Глава седьмая
Мещеряков ждал ее в своем кабинете, меряя нервными шагами одну и ту же диагональ от правого окна до высокого офисного шкафа.
— Садись, — тоном не терпящим возражением произнес он, как только Вершинина появилась на пороге.
— Теперь-то ты можешь рассказать поподробнее… — Валандру начинало раздражать это маятниковое хождение туда-сюда, служившее симптомом охватившего шефа беспокойства.
— Да что тут рассказывать! — в сердцах махнул он рукой, — так я и знал…
Мещеряков наконец остановился и теперь стоял у сейфа, лихорадочно скобля рукой свой тройной подбородок. Его дряблые щеки при этом желеобразно подрагивали.
— Ну и вляпались! А день так хорошо начинался! Выпили с тобой по рюмашке, погутарили…
Похоже, невозмутимое молчание Валандры действовало Анатоличу на нервы не меньше, чем ей — его суетливые движения и дурацкие восклицания, потому что, бросив на нее свирепый взгляд, он заорал:
— Да что ты как в рот воды набрала?!
— А что мне делать, если ты заладил одно и то же:«дело пахнет керосином, вляпались?!» Я что-то, Миша, не замечала за тобой такой импульсивности…
Вершинина не удержалась от усмешки.
— Смеешься?! — окончательно взбесился Мещеряков.
— Миша, ты не в органах, говори потише, на меня твой ор не действует.
— Я как чувствовал, что не сулит нам это дело ничего хорошего — одни неприятности! — Михаил Анатольевич опять начал ходить туда-сюда. — Черт бы побрал этого Дыкина!
— Ты невзлюбил мэра только за то, чо он прямо ко мне обратился?
— Да пошел он на…
Мещеряков с размаха плюхнулся в кресло, достал из лежащей на столе пачки «Мальбро» сигарету, из кармана мятого пиджака — зажигалку и закурил. Вершинина безмолвно наблюдала за ним.
— Ты сказал, что Троша хочет со мной встретиться. Где и когда?
— Он еще звонить будет. Ни о чем конкретно я с ним не договаривался. Ты что же это, на самом деле собираешься с ним базарить? — как бы спохватился Мещеряков.
— Ну он же со мной хочет пообщаться… — скромно заметила Валандра.
— Что-то все лично с тобой теперь хотят иметь дело! — с обидой в голосе воскликнул он, — и чиновники, и мафиози…
— Так ты только из-за этого так волнуешься? — саркастически усмехнулась Валентина. — Это что же, в тебе, Миша, твое уязвленное самолюбие говорит? А я решила, что ты за меня беспокоишься…
— За тебя-я-я! — ухмыльнулся он. — В первую очередь я об общих наших интересах пекусь, о фирме, поняла?
— Поняла, — удрученно сказала Валандра и тоже закурила.
— Ты не представляешь, с какими тузами Троша дружит!
— Он не сказал тебе, что ему от нас нужно? Ох, прости, от меня? — ехидно добавила Валандра.
— От меня-я-я! — передразнил ее Михаил Анатольевич, — Если что — нам всем не сдобровать!
— Троша угрожал?
— Пока нет, но я-то знаю, что из всего этого может получиться…
— Неужели он такой всесильный?
— Наивная! Да ты знаешь, какие связи у него в обладминистрации?! Прикроют нашу лавочку — никто и глазом моргнуть не успеет, — Мещеряков выпустил дым в потолок и с какой-то враждебностью уставился на Вершинину. — Ах да, я и забыл, у тебя же тоже в обладминистрации все схвачено!
— Сколько злой иронии! Живи ты, Миша, в древнем Риме, Ювеналу бы нечего было делать, он бы захлебнулся в твоей ядовитой слюне! — Вершинина демонстративно поднялась с кресла и направилась к двери.
— Стой, черт возьми! Я тебя не отпускал! — взревел Мещеряков.
— Слушай, Миша, я, конечно, понимаю, как ты своим «Кайзером» дорожишь, но и я не лыком шита, и у меня тоже гордость имеется…
— Ну, это уж я знаю! — перебил Валандру Михаил Анатольевич.
