Глава 8
Дни шли, сменяя друг друга. Были они то веселыми, то грустными, то легкими, то тяжелыми, то солнечными, то пасмурными. Однако во всей этой суете Леру не оставляла мысль о Паншине. И бог знает, столько было здесь всего понамешано — и желание физической близости, и ненависть, и страх.
«Откуда страх? — спрашивала она себя. — Неужели я его боюсь? А чего, собственно? Самое страшное уже позади. Лерка, ты психопатка», — ставила она диагноз, но бояться продолжала, и, как оказалось, не зря.
Как-то ночью, когда все уже спали, Лера сидела перед зеркалом и щеткой расчесывала волосы. Щетка из упругой щетины доставляла удовольствие — волосы волной лились под ней. Массируя, надо было сделать двести движений. На сто пятьдесят пятом она услышала какой-то странный звук на балконе. Ее парализовало. Умом она понимала, что необходимо взять тяжелый предмет и попытаться пробраться к балкону. Но оцепенение не отпускало. Послышались крадущиеся шаги по коридору, медлить дальше было некуда, и Лера оглушительно закричала:
— Павел Александрович! Проверьте газ! Кажется, газом пахнет!
И в застывшей тишине услышала удаляющиеся шаги. Потом прыжок.
«Ушел. Надо найти в себе силы выйти на балкон», — уговаривала она себя. Но сил, как оказалось, не было.
На негнущихся ногах дошла до балконной двери и закрыла ее на задвижку. Проверила все окна и двери, потом пошла в гостиную и опрокинула в себя рюмку водки.
На следующий день возникла дилемма: рассказать Павлу Александровичу о случившемся или нет? Потом решила, что одного психопата им достаточно, и промолчала. Но этот случай не прошел даром: Лера решила научиться стрелять. Купить оружие, зарегистрировать его, и, если случится подобное, не ранить, так хотя пусть бы напугать пришельца.
«Ну почему я не заставила себя вовремя подойти к окну и выйти на балкон? Я хотя бы увидела его силуэт. Маленький или большой, женщина или мужчина, пожилой или молодой. Какая же я дура!.. Дура и трусиха! В тюрьму сесть не боялась, а какого-то паршивца испугалась. Идиотка. Кретинка», — накручивала себя Лера.
Через два дня вечером она приехала на Маруське к тиру. Тир был огромный. Совсем не такой, каким она себе его представляла. В далеком детстве, как будто и не в ее жизни, Лера помнила, как ходила с отцом в парк Горького. Там тир был дощатым летним строеньицем, с разболтанными винтовками и разбитыми от частых выстрелов мишенями. Ей было десять лет, на зрение она не жаловалась, правда, немного тяжеловато было оружие, но из десяти выстрелов в цель попали семь.
— Хороший глаз у ребенка, — похвалил работник тира.
Громкие хлопки, сильная отдача в плечо, падающие курочки и зайцы — все это теперь моментально всплыло в ее памяти. А вокруг шум, веселый смех, вафельные трубочки с кремом, мороженое в стаканчиках, отец, такой сильный и родной. Когда-то все это было…
В этом тире все было по-другому. В нем разместился магазин, и оружие, представленное в нем, поражало воображение. Кованые мечи с необыкновенно красивыми и изящными рукоятками, кинжалы, жаждущие крови, ножи, от одного взгляда на которые по коже пробегали мурашки. При входе стояли манекены, облаченные в кольчуги, латы, шлемы. Полумрак, а кругом застекленные витрины с подсветкой. В витринах пистолеты и пистолетики, ружья и ружьишки, винтовки и винтовочки. А боеприпасов… не счесть. Газовые баллончики, бронежилеты, оптические прицелы, арбалеты и стрелы к ним, шахматы с фигурками солдатиков кутузовской и наполеоновской армий…
Лера подошла к продавцу:
— Простите, я полный профан в вашем деле. Не могли бы вы мне подсказать, какое оружие лучше, — и мило улыбнулась.
