Глава восьмая
— Вить, привет! У меня к тебе дело…
— Ушам своим не верю, ты ли это, луноликая? — услышала Валандра в трубке радостный баритон Ромашова.
— Ты, естественно, на работе… — предположила Вершинина.
— Естественно, а что, тебе невмочь?
— Оставь свои плоские шутки и грязные намеки…
— Ой, Валюх, подожди, котировки объявляют.
Прошло как минимум минуты две, прежде, чем Виктор вернулся к разговору.
— Ну мне-то ты можешь довериться, — продолжал он шутить.
— Времени — в обрез! Слушай, ты ведь знаешь, где мои предки живут?
— Я и самих предков твоих знаю, ты что, забыла, как мы с Андреем Дмитриевичем за жизнь…
— Подожди, Вить, мне сейчас не до шуток. В общем, Максим у них. А у меня к тебе будет просьба: заскочи после работы к моим, забери Макса к себе, идет?
— Идет, только ты, Валентина, сегодня какая-то суматошная… — озадаченно сказал Ромашов.
— Угадал, но ведь я тебе и такой нравлюсь, а?
— Умеешь ты…
— Ладно, Вить, — снова перебила Валандра Виктора, — мне пора, — она сделала рукой приглашающий жест застывшему на пороге Болдыреву. — Век буду благодарна…
— Ой, смотри, не расплатишься! — рассмеялся напоследок Ромашов, — Максим будет у меня, а ты? — вдруг обеспокоился он.
— Тоже приеду.
— А что случилось?
— Проснулся, голубчик! Ничего не случилось. Ну, чао, увидимся вечером.
Валандра повесила трубку. Болдырев вопросительно посмотрел на нее.
— Заводи мотор, Сергей, я — скоро!
Болдырев направился к двери.
* * *
Ветер немного поутих, и небо заметно посветлело, но было по-прежнему холодно и по-осеннему неуютно. Выйдя на крыльцо в плаще нараспашку, Вершинина поежилась и, окунув лицо в ледяной поток встречного ветра, быстрым шагом пошла к ожидавшей ее черной «Волге».
— Ну и погодка — весна называется! — с досадой произнес Болдырев, выбросив окурок через приоткрытое окошко.
— Осень, хотя и не «болдыревская»… — иронично отозвалась Валандра, садясь рядом с ним на переднее сиденье и захлопывая дверцу.
Устроившись на сиденье, она пригладила растрепавшиеся волосы.
— Куда едем? — деловито спросил Сергей, сделав вид, что пропустил мимо ушей ее ироническое замечание.
— Сначала в «Тарасовмонтаж», потом — на Девятого мая.
«Волга» плавно двинулась с места.
— Валентина Андреевна, вы бы ремешок накинули…
— Ой, прости, Сереж, — Вершинина взялась за ремень безопасности.
Сергей Болдырев работал в «Кайзере» два с половиной года. Бывший спортсмен-гонщик, он решил завязать с опасным спортом, уступив ультиматуму жены: семья или гонки. Не последнюю роль в этом решении сыграла так называемая крестьянская стать Болдырева. Он прочно стоял на земле, и мне, откровенно говоря, трудно было себе представить его в гоночной машине.
Не то чтобы Болдырев казался мне неповоротливым, осторожным и чересчур трезво смотрящим на жизнь, просто я никогда не видела его в состоянии бурного эмоционального всплеска, полным энтузиазма и горения. В любое дело он вносил присущую его натуре основательность и деловитость. Ведь мы привыкли окружать нелегкое ремесло гонщика неким романтическим ореолом, думать о нем как о зарвавшемся смельчаке, играющем со смертью в кошки-мышки.
Признаю, что моя неспособность вообразить Болдырева стоящим на призовой тумбе и задыхающимся от восторга проистекала из того факта, что я была жертвой распространенного мифа о гонщиках, который словно был призван поколебать Болдырев.
Его виртуозное вождение автомобиля и прочие технические навыки очень пригодились «Кайзеру», и, не скрою, моему самолюбию льстило, что за рулем служебной «Волги», отданной мне Мещеряковым в ленное владение, сидит бывший покоритель крутых опасных виражей.
— А что это Толкушкин такой мрачный? — полюбопытствовал Сергей.
— А то, что как раз по его милости мы и едем сейчас в «Тарасовмонтаж», — загадочно ответила Валандра.
Болдырев решил промолчать, хотя вершининское объяснение не прояснило ему эмоциональное состояние Валеры. Про себя же он подумал о Толкушкине: «Так тебе и надо, а то больно ты нос задираешь! Видать, это Валандра тебя осадила — честь ей и хвала!»
Он остановил машину у семиэтажного коричнево-розоватого здания, перед которым выстроился ряд автомобилей самых разных цветов и марок.