— С Трошей я сама разберусь. Как только завершу это дело, подам заявление, — спокойным голосом сказала Вершинина, хотя ее бледное лицо и слегка подрагивающие руки выдавали внутреннее напряжение.
— Разберешься?! С Трошей?! — водянистые глаза Мещерякова полезли из орбит. — Попробуй. Только постарайся меня в свои разборки не впутывать! И если хочешь знать, — Михаил Анатольевич с трудом перевел дыхание, — расследование твое накроется медным тазом, помяни мое слово!
Вершинина скептически пожала плечами.
— Мания величия, Валентина, — такая же болезнь, как и все прочие, ее лечить надо, — съязвил он, — а увольнением меня не пугай — пуганый уже!
— Это все? — Валандра недовольно поджала губы.
— Кстати, где ты собираешься с Трофимовым встречаться?
— В своем кабинете.
— Ты что, с ума сошла?! Не хватало мне… — опешил Мещеряков.
— А что же мне к нему на хату прикажешь ехать? — вызывающе спросила нахмурившаяся Вершинина. — Встречи-то он жаждет, пусть сам ко мне и приезжает!
— Ты совсем рехнулась!
— В твоих устах, Миша, это звучит как комплимент! Или ты думал, — поставила она руки в боки, — я перед этим дерьмом на колени встану, расследование прекращу?! Ты что же, предлагаешь мне своим людям сказать: ребята, дело оставляем, дядя Троша запретил?! Троша охотится за негативами, я уверена, что это именно он заказал их фотографу, которого провел на вечеринку. Пленка нужна ему, чтобы оказывать давление на Дыкина. Ты, значит, Миша, согласен жить по указке какого-то отребья, так что ли? И хочешь, чтобы и я так жила, посапывала в тряпочку?!
— Все! — вскочивший с кресла Мещеряков вытянул вперед скрещенные руки в испуганно-отмахивающемся жесте. — Делай что хочешь, но меня не вмешивай, ясно?!
— Ясно, — Вершинина хлопнула дверью.
Спустившись в свой кабинет, она рухнула в кресло и несколько минут сидела, пытаясь собраться с мыслями.
«Конечно, Мещеряков напуган, поэтому и завелся так, но мне-то от этого не легче. По-другому он вел себя, когда впереди двадцать кусков замаячили. Что-то дядя Миша наш в конец издергался. Никакого самообладания! И это он, с которого я всегда пример брала, когда дело заходило о необходимости держать себя в руках!
Троша, Троша… Уж не зарвалась ли ты, Валентина? Не сражаешься ли ты с ветряными мельницами? Пафос — пафосом, благородство, конечно, вещь прекрасная, но и голову на плечах надо иметь. Противника недооценивать нельзя. Ну надо же, — опять подумала она о Мещерякове, — сам завелся и меня взбаламутил, черт бы его побрал! Нет, чтобы спокойно и сообща все обсудить, стратегию и тактику выработать, мозгами раскинуть, так он орет, как циклоп раненый!
И в школу не успела заскочить! Софья Марковна недовольна будет…»
В эту минуту зазвонил телефон. «Троша!» — подумала Вершинина, внутренне собираясь. Но каково же было ее изумление, когда в трубке она услышала похожий на звон бубенца голос Оксаны Цой.
— Валентина Андреевна?
— Слушаю тебя, Оксана.
— Когда мы разговаривали с вами в агентстве, я не сказала вам одну важную вещь…
— Какую же? — Валентина вся обратилась в слух.
— Помните, вы спрашивали, видели ли мы Рыбакову после смерти Беспаловой?
— Помню и что же?
— А потом я еще сказала, что мы виделись с ней в прокуратуре, когда с нас показания снимали?
— Да, да. Ближе к делу, Оксана. Что ты мне хотела сказать? — нетерпеливо проговорила Валандра.
