Глава 28
Я тут же забыла о телефонном разговоре Облома с Борисом и вернулась к своим размышлениям о Карлосе. Как я могла поверить в сказочку о большой и светлой любви? На минутку забылась, расслабилась, развесила уши и тут же угодила в сети брачного афериста. Правильно говорят — и на старуху бывает проруха. Я — стреляный воробей и так влипла!
Надо бы позвонить Николаю и сообщить, что овчинка выделки не стоит — Карлос не тот человек, за кого мы все его принимали. А может, не стоит звонить? Пусть ищут. Ведь, пока братки разыскивают Карлоса, Вован сидит у Светланы и портит ей настроение. А мне этот расклад особенно приятен — не гоняться за чужими женихами.
А если братки найдут Карлоса? Тоже неплохо. Пусть бы Николай и его компания потрясли лживого португальца.
Надо бы все же к Светлане съездить. Вчерашняя наша встреча так ни чем и закончилась. Я поддалась эмоциям, расстроилась и толком ничего не выспросила. Как он ушел? С вещами? Без? Вдруг среди его вещей я найду какой-то след. Скажем, письмо? Или открытка с адресом? Чем черт не шутит? Поеду!
Я быстренько собралась и выпорхнула за порог. Облому я принципиально звонить не стала, Борьке — тем более.
«Обойдусь без этих предателей. Им Карлос не нужен! По большому счету он не нужен и мне, но должна же восторжествовать справедливость? И совсем не потому, что Облом прав, — я вспомнила обидные слова в свой адрес. — Как глубоко он ошибается! Не может понять, что я действую исключительно с позиции человеколюбия. Кто знает, может, я еще одну наивную дурочку спасу от разочарования?»
Дверь открыла Светлана. Лицо ее было перекошено от злости. Этого следовало ожидать. Вован не тот человек, чтобы его появлению радоваться.
— Я же вам еще вчера сказала — Карлоса здесь нет, — с порога начала мне дерзить Светлана.
В отличие от невоспитанной девицы я прежде всего поздоровалась:
— Здравствуй, Светочка.
Света, проглотив язык, хмуро посмотрела на меня и убрала ладонь с дверной ручки. Воспользовавшись минутным замешательством хозяйки, я протиснулась в квартиру и прямиком направилась в комнату. Здесь, на диване, практически в той же позе, что и вчера, лежал Рене Берже. Вован скромно сидел на стуле. Оба смотрели повтор передачи «В мире животных».
— Бон жур, господа!
Рене вскочил с дивана. На этот раз он был в джинсах и футболке. Вован, естественно, в той же одежде, что и утром.
— Бон жур, мадам, — смущенно ответил мне бельгиец.
— Здравствуйте. — Вован улыбнулся мне так, словно мы с ним сто лет знакомы. — Давно не виделись.
— Извините, мне нужно поговорить со Светланой. — Я сделала шаг назад, закрыла за собой дверь и, не оглядываясь, прошествовала на кухню. — Света, ты где? У меня к тебе разговор имеется.
— Ну, спрашивай, — неожиданно близко отозвалась Светлана, оказывается, она как тень все это время была у меня за спиной.
— Расскажи мне подробнее, что произошло в тот вечер, когда Карлосу позвонили по телефону.
— Рассказывать нечего. Сюда приехали, выкупались. Я макароны сварила, поели и спать завалились. Проспали почти до двенадцати следующего дня. И так двое суток. А в тот вечер — звонок. Теперь я почти уверена — голос был женский. Я отдала трубку Карлосу. Что он говорил на своем языке, я не поняла. Потом он сразу же оделся и ушел. Я бросилась к окну посмотреть, куда он пойдет. Из подъезда он не выходил, наверное, стоял под козырьком. Прошло минут пять, не больше, подъехала машина, он сел в нее и уехал.
— Какая была машина, помнишь?
— Нет, не видела. Было темно, а фонари у нас светят слабо, дорогу едва видно.
— Света, Карлос вышел без вещей?
— Без.
— Значит, они здесь, его личные вещи? Могу я их осмотреть?
— Все его вещи остались там, в деревне. Чемодан, документы, кредитные карточки — все там осталось. Мы удирали налегке. Я тоже там сумку со студенческим билетом посеяла. Теперь придется идти в деканат, восстанавливать.
