31 декабря 2002 года
Умные люди говорят: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Ярослав мог бы усовершенствовать это выражение: не откладывай на будущий год то, что можно сделать в этом! С совершенно обалделым видом он стоял перед адресным бюро и пялил глаза на объявление:
30, 31 декабря 2002 года, 1, 2 января 2003 года – выходной день.
Мало того что хранители адресных тайн устроили себе совершенно неконтролируемую гулянку аж на целых четыре дня – они еще и были в патологических неладах с грамматикой! Не работают четыре дня – а выходной при этом один. Лихо…
Лихо-то лихо, а где теперь брать адрес Лиды? Это что получается? Нынче Новый год, а он даже не сможет поздравить любимую женщину?
Любимую?.. Это внезапно вырвавшееся из тайных глубин души слово поразило его едва ли не больше, чем объявление, отсекающее ему путь к Лиде.
Вот идиоты! Да как же они могли выдумать такое!..
Хотя нет. Это выдумали все же не они – по всей стране народ гулеванит в предновогодние дни. Так что работники адресного бюро как раз шагают в ногу со всем народом. И здесь имеет место быть только один идиот – конкретно Ярослав Башилов.
Что ему мешало приехать сюда вчера?!
Ну, и приехал бы вчера. А что изменилось бы?
Побольше было бы времени на поиски Лиды, только и всего.
А где бы он ее искал? Мотался бы по улицам и заглядывал в лицо всем девушкам в полушубках, юбчонках в коричневую клетку, коричневых чулочках и с косичками? Да их нет вовсе, она одна такая. Где, как ее найти? Кто может знать, где она живет?
«И что это за девочка и где она живет?» – пропели в памяти гнусавыми голосами какие-то придурки, и Ярослав уныло покачал головой.
«А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?»
А вдруг курит? Он ведь совершенно ничего о ней не знает! Может быть, она не только курит или пьет – может, она еще и замужем?
Ага, ну прямо. И привлекла бы замужняя женщина к своему делу совершенно чужого, постороннего человека. И не просто чужого и постороннего, а очень опасного!
Ну что ж, может быть, она из тех женщин, которые считают, что место мужчины – в буфете. И не только какого-то там бывшего мужа, Виталика Привалова, но и наемника. Ведь все это время не Ярослав вел корабль, а именно Лида. Он рабски исполнял ее «указания в форме приказаний», млел от неведомого прежде ощущения, просто оттого, что находится рядом с ней; он с доброй, так сказать, усмешкой участвовал во всех ее «проказах», но стоило им расстаться, стоило умолкнуть чародейной дудочке, под которую извивалась послушная кобра, как Ярослав словно очнулся от наваждения. И все его мысли, ранее пролетавшие мимо разума словно по касательной, вдруг стали бить без промаха и оказались не просто меткими пулями, но пулями разрывными.
Тайга – закон… Он – вынужденный убийца, признающий в жизни только два резона: кровной мести вместо правосудия и первого выстрела как самого веского аргумента, – даже не подумал о том, что эти правила ни в коем случае не годятся для женщины – тем более такой, как Лида.
Напротив! Ярослав восхищался ею, ее смелостью, изощренной изобретательностью, иногда подсмеивался над ней, но и в мыслях у него не было остановить ее! Ужаснуться тому, что она делает, и заставить ужаснуться Лиду.
И при этом он мечтал о ней как о женщине, и хотел ее, и представлял, что мог бы рядом с ней обрести не найденное в других своих подругах… Она – его жена, мать его детей… Но муж и жена – одна сатана, и что же? У обоих руки в крови более чем по локоть.
И велика ли разница, что он в Стаса Морокова стрелял из обреза, а в тех двух педиков – из пневматического «вальтера»? А как насчет стрельбы через форточку Майи Майданской? Убийство мгновенное или пролонгированное остается лишением человека жизни, как ты ни выкручивайся, каких оправданий себе ни ищи.
Еще бы знать, чем так уж достала Лиду эта самая Майя, что именно она сделала с ее братом! Приходится на слово верить, что Лида имеет основания ее смертельно ненавидеть. Но от этого ему вовсе не легче.
Ярослав покачал головой. Нет, это ужас какой-то… Он забывается на минуту, но снова и снова возвращается к пугающей мысли: где искать Лиду, неведомо. Неведомо!
Стоп. Хватит причитать! За эти несколько дней общения, всецело подчиняясь целеустремленной женщине, ты, кажется, отвык думать самостоятельно. В таком случае твое место и впрямь в буфете.
Нет, еще что-то брезжит в голове. А именно: если ты не знаешь, где живет Лида, то это могут знать другие люди. Надо их найти. Кто они? Во-первых, это ее коллеги со студии телевидения. Но вряд ли их вот так запросто найдешь. На это нужно время, которого у него нет.