— Ну так вот, шестого мая я Жукову решила позвонить… Его дома не была, а трубку взяла Рыбакова. Я спросила ее, что она у Жукова в его отсутствие делает. Она мне ответила, что просто так, по старой дружбе к нему наведалась, а Женька, мол, вышел ненадолго и скоро придет.
— Значит, шестого числа Ольга была в гостях у Жукова? — задумчиво произнесла Вершинина. — А во сколько ты звонила?
— Часов в девять утра, а что?
— «Кто ходит в гости по утрам…» — усмехнулась Валандра. — А что же ты сразу об этом не сказала?
— Да не знаю, там же Женька был… Я думала, может, ему неприятно будет… — неуверенным голосом произнесла Оксана.
— Больше ничего не забыла?
— Нет. Это, правда, важно, то, что я вам сообщила?
— Ты даже не представляешь, как! Спасибо тебе огромное! Если что — звони.
— Хорошо.
— Постой-ка, ты мне адрес Жукова не дашь?
— Улица Девятого мая, дом тринадцать, квартира семь.
— Мерси. С кем он живет?
— Раньше — с матерью, теперь один.
— А где же его мать? — поинтересовалась Валентина Андреевна.
— С каким-то мужиком сошлась, живет у него.
— Понятно. Вот что, ты Жукову не говори, что адрес мне дала, хорошо?
— Ладно.
Вершинина повесила трубку, достала из пачки последнюю сигарету и прикурила от «дракоши».
«Интересная ситуация! Почему Жуков и словом не обмолвился о визите Рыбаковой? Забыл? Непохоже… Может, его Ольга просила никому не говорить об этом? Но почему такая скрытность? Охота за ней тогда уже началась… Знал ли Жуков о том, что Рыбакову преследуют какие-то молодчики?
Какова была цель посещения Жукова Рыбаковой? Может, Ольга у него скрывалась и, до смерти напуганная, просила его никому не рассказывать о том, что она живет у него? А что, если она у него до сих пор? Тогда как объяснить то обстоятельство, что она запросто в отсутствие Жукова снимает телефонную трубку?
А эпизод на рынке восьмого мая? Что если шестого гонка еще не началась, и Жуков вообще ничего не знает? Вполне возможно, что Рыбакова, не объясняя Жене причину своей просьбы никому не рассказывать о своем визите к нему, предупредила, чтобы он лишний раз об этом не трепался? А если шестого…»
Поток вершининского самовопрошания был прерван телефонным звонком.
— Вершинина слушает, — железобетонным голосом сказала Валандра, догадываясь, кто это может быть.
— Трофимов беспокоит, — высокомерно-пренебрежительно произнес абонент.
— Михаил Анатольевич передал мне, что вы звонили. Чем могу быть полезна? — бодро спросила Валандра, решившая стоять до конца.
— Полезной, ха-ха, — развязно ухмыльнулся Троша, — можешь быть, а можешь и бесполезной стать…
— Я намеков, тем более агрессивных намеков не люблю, выражайтесь яснее, — ледяным голосом парировала Валандра.
— Поговорить надо и немедля, — властный голос Троши заряжался раздражением.
— Всегда пожалуйста. Только вот о чем? — невозмутимо спросила Вершинина.
— Не нравишься ты мне что-то… — прогубошлепил в трубку Трофимов, — и время ты попусту тратишь…
— Насчет «нравишься — не нравишься» могу сказать, что в дамы сердца к вам не набиваюсь, а насчет времени — это как посмотреть… Что вы хотите?
— Хочу, чтоб ты поосторожней да повнимательней была…
— У меня нет ни времени, ни настроения выслушивать ваши угрозы, — жестко произнесла она.
— Ладно, крутая ты наша, по ручнику таких дел не обкашляешь. Встретиться надо. Приезжай-ка ты…
— Вам надо — вы и приезжайте, — не дала договорить Троше Валандра.
— А не много ли ты на себя берешь? — злобно усмехнулся Трофимов.
— Сегодня я занята, так что могу принять вас только завтра. Скажем, в десять утра, вас устроит? — на одном дыхании выпалила Вершинина.
