Глава 22
Ждала я Воронкова недолго, минут двадцать, не больше. Он приехал на милицейском газике с шофером и напарником. Как только знакомая машина остановилась во дворе, я бросилась навстречу Воронкову.
— Сергей Петрович, здравствуйте!
— Здравствуйте. Куда идти? — спросил Сергей Петрович, не теряя времени на объятия и пресловутые «сколько лет, сколько зим».
— Это следующий подъезд, — указала я и пристроилась рядом с капитаном.
— Как зовут вашу знакомую? — продолжал спрашивать Воронков, поднимаясь со мной по лестнице.
— Бермудова Ирина Геннадьевна.
— Давно знакомы?
— Не очень, — честно призналась я.
— Понятно. Это как-то связано с делом вашей тетки?
— А вы знаете? — растерянно спросила я, не ожидая от него такой осведомленности.
— Знаю. Ваш муж звонил, просил разобраться и посодействовать. — Воронков остановился перед двадцать четвертой квартирой. Посмотрев на замки, покачал головой. — Плечом не выбьешь. Кстати, она так и не давала о себе знать?
— Вы о ком? — не поняла я.
— О вашей Степе. О ком же еще?
— Нет.
— Мы с вами потом подробно о ней поговорим.
— Я согласна, тем более у нас есть что вам сказать.
Воронков нахмурился и внимательно на меня посмотрел.
— С вами все ясно, — с определенной долей сарказма сказал он, догадавшись о наших с Алиной делах.
— А как вы хотели, Сергей Петрович? Вы лично знаете нашу Степу. Скажите, она могла убить девушку? Да вообще, кого она могла убить? — зашипела я на капитана. За моей спиной стоял напарник, поэтому я говорила тихо, при постороннем человеке орать было неловко, хотя и очень хотелось.
— Не буйствуйте, Марина Владимировна. Я же сказал, поговорим потом. Вы нас зачем вызвали?
— Посмотреть, жива ли Бермудова, — подавив эмоции, как можно спокойнее сказала я.
— Алексей, нужен слесарь, чтобы открыть квартиру, и два понятых из соседей.
— Один понятой уже есть, — я сделала шаг вперед.
— Я сказал, из соседей. А вы, Марина Владимировна, вообще лучше выйдите на улицу и обождите на лавочке.
— Никуда я не уйду, — решительно ответила я и на всякий случай схватилась за перила лестницы, хотя, конечно же, выталкивать меня из подъезда никто не собирался.
Слесаря нашли быстро. Сантехнический участок жилищной конторы располагался в соседнем доме. А вот понятых пришлось поискать. Престарелый дед, обитающий в квартире за стенкой, оказался глухим как валенок. Воронков два раза пытался ему объяснить, что от него требуется. Когда в третий раз капитан услышал от деда: «Ась?», он выругался вслух и от бессилия схватился за голову. Дед понимающе затряс бороденкой и вытащил из кармана домашней рубахи облатку аспирина:
— Бери, сынок, поможет. Не сумневайси!
Остальные соседи по площадке отсутствовали: кто на работе, кто в отпуске. С горем пополам этажом выше нашли бабульку, которая и видела, и слышала. Вторым понятым все-таки стала я.
— Вскрывай, — скомандовал Воронков слесарю и велел нам, понятым, отойти в сторону.
В квартире нестерпимо воняло газом. Дверь на кухню была плотно закрыта.
— Стойте пока на площадке. Я открою окно.
Сергей Петрович вошел в квартиру и пробыл там, наверное, минут пять. Когда он вновь появился на лестничной площадке, лицо его не обещало ничего хорошего. Он обменялся взглядом с напарником и обратился к нам:
— Понятые, пройдите.
В кухне окно было распахнуто полностью, но все равно запах газа чувствовался достаточно сильно. Я огляделась. Типичный пищеблок одиночки. Минимум утвари, максимум свободного пространства. Мойка, газовая плита, рабочий стол и навесной шкаф с прозрачными дверцами для посуды. Тарелок мало, чашек еще меньше. Вспомнив, что у Бермудовой имеются сын и муж, такая аскетическая обстановка мне показалась неестественной. Семья предполагает большее количества кастрюль и сковородок, не говоря о тарелках и чашках. Неужели муж и сын никогда с морей не приезжают? Или они живут отдельно?