Пошли дальше. Адрес Лиды знает Лола, которая ночевала у нее в ту ночь, когда Лида впервые пришла к Ярославу. Это во-вторых.
Ну а в-третьих, наверняка этот адрес знает Виталий Привалов.
Ярослав нахмурился. Ну и помощники… С одной стороны, его собственная бывшая пассия, с другой – Лидин бывший муж. Ни ее, ни его видеть-слышать неохота. Но выбирать особо не из кого. К кому же торкнуться с вопросом – к Лоле или к Виталию?
С Лолой, пожалуй, общаться бесполезно. Она небось сразу швырнет трубку при одном только звуке голоса Ярослава. Небось до сих пор боится его до полусмерти и убеждена, что он обуреваем жаждой мести неверной любовнице.
Эх, дорогая! Знала бы ты, что больше не существуешь для Ярослава вообще как таковая, что он, как ни кощунственно это звучит, благословляет тот день, когда судьба вас развела. Потому что взамен эта самая судьба подарила ему другую…
Подарила! Не рано ли ты радуешься? Ты ее еще найди!
Так. Остается один путь – к Виталию. А конкретно – в ту же пятую больницу «Скорой помощи», где Ярослав уже был несколько дней назад. Сегодня Виталий должен быть на работе: Ярослав помнит, как Лида звонила бывшему мужу и обговаривала числа, когда он может заманить к себе Майю.
А интересно, была уже у него Майя? И сделал ли Виталий то, что должен сделать?
Может быть, да. Может быть, нет. И если нет…
Ярослав выбрался наконец из сугроба, который уже успела намести вокруг его ног легкая поземка за то время, что он стоял перед адресным бюро, и поспешил к своему джипу. Развернулся и двинул было к Нижневолжской набережной, чтобы выбраться на Сенную площадь, а там проехать на улицу Нестерова в объезд (сущее безумие рвануться сейчас через площадь Минина, и она сама, и все прилегающие улицы перегружены), и не смог удержаться – покосился на вывеску клуба «Красная волчица». Да, опять снег испятнан сполохами, словно кровью! Красивая все же песня у этой Майи – про красную волчицу. И голос прекрасный. Да и сама она очень эффектна. Неужели такая очаровательная женщина, с таким великолепным голосом могла совершить нечто, за что ее надо столь жестоко наказывать?! Интересно, Виталий знает, в чем дело, чем так прогневила Майя Лиду? Если знает, то Ярослав выкачает из него эту информацию. А понадобится, и выбьет.
Он зло стукнул кулаком по рулевому колесу. Охолонись, парень! Если ты пытаешься остановить Лиду, то сначала остановись сам!
Ну как тут не вспомнить поговорку, которую она как-то раз при нем произнесла: «Врачу! Изцелися сам!»
Таких умных, как Ярослав Башилов, нынче в Нижнем нашлось много, и на подъеме к трамплину, на Сенную, образовался затор почти такой же, как на подъеме на площадь Минина. Одно утешение, что путь лежал мимо парка на Откосе, заснеженного, но оттого имевшего еще более величественный и роскошный вид. Ярослав шею свернул, поглядывая направо. Вот в тайге почти так же хорошо… До тайги этому чудному уголку природы было, конечно, далеко, однако у Ярослава всегда становилось легче на душе, когда он смотрел на заснеженные деревья. И отчего-то поверилось, что там, у Виталика Привалова, он не только узнает адрес Лиды, но и найдет ответы на многие свои вопросы.
Наконец джип подвернул к больничному боковому крыльцу – и тут в бок его чуть не ударил красный «Пежо», который разворачивался чрезмерно резво для этой довольно узкой улицы. Водитель, красивый блондин с зачесанными назад волосами, примирительно улыбнулся, успокаивающе махнул рукой; однако сидевшая рядом с ним женщина так мрачно сверкнула глазами поверх мехового воротника своей дубленки, словно это Ярослав чуть не протаранил бок их «Пежо».
Вид у дамочки был не просто угрюмый, но и совершенно больной. Наверное, муж забирает из больницы жену на Новый год. Везет же людям!
Лицо дамы показалось знакомым Ярославу. Да и красный «Пежо» он уже видел где-то. А где?
О ч-черт… Да где еще, как не на обочине, около клуба «Красная волчица»?! Именно там вечно торчала эта машина. А женщина… да ведь это Майя Майданская со своими знаменитыми красными волосами!
И она отъезжает от больницы… Понятно. Значит, только что побывала у Виталия. Ох и вид у нее… Неужели Виталий все-таки сделал то, к чему принуждала его Лида?
Нет, не Лида. Он, Ярослав!
Растерянно уставился вслед «Пежо», который уже спустился на Ковалиху и исчез за поворотом.