— Какое лучше? — удивился приятной наружности парень с очень неглупыми глазами. — Смотря для чего оружие. У нас все оружие отличное. Так вам для какой цели?
— Для самообороны. Я хочу иметь дома пистолет. Ну, например, вот такой, — и она ткнула пальцем в горизонтальную витрину, на которую облокотился продавец.
— Этот? — еще больше удивился он. — Нет, этот не получится.
— А почему? — в свою очередь удивилась Лера.
— Для этого нужно быть частным охранником. Подаете заявление на курсы, в течение двух месяцев вас обучат стрельбе, ознакомят с техническими характеристиками пистолета, материальной частью, техникой безопасности, а затем уж, если вы закончите курсы, вам выдадут документ. И вот тогда по этому-то документу вы и можете владеть пистолетом, а значит, и купить его.
Лера закрыла глаза и покачала головой.
— Боже! Как все сложно! А попроще нельзя? Ведь носят же люди при себе оружие, я сама видела.
— Ну, если у вас есть знакомый прокурор, следователь, депутат, то тогда, конечно, а так… Ни один гражданин России в личное пользование по законодательству покупать оружие права не имеет.
— Мы, вероятно, говорим с вами на разных языках, — горячилась Лера. — Мне рассказывали, что можно без всяких курсов пройти медкомиссию, и в отделении милиции, или уж… не знаю где, мне дадут разрешение на ношение боевого оружия.
— Может быть, вы имеете в виду помповые винтовки? Да, действительно, они не являются боевым оружием.
Народу в магазине почти не было, и продавец из соседнего отдела присоединился к их беседе.
— А что такое помпа? — Лера беспомощно покачала головой.
— Американские фильмы смотрите? — спросил второй продавец. — Тогда наверняка видели. Да я вам сейчас покажу.
Он снял со стены ружье.
— Работает силой сжатого воздуха, пятизарядное, гладкоствольное, нарезное. Стреляет дробью. На расстоянии тридцать метров достанет…
— Нет, мне это не подходит. Очень большое, — смущенно прервала его Лера. — Мне что-нибудь поменьше. Чтобы в одной руке держать.
— Лень, да предложи ты ей газовый пистолет. Вот, смотрите. Просто игрушка.
— Правда, хорошенький? Калибра 9 мм. Этот «РЭК», а этот «магнум».
— А как же он работает? Совершенно не понимаю. Там что, внутри газовый баллончик, что ли?
— Да нет же! Вот патрон. От удара бойка по капсуле заряд взрывается. Разрывает залитый воском патрон, и по стволу выходит газ.
— А дальше что? Я, наверное, полная дура. Но, ребята, раз начали, объясняйте до конца.
— Что-что? Человек падает, это и требовалось доказать.
— От газа падает? Так какой же там газ?
Ребята уже откровенно посмеивались, но общение с красивой девушкой стоило этих дурацких объяснений.
— Газ бывает нервно-паралитический, слезоточивый. Или у друга паралич, или слезы, сопли. Ничего не видит, задыхается и т. д.
— Возьмите лучше электрошокер. Классная вещь, — предложил первый продавец и вынул из-под прилавка небольшую коробочку размером с пачку сигарет. — Только завезли. Смотрите, вот два оголенных конца. Внутри заряженный аккумулятор. Это мощная штука. Шестьдесят тысяч вольт.
— А как он работает? — заинтересовалась Лера.
— Я не врач, толком объяснить не смогу. Ну, примерно так. Он как-то воздействует на белые кровяные тельца, и человек теряет способность двигаться на 15–20 минут. Падает моментально, только дотронешься усиками, и клиент вырубается.
— Подходит! Беру! Заверните! — решила покупательница.
— Ну, слава богу! — вздохнули продавцы.
После весьма познавательной беседы Лера пошла в тир пострелять. Как оказалось, навыков она не утратила. Тир был замечательный: пластиковые кабины, наушники, отличные мишени.
