Глава 26
Через два дня, вернувшись из командировки, позвонил Сундуков.
— Как дела? — бодро спросил он.
Его тон вывел меня из себя. Два дня мы с Алиной следили за Егором Кулаковым, и ничего. Даже никакого намека на близкое присутствие Степы. Исходя из наших рассуждений, она должна была находиться где-то рядом, параллельно с нами следить за Кулаковым. Но как мы ни вертели головами по сторонам, как ни вглядывались в лица прохожих, увидеть ее так и не смогли. Или она и не собиралась следить за Кулаковым, или замаскировалась так, что даже агентам национальной безопасности раскусить ее было не под силу.
А он, Кулаков, как будто над нами издевался. В перерыв бегал в пивбар пропустить с Кузькиным бокальчик пива. Вечером бежал домой к жене. Ходил в магазин, выносил мусор. И все! Ничего того, что указывало бы хоть на какое-то криминальное прошлое.
— Вот гад! Как затихарился, — бурчала Алина. — Все равно мы тебя выведем на чистую воду.
— Как сажа бела! — пессимистично ответила я Сундукову на его вопрос.
— Что, совсем ничего? — разочарованно спросил он.
— Почему? Убийцу вашей Насти мы вычислили, — приврала я. — А вот Степа наша как в воду канула.
— Надо встретиться, — предложил Игорь. — Расскажете обо всем в подробностях. Я зайду в «Пилигрим» в три. Устроит?
— Устроит, — согласилась я. Когда-то же надо отдохнуть от слежки за Кулаковым?
Сундуков пришел к нам с цветами, коробкой конфет и бутылкой красного вина.
— Цветы и слова благодарности вам, — последовал ответ на наши удивленные взгляды. — А вино и конфеты — Настю помянем, вчера было девять дней со дня смерти.
Алина молча достала из шкафа бокалы. Штопор оказался у Сундукова. Он вообще парень запасливый, я бы даже сказала — автономный, не полагается на авось, все нужное носит с собой. Не услышав с нашей стороны возражений, он стал откупоривать вино. Я открыла коробку с конфетами, достала печенье.
— Пусть земля ей будет пухом, — начал Игорь.
— Царствие небесное, — добавила я.
Алина кивнула и пригубила бокал.
— Ну, докладывайте, дамы. Что у вас?
— Всего полно, только главного нет — Степы.
Я рассказала Игорю все, что нам было известно на сегодняшний день.
— Да, как все запутано. А знаете, ведь мне Настя тоже рассказывала о своем друге, — вспомнил Сундуков. — Мы были в Белозерске полгода назад. Она мне и дом свой показывала, и дом парня. Оказывается, они выросли в одном дворе.
— Брат этого парня до сих пор там живет, только он теперь шишкой стал.
— Знаю.
— Непонятно только, почему он себе особняк не выстроит? Купил подъезд, потом второй…
— Зачем ему здесь особняк, если у него дом на островах? Я так думаю.
— При таких деньгах можно и не один дом на островах иметь, — с завистью вздохнула Алина.
— Не завидуй, — предостерег Сундуков. — Богатые тоже плачут. Кстати, а кто ведет дело о смерти Бермудовой?
— Наш общий знакомый, Воронцов, — ответила я.
— Сергей Петрович? — приятно удивился Сундуков, однажды их жизненные пути по моей милости уже пересекались. Но это было давно, два года назад. — И что он говорит?
— А то ты его не знаешь! — воскликнула Алина. — Так он и будет нам докладывать! Игорь, большая к тебе просьба — войди с ним в контакт, пригласи куда-нибудь, посиди, то да се, — она улыбнулась и заискивающе посмотрела в глаза Сундукова.
— Алина Николаевна! — Игорь округлил глаза и театрально прикрыл ладонью рот, боясь, что крамольная мысль бабочкой выпорхнет наружу. — Как вы могли обо мне такое подумать?! Войти с ним в контакт? У меня нормальная ориентация, я женщин люблю, а вы меня толкаете на скользкий путь порока.
— Сундуков, не дури, — сдерживая смех, продолжила Алина. — Разживешься информацией, поделишься с нами.
— Зорге хотите из меня сделать? — Сундуков сощурил глаза в щелочки. — Адъютанта Кольцова?
— Не скромничай, этим до тебя далеко, ты вылитый Джеймс Бонд.
— Тогда попробую, — с довольной улыбкой согласился Сундуков. — Только я ничего вам не обещаю. Воронков калач тертый, ему не одну бутылку водки влить надо, чтобы язык развязать. И не всегда такой прием срабатывает. Бывает, что он с устатку сразу в коматозное состояние впадает, минуя фазу разговорчивости.