— Ясно, значит, Карлос здесь ничего не оставлял.
— Нечего было оставлять.
— Я пойду, если что-то узнаешь, сообщи. На холодильнике записан мой номер телефона, — вспомнила я Люсину привычку черкать на дверце морозилки номера друзей и знакомых. — В верхнем правом углу.
Я ушла от Светланы, так ничего и не узнав. Будем надеяться, брачный аферист жив и пребывает сейчас в заботливых женских руках.
«Пора поставить на всей этой истории точку, — твердо решила я. — С меня хватит! Я сделала все возможное! Увела Карлоса очередная претендентка на мифические капиталы, ну и черт с ней! Почему я должна жалеть кого-то? Самое время пожалеть себя. Хватит с меня беготни, встреч с опричниками Мавра и дипломатическим корпусом Португалии. Хватит! Сейчас приеду домой, уберу квартиру. В этом Облом прав — пыль протирать следует регулярно. Приму ванну и лягу спать. А завтра поеду в «Оптимальный выбор» за расчетом. Работать я там уже не смогу. Сил никаких нет смотреть на всю эту компанию во главе с Аркадием Семеновичем».
Я села в троллейбус и покатила в сторону дома. Проезжая мимо управления внутренних дел, успела посмотреть на Борькины окна, а потом перевела взгляд на часы. Без пятнадцати шесть. Если мне не изменяет память, через пятнадцать минут Облом и Борис должны встретиться.
Что-то ранее я не замечала между ними какого-либо намека на дружеские отношения, а тут вдруг свидание… Занятно. Когда я спросила Облома, зачем звонил мой брат, он мне соврал и спешно удрал. Это чтобы я его больше не пытала. Какое у них общее дело? Адвокат и мент. Как в свое время заметил Борис, стоят они по разные стороны баррикад. И один, и другой служат закону и справедливости, но закон и справедливость каждый понимает по-своему.
Моя остановка была еще не скоро, но ноги сами понесли меня к выходу из троллейбуса. Ко всему прочему, какая-то тетка усиленно теснила меня к двери.
— Продвиньтесь вперед, продвиньтесь вперед, — повторяла она, не забывая время от времени подталкивать меня своими тяжелыми кошелками.
— Женщина, я выхожу, — не выдержала я. — Не толкайтесь!
— Выходишь, выходишь, — сказала она, напоследок придав мне ускорение как раз в тот момент, когда троллейбус остановился и широко распахнул створки дверей.
Я пулей вылетела на тротуар.
— Спасибо, что помогли, — отвечать на хамство не хотелось, не было ни сил, ни желания.
Напротив входа в управление внутренних дел был сквер, я уселась на лавочку, не близко и не далеко — так, чтобы хорошо был виден вход.
Вскоре появился Облом. Он остановился на ступеньках, достал газету и, коротая время до прихода Бориса, стал читать. По сторонам он не озирался и заметить меня не мог. В шесть ноль пять из здания управления вышел мой брат. Они поздоровались, обменялись рукопожатиями, перекинулись несколькими фразами и заспешили к обломовскому «Фольксвагену Гольф».
«Эх, много бы отдала, чтобы стать невидимкой и подслушать, куда они намылились», — подумала я и пожалела, что за неделю так и не удосужилась поставить свою машину на колеса.
Пришлось мне мчаться, сломя голову, к дороге и ловить частника. Через минуту я уже ехала в неприметных сереньких «Жигулях» за обломовским «Фольксвагеном».
Облом слежки не заметил, ему и в голову не могло прийти, что я еду сзади. Они были так увлечены беседой, что, казалось, не обращали внимания на дорогу. Это уж совсем зря! Сквозь заднее незатемненное стекло я видела, как Облом, сидя вполоборота к Борису, о чем-то ему рассказывает, а тот кивает головой и разводит руками.
Кому же они перемывают косточки? Уж не мне ли? Скорее всего так оно и есть. Если разобраться, я единственная точка пересечения их интересов.
А в свете последних событий говорят они обо мне и Карлосе. Должно быть, Облом пересказывает Борису визит португальского дипломата. А мой брат ему отвечает: «Нечто подобное я и предполагал». «Я знал, что добром это не кончится», — вторит ему Облом. И так далее и тому подобное. Спелись.