— Кучность в пределах нормы, — сказал инструктор. — Как давно вы стреляете?
— Да я вообще не стреляю. Так, по праздникам.
— Приходите к нам заниматься. У вас хорошие данные.
— Спасибо. Как-нибудь. — Лера дежурно улыбнулась и покинула тир.
Но, увы, электрошокер спокойствия ей не принес.
«Значит, я должна дождаться, когда этот странный посетитель чуть ли не подойдет ко мне вплотную, а потом дотронуться до него этой коробочкой. Ужас! Я же убегу, не выдержу такого нервного напряжения. Нет, это не для меня», — размышляла Лера, но черную коробочку на ночь стала класть под подушку.
Однажды она повезла Игоряшку в зоопарк. Мягко светило солнце. Парк находился в стадии ремонта, и многие животные в экспозиции отсутствовали. Зато открылся великолепный экзотарий. Дикая волшебная гора, размером с трехэтажный дом, тускло поблескивала слепыми окошками.
— А что там? Там живет злой колдун? — спросил Игорь.
— Вот сейчас мы туда сходим и узнаем.
Красота внутри была, конечно, необыкновенная. Черные маслянистые мурены разевали ужасные пасти, морские коньки резвились в огромных аквариумах, звезды нежно подрагивали лучиками, а в небольшом бассейне с водопадом сновали две небольшие акулы. Игорь был покорен. Он вообще рос ребенком неравнодушным. Иногда даже хоронил муху или комара. Ему всех было жалко.
«Слишком мягок, тяжело крестнику будет жить», — говаривал не раз Павел Александрович.
Они вышли из экзотария и пошли искать крокодилов.
— Им зимой, наверное, холодно, — переживал мальчик.
Помещение, где обретались эти чудовища, было запущенным и старым. Вода в аквариумах и бассейнах — застоявшаяся и грязная. Неизвестно, как рептилии на это реагировали, ведь и на воле большую часть жизни они медлительны и сонливы.
Вдруг в одном из помещений раздался оглушительный треск, и на глазах у Леры и Игоря труба, подающая горячую воду, лопнула. Как раз под ней лежал средних размеров крокодил.
— Гена! Гена! — закричал Игорь. — Он же сейчас ошпарится!
— На помощь! Помогите! — беспомощно надрывалась Лера.
Откуда-то сзади, из чрева длинного коридора, послышались быстрые шаги, и показались одетые в синие рабочие халаты люди.
— Что тут у вас? — спросил молодой парень, но, увидев запотевшее стекло, понял все сам. — Сергунок! Беги скорей, перекрывай горячую воду!
Потом махнул рукой и отправился следом. Сквозь клубы пара Лера и Игорь увидели, как открывается дверь там, внутри. Мужчина голыми руками схватил животное за хвост и потащил к двери. Игорь потянул мать за руку:
— Идем, идем туда! Может быть, чем-нибудь поможем?
И они пошли на громкий звук голосов, шум беспорядочного движения. Комната, где они оказались, была похожа на лабораторию. Вокруг огромного стола посередине на стеклянных стеллажах стояли реторты, колбы, пузырьки, банки. Освещенные жаркими лампами, громоздились затянутые сеткой стеклянные ящики. На двух холодильниках, в клетках, встревоженно шуршали белые мыши.
Мужчина стоял над крокодилом и, видимо, пытался поднять его на стол, но одному ему это никак не удавалось.
— Это служебное помещение! — грозно рявкнул он, увидев посетителей.
— Молчите! Я вам помогу! — сказала Лера и схватила крокодила за лапы. — Ну, раз-два, взяли!
И они дружно забросили неподвижное тело на стол.
— Как вы думаете, он еще жив? — спросила она.
Мужчина снял с гвоздя, вбитого в стену, стетоскоп и прослушал животное.
— Жив. Но…
Игорь сел на стул в уголке и с состраданием смотрел на зверя.