— Игорек, ну ты попробуй, мы можем тебя даже профинансировать, — предложила Алина.
— Обижаете, гусары денег с женщин не берут. Все, я ушел, хочу застать Воронкова на рабочем месте, чтобы не мог сослаться на кучу неотложных дел.
— Удачи, Игорь. Мы на тебя надеемся.
Я едва дождалась утра следующего дня, так мне было интересно узнать, чем закончилась вчерашняя встреча Сундукова с Воронковым. Я, конечно, могла бы позвонить Игорю и в семь утра, но пожалела, пусть еще поспит наш агент 007. Но сон Сундукова — не единственная причина, по которой я не хотела звонить из дома. Олег уезжает на работу в восемь, иногда и позже. При нем вести разговоры о поисках Степы — лишний раз его злить и выслушать миллион нравоучений из серии: «Каждый сверчок — знай свой шесток». А запираться в ванной и разговаривать при шуме истекающей из крана воды, на мой взгляд, унизительно. Уж лучше подождать, когда уедет мой муженек, а еще лучше позвонить Игорю из «Пилигрима».
Так я и сделала, приехала в турагентство, набрала номер телефона Сундукова и стала считать длинные гудки, противно визжащие в телефонной трубке.
Сначала он долго не подходил к телефону. Затем я услышала хриплое «алло». Голос был раздраженный и глухой. Игорю было плохо. Последовала череда стонов, бульканье, вздох облегчения и…
— Ну? Так и будем молчать? — отозвался Сундуков.
— Игорь, я тебя разбудила? Ты что, заболел? У тебя такой голос.
— Голос как голос. Всю ночь в контакте был с Воронковым. Ой, как мне… нехорошо. Ой, зачем вы позвонили? Лучше бы я во сне умер, чем так жить, — Сундуков жалобно застонал.
— Игорь, ты узнал у Воронкова что-нибудь? — виновато спросила я.
— Узнал, — промычал он.
— Что узнал, Игорек?
— Продолжайте наружное наблюдение за Кулаковым, — с трудом выдавил из себя Сундуков.
— Воронков тоже его подозревает?
— М-ммм, — послышалось в трубке.
— А ты говорил с ним о Степе? Он высказывал свои предположения, где она может находиться?
— Марина Владимировна, не пытайте меня, дайте спокойно умереть.
— Ладно, Сундуков, приходи в себя. Спасибо, что пожертвовал своим здоровьем. С нас причитается.
— Это точно, нет теперь никакого здоровья, — всхлипнул Игорь и положил трубку.
Вскоре в «Пилигриме» появилась Алина. Я пересказала ей мой коротенький разговор с Сундуковым.
— Значит, относительно Кулакова мы не ошиблись, — многозначительно произнесла она и полезла в сумочку, из которой извлекла салфетки для снятия макияжа.
Не долго думая, Алина принялась стирать с лица косметику. Я смотрела и не верила своим глазам. Моя подруга из тех, кто спозаранку, пока муж спит, рисует себе лицо и умывается лишь поздно вечером, когда домочадцы видят второй сон. И в течение дня она неоднократно подправляет свою мордашку, освежает губную помаду и корректирует линию бровей.
— Алина, а что ты делаешь? — спросила я, подозревая, что с ней не все в порядке.
— Как что? Маскируюсь. В таком виде меня точно никто не узнает.
— Это верно. От тебя мало что осталось.
Алина пропустила мою иронию мимо ушей.
— Сегодня подойдем к Кулакову поближе.
— Ты думаешь, Степа совсем рядом с ним бродит?
— Степа? Нет, при чем здесь Степа? Если милиция делает акцент на Кулакова, почему нам им не помочь? Подберемся к этому типу вплотную.
— И подслушаем его мысли? Так? — усмехнулась я.
— Нет, не так. Сегодня пятница, напоминаю.
— Ну и что с этого?
— Как что? Завтра выходной. Всю неделю он жил примерным гражданином, был осторожным и нигде не светился. К тому же на этой неделе «Гарант» не один раз посещала милиция в связи со смертью Бермудовой. Может быть, и Настину смерть вспоминали. Как при таких обстоятельствах не быть осторожным? Вот он и затаился, — рассуждала Алина. — В конце недели менты ушли, беседы закончились, можно и расслабиться. Или наоборот — закончить начатое дело.
— Алина, какое дело?