— Ну ты — смелая! Только музыку всегда я привык заказывать, понятно? Так что, оторви свой зад и потрудись приехать…
— Завтра в десять я вас жду, — Вершинина положила трубку.
Казалось, сердце бьется не в груди, а где-то в горле. Прошла буквально секунда, и телефон зазвонил снова.
— Слушаю, — она услышала, как ее голос предательски дрогнул.
— Ты, сыщица, трубками не швыряйся! — свирепо прорычал Троша, — один твой уже в кювет съехал… Встретимся сегодня, подъезжай к ресторану «Охотничий» — поохотимся… ха-ха, — загоготал Трофимов.
«Самый настоящий урка!» — подумала Валандра, все еще полная решимости поставить на своем.
— Я вам уже сказала, что занята сегодня, через десять минут уезжаю. Так что если вы хотите пообщаться, ориентируйтесь на завтрашнее утро, Сергей Васильевич, — корректно, но строго произнесла Валандра.
— Ну, бл… ты и упрямая! Ладно, жди завтра. Только будь на месте, я просто так шляться не люблю.
Валандра облегченно вздохнула.
— Надеюсь, — решила закончить Валентина Андреевна этот, по ее мнению, бездарный диалог фразой из разряда черного юмора — аварии со мной не случится, и в подъезде меня никто поджидать не будет…
— Живи пока, — с фамильярной снисходительностью сказал Троша, вот только сына побереги…
Кровь ударила Валандре в голову, потом гулко плеснула в виски и заполнила уши ватной глухотой. От беспокойства больно засосало под ложечкой. Было ощущение, что в груди, издав противный металлический звук, лопнула какая-то сверхпрочная пружина. Она хотела что-то сказать, но боясь, что голос выдаст ее, молча повесила трубку.
Сигареты кончились. Похолодевшими пальцами она набрала номер лицея, где учился Максим.
— Будьте добры, Софью Марковну…
— Алло, — взяла трубку классная руководительница.
— Здравтствуйте, это мама Максима. Он сегодня был на занятиях?
Вершинина пыталась придать своему голосу спокойную уверенность и деловитость.
— Сегодня был, но опять не на всех. Черчение пропустил, в туалете отсиживался. Валентина Андреевна, вы мне очень нужны, с Максимом что-то происходит… — картаво-важная речь «класснухи» почему-то раздражала Валентину.
— Я хотела сегодня к вам заехать, но не успела… работа… Софья Марковна, вы не знаете, когда он домой пошел?
— Как все, после урока музыки. А что, что-нибудь случилось?
Наверное, Софья Марковна различила в голосе Вершининой тревожные нотки. Валентина взглянула на часы: без пяти четыре — Максим или на пути к дому, или уже дома.
— Спасибо. Я обязательно подъеду в ближайшие два дня, — Валандра торопилась закончить разговор.
— Но он…
— Софья Марковна, извините, я очень спешу, поговорим позже…
Вершинина нажала на рычаг и по внутреннему телефону вызвала к себе Бодырева.
— Вызывали? — Сергей застыл посреди кабинета.
— Сергей, дуй ко мне домой. Если Максим дома, привези его сюда, если нет — обязательно дождись. Понял?
— Что-нибудь случилось? — полюбопытствовал Болдырев, который заметил беспокойство своей начальницы.
— Выполняй! — закричала она, — расспросы после!
Последнюю реплику она не выкрикнула, а скорее выдохнула.
— Да, Сергей, — более спокойно обратилась она к оторопевшему от такой нервозности Болдыреву, — у тебя сигареты есть?
Он молча подошел к столу, сидя за которым Валандра без конца туда-сюда крутилась на кресле, и протянул пачку «Винстон».
— Спасибо. Не обращай внимания… — Вершинина прикурила от «дракоши» и, прекратив вращаться в кресле, с глубоким вздохом откинулась на его высокую спинку, — звони на сотовый, если что…
— Угу, — пробурчал смущенный Сергей и вышел из кабинета.
