Книга: Прекрасна и очень опасна
Назад: 31 декабря 2002 года
Дальше: 31 декабря 2002 года

23 мая 2002 года

Со времени визита к Амнуэлю прошло довольно много времени, а Лида никак не могла надумать, что делать дальше. Впрочем, думать было особо некогда – одолела работа: Саныч гнал «Деревеньку», как лошадь на скачках, зная, что в июне актеры разъедутся со своими театрами на гастроли, спешил записать как можно больше выпусков. Кроме того, донимали какие-то дурацкие бытовые дела: ЖЭУ отключило на двое суток воду во всем доме, предупредив жильцов об этом событии неразборчиво нацарапанным объявлением ровно через полдня после свершившегося факта отключения; прохудилась прокладка в кране в ванной; начала барахлить газовая колонка; вдруг, после проливного дождя, отстали обои на потолке в комнате… Лида отчего-то из-за таких мелочей всегда расстраивалась: отвыкла от них за годы спокойной в коммунальном отношении жизни во Франции… С тоской вспоминала она аккуратные, отпечатанные на компьютере и за неделю до отключения воды развешанные объявления в доме, где жила в Париже. Что характерно, предупреждать-то французские коммунальщики предупреждали, а воду отключать, как правило, не отключали! Здесь все было наоборот. Приходилось теперь сидеть дома, ожидая то газовика, то слесаря, они опаздывали, а то и вовсе не приходили. Особенно слесарь заморочил голову! То он болел, то болел его напарник, то в каком-то доме была аварийная ситуация… Лиду звуки капающей воды могли довести до белого каления, они проникали, чудилось, сквозь все запертые двери, а вид тряпки, привязанной на кран, чтобы капли не капали, а стекали (маленькие хитрости большой психопатки, как называла этот способ Лида), чуть не вызвал у нее истерический припадок.
Наконец слесарь пришел – одетый почему-то в телогрейку и ушанку, несмотря на изрядно теплую погоду. Ростом он был около полутора метров, а впрочем, не исключено, что и меньше; взгляд маленьких выцветших глазок был безжизненный, будто у снулой рыбы. Посиневшее лицо малость свернуто набок, словно его носителя только недавно достали из петли и еще не успели вполне оживить. Да и с телом у него были какие-то проблемы: чудилось, на уровне плеч в него был вколочен крест, потому что, желая повернуть голову, слесарь поворачивался всем корпусом, широко размахнув руки для устойчивости и сметая все вокруг на пол.
Мастер принес два огромных газовых ключа, которые почему-то не подошли к крану. Потребовал гаечные ключи, но их у Лиды не оказалось. Она вообще не понимала, о чем идет речь! Мастер решил, что она издевается над ним, обиделся и начал бранить нерадивых хозяек. Лида, кое-как прикрываясь платком от запаха перегара и из чувства такта делая вид, будто у нее насморк, попыталась убедить его, что она все-таки не слесарь, у нее не должно быть вообще никаких ключей, ни газовых, ни разводных, но мастер никак не хотел убеждаться и не верил ей. Особенно его удивлял довод, что она не слесарь. Но наконец-то он внял ее мольбам и ушел за ключами в мастерскую, оставив кран снятым, а воду перекрытой. Через два часа Лида забеспокоилась, через три ей это надоело, и она принялась названивать в домоуправление. Когда дошла до главного инженера, слесаря удалось вернуть – и даже с ключом. Правда, ключ опять же не подошел к резьбе или к чему-то там еще. После этого мастер сообщил, что сделать ничего не может, и потребовал пятьдесят рублей. Лида засмеялась. Слесарь обиделся и сказал со зловещей интонацией деревенского колдуна, накликающего порчу на неугодного:
– Ну и ладно. Кран у тебя течет – вот и пускай течет!
– А что, – с любопытством спросила Лида, – если я вам дам пятьдесят рублей, он перестанет течь?
– А всякое бывает, – загадочно сказал слесарь. – Железо – это дело такое… Дашь?
– Нет, – покачала головой Лида, вспомнив одного своего знакомого компьютерного мастера, который совершенно теми же словами отзывался о ее ноутбуке: «Железо – это дело такое…» – Почините кран – ради бога, заплачу, сколько скажете. А так – нет.