На подоконнике один лишь цветочный горшок с колючим шариком кактуса.
«Наверное, кактус единственное растение, которое нравилось Бермудовой и подходило ей по духу», — подумала я, не представляя строгую Ирину Геннадьевну на фоне сентиментальных фиалок.
Я продолжала водить глазами по сторонам, стараясь не смотреть в центр кухни. В мойке — одна тарелка, которую хозяйка не успела вымыть. На газовой конфорке маленькая тефлоновая сковорода и кофеварка, наполненная до половины кофе. Часть жидкости разлита по белоснежной поверхности газовой плиты «Зануси». Рабочий стол стерильно чист. Дальше…
Мне ничего не оставалось, как посмотреть в центр. Маленький овальный столик, за которым едва поместятся двое. Бутылка коньяка, пузатый бокал, суживающийся кверху, блюдце с долькой лимона, разломанная на кусочки пористая шоколадка «Нестле» и… голова Ирины Геннадьевны.
Она лежала лицом вниз, подложив под лоб правую руку. Левая рука свободно свисала вдоль тела. Если бы не бело-сиреневый цвет кожи, я бы подумала, что Бермудова спит.
— Чистая смерть: ни крови, ни разбросанных внутренностей. Люблю я такие трупы, — признался Алексей, напарник Воронкова.
Меня от его слов затошнило, я судорожно закашлялась и вылетела из кухни, а потом из квартиры. Отдышалась только лишь во дворе. И зачем я вызвалась в понятые? Воронков и так бы все рассказал. Куда бы он делся?
— Тебе что, плохо? — окликнула меня Алина, неизвестно откуда взявшаяся. — Я уже пять минут стою, на тебя смотрю, а ты уставилась в одну точку и на меня никак не реагируешь.
— Да? Мне и правда плохо, — я глубоко вдохнула в себя воздух, мечтая о том, чтобы тошнота наконец-то прекратилась.
— Воронков приехал?
— Там, — не в силах говорить, я махнула рукой, показывая на открытое окно квартиры.
— А Бермудова?
— Тоже там.
— Жива?
Я плотно сжала губы и отчаянно завертела из стороны в сторону головой.
— Тебя тошнит?
С моей стороны последовал утвердительный кивок.
— Положи под язык, — Алина протянула мне таблетку валидола. — Говорят, помогает от тошноты. — И на всякий случай вторую таблетку сунула себе в рот. — Пойду, посмотрю, что там.
Вскоре к дому подъехал фургон. Когда Ирину Геннадьевну, закрытую с головой простыней, выносили из подъезда, я отвернулась. Что интересно, только увезли труп, тошнота у меня сразу прошла. Я решила подняться наверх.
В квартире все еще пахло газом. Воронков находился на кухне, он оформлял протокол, сидя за маленьким столиком, с которого только что убрали Бермудову. Алина с Алексеем находились в комнате.
Квартира была однокомнатная, но большая. Единственная комната тянула метров на сорок, а может, и больше. В ней было две наружные стены и имелся выход на балкон.
«Скорей всего квартира перестраивалась из двухкомнатной», — подумала я, осматривая еврохоромы Бермудовой.
Комната была скомпонована из нескольких зон: рабочей, с компьютерным столом; зоны отдыха с широкой тахтой и зоны, предназначенной для гостей, с диваном, журнальным столом и парой кресел.
Алина бродила из угла в угол и с интересом заглядывала во все щели.
— Чудная вещица, — она наклонилась к большой статуэтке жирафа, обтянутой натуральной кожей, и пощекотала ее между рожек. — Безумных денег такой жираф стоит. Я таких в магазине видела. Марина, может, при нашем турагентстве сувенирную лавку откроем? Будем привозить из поездок всякие интересные штучки. Как ты думаешь, такой бизнес пойдет?