— Сволочи! На террариум у них денег нет… Трубы проржавели, вентиль сорвало. Вот бедолага, купнулся в кипяточке. Сырость, трубы гниют.
Открылась дверь, и в комнату вошел молоденький парнишка, таща за рукав человека в спецодежде.
— Вот, Саш, привел! — сказал он, подталкивая того вперед.
— Кого?
— Слесаря, — ответил парнишка и беспомощно сел на стул рядом с Игорем.
Слесарь почмокал губами и ткнул пальцем в торчащие желтые зубы животного.
— Ууу, зубастенький…
— А ну… — набычился молодой мужчина, которого звали Сашей.
Слесарь отшатнулся, прикрывая лицо согнутой рукой.
— Я-то тут при чем? Вентиль? Ща все сделаю. Разве я виноват, что у вас тут заливная осетрина? — И ушел, похахатывая, чинить трубы.
— Ну, что, Сергунок, расселся? Давай обрабатывай противоожоговой мазью. Концерт окончен, — сказал Саша Лере. — Большое спасибо. Вставай, вставай, Сергунок.
— А чего он не движется? Может, сдох уже? Так чего я его мазать буду?
— Шок у него, Сергунок, шок. Давай работай, а я сейчас обезболивающую инъекцию сделаю, — и Саша стал доставать шприц и ампулы. — Да хватит сидеть! Боишься, что ли?
— Боюсь, — смущенно ответил тот.
— Давайте я. Только перчатки резиновые дайте, — и Лера начала отвинчивать крышку банки с лекарством.
— Теперь брезгливая попалась. Возьмите! — И он раздраженно швырнул на стол пару резиновых перчаток.
Лера подождала, пока Саша сделает укол, и стала аккуратно мазать поврежденную кожу. Парнишка, искоса поглядывая на Игоря, достал из полиэтиленового пакета бутерброды и предложил мальчику. Тот взял, и они начали методично жевать, наблюдая за процессом лечения.
— Тихо как! Только мыши пищат. А они зачем здесь, мыши? — спросил Игорь.
— Змей кормить, — откликнулся парнишка. — У нас тут гадюки, кобры, питоны есть. Вон в тех ящиках.
— А мне всех жалко, — сопнул носом Игорь. — И мышей тоже.
Вдруг распахнулась дверь, и в помещение вошла женщина в строгом официальном костюме. Поздоровавшись, она, вероятно, приняла Леру с сыном за чьих-то родственников и не обратила на них внимания. Подошла к столу и долго всматривалась в ожоги.
— Повреждено пятьдесят процентов кожи на теле крокодила, — сказала она. — Не жилец. Усыпите его, Саша. Что животное будет мучиться. Потом сдайте в кремацию.
До Игоря очень долго доходил смысл сказанного, но, когда он понял, о чем шла речь, на его лице отразился такой ужас, что на ребенка смотреть стало страшно. Он вскочил со стула и подбежал к женщине. Обняв ее ноги, он с раздирающими душу рыданиями закричал:
— Тетенька! Милая! Хорошая! Самая лучшая в мире! Не убивайте Гену! Не надо! Отдайте лучше его мне! Нам с мамой! Мы его вылечим! Я сам за ним ухаживать буду! Умоляю вас!
Все замерли, никто не знал, что делать. Стало очень тихо. Даже обреченные мыши перестали пищать. И только безутешные рыдания сотрясали воздух. Все были потрясены таким отчаянием, бушевавшим в маленьком сердце. Лера никогда не видела своего сына таким.
— Конечно, — неуверенно сказала она, — мы можем его взять. У нас есть, где его держать, чем кормить. Если это возможно, мы, конечно, его возьмем.
Женщина строго посмотрела на Сашу.
— Они имеют к вам отношение? Она что, ваша жена?
— Пока нет, — улыбнулась Лера, как бы намекая, что подобное не исключено.
Саша посмотрел удивленно, но промолчал.