Слесарь не удостоил ее ответом, развернул свой незримый крест на сто восемьдесят градусов и вывалился из квартиры, сбросив по пути полку для обуви.
Кто сочтет этот рассказ литературной гиперболой, пусть вызовет слесаря из домоуправления. Тогда и поговорим!
Подбирая раскиданную обувь, Лида вспомнила, как однажды у нее в парижской квартире вдруг перестала работать колонка. Лида позвонила – отнюдь не в домоуправление, а хозяину, у которого снимала жилье, и тот сказал, что пришлет мастера. Пришел невыразимо красивый, высокий, просто обалденно галантный брюнет, напоминающий Д'Артаньяна как раз накануне его поступления в мушкетеры. Сверкая черными очами, моментально исправил колонку, оставил счет, рассыпался в улыбках и комплиментах и удалился. Спустя полчаса позвонил хозяин и спросил, приходил ли сон ноблес. Лида засмеялась, оценив шутку, но хозяин сказал, что смеяться тут не над чем, ибо красавец-газовщик есть не кто иной, как потомственный аристократ, ле конт – иначе говоря, граф Элия де ля Буйери, владелец замка в Дижоне и обладатель прочного дохода со своих многочисленных виноградников, а в Париже он живет и занимается ремонтом газового оборудования, так сказать, из любви к искусству. У него большая ремонтная фирма, но иногда сон ноблес, мсье ле конт сам ходит по вызовам – тоже из любви к искусству.
А вот слесарь с крестом в спине искусство явно не любил!
Короче, все эти бытовые бедствия достали Лиду до такой степени, что начали даже по ночам ей сниться. К примеру, однажды она увидела сон, будто из стиральной машины вдруг вылилась в разгар стирки вся грязная вода, и Лида оказалась стоящей в этой воде по щиколотку. Она даже ощущала ее противную, мыльную теплоту!
Сон был препоганый, честно говоря. Видеть грязную воду и тем более стоять в ней – это точно к неприятностям. Лида даже проснулась от огорчения. Решила отнестись к предсказанию повнимательней, повернулась на другой бок и уснула… начисто, конечно, заспав предупреждение небес.
Этот день как раз был воскресным. По воскресеньям Лида обычно стирала. Не отступила она от этого правила и сегодня. Загрузила свою «Ардо» первой порцией белья, засыпала порошок, задала программу и пошла пылесосить ковры, которые надо было свернуть и убрать на лето.
Зайдя через час в ванную, она вдруг увидела на полу около машины маленькую лужицу. Откуда-то подтекало!
Лида мгновенно вспомнила сон и насторожилась. Первым делом проверила шланг. С ним все было в порядке. Подтекало явно из маленькой дверцы на корпусе машины. За этой дверцей находился фильтр, в котором оседал всякий стиральный мусор: оборвавшиеся нитки, комочки шерсти, всякое такое. Еще при покупке Лиде было строго наказано продавцами регулярно прочищать этот фильтр. То есть вытаскивать его и вытряхивать все, что там накопилось. Как правило, Лида месяцами забывала это делать, но ровно неделю назад на нее снизошло вдохновение – и она проверила фильтр, освободив его от всякой накопившейся дряни. То есть выражать свое недовольство протеканием фильтра не было никаких оснований. И все же он протекал… Объяснение могло быть только одно: в него снова набилась какая-то гадость. Значит, надо его проверить и еще раз прочистить.
Лида выключила машину: не лезть в прибор под током все-таки ума хватило! Потом отворила дверцу, повернула защелку фильтра и вытащила его наружу.
И… только теперь она узнала, что фильтр служил также затычкой, потому что в две секунды вся вода из стиральной машины вылилась, и Лида оказалась стоящей в ней чуть ли не по щиколотку – в мыльной, грязной, скользко-противно-тепловатой…
Вот и не верь после этого в вещие сны! Лида проворно выскочила из ванной, сбросила носки и тапочки, которые, увы, успели промокнуть, схватила ведро, тряпку и, босая, ринулась обратно: на прорыв, как строители-метростроевцы в кинофильме «Добровольцы». Только те закрывали своими телами и мешками с песком пробоину в стене тоннеля, а Лида принялась собирать воду, плюхая тряпку на пол и почти в ту же секунду отжимая ее в ведро.
