но криминала здесь предостаточно, так почему бы не иметь, скажем, такого «карманного», домашнего адвоката? У Макса светлая голова… Кроме того, ты, наверно, знаешь, что Макс любил ИГРАТЬ…
– Да, я знаю это. Хочешь выпить?
– Разве что чуть-чуть.
Спустя час Белла, которая уже успела к этому времени познакомить Борисова с Маленьким Максом, предложила на машине Борисова отправиться еще по нескольким клубам.
– А как же твой телохранитель? – спросил Борисов, который был предупрежден Беллой о том, что он на данную минуту является ее «мужем», и потому задал свой вопрос в отсутствие Маленького Макса, которого Белла, в свою очередь, представила как своего нового знакомого.
– Я пойду и объясню ему, что ты Москву знаешь лучше, а потому мы сможем объехать большее количество клубов, чем он…
Встретившемуся ей по дороге Маленькому Максу она сказала, что намерена улизнуть от мужа, и попросила его приблизительно через четверть часа остановить такси и ждать ее в десяти метрах от клуба на противоположной стороне улицы. Когда же она, выйдя на улицу, подошла к курившему возле машины Скандинаву, то объяснила ему, что собирается заехать еще в несколько клубов, расположенных в центральной части Москвы, и спросила его, знает ли он, где находятся эти клубы, и сколько ему потребуется времени, чтобы успеть до шести утра, когда закрываются практически все подобные заведения.
– У меня есть список и инструкция, – сухо ответил Скандинав, – я уже разработал несколько маршрутов.
– Вот и прекрасно. Сделаем так… Сейчас ко мне там, – она махнула в сторону светящихся дверей, – пристает один мужчина, он хочет покатать меня по городу… Я скажу ему, что согласна, и попрошу подождать меня здесь, у входа. По-моему, это непростой человек, он приехал сюда с целой свитой… Сделаем так: ты отвлечешь его, а я в это время постараюсь незаметно выйти, пройду метров сто, подожду тебя на перекрестке, откуда ты меня и заберешь, идет? Я понимаю, конечно, что Володарский оставил тебя в качестве телохранителя, и, возможно, тебе захочется продемонстрировать передо мной свои профессиональные навыки бойца, но мне хотелось бы обойтись без осложнений… Я не люблю запаха крови, а потому предлагаю тебе сделать все по-умному…
– Как выглядит этот тип?
– Он во всем черном и похож на Гоголя: выступающие скулы, длинный острый нос и тонкие губы. Ну просто прирожденный убийца…
– Значит, ты сейчас к нему, я имею в виду в клуб?
– Да. Ты все понял?
– Не дурак. Давай действуй. Петр Филиппович предупреждал меня, что за тобой может увязаться братва… Решено, иди…
И Белла, улыбнувшись Скандинаву, цокая тоненькими каблучками, перебежала дорогу и скрылась за прозрачными дверями клуба.
– Игорь, – проговорила она, запыхавшись и успевая в это же самое время бросить нежный взгляд в сторону Маленького Макса, уже пробиравшегося к выходу, чтобы заняться поисками такси, – он сказал, что согласен, но он будет сопровождать нас…
– Он что, даже согласился, чтобы ты села ко мне в машину? Что-то мне не особенно верится в это… Телохранитель должен охранять твое тело…
– Да, ты прав, он хочет поговорить с тобой. Возможно, что тебе и удастся его убедить… Дави на то, что в клубе я должна появиться в обществе кого угодно, но только не этого Вадима, потому что Макс сразу же узнает его и уж тогда основательно ляжет на дно…
– Белла, ты рассуждаешь, как заправский сыщик или кто-нибудь в этом роде. Уговорила, пойду потолкую с твоим Вадимом… А ты куда?
Она сделала выразительный жест, означавший, что ей надо зайти в дамскую комнату.
Дождавшись, когда он выйдет на улицу, Белла выскользнула следом и, прячась за спинами молодых людей, вышедших подышать свежим воздухом, почти побежала в противоположную сторону: туда, где ее должен был поджидать Маленький Макс. Увидев его рядом с припаркованной к обочине машиной, она обрадовалась.
– Ну все, оторвалась? – спросил Макс, счастливый, что его не обманули и что теперь эта девушка действительно поедет с ним, что из всех мужчин, которые глазели на нее сегодня, она выбрала имено его. – Тогда поехали… Шеф, в «Карусель».