— Хорошо. Тогда забирайте. Но при одном условии. Если вдруг выздоровеет, вернете в зоопарк. Если погибнет, все равно вернете, для кремации. Мы за них отчитываемся. Да что я вам объясняю, Саша, вы же сами все знаете. Ладно, я распоряжусь на вахте. Есть на чем вывезти?
— Есть, есть! — радостно запрыгал Игорь. — Я знал, что вы хорошая. Вы же самая лучшая. Вы их тоже любите.
— Конечно, люблю, — отчего-то смутилась женщина и вышла.
— Ну, дела! В какую историю меня втянули. Что теперь делать? — покусывая губу, спросил Саша.
— Берите лекарства, завтра еще купим, упаковываем в мешок и несем к машине.
— Вы за рулем?
— Да.
— А куда ехать?
— В пригород. У нас частный дом.
— Я уж испугался, что в квартиру. Ладно. Сказал «а», придется сказать и «б».
Они осторожно положили крокодила в ящик. Лера подогнала машину к служебному входу, и они погрузили его. Дорогой Лера отчего-то улыбалась. Внутри произошел какой-то перелом, и верилось, что ВСЕ будет хорошо.
Крокодилу отвели место в одной из комнат подвала. В ней было влажно и тепло.
— Сегодня же врежьте замок, — посоветовал Саша. — Мало ли что… Да и вообще не беспокойте животное. Ему нужен покой. Дня через три будет понятно, выживет или нет. Я завтра вечером подъеду. Гормоны вколю. Без меня не трогайте его. Пусть себе отлеживается. Ну, мне пора. Кстати, как от вас добираться? Плохо представляю, где нахожусь. — Саша устало посмотрел на Леру.
— Да подождите вы уезжать. Пока с нами не поужинаете, никуда вас не отпущу.
Стол был уже накрыт, и тетя Вера поставила пятую тарелку. Ужин был легкий, вкусный. Тетя Вера с Павлом Александровичем переглядывались и, пряча улыбки, не переставали наполнять фужеры красным вином. Лера исподволь рассматривала Сашу, и было видно, что интерес у молодых людей взаимный.
Как-то внезапно наступили сумерки, и тетя Вера уперлась в своем решении не отпускать Сашу в Москву на ночь глядя. Гость не очень-то возражал. Потом Павел Александрович включил патефон, и под чудный голос Козина они танцевали, мерно раскачиваясь на легкой лодочке нирваны. Не было никаких страстей, электрических разрядов, импульсов — было ощущение тихого покоя.
— Со мной такое впервые, — сначала подумала, а потом произнесла вслух Лера.
— Со мной тоже, — откликнулся гость.
Наверное, в этот раз случилось бы то, чего у Леры так давно не было, но тетя Вера была строга и развела их по разным комнатам, пригрозив Лере пальцем.
— Скоро только кошки родятся, потерпи.
Утром Саша навестил крокодила: все было без изменений. Они договорились, что Лера встретит его на Маруське после работы, и они вместе поедут делать медосмотр.
День тянулся медленно. Казалось, что шесть часов никогда не наступит. Лера проверила свою бухгалтерию. Все было в порядке: магазин по-прежнему был на волне и давал прибыль. Потом она прошлась по магазинам и вдруг поняла, что ей хочется что-нибудь купить для Саши. Но тут же одернула себя, подумала: «С какой стати?» — однако продолжала представлять себе нового знакомого то в этом костюме, то в тех модных туфлях.
Наконец наступило шесть часов. Лера похлопывала в нетерпении по рулю Маруськи, посматривая на служебный вход. Саша ее испугал, появившись совсем с другой стороны с букетом белых роз. Перед глазами почему-то тут же всплыл Паншин с традиционными конфетами и розами.
Когда-то давно ее мама, вспоминая юность, рассказывала, что в Елисеевском магазине продавался джентльменский набор: в аккуратной сплетенной корзинке лежала бутылка шампанского, конфеты и фрукты. Так что настоящему мужчине, идущему на свидание, не нужно было простаивать в разных очередях за стандартным набором. Паншин как раз и относился к тем джентльменам. «Интересно, я теперь всех мужиков буду мерить Паншиным?»