При этом она, конечно, ругала себя за то, что не отнеслась с осторожностью к предостережению небес, ниспосланному ей в виде сновидения. С другой стороны, если бы не этот дурацкий сон, она и не подумала бы встревожиться и не потянулась бы шаловливыми ручонками к проклятущему фильтру! То есть сон не предотвратил несчастье, а, скорее, спровоцировал его. Ну не свинство ли это, уважаемые небеса?!
Время шло, она трудилась и трудилась, каждую минуту ожидая, что раздастся звонок в дверь и снизу прибежит сосед Ванька Швец, парень скандальный и занудный. Он был Дева по Зодиаку и мог любой женщине дать фору своим просто-таки патологическим пристрастием к чистоте. К Лиде Иван относился сугубо неприязненно: во-первых, она как-то раз «протекла» на Швеца, набирая воду в ванну и забыв выключить кран, а во-вторых, Ивану, исполнителю одной из главных ролей в «Деревеньке», как правило, не нравились сцены, в которых он должен был играть. Он требовал от сценариста переделки, но режиссер Саныч всегда брал сторону Лиды. Иван отчего-то ополчился из-за этого не на Саныча, а на Лиду и не упускал случая затеять с ней пусть мелкую, но свару. Можно себе представить, что будет, если вода успеет просочиться на Ванькин потолок! И Лида еще быстрее заработала тряпкой.
Но напрасно старалась – звонок раздался-таки. «Может, не открывать?» – с тоской подумала она. И тотчас сообразила, что звонят не в дверь – трезвонит телефон. Значит, Ванька поленился идти наверх. Ну что ж, телефон – это меньшее зло. Авось да удастся умаслить разъяренного Швеца. Посулить ему, к примеру, все-таки переписать эту последнюю сцену под названием «Встреча с водяным», которая ему так не нравится…
И Лида с тяжелым вздохом взяла трубку.
– Алло? – самым покаянным тоном произнесла она, ожидая услышать грубый и злой Ванькин голос.
Однако мужской голос, отозвавшийся ей, если и был грубым, то совсем не злым.
– Добрый день, – медленно, как бы с усилием выговаривая слова, произнес он. – Серегу позовите.
– Вы номером ошиблись, – ответила Лида и бухнула трубку на рычаг с невероятным облегчением оттого, что это звонил не Ванька.
Она ринулась в ванную, чтобы продолжить свой скорбный труд, но в эту минуту телефон зазвонил снова.
Вот елки! Неужели Ванька возбудился все-таки?!
– Алло!
– Девушка, Сергея покличьте, будьте добры! – произнес тот же голос.
– Я же вам говорю – вы номером ошиблись! Набирайте правильно, пожалуйста, – не без раздражения ответила Лида, положила трубку и только сделала шаг в ванную, как раздался новый звонок.
Ну вот теперь точно грозный Швец!
– Алло…
– Девушка, извините, я что, опять к вам попал? – неторопливо произнес все тот же мужской голос. – Что за прибамбасы телефонные, не пойму! Я набираю… – И он назвал ее номер телефона.
Лида вскинула брови. То есть незнакомец звонит правильно. Но какого Сергея он зовет к телефону?!
И вдруг ее словно кипятком обдало.
Как это – какого Сергея?! Да ее собственного брата, Сергея Погодина!
Бог ты мой, вот позор… Она и не поняла… Но все эти годы, что Лида прожила дома, а Сережа был в лагере, никто, ни один человек ни разу не позвал его к телефону. Почему же именно теперь, когда Сергей уже никогда не отзовется?!.
До нее не сразу дошло, что над ухом раздаются короткие гудки, – тот человек положил трубку.