Первое желание было ринуться следом, остановить и сказать Майе… предупредить…
Чушь, глупость. Дело уже наверняка сделано. Бомба, заложенная им самим, взорвалась!
Одна надежда: Виталия не было на месте, или он просто не сделал того, что было приказано.
Ну да, как же! Эта трусливая овца, которую Ярослав так легко и просто скрутил в бараний рог? Сделал, все он сделал, конечно. Эх…
Устало выбрался из джипа, устало толкнул дверь приемного покоя и побрел наверх знакомыми переходами. Ну и пустота. Они что, всех больных разогнали по домам? Да уж, дома всяко лучше, чем здесь!
Вот и знакомая дверь рентгенкабинета. Интересно, что сейчас делает этот поганый Привалов? Докладывает об исполнении? Довольно потирает руки?
Ярослав с силой толкнул дверь, не вошел – ворвался в кабинет. И замер, по расхожему выражению, словно наткнувшись на незримую преграду.
Виталий Привалов скорчился на полу, плечи его вздрагивали.
При звуке шагов Ярослава он сделал попытку подняться, но хрипло закашлялся и снова уткнулся в пол.
– Что такое? – Ярослав шагнул вперед, приподнял Привалова. – Что с вами?
Того била дрожь. Да это бы еще ничего! Ого, какое лицо… Весь багровый, словно только что из петли вынутый. Душили его, что ли?
Кто? Неужели…
Привалов с усилием приподнял набрякшие веки.
– Ты? – В его глазах мелькнул ужас. – Теперь ты пришел?.. Да вы что, сговорились?
Он слабо повел рукой перед лицом Ярослава. Тот не сразу понял, что Виталий пытается оттолкнуть его, но не может ни сфокусировать взгляд, ни скоординировать движения. Да, крепко ему досталось… Интересно, до или после? В том смысле, что удалось Майе распознать «преступный умысел» до того, как Виталий воплотил его в жизнь, или уже потом? Получил Привалов аванс или полный расчет?
– Давай-ка поднимайся, – грубовато сказал Ярослав, изо всех сил подавляя в себе совершенно неуместное сочувствие к этому раздавленному человеку. Ничего, какие бы кары ни обрушились на голову Привалова, он их всяко заслужил. Хотя бы тем, что некогда продал и подставил друга!
А также за то, что некогда был мужем некоей женщины…
Вот именно! Прежде всего именно за это!
Ярослав перехватил Привалова под мышки, приподнял и, протащив несколько метров по полу, опустил в кресло у стола. Потом подошел к раковине в углу кабинета, обнаружил рядом в шкафу пакет ваты, оторвал клок, намочил холодной водой и, вернувшись к Виталию, вложил мокрый комок ему в руки:
– Оботрись, полегчает.
Тот послушался, начал вытирать лицо. И вот уже вздохнул с облегчением, уселся поудобнее в кресле и откинул голову на спинку.
– Кто тебя так достал? – спросил Ярослав, вглядываясь в отекшее лицо, с которого медленно, но верно начал исчезать багровый оттенок. И руками Привалов владел уже поуверенней. – Неужели Майя с муженьком? Я их видел, но мне и в голову не пришло, что он у нее такой рукастый.
Виталия ощутимо передернуло.
– Это не ее муж, – ответил он угрюмо. – Охранник, я так понял. Она его вперед пустила – я в полумраке купился, за тебя его принял, потом-то понял…
Понял? Ну а Ярослав отчего-то перестал понимать хоть что-то.
– Так ты успел сделать то, что от тебя требовалось? Или нет?
Из-под набрякших век сверкнул взгляд, полный такой ненависти, что Ярослав на миг оторопел.
– Да пошел ты… – выдохнул Привалов. – Понял? Им я ничего не сказал – и тебе не скажу. Провались ты пропадом, все вы провалитесь вместе с вашими играми! Я врач, понял? Врач, а не убийца! Я клятву давал! Давай бери удавку, доставай свою пушку, стреляй! Надоели вы мне все и эти две ваши фурии. Вы наемники, вы у них в руках просто тряпки, у Лидки с Майкой, ну а я – человек, понял? Если я что плохое сделал в жизни, так я за то заплатил. Лидка думает, у нее одной душа болит? И только ее брат свое отстрадал? Ничего, не только на зоне страдают, можно и на свободе так себя измучить, что самому в петлю впору полезть… Да вам не понять, ни тебе, ни ей, ни Майке! А потому пошли вы все! Не будет по-вашему! Не будет!
И он, вдруг вытянув руку, оттолкнул Ярослава с такой силой, что тот покачнулся и хоть удержался на ногах, но с немалым трудом.
В основном покачнулся он от изумления.
Потому что вслед за эти выкриком Виталий сгорбился в кресле, закрыл голову руками и замер.