— Откуда я знаю, какие дела могут быть у преступников? Следить надо! На крючке держать. А для этого надо быть к ним как можно ближе. Вдруг он сегодня с сообщниками встречаться будет?
— Алина, какие сообщники?
— Те, что ему паспорт подделали.
— «И» на «а» исправили? Это можно сделать и без сообщников. Алина, если нам и надо что-то от Кулакова узнать, так только одно — откуда у него паспорт и кулон Настиного парня. А для этого нужно подойти к нему и напрямую об этом спросить. Лично мне уже надоело за ним ходить да по кустам прятаться.
— Прежде чем спрашивать, его надо поймать на чем-нибудь криминальном, чтобы было чем шантажировать, — не успокаивалась Алина.
Хорошо зная Алину, я поежилась. Вот уж для кого презумпция невиновности пустой звук. Сейчас ее изощренная фантазия сделает из Егора Кулакова Джека-потрошителя.
— Ой, чувствую, парень не прост, — накручивала она себя и вместе с тем меня. — Знаю я таких простачков, рубаха-парень, всем друг и товарищ, а у самого руки по локоть в крови. А если он Степу раньше нас рассекретил? Заманил ее на пустырь или завез на дачу? На дачу… Марина, ну как тут можно снять наблюдение? Даже Воронков попросил не спускать с Кулакова глаз. Сегодня пятница. Если не вечером, обязательно утром на дачу рванет.
— А если у него нет дачи? Что тогда?
— У всех есть, а у него нет? Ты как хочешь, а я пошла.
— Куда?
— Домой, переодеваться в халатик. На голову косынку повяжу и буду просто женщиной из народа. В таком виде никто меня не заподозрит в слежке. Ты пойдешь со мной?
— Нет, Алина, не пойду. Мне кажется, Воронков специально нам Кулакова подсунул, чтобы мы у него под ногами не путались.
— Кулакова тебе подсунул Сундуков, которому Воронков о нем в пьяном бреду проговорился. Помнишь пословицу «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке»? Короче, ты как хочешь, а я ушла. Экстренно понадобишься — позвоню на мобильный.
Алина стрелой вылетела из кабинета, а я стала думать, насколько верна пословица о трезвом и пьяном. Вполне возможно, права пословица и вместе с ней Алина. А может, и моя правда? Уж как-то не вязался у меня Егор Кулаков с образом преступника. Вполне возможно, парень что-то скрывает, но чтобы он оказался убийцей… Ну не видела я в Егоре убийцу, хоть убей, не видела.
Алина пропала на два дня и лишь изредка докладывала мне по мобильному телефону о своих наблюдениях за объектом. У Кулакова дачи не оказалось. Из города он уезжать как бы и не собирался. Утром в субботу он ходил на рынок, потом поехал в «Стройцентр», где накупил целую вязанку обоев. В воскресенье выходил за сигаретами и сопровождал жену в гости.
В понедельник Алина в «Пилигриме» так и не появилась. Но я ее и не ждала. Накануне вечером она мне позвонила и предупредила, что будет продолжать наблюдение за Кулаковым.
Я сидела в кабинете одна. Посетителей было мало, с теми немногими, кто к нам забредал, легко справлялась Алена, наша секретарша. Я смотрела в окно и думала о Степе: где она, почему не шлет весточку. Потом мои мысли изменили направление и вернулись к Кулакову: «Откуда у него чужой паспорт? Да мало ли как попал? Настин жених погиб. На войне такое случается часто. Паспорт и кулон парень мог потерять до того, как умер.
А есть ли у военных паспорта? Помнится, у них военные билеты. Паспорта они получают, когда уходят с военной службы. Значит, паспорт не мог быть украден. А кулон? Кулон мог быть похожим. И в-третьих, Куликов и Кулаков фамилии разные. Может, зря мы грешим на Егора? — засомневалась я. — А если взять и спросить у парня в лоб? Не обвинять загодя, а подойти и поговорить, лучше по-дружески».
Идея мне понравилась.
— Алле, Катюша? — я решила позвонить в «Гарант». — Это Марина Владимировна. Позови, пожалуйста, Егора.
— Бродит по этажу, — доложила Катя.
— Пусть никуда не уходит, мне надо с ним побеседовать.
— Увижу, скажу, — равнодушно ответила девушка.
Я схватила сумку и выбежала на улицу ловить такси. Мне нужно было торопиться, дабы опередить Блинову и перехватить Егора. Алина мне рассказывала, что, проводив объект до офиса, она дает себе поблажку и заходит в соседнее кафе выпить чашечку кофе. На часах половина десятого — время ей пить кофе, а мне ловить момент.