А сейчас куда они собрались? Мой дом в другой стороне. Разве они не собираются хором промывать мне мозги? Похоже, нет.
«Фольксваген» несся из центра к окраине. Мы проехали спальный район. Начинался частный сектор, в былые времена это был отдельный поселок, потом он как-то сам собой прирос к городу. Ничего удивительного — города расстраиваются, и такое происходит сплошь и рядом.
Облом свернул на маленькую улочку. Справа и слева стояли небольшие частные домики, утопающие в пожелтевших садах.
— Немного отстаньте, — скомандовала я водителю. — Не хочу, чтобы они нас заметили.
— Как скажете, — с полуслова понял меня водитель.
Облом остановился у четвертого дома и просигналил.
— Все, приехали, — сказала я и протянула водителю деньги.
— Ждать?
— Не надо. Я вижу, здесь недалеко автобусная остановка, если что — доберусь.
Шел восьмой час, начинало смеркаться — осенью темнеет рано. Мне это было только на руку. Улица была тихая и безлюдная. Вдоль проезжей части, между дорогой и узким тротуаром были высажены деревья вперемежку с декоративными кустами. Так, от дерева к дереву, от кустика к кустику я стала приближаться к «Фольксвагену».
Облом и Борис все еще стояли на улице. Из дома никто не выходил и впускать их не собирался. Вот и хорошо. Значит, я смогу увидеть хозяина, прежде чем они зайдут в дом.
Я стояла за последним кустом и слышала, как мужчины тихо переговариваются.
— Петя, не знаешь, на фига мне это надо?
— А мне, Боря, охота этим заниматься?
— Тебя-то уж как я понимаю. Хотя бы все тихо прошло.
— Кому рассказать, не поверят. Другой бы на моем месте — собственными руками.
— Петя, ты все правильно делаешь. Уважаю.
— Нет, не так надо, по-другому, чтобы впредь ей было неповадно.
— Да я сам иной раз, знаешь, как злюсь? Так бы и… А поделать ничего не могу.
— Ну, ничего, Боря, мы своего добьемся. Будет и на нашей улице праздник.
— Надеюсь.
«Интересно, о чем это они говорят?» — подумала я, ничегошеньки не понимая из сказанного.
Дверь в доме открылась, и на порог вышла полная женщина в пуховом платке и знакомым голосом спросила:
— Кто?
— Мы, Анна Владимировна, — крикнул через забор Облом.
Вот это номер! В хозяйке дома я узнала свою сослуживицу. Но Облом, Борис, она… Как связать воедино эту троицу?
— Ждем. — Она прошла к калитке и впустила гостей во двор.
Борис и Облом гуськом прошли по узенькой дорожке, поднялись на крыльцо и скрылись в доме.
— Так-так-так, — бормоча себе под нос, я подлетела к калитке и повернула ручку.
Калитка была закрыта на замок и открываться не собиралась. Я прошлась вдоль забора, оценивая его высоту. Смогу ли я преодолеть эту преграду? Конечно, смогу! В детстве я и не такие высоты брала.
Я оглянулась по сторонам — на улице ни души. «Очень хорошо», — подумала я и пошла искать такое место, где штакетник был бы прибит пореже и где можно было просунуть ногу, чтобы опереться на поперечные доски. Такое место нашлось, я еще раз повертела головой, удостоверилась, что за мной никто не наблюдает, и занесла ногу на перекладину. Руками я схватилась за верхние концы и с легкостью перемахнула через забор.
Дальше я на цыпочках подбежала к дому и стала украдкой заглядывать в окна. Первое окошко — маленькая кухонька, — там никого. Второе — зал. Вот здесь то и собралась вся компания.
Все в сборе! Только меня забыли пригласить. Меня забыли! Но я здесь все равно была бы лишняя, потому как никому не нужна на этом празднике жизни. Никому!
Ни брату, который изначально был против моего замужества. Ни Облому, который мое желание принял в штыки. Ни Анне Владимировне, которой я доверяла как родному и близкому человеку. Ни тем более ее дочери, которая думает, что за мой счет устроит свое счастье. Наивная, она еще не знает, кто ей достался.
Забегая вперед, скажу: Карлос тоже был здесь.