— Веселенькая окраска! — покосился Болдырев на фасад.
— Я скоро, — Вершинина сняла ремень безопасности и открыла дверцу.
Поднявшись на второй этаж, Валандра без труда нашла приемную. Она деликатно постучала в дверь.
— Да, да, — раздалось в ответ, голос был мягким и любезным.
— Добрый вечер, — Вершинина вошла в приемную и остановилась у шкафа.
— Здравствуйте, — приветливо сказала худенькая шатенка с короткой стрижкой и большими голубыми глазами.
Кроме нее в кабинете никого не было.
— Вы — Светлана? — улыбнулась Валандра.
— Да, а что? — насторожилась девушка.
— Мне нужно с вами поговорить…
— Сегодня странный день — все непременно жаждут со мной поговорить, — усмехнулась она, перекладывая бумаги.
— Моя фамилия Вершинина, я возглавляю службу безопасности при фирме «Кайзер». — Вершинина приготовила удостоверение.
— Подождите, что-то знакомое… Ах да, сегодня нас уже посетил один молодой человек, Толкушкин, если не ошибаюсь…
«Если фамилию запомнила, значит, действительно Валера ей приглянулся.»
— Да, это наш сотрудник.
— Тогда я не понимаю… — удивленно округлила она тонкие брови.
— Валера, мягко говоря, не до конца справился с заданием, — улыбнулась Валандра, — вы меня понимаете? — молодость, рассеянность, робость перед противоположным полом…
— Что-то я не заметила, чтобы ваш сотрудник был уж слишком застенчив, — иронично отозвалась Светлана. — Да вы проходите, садитесь!
— Спасибо, очень любезно с вашей стороны. — Валандра подошла к столу, за которым сидела Света и опустилась на стул с мягким сиденьем.
— О чем же вы хотите поговорить со мной?
— Валера мне сказал, что перед его уходом вы намеривались сообщить ему что-то важное…
— Ах, это…
— Может, Толкушкин вас чем-то расстроил, но поверьте, парень он добрый, отзывчивый, правда, иногда нос задирает… Ну так что вы хотели ему сказать?
— Да я не знаю, что он раздул? Ничего особенного… Просто когда у Анжелики был отгул и я вместо нее с Рыбаковой работала, я была свидетельницей одной странной вещи. Ваш сотрудник как раз задавал нам вопрос: не заметили ли мы чего-нибудь странного в поведении Рыбаковой?
— Так-так, и что же вы увидели?
— Что она конверт запечатала, а потом его надписывать начала…
— Что же тут удивительного? — недоумевала Валентина Андреевна.
— Я в туалет ходила и когда вернулась, застала ее за этим занятием. Она не слышала, как я вошла — так поглощена была… Я, значит, подхожу, заглядываю ей через плечо…
— И что же? — нетерпеливо спросила Валандра.
— А то, что там, где указываются координаты абонента, она написала свою фамилию! Я ее спросила, для чего это ей? Она чуть не подпрыгнула от неожиданности — не ждала, что я так бесшумно появлюсь, потом замялась немного и ответила, что это, мол, прикол такой.
— А что было в конверте, вы не знаете?
— Я же говорю, что она его уже запечатала.
Пока шел разговор, Валандра косилась на фотографию, прислоненную к торцу монитора. «Знакомое лицо», — подумала она.
— А это кто? — Вершинина указала на фото.
— Анжелика, она здесь секретарем работает.
— Можно? — Вершинина взяла фотографию и принялась рассматривать ее.
«Так это та самая кудрявая брюнетка, которая понравилась Мамедову, когда я показывала ему фото из квартиры Рыбаковой. Наверное, Толкушкин запал именно на нее».
Валандра вспомнила, что когда она спросила Жукова об этой девушке, он назвал ее Анжелой. «Так значит, не Анжела, а Анжелика, ангелоликая, ангелоподобная… Перепутал Жуков, что ли?»
— А где она сейчас? — поинтересовалась Валентина Андреевна.
— С шефом, — ехидно усмехнулась Светлана, многозначительно посмотрев на Вершинину. Ясно было, что большой симпатии она к Анжелике не питает.
Валандра ответила Свете понимающим взглядом.
— А когда это было? Когда Рыбакова надписывала конверт?
— Четвертого.
— Может быть, у вас еще есть какая-нибудь информация?
— Да нет, обо всем, что знала, я уже сказала…
— Вот мой телефон, — Вершинина протянула Светлане визитку, если вдруг что-нибудь еще вспомните или узнаете, звоните. Спасибо вам большое, вы нам очень помогли!
— Правда? — недоверчиво, но с затаенной надеждой, блеснувшей в ясных голубых глазах, спросила Света.
