Наполеону приписывают слова «Я не был так счастлив, как Чингисхан". Это оценка успехов Чингисхана как полководца. Чингисхан завоевал мир благодаря своему народу, проведенным преобразованиям, благодаря своей армии.

Главным социальным преобразованием в армии при Чингисхане был переход от родового принципа комплектования и управления к управлению через своих выдвиженцев, верных «балджунту», проверенных и лично преданных хану воинов. Родовые старшины в силу этого теряли значительную часть своей власти. Что позволило подчинить себе армию, укрепить воинскую дисциплину, предотвратить в будущем склоки между подразделениями, сформированными из разных, в том числе и из враждующих, недолюбливающих друг друга племен. Было принято немало организационных решений, соответствующих психотипу воина-монгола.

Образ воина-героя сформировался во многих культурах. На нем воспитывались новые поколения. И сохранялись, успешно развивались только те империи, государства, где такое воспитание было. Но есть особые страны, культуры, где такой образ воспет до уровня архетипа. Это образ рыцаря так пропагандируемый в Европе. Это образ самурая в Японии. Это образ воина – черкеса и другие. Для таких когорт воинов вырабатывался кодекс чести. Но влияние этого кодекса и воспроизводство подобных людей было ограничено сословием, к которому они принадлежали. А у монгол воинами были все мужчины. И если у других народов воин порой олицетворял потребление, получение жалования, на которое надо было собирать подати и налоги с простых крестьян. То у монголов все мужчины были воинами, и они обеспечивали себя сами, даже в походах. И восхищение воином-монголом это и есть восхищение своими близкими, это есть воспитание таких мужчин, которые сохраняют жизнь семье, племени. Ради этого такие воины готовы погибнуть. Как не восхищаться мужеством таких людей? Это восхищение было искренним, затрагивающим самые потаенные уголки монгольской души.

Культ мужчины-воина стал абсолютным. Каждый мальчик мечтал с детства стать прославленным воином – батыром, героем. Это давало и экономические преимущества. Прославленных воинов освобождали от налогов. А если воин очень знаменит, то от податей могли быть освобождены и его потомки. Привилегии получало и его племя. Отсюда аристократия была заинтересована в том, чтобы от их рода было больше героев в монгольском войске. Это существенная особенность формирования монгольской империи. Если в Византийской империи аристократия, племенная знать выбирала воинов и отсылала их в армию Византии, она и определяла их дальнейшую судьбу после окончания службы. То в Монгольской империи воин, который прославился и проявил себя как герой, приносил дивиденды знати племени, из которой он вышел. Судьбу своей семьи, своего племени определяли те, кто проявил себя в бою. А не наоборот. Это механизм ставки на более сильных, более способных, более храбрых. Редко в какой империи мира аристократия, элита была так зависима от успехов воинов, которых она поставляло в войско. Вчерашний юноша мог встать вровень с главой рода, мог его превзойти. И механизм такого продвижения был продуман так, что этому в целом аристократия не сопротивлялась. Более того, в критические моменты истории народ шел не за аристократией, не за князьями, а за воинами, которые сами, своим делом добились вершин в социальной иерархии монгол. Причины этого многопорядковы. Они включают и то, что истинным лидерам доверяют на бессознательном уровне. Им верят, за ними идут. А вот не обновляемые «лидеры», поставленные во главе народа с помощью социальных механизмов, социальной системы, государства, которые удерживают власть у самых богатых, у аристократов – рано или поздно свергаются, сбрасываются с пьедестала власти на переломных моментах истории. Они не выражают давления более способных, более активных. Им не верят, за ними не идут, а просто терпят, пока на их стороне сила.

Структура монгольской армии и управление ею соответствовало психологическим возможностям людей по переработке информации. Самым маленьким по размерам отряд монгольской армии был в 5 человек. 5 пальцев на одной руке. Самые младшие командиры помнили о своих подчиненных, загибая одной рукой каждый палец другой руки.