— Алина, мне сейчас не до жирафа, — отмахнулась я от Алины.
В комнату вошел Воронков.
— Сергей Петрович, — Алина переключилась на него. — Что скажете? Несчастный случай? Пришла с работы уставшая. Решила расслабиться. Выпила рюмку коньяка или две. Поставила вариться кофе. Пока ждала, когда он закипит, уснула. Пена вылилась, погасила огонь, пошел газ и… прощай, дорогой товарищ главный бухгалтер.
Воронков молчал, не торопясь высказать свое мнение на этот счет. Зато я молчать не стала:
— Даже если бы кофе вылился из кофеварки и загасил огонь, Бермудова не смогла бы отравиться.
— Почему? — Алина удивленно захлопала ресницами.
Алексей широко раскрыл глаза, а Воронков недовольно фыркнул и насупился: я отбирала его хлеб.
— А потому что у меня точно такая же плита, — стала объяснять я. — Там на подводках газа к конфоркам стоит обратный клапан. Когда гаснет огонь, прекращается доступ газа.
— Да ну? — воскликнула Алина, восхищенная моими техническими познаниями. — Тогда откуда же газ?
Я пожала плечами:
— Возможно, кто-то подождал момента, когда Бермудова заснула, повернул вентиль и нажал на него. В такой позиции газ к конфоркам поступает.
— А сам стоял в противогазе, — с довольной рожей ухмыльнулся Воронков.
— Может, клапан обратный был испорчен?
— Нет, все намного проще, чем вы представляете. От крана на подводящей газ трубе к плите идет гибкий шланг. Соединение винтовое. Так вот, это соединение настолько ослаблено, что есть утечка газа.
— И что это значит? — не понимала Алина. — Соединение развинтилось со временем?
— Такие вещи со временем не развинчиваются. Кто-то специально его развинтил.
— Самоубийство? По всему видно, дамочка решила покончить с собой, — предположил Алексей. Такой вариант его устраивал. Через неделю он хотел попроситься в отпуск, но, если по факту смерти гражданки Бермудовой заведут уголовное дело и его передадут к ним в отдел, об отпуске можно забыть.
— Захотела отравиться, а напоследок попить кофе с коньяком? — Воронков задумался. — Нет, что-то здесь не так. Не верю. Давай, Алексей, дождемся вскрытия, а потом будем строить версии. Кстати, Марина Владимировна, вы мне о чем-то хотели рассказать.
— Да, но прежде, Сергей Петрович, ответьте мне на такой вопрос. С покойной снимут отпечатки пальцев?
— Даже не сомневайтесь.
— Тогда возьмите вот это.
Я полезла в пакет, который Алина привезла от Мухина, и вручила Воронкову завернутую в полиэтилен лопатку для углей.
— Что это? — спросил Сергей Петрович, разглядывая предмет.
— Похоже, этой штуковиной была убита Анастасия Графова. А предполагаемый убийца — Бермудова Ирина Геннадьевна.
— Нам ли вас учить? — встряла в разговор Алина. — Сравните отпечатки пальцев, сделаете анализ крови… — но, встретившись взглядом с Воронковым, Алина осеклась на полуслове.
Глаза Воронкова искрились от злости. Дело в том, что наш капитан до скрежета зубов не любил, когда его кто-то поучал. И уж тем более если это была дама.
— Вот как? Пожалуй, нам с вами действительно стоит основательно поговорить, — сурово сказал Воронков. — Алексей, опечатывай квартиру, и поедем.
— Куда? — испугалась Алина, которая тоже страх как не любила казенные стены. — В отделение я не поеду.
— Не в отделение, — пообещал Сергей Петрович, вовремя смекнув, что сотрудничество с нами может быть выгодным для обеих сторон. — Здесь недалеко есть уютное кафе. Посидим, выпьем кофе, и вы мне обо всем спокойно расскажете.
— В кафе? С удовольствием. Мы с Мариной с утра макового зернышка во рту не имели. — Алина подхватила с дивана сумочку и устремилась к выходу.