— Еще бы! До свидания, приятно было с вами пообщаться, — Вершинина поднялась со стула.
— Взаимно, — улыбнулась Света.
* * *
— Теперь на Девятого мая? — спросил Болдырев, когда Вершинина заняла свое место в машине.
— Подожди-ка, — она достала из плаща сотовый и набрала номер агентства.
— Алло, — раздался в трубке бодрый юношеский голос.
— Добрый вечер, не могли бы вы пригласить к телефону Жукова?
— Его нет, а кто спрашивает?
— Старая знакомая. Так он что же, домой ушел?
— Не совсем… — замялся парень.
— Что значит «не совсем»? — настойчиво спросила Вершинина.
— Он сейчас в кафе, у него там встреча…
— Понятно. А как называется это кафе?
— Я право не знаю… — манерно промямлил парень.
— Не волнуйтесь, мы с Евгением просто друзья, и мне он нужен по делу.
— «Флора», на углу Губернской и Сент-Экзюпери — «раскололся» юноша.
— Спасибо, Вершинина повесила трубку и обратилась к Болдыреву:
— Угол Губернской и Сент-Экзюпери, кафе «Флора».
Он молча нажал на педаль акселератора и тронулся с места.
— Ну, блин, эти новые названия улиц! — прервал он минутное молчание недовольным восклицанием, — что это за Экзюпери?
— У Толукшкина спроси, он тебе все об этом самом Антуане расскажет. А если коротенько, то писателем он был и военным летчиком, погиб при исполнении боевого задания. Я бы на месте хозяина кафе назвала его не «Флора», а «Маленький принц». Было бы оригинально и подходяще, а ты как считаешь? — с веселой поддевкой спросила она непросвещенного Болдырева.
— А почему это, «Маленький принц»? — недоумевал Сергей.
— Да роман у Экзюпери такой есть, советую почитать на досуге.
В ответ Болдырев промычал что-то нечленораздельное.
Минут через десять они были у «Флоры».
— Я недолго, — бросила Валандра, выходя из машины. — Хотя, нет, передумала она, отъехай-ка на квартал-другой и приготовься ждать, хорошо?
Она взглянула на Болдырева, лицо которого выражало живое удивление.
— Я свяжусь с тобой по телефону, скажу, что дальше делать…
— Окей, — скептически выдавил из себя Сергей, с крестьянской опаской относящийся ко всякого рода выдумкам и неожиданным решениям, вроде того, которое приняла вдруг повеселевшая Валандра.
Не обращая внимания на его недоверчивый взгляд, она направилась к входу.
Войдя в кафе, где играла приятная легкая музыка, Вершинина оставила плащ в гардеробе и подошла к зеркалу. Окинув критическим взором свое отражение и поправив прическу, она устремилась в зал. Народу было немного: за столиком в углу уютно устроилась немолодая пара, юная парочка вольготно расположилась в самом центре, а у окна, ковыряя что-то вилкой в тарелке, скучал в одиночестве Жуков. Перед ним стояла бутылка красного вина и до краев наполненный фужер, другой — с минеральной водой был отодвинут к противоположной стороне стола. Настроение у Жени, похоже, было не самое радужное.
Вершинина не стала гадать, почему он один, а не с тем или с той, с кем у него назначена была здесь встреча. Это было ей даже на руку.
Делая вид, что она не заметила Жукова, Валентина приземлилась недалеко от него. К ней тут же подошла официантка и протянула меню. Пробежав глазами список блюд, Вершинина сказала намеренно громче обычного:
— Мне, пожалуйста, салат из огурцов, жюльен, и телятину с грибами. Так, а на десерет… ладно, — улыбнулась она официантке, — ограничусь кофе.
— Может быть, закажете вино или коньяк? — вежливо предложила смазливая блондинка в белом переднике.
— Так, — Вершинина опустила глаза на карту вин, бутылку мукузани, пожалуйста.
Официантка молча кивнула и бесшумно удалилась.
Сидя вполоборота к Жукову, Валандра могла краем глаза наблюдать за ним. Женя, вне всякого сомнения, слышал, как она делала заказ. О том же, что он узнал ее голос, можно было судить по его мгновенной реакции: он поднялся со стула и подошел к столику Вершининой.
— Привет, не занято? — улыбаясь, резво поздоровался он и сел за столик, — вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! — не отрывая глаз, он смотрел на Валандру.
Чуткий нос Валентины тут же уловил исходящий от Женьки «свежак». Вторая бутылка уже, — отметила она, бросив взгляд на столик, за которым он только что сидел.
— Представь себе, я тоже не ожидала встретиться с тобой в «Флоре», — Вершинина изобразила на лице живейшее удивление.