Лида с раскаянием опустила свою на рычаг. Нет, ну что же это такое?! Как она могла забыть о существовании собственного брата? Вот же парадоксы психики! Целыми днями только и занималась тем, что пыталась разобраться в его судьбе, а когда его позвали к телефону, вела себя, как круглая дура! Этот человек, совершенно ясно, не знает о смерти Сергея, может быть, даже об аресте его не знает. Может, это последний друг, остававшийся у ее брата? Может, скажи ему Лида о Сережиной гибели, незнакомец помянул бы его? Вдруг Сереже было бы это приятно – там, где он теперь? Наверняка приятно было бы! А что, если этот человек больше не позвонит?
Звонок! Слава богу!
Лида схватила трубку.
– Послушайте, извините, я просто сразу не поняла вас! – зачастила она. – Вам нужен кто?
– Мне нужна гражданка Погодина, – послышался угрюмый голос Ваньки Швеца. – Это она?
– Да, Ванечка… – промямлила Лида. – А это ты?
– Я, я, – мрачно успокоил Швец. – Знаешь, почему звоню?
– Нет, – быстро сказала Лида. – Насчет завтрашней сцены поговорить? Про русалку? Понимаешь, Ваня, я ее никак изменить не смогу, потому что Саныч дико обидится, это ведь его идея, чтобы тут основная роль была не твоя, а реплики разделили на всех рыбаков, он считает, что так забавней будет… – лепетала она.
– Да я все понял, Саныча мне не сдвинуть! – перебил Швец. – Ну ладно, я не про то. Слушай, у тебя что, опять в ванной потоп?
– Нет! – малодушно заявила Лида. – С чего ты взял?
– С того, что у меня потолок в ванной потемнел, вот с чего, – проинформировал Ванька. – Точнехонько в том самом месте, где ты на меня в прошлый раз протекла.
– Ванечка, ну сам посуди, – противным даже самой себе, заискивающим голосом сказала Лида. – Я сижу за компьютером, вода закрыта, стиральная машинка выключена… – Врать так врать! – Ну откуда там возьмется вода? Может, это из соседнего подъезда протекло? Помнишь, такое было уже в прошлом году.
– Ну, было, – нерешительно пробормотал Иван. – А точно у тебя не льется?
– Да нечему там литься! – со всей мыслимой и немыслимой убедительностью воскликнула Лида. – Хочешь – приходи, проверь.
– Больно надо – ноги бить, – буркнул Иван. – Ладно, подожду: если будет еще сильней протекать, пойду к тем, из другого подъезда, морду чистить.
– И правильно сделаешь! – горячо поддержала Лида. – Давно пора их приструнить! Ну, пока, желаю успеха, мне работать надо!
И быстренько положила трубку.
Полетела в ванную. Ой, ой… почти вся вода уже ушла вниз. Но надо хотя бы навести видимость полной суши, вдруг занудный Ванька все же придет проверять? Замаскировать поскорей все, что можно… Так, а белье недостиранное куда девать?!
Опять телефон! Что, Ванька уже сбегал во второй подъезд и теперь решил довести дело до логического завершения?
Может, не брать трубку? Пусть названивает. Нет, это глупо: не дождавшись ответа, он сразу поймет, что у Лиды рыльце в пушку, и тогда точно притащится.
Обреченно вздохнув, Лида взяла трубку:
– Да… слушаю!
– Девушка, Сергея позо… Мать так и так, да неужели я снова к вам попал?! Да что за номер заколдованный, туда его и сюда! Извините, наберу еще раз.
Тот человек! Это не Ванька, это тот, незнакомый человек! Ну и лексикон у него, кстати сказать…
– Нет, нет, подождите, не бросайте трубку! Вы правильно номер набираете, извините, я просто не сразу поняла, что вам нужен мой брат.
– Бра-ат? – радостно протянул голос. – А, понял. Еж твою сзади и спереди! Ты Лидочка, правда? Лидочка, которая жила аж в Париже? Мне Сережа про тебя рассказывал. Хорошая девочка Лида, он так тебя называл. Очень рад тебя слышать, очень. А я Григорий. Не говорил Серега про меня? Ну, как там у вас дела? Как Сережка, очухался хоть немного? Как его здоровье? Он дома?
– Нет, – тихо сказала Лида. – Его нет.