Когда они приехали домой, зверь все так же неподвижно лежал на полу. Саша сделал ему уколы: витамины, что-то противовоспалительное. Вдвоем они обработали ему раны. В этот вечер Сашу не отпустил домой Павел Александрович. Оба оказались заядлыми шахматистами и проиграли до трех часов ночи. Утром Лера опять повезла Сашу на работу.
— Глядишь, у вас так и поселюсь, — улыбнулся Саша.
— Живите… Дом большой, места всем хватит.
— Да я шучу. Сегодня ночевать домой поеду. А завтра на попутке до вас доберусь.
— Вас дома кто-то ждет? — пыталась выведать хоть что-то о его личной жизни Лера.
— Нет. Я совсем один. Холостякую. Жениться не получилось, да и, честно признаться, некогда. Я по натуре трудоголик. Развлекаться и отдыхать совсем не умею.
— Саша! Если хотите, поживите пока у нас. Игорь к вам тянется, да и домашние к вам прониклись.
И они договорились, что Саша поживет у нее, пока крокодилу не станет лучше. По утрам мужчины выходили на задний двор и учили голубиных птенцов летать, они были из породы черно-пегих турманов. Родители птенцов демонстрировали неповторимые фигуры высшего пилотажа: поднявшись в высоту, они летели кувырком вниз, переворачиваясь через голову либо через крыло. А недалеко от земли плавно парили, чтобы, поднявшись ввысь, снова, в который раз, проделать те же самые оригинальные пируэты.
Директор галантереи, в которой Лера арендовала помещение, предупредила ее, что уже несколько дней появляются какие-то подозрительные парни и выспрашивают про салон.
— Готовься, что-то будет, — сказала она.
— К чему готовиться? — удивилась Лера.
— К чему-то.
— Как они хоть были одеты? КРУ какое-нибудь или бандиты?
— Думаю, бандиты. Мне Света одного показала. Накачанный. С наколкой на левом мизинце. В КРУ таких нет.
— Ну, а бандитам-то что от меня надо?
— Слишком проста ты, Валерия! Чего, чего… Денег. Как и всем. У тебя хоть «крыша»-то есть?
— Чего нет, того нет. А у тебя есть?
— А мне не надо. Я госпредприятие. Что с меня взять? Это ты у нас подпольная миллионерша. Так что жди! — И, вильнув плотно сбитой попкой, директриса ушла к себе.
Бандиты не заставили себя долго ждать. В тот же день в салон явились двое. Один ничего, а у другого явно дурь в глазах: или с похмелья, или наркоман. Тот, что поприличней, велел напарнику подождать за дверью. Поздоровался и без приглашения плюхнулся на черный кожаный диван.
— По глазам вижу, вы женщина умная, поэтому все уже сами поняли. Так что объяснять не буду. Вот моя визитка. Если будут неприятности, звоните. — И он полез в карман куртки за белой картоночкой с золотым тиснением.
— Да вроде не дура, — с улыбкой отозвалась Лера. — Только как-то это все не по-человечески. Вы мне даже не представились. Как хоть вас зовут? На визитке написано Юрий Николаевич Чугунов. Это вы?
— Нет, не я. Меня зовут Стасом. А как зовут вас, я знаю. Валерия Евгеньевна Родина, ну и т. д. Вплоть до места прописки и отца ребенка.
— Даже так? — продолжала дежурно улыбаться Лера. — Предлагаю наше знакомство закрепить. — Она достала из стола поднос, поставила вазочку с арахисом и шоколадными конфетами, две пузатеньких рюмочки и бутылку настоящего французского коньяка. Этот набор она держала для постоянных клиентов. После совершения дорогих покупок они считали делом чести зайти к хозяйке салона и поблагодарить. — Надеюсь, вы не за рулем?