Оставшись одна, Валандра поднялась с кресла и принялась нервно расхаживать по кабинету.
«Может, прав Мещеряков? Не послать ли все к черту? Имею ли я право так рисковать чужими жизнями? Своей — ладно! Максим, Максим, Максим…» — крутилось у нее в голове, точно рефрен песни. Она подошла к столу, стряхнула пепел в хрустальную пепельницу и тупо уставилась в окно.
«Что делать? А если Максим…» Она поморщилась, стараясь отогнать от себя страшную мысль. «Сколько еще ждать? двадцать минут, полчаса? А вдруг Максим… Стоп, так ведь можно и свихнуться!»
Валентину колотил озноб, руки дрожали, в желудке точно опухоль разрасталась тревожная пустота.
«Это только предупреждение, предупреждение…» — как заведенная повторяла она, пытаясь оторвать от сердца пиявку беспокойства.
Чтобы как-то отвлечься, она прошла в дежурку. За пультом сидел Толкушкин, жутко сосредоточенный Маркелов возился с компьютером.
— Все спокойно? — спросила Валандра, прислонясь к косяку.
Толкушкин обернулся, а Вадик оторвался от процессора.
— Даже скучно, — вздохнул Валера.
Вершинина подошла к журнальному столику и опустилась в кресло.
— Сигаретой угостишь? — обратилась она к Вадику, заметив лежащую на столе пачку «Кэмела».
Вадик передал Вершининой через Толкушкина сигарету и закурил сам. Валера поднес Валандре зажигалку.
— А где у нас Коля?
— С обеда еще не возвращался.
— Из скольких же блюд состоит его обед, если время уже пятый час, а его все нет? — с некоторым раздражением спросила Вершинина, глубоко затягиваясь.
— Да он минут сорок как ушел, — каким-то виноватым голосом произнес Валера, — хотел вообще без обеда, а потом у него в желудке засосало…
— Совсем вы от рук отбились! А ты почему не доложился?
— Так я ж вам звонил… — смутился Толкушкин.
— Значит, к тому, что ты мне сообщил, тебе добавить больше нечего? — она строго посмотрела на растерянного Толкушкина.
— Да вроде нечего, — пожал Валера плечами.
— Так ты ж тут рассказывал… — неосторожно начал было Вадик, но осекся, поймав на себе запрещающий взгляд Толкушкина.
Но было уже поздно.
— Так о чем ты Вадику рассказывал? Ну-ка давай, колись, — на ее красиво очерченных губах появилась усмешка, а в голубых глазах полыхнули лукавые огоньки.
— Да ни о чем особенном не…
— Хва врать-то! — заулыбался Вадик, который, поняв, что просто так его оговорка не пройдет, решил переметнуться на сторону старшей по званию. — А как же те две красотки, которые, только завидев тебя, этакого агента 007, устроили настоящий поединок?
— Что же ты, Валера, скрыл от меня самое интересное? — не унималась Валандра.
— О Господи! — взмолился Толкушкин, картинно закатив глаза.
— Имя Господа всуе не упоминай и драматические эффекты свои брось — не на подмостках! Так что ты от меня утаил? И почему от тебя опять спиртным попахивает? — Валандра всем корпусом развернулась к Толкушкину.
— Принял чуть-чуть, для храбрости… — смущенно сказал он, — а что жвачка не отбивает, что ли?
Валера вопросительно посмотрел на невозмутимо сидящего Вадика, на худом, подвижном лице которого вскоре заиграла ехидная улыбочка.
— Так это ж я тебе не термоядерную дал, а у Валентины Андреевны нюх как у…
— … ищейки, ты хотел сказать? — оживилась Вершинина, — ладно, Толкушкин, соловья баснями не кормят…
— С Анжеликой это я в кафе… — замялся Валера.
— А вторая девица? — лаконично спросила Валандра.
— А что вторая? — Толкушкин часто заморгал.