— Нечаянная радость — лучшая радость! — философски изрек Жуков, кладя локти на стол и опуская на сцепленные пальцы подбородок.
— Радость всегда в какой-то мере — неожиданная, даже самая незначительная мелочь может послужить ее причиной… — мечтательно произнесла Валандра.
— Трудно с тобой не согласиться… — Жуков продолжал буравить взглядом ее отрешенное лицо.
— А что же твоя работа? — полюбопытствовала она.
— Решил немного отдохнуть, — Женька быстрым движением откинулся на спинку стула и, картинно потянувшись, заложил руки за голову, — осточертело все!
Он поморщился и, прищурившись, склонил голову набок.
— А что же делать другим людям, чья работа далека от какого бы то ни было творчества? — усмехнулась Валандра, изучая Женькину физиономию.
«Симпатичный малый, манерный немного, строит из себя пресыщенного эстета…»
— Ох уж это творчество! — вздохнул он, — простор для воображения, конечно, есть… Еще бы бабки нормальные платили!
— Сколько человеку не дай — все ему мало, разве не так?
К столу, за которым они сидели, приблизилась официантка и принялась выставлять на кипельно-белую скатерть Валандрин заказ.
— О-о-о! — Женька взял в руки бутылку мукузани и стал внимательно изучать этикетку, — десять!
— Что десять? — спросила Валентина, ловя на себе заинтересованные взгляды блондинки в белом переднике.
— Медалей десять, — Женька опустил бутылку на стол, — налить? — проявил он галантность.
— Налей. И себе тоже, — обворожительно улыбнулась Вершинина, чувствуя себя Сарой Бернар или Гретой Гарбо.
«Вот они — подмостки! Все эти слова, жесты…»
Женька принес свой до краев наполненный фужер и узкую початую бутылку «Лидии». Официантка завершила свою работу и, одарив парочку внимательным взглядом, как будто прикидывая в уме шансы обоих, удалилась.
— Давай устроим пьянку?! — Женька заговорщически посмотрел на Валентину.
— У тебя неприятности? — сбилась она на сочувственный тон.
— А! — пренебрежительно махнул он рукой. Экстравагантный плоский браслет из серебра скользнул к запястью.
— Не хочешь говорить?
— Ты, прям, как из службы 911, — усмехнулся Женька, откидывая длинную челку, — лучше скажи, как идет расследование?
— А ты, я вижу, уже изрядно принял… — парировала Валандра.
— Что хочу — то и ворочу! — засмеялся Жуков, ставя перед Вершининой только что наполненный фужер.
— Спасибо, — она пригубила вино. — терпкое!
— А ты чего хотела?! У меня книга есть, «О вкусной и здоровой пище» называется, пятьдесят третьего года издания, так там этому вину такие дифирамбы поют! — Женька закатил глаза. — А знаешь что, Валентина, давай проведем вечер у меня, а? — карие глаза Женьки заблестели.
— Смелая мысль! И что же мы будем делать?
— Тебе сколько лет? — Женька лукаво приподнял одну бровь.
— В каком смысле? — посмотрела она на него с прохладцей.
— Ты такие вопросы задаешь!
— Ты что же, меня откровенно снимаешь? — Валандра перестала жевать и, не мигая, смотрела на Жукова.
— А если и так?! Хотя это слово мне не нравится, истасканное какое-то…
— Может тогда — «клеешь»? — Вершинина невозмутимо принялась за жюльен.
— Тоже не очень, — поморщился Женька.
— Но суть-то одна — как это не назови.
— А почему бы не… Да, я тебя снимаю! — решительно сказал Женька, сделав серьезное выражение лица.
— Занятно! — усмехнулась Валандра, — так вот что значит «называть вещи своими именами»?
— Мы — дети своего времени, потерянное поколение, так сказать, пользуемся языковыми штампами, которые кто-то придумывает за нас, — Женька сделал несколько больших глотков и поставил фужер на стол. — Ты мне нравишься…
— Ты думаешь, этого достаточно?
— Для того, чтобы лечь в постель?
— Тебе не хватает внимания со стороны женского пола? — иронично спросила Валентина, уклонившись от прямого ответа.
— Твоего внимания! — он в драматическом жесте схватил ее левую руку, в которой она держала смятую салфетку, и притянул к губам.
— Ну хватит! — недовольно сказала Валандра, вырывая руку, — комедиантства я не люблю.
— А что ты любишь?
— Неиспорченных женским вниманием мальчиков, — пошутила она.
— Нет, а все-таки, тебе удалось что-нибудь раскопать? — сменил вдруг тему Женька.
— Переживаешь за подругу?
— Просто интересно…
— Пока только предположения, — отмахнулась Валандра.