— За рулем напарник. А как же вы? — заинтересовался посетитель.
— Я вызову такси. С машиной ничего не случится. Она теперь под «крышей». Приступим? Давайте, давайте, ухаживайте за мной. Разливайте. А я тост скажу.
Стас, чего совсем не ожидала Лера, налил коньяк по всем правилам. Сначала себе. Потом понюхал. Попробовал. Потом налил по чуть-чуть в две рюмки. Лера научилась пить коньяк в Польше. В России все как-то предпочитали больше водку да пиво. Интересный экземпляр — этот Стас.
— Давайте выпьем за доверие, — подняла Лера рюмку. — Ситуация у нас та еще… Первый раз общаюсь с мафиози. Ведь вы же бандит? Мне кажется, они такими воспитанными, как вы, не бывают. А вам я буду доверять…
— Конечно, деваться некуда! — дернулись в усмешке губы Стаса.
— Вот-вот. И вас прошу доверять мне. И не слишком давить…
— Конечно, так ведь и задохнуться недолго. А с покойников денег не взять.
— Вот видите, как мы уже понимаем друг друга. Давайте по второй.
Они выпили по второй и по третьей. Пару раз заходил напарник, Стас просил его подождать в машине. Беседовали в шутливом тоне, и, как ни странно, Лере было очень легко говорить с этим скрытным на вид человеком. Она даже поставила перед собой задачу вызвать его на откровенность, и в итоге ей это удалось. То ли французский коньяк сыграл свою роль, то ли доброжелательность и красота Леры, то ли просто человек страдал от одиночества и решил согреться душой.
— Я ведь не простой бандит, Лер, поверишь? Я же капитан в запасе. Афган прошел. Ребята по два года служили, и то дурели, а я шесть. Шесть лет, Лер, поверишь? Вот ты меня спросила, чем я всю жизнь занимался. Да ничем, Лер. Людей убивал. Я в спецназе был. Нас всего две роты таких. Бросали на зачистку. На ликвидацию. Вот тогда нервы ни к черту стали. Как Афган вспоминаю — руки дрожат. Бешеным становлюсь. Столько народу… — Он обхватил голову руками и в отчаянье легонько раскачивался взад-вперед. — Представляешь, вбегаю в дом, а там женщина с двумя детьми. Вдруг краем глаза вижу, бросается на меня с ножом кто-то. Так я из «калаша» всю семью порешил. И того, с ножом, и женщину, и детей. Хочу забыть… Не могу. Почти каждую ночь снятся. Все думаю, может, мы не правы были. А!.. Меня же комиссовали, Лер. Смех! Ударной волной о бетонную стену шарахнуло. Все ребра переломаны. Ребята в медсанчасть приволокли, на пол бросили. Часа два лежал. Потом главврач, женщина, мимо идет. Ногой пнула. «Живой?» — спрашивает. «Живой», — хриплю. «Тогда на операцию». Вот, Лер, такая жизнь.
— Стас, а ты оружие с собой привез?
— Привез, а как же! «ТТ» именной от командования.
— А еще есть? Другой, левый?
— У, мать, ты где раньше была? Мы «калаши» за три дозы продавали. Считай 450 рублей. Смешные деньги. Вообще могу поспрашивать. А зачем тебе?
— Ночью в дом залез кто-то. Надеюсь, что с оружием спокойней спать буду.
— Я узнаю, Лер. Ты не волнуйся. Ты баба что надо. Помогу. Только не трепись. Лады? — И Стас стал подниматься. — Приезжать буду каждый месяц по вторым числам. Будут проблемы — звони. Если почувствуешь, что не вытягиваешь сумму, предупреди. Вышлем экономиста — проверим. Может быть, сбавим. Я уже говорил, нам банкроты не нужны. А по поводу ночных посетителей… Могу на недельку кого-нибудь в засаду посадить. Пусть проверят.
— Не надо, не надо! — испуганно замахала руками Лера. — Все поняла. Иди.