— Хватит из себя святошу разыгрывать! — вмешался Вадик, — ты ж говорил, что Света, кажется так вторую секретаршу зовут, не на шутку расстроилась, если даже разговаривать с тобой отказалась!
— Занятно, — Вершинина, приподняв брови так, что они исчезли под ее волнистой челкой, с интересом посмотрела на Толкушкина.
— Чушь собачья! Я вначале со Светой и разговаривал… Это потом, когда инициативу перехватила Анжелика, она чего-то заортачилась…
— Ты ж сказал, что она как будто о чем-то важном сообщить тебе хотела, но потом передумала?
— Да заткнись ты!
— Полегче, Толкушкин, — одернула его Вершинина, — так значит, из-за своих интрижек ты теряешь доверие тех людей, которые могли бы нам помочь?
— Да это просто был способ привлечь к себе внимание… — оправдывался Толкушкин.
— Ах, эти заезженные психологические клише! Тебе, Валера, не кажется, что они дезориентируют твой неокрепший ум? — язвительно заметила Валандра.
— Ну хотите, сами ее об этом спросите, вот телефон, — он вынул из кармана блокнот и вырвал из него страницу.
— Ты как со мной разговариваешь?! — взбеленилась Вершинина, — «хотите — сами спросите»! Ты на меня свою работу не перекладывай! Если ты такой ершистый да самостоятельный — открывай свое агентство и — скатертью дорога!
Валандра затушила сигарету и встала. Лежавший в кармане ее приталенного пиджака сотовый по-прежнему молчал.
«Надо было самой ехать, черт! Что за день сегодня?!»
— Извините, Валентина Андреевна, — спохватился Толкушкин.
Он тоже поднялся со стула и теперь точно нашкодивший мальчишка боялся поднять на Валандру глаза.
— Не советую тебе в плане женщин брать пример с Мамедова, — резко сказала она, — хотя ему в конце концов удавалось вытрясти из них необходимую информацию. Дай сюда листок.
Толкушкин протянул ей вырванную из блокнота страницу.
— В последний раз, Валера! Не хочешь работать — пиши заявление, здесь не какой-нибудь подростково-молодежный клуб, не исправительная колония, не интернат… Подумай хорошенько и сообщи мне о своем решении: хочешь ты здесь работать или нет, понял?
— Понял, — понуро отозвался пристыженный Толкушкин.
Наконец запиликал сотовый.
— Даю тебе время до завтра, — Вершинина пристально посмотрела на Валеру, — надеюсь, ты не забудешь Бодрова навестить и мне отзвониться?
Она вышла из дежурки.
— Докладываю, — услышала Валандра долгожданный голос Болдырева, — сидим с Максимом на кухне и пьем чай.
«Уф!» — облегченно выдохнула Вершинина, сразу как-то обессилев. Ноги подкашивались, руки дрожали, на лбу выступила испарина.
«Перенервничала…» — поставила она себе диагноз.
— Какие будут распоряжения?
Валентина оперлась о стену.
— Дай трубку Максу…
— Ма-а-ам, — услышала она голос сына, — Софья Марковна спрашивала, почему ты в школу сегодня не пришла?
— Об этом потом. Вот что, собери самые необходимые вещи, белье на пару дней, джинсы, майки, что-нибудь теплое, носки не забудь, пижаму, у дедушки с бабушкой — холодно…
— Мне что, к ним ехать?
— Помолчи немного. Книги с тетрадками не забудь, так, что еще?
— А ты приедешь?
— Приеду. Дядя Сережа тебя отвезет. Не тяни время, собирайся немедленно! Полагаюсь на тебя, ты у меня самостоятельный! Передай трубку Сергею. Сергей, — быстро проговорила она, когда Болдырев взял трубку, — отвези Максима к моим родителям, адрес Максим знает, и возвращайся, ты мне нужен, понял?
— Окей.
— Как только приедешь к предкам — позвони мне.
— Нет проблем!
Валандра нажала кнопку «отбой» и перевела дыхание.
«Вечер — в моем распоряжении, Троша приедет только завтра…»