– Эх, жалость какая! А он когда вернется? Главное дело, у меня поезд через два часа, а так надо бы повидаться!
– Извините, Григорий, – с усилием выдавила Лида. – Сережа не вернется. Он… умер. Еще в феврале. Так что… вот.
Тишина в трубке длилась так долго, что Лида решила, что этот неизвестный Григорий от потрясения потерял дар речи.
– Алло? Вы слушаете? Григорий?
– Да, я здесь, – медленно отозвался тяжелый голос. – Как умер Серега? Что с ним было? Сердце не выдержало?
Лида сглотнула. Кто он, этот человек? Если она никому не сказала о самоубийстве брата, неужели скажет какому-то там Григорию? И все-таки наплести каких-то совсем уж баек не поворачивался язык.
– Сережа угорел, – пробормотала она. – Поехал в деревню, лег спать, а вьюшку закрыл слишком рано.
Григорий начал материться. Это было что-то жуткое – слушать эти слова, которые впервые в жизни не оскорбляли слух Лиды, а падали где-то рядом – словно комья земли на крышку гроба. Сережиного гроба. И она даже не сразу расслышала среди этого тяжелого, погребального грохота другие слова.
– Так, значит, она все же загрызла его, эта волчица… – в сердцах бросил Григорий. Лида ощутила, как ее сердце медленно пропустило один удар.
– Что? – тихо спросила она. – Что вы сказали? Кто его… загрыз?
– Не знаешь? – выдохнул Григорий. – Он тебе, значит, ничего не рассказал? Зря… Ну, видно, так решил. А мне вот что скажи. Как нам с тобой пересечься? Я деньги Сереже должен. Он когда выходил – оставил мне гроши на всякий пожарный. К счастью, они мне не понадобилось. Привез обратно. Раз его нет – тебе передам. Домой к тебе не поеду – незачем мне у тебя там светиться, народ пугать. Да и времени в обрез, мне еще надо к ментам, печать в бумажке шлепнуть. Вот что скажу: приезжай на вокзал через час. На Московский. Я уезжаю с барнаульским поездом. Будет время поговорить. Деньги заберешь, а я тебе еще кое-что расскажу. Не хотел говорить, а теперь, думаю, – надо! Ты ведь небось про своего брата мало что знаешь, коли спрашиваешь, какая волчица его загрызла? Приезжай, хорошая девочка Лида! Не пожалеешь… Жду тебя около справочного бюро. Все, отбой бараку!
И он положил трубку, а Лида еще какое-то время так и стояла, сжимая свою вспотевшими пальцами.
Отбой, барак… Мат, подобного которому она в жизни не слышала… Этот мужик был вместе с ее братом там, на зоне. Это о нем предупреждал Сережа, о нем говорил: «Деньги, которые ты посылала, – спасибо за них, большое спасибо! – они почти все целые остались, я их отдал там одному человеку. Он в мае должен выйти, обещал привезти. Он хороший парень, он мне там другом был. Если появится такой Гриша Черный, скажет, должок, мол, привез – ты его не бойся, значит, это он, ты с ним без опаски встреться».
Сережа, значит, уже тогда был убежден, что с Григорием не увидится. Он уже тогда решил это с собой сделать. А Лида не поняла, что-то прочирикала в ответ: мол, ты сам с Григорием с этим встретишься! А он уже знал, что не встретится никогда…
Ну что ж. Хоть и страшно, и больно, и жутко от этой вновь проснувшейся боли, хоть и не хочется видеть человека, который напомнит ей о том, каким вернулся домой Сережа, но не исполнить последнюю просьбу брата ей никак нельзя.
К тому же… эти слова о волчице! Что они значат? Имеют какую-то связь с песней? Имеют какое-то отношение к Майе Майданской?
Гадать бессмысленно. Надо просто поехать на вокзал. Но сначала… но сначала все же вытереть пол в ванной!
Дело уже не в страхе перед Ванькиным гневом. Просто ничто так не ставит на место мысли и чувства, как простая, можно сказать, тупая и однообразная домашняя работа.
Назад: 31 декабря 2002 года
Дальше: 31 декабря 2002 года