За ними следовали отряды в 10, 100, 1000 воинов. Воин, возглавлявший 100 монгольских ратников, загибал на своих руках те же 10 пальцев, но уже считая десятки своих подчиненных. И т.д. Такая структура армии существовала у кочевников с более древних времен. Ее и использовал Чингисхан. Он умел взять для своего народа самое лучшее, самое подходящее для него из прошлого. А кочевники это кинестетики, затем – визуалисты. Загибание пальцев для них это определенный, свойственный им тип мышления.

Армия Чингисхана переняла лучшее у своих предшественников. Так, Киданьская армия, предшественница монгольской, имела сильную разведку. Кроме информации агенты киданьской армии распространяли нужные слухи среди врагов. Для решения этих задач им были нужны верные люди из тех племен, против которых они вели или собирались вести войну. Они их и привлекали разными методами. Путем запугивания, путем склонения к предательству, подкупом, обещанием наград в дальнейшем и др. Все это не только скопировала монгольская армия, но и внесла в этот процесс свой вклад. Так, ограждая купцов от разбоя, предоставляя им свою почтовую службу, монголы получали от них вознаграждение в виде нужной информации, в виде готовой системы распространения нужных слухов.

Вырастить, подготовить воинов – длительный труд. Покалеченный воин – это беда для него и для окружающих. О нем надо заботиться. Это особо сложно делать в период, когда прибавочный продукт минимален. Но раненый воин это и его постоянное общение с соплеменниками. А оно вызывает страх быть покалеченным, стать инвалидом. Это страшно для самого воина, для его родных. Поэтому в монгольской армии было много хорошо подготовленных лучников. Они переводили боевые действия на расстояние, ранили противника. И если он даже бежал с поля боя, то вместе с армией бежали и раненые. А это деморализовало побежденных. А стрелять монголы могли – они так добывали себе пищу. Не попал в зверя – сиди голодный, не можешь стрелять – умирай. Выживали лучшие лучники. Некоторые из них легко попадали в зверя, в человека на расстоянии 200-400 шагов. Это изумительная точность. Без такого хорошо отточенного навыка монголы просто погибали. Отсюда был высок и статус хорошо стреляющего лучника. Они самовоспроизводились самим укладом жизни. Бывало, что стрелы смазывались ядом. А для этого надо хорошо знать растения, змей, других ядовитых животных и насекомых из которых можно яд добыть. Надо было знать и средства противоядия.

Основным оружием охоты, борьбы с противником был лук. Но кроме лука использовались копья, дротики, мечи, булавы. Дротиками обычно пользовались воины с минимальной физической силой, но быстрые сноровистые. Каждый вид вооружения соответствовал силе, подготовке воинов. Уже на том этапе было разделение труда, функций между разными подразделениями. Бой начинали лучники. Они вносили сумятицу в ряды врагов. А вот добивать врагов бросались воины с копьями. Копье так же не требовало такого близкого соприкосновения с противником, как схватка на мечах.

Логика боя была такова, что невольно затягивала свои войска в битву. Лучники мало чем рисковали – они были на расстоянии. Но у них был задор, мотив – поразить врага, показать свое искусство. Если враг бежал – копьеносцам так же хотелось быть причастными к победе. Их энергия трансформировалась на преследование и добивание врага. Это трофеи. Такая логика боя затягивала в битву все войско, усиливало натиск. Панцирь, шлем служил защитой воинов. В племенах сражались все, кто мог носить оружие. В ханствах уже была регулярная армия. Так в Каракитайское ханство (1140—1218 гг.) служили все мужчины с 18 лет. Монгольская армия формировалась опираясь на опыт других армий того времени.

На первых этапах противником, а затем и союзником монголов были чжурчжени. Структура армии чжурчженей так же включала в себя подразделения в 5, 10, 100, 1000 человек. В армии была гвардия. Господствовала железная дисциплина.