Он что, в самом деле ожидал, что Ярослав начнет сейчас его избивать?!
С лицом Ярослава вдруг что-то сделалось: щеки словно обожгло. Немножко подумав, он сообразил, что покраснел – видимо, от стыда. Давненько не приходилось, даже отвык малость.
Посмотрел на поникшие плечи Виталия, покачал головой.
– Успокойся, я тебя не трону, – буркнул не столько сердито, сколько озадаченно. – Одно скажи: ты что-нибудь сделал?
Виталий согнулся еще сильней, еще крепче обхватил голову руками. Промычал что-то невнятное… хотя нет, при известной фантазии можно разобрать:
– Пошли вы все!
И Ярослав понял, что ничего не добьется от Виталия. И ему больше ничего не остается, кроме как выполнить это благое пожелание.
Он развернулся на каблуках и шагнул к двери, как вдруг вспомнил, зачем, собственно, сюда пришел.
Вернулся к креслу.
– Виталий, слушай, у меня к тебе большая просьба.
Пальцы, сцепленные в замок на затылке, чуть дрогнули.
– Скажи, как найти Лиду?
– Кого? – глухо проворчал Виталий. – Лидку? А где она? Что, дома нет? Ну а мне откуда знать, где она может быть?
Ярослав вздохнул с глубокой ненавистью – что характерно, к самому себе.
– Адрес мне дай ее домашний.
Виталий разомкнул руки, чуть приподнял голову:
– Ты что, адреса не знаешь?!
– Представь себе! – огрызнулся Ярослав, которому остро надоело чувствовать себя идиотом.
– Да иди-ка ты… – недоверчиво пробормотал Виталий.
– Иди сам! Вот напряги мозги и представь: я не знаю ее адреса. Всегда она меня находила: или приезжала, или звонила. А где она живет, мне неизвестно.
– Ну и зачем она тебе вдруг понадобилась? – просипел Виталий. – Доложить, что я дело провалил? Ну, ради этой информации она и сама тебе позвонит. Так что вали домой спокойно и жди, когда Лидка снова кнутом щелканет.
Ого… Что-то Привалов реабилитируется чрезвычайно быстро… Вот уже и выпрямился!
Ярослав подавил желание снова затолкать его поглубже в кресло и коротко ответил:
– Мне нужен ее адрес, чтобы с Новым годом поздравить.
Виталий глянул исподлобья:
– С Новым годом? Пошли открыточку по электронке. Адрес – Погодина ЛН, собака, точка, ру. Все пишется без пробелов, ну и латинскими буквами, конечно. Точка только одна, не перепутай.
Насчет «Погодина ЛН, собака» Ярослав напрягся только в первый момент. Как ни далек он был от интернетских прибамбасов, а все же слышал об этой самой собаке, которую некоторые, правда, называют обезьяной. Впрочем, еще неизвестно, что звучит более оскорбительно…
Усмехнулся. Оказывается, Виталий Привалов – большой юморист! Неужели не понимает, как опасно шутит? Или охранник Майи Майданской излишне размахался кулаками и что-то невзначай отшиб Виталику? Какой-нибудь там нервный центр осторожности? Что-то уж больно он раздухарился…
И все-таки Ярослав сдержался, повторил спокойно:
– Мне нужен ее домашний адрес.
И тут Виталий посмотрел ему прямо в глаза.
– Бунт роботов? – спросил хрипло, но вполне внятно. – Ну и ну… А я-то думал, ты ее хахаль. А ты и правда всего лишь наемник. С Новым годом поздравить, говоришь? Знаю я вас… Не сошлись в цене? Или как? А не скажу я тебе Лидкин адрес, понял? Не скажу! Что хочешь со мной делай! Я уже привык!
И снова сгорбился, закрыл голову руками, продолжая выкрикивать в согнутые колени:
– Не скажу! Не дам адреса! Не дам тебе Лидку! Еще и позвоню ей, предупрежу, что ты ее ищешь. Пусть милицию лучше вызовет, пусть из дому уйдет, скроется. Не найдешь ее! Сейчас позвоню…
Ярослав вдруг сообразил, что такую позу, какую принял Виталий, в самолетах рекомендуется принимать в аварийных ситуациях.
Он смотрел на Привалова и с издевкой вспоминал свои надежды. Нашел, да уж, нашел ответы на вопросы! Еще больше нацеплял на себя этих самых вопросов, словно бродячий пес – репешков!
Пожал плечами и пошел к двери. Вдруг взгляд его упал на телефонную розетку. И тут Ярослав позволил себе наконец-то хоть немного отвести дух. Мало того, что выдернул из розетки вилку телефона – так еще и оторвал вилку от провода и сунул к себе в карман.
Звони теперь, звонила!
И вышел вон, шарахнув дверью о косяк.
Так сказать, вышиб дно и вышел вон.