В XII веке у монголов начался распад первобытнообщинных отношений. Появились монголы, которые владели большим количеством скота, лучшими пастбищами. Это князья -нойоны. У монголов сохранились органы родовой демократии: народные собрания рода и племени, курултай (совет старейшин племенной знати).

Хан опирался на нойонов, которые в свою очередь имели отряды нукер («друзей») – профессиональных воинов, всегда готовых к бою. Появление и развитие дружин нукеров способствовало усилению ханской власти. Психологический механизм этого был прост. Ханом мог быть только природный лидер. В ситуациях, в которых инстинкты оголены, иных просто свергали. Отсюда хан мог инстинктивно управлять своими нукерами. И любой, кто сопротивлялся такому управлению, попадал под психологическое влияние окружающих. Он становился изгоем. А быть изгоем в степи очень трудно. Ты просто не выживешь. Отсюда структура армии совпадала со структурой системы межличностных отношений, которая помогала выживать. Это с одной стороны. А с другой – во главе таких подразделений стояли действительно лидеры. Формальное и неформально лидерство при такой организации жизнедеятельности совпадали. И лидеров выбирала сама жизнь. Это те, кто мог сам содержать большие стада домашних животных, чувствовать и управлять другими, в нужный момент собрать войско. И так построить систему межличностных, экономических отношений, что они принуждали людей рисковать своей жизнью и безропотно подчиняться своим командирам. Структура армии и хозяйственной деятельности совпадали. Но постепенно на место ханов, которые стали во главе племени по своим способностям, стали приходить их дети, внуки. Они уже нередко такими естественными способностями к лидерству, как их отцы, деды, не обладали. Все чаще возникали ситуации, когда природные лидеры формировались в низах общества, но попадали в подчинение тем, кто по наследству получил больше собственности, аристократические связи, свой статус. Чингисхан смог опереться именно на них, на естественных лидеров, которых созданная социальная структура общества не давала возможности продвинуться вперед.

Именно для таких людей он открыл возможность продвижения на верх общества.

Активно действовал социальный лифт. Есть желание трудиться – разводи скот, богатей. Но для жизни обычно хватало немногого. Есть сила и желание рисковать, воевать – воюй и расти как военачальник. Отряды нукеров сражались не только в силу активности системы межличностных, экономических отношений, но и в силу того, что каждый мог отличиться своим мужеством, стать героем, прославиться, выбиться в командиры. Из нукеров готовились кадры будущих больших и малых отрядов.

Высшим военными объединением были конные армии численностью до 100 000 человек. Монгольское войско делилось на 3 части: центр (кэль, или хол), правое крыло (барунгар) и левое крыло (джунгар). У кинестетика главное -руки и ноги – основные движения человек делает с их помощью. Правая и левая рука символизировали самые крупные воинские формирования монголов. Пальцы – более мелкие. Все понятно и четко. Все поддавалось осознанию и моделированию именно кинестетиками. Элементы этой модели всегда были с собой. По аналогии со структурой всей монгольской армии командиры помельче так же выделяли правые, левые и центральные силы при организации боя. Язык передачи команд, передачи сообщений был единообразным, образным, понятным. Совпадения поразительные. Руки по весу намного меньше тела. Примерно в таких же пропорциях делилась армия на центр, на правое и на левое крыло.

На протяжении всей истории были сложности в формировании армии из представителей различных племен, родов. При формировании подразделений из различных племен нередки были ситуации, когда между воинскими подразделениями начиналась вражда по племенному признаку. Бывали случаи, когда часть войск попросту покидало поле битвы. А бывали и сражения между разными подразделениями одной армии. Это случалось достаточно часто в армии Римской империи в период ее разложения. Каждое воинское объединение старалась поставить во главе империи своего императора. Иногда военачальники ставили нужного им императора. Так в сентябре 1213 года китайский военачальник Хушаху во время военных действий с монголами оставил свои войска и отправился в Пекин с небольшим отрядом. Он убил императора Вэй-шао, якобы за нерешительность того в военных действиях, и возвел на престол другого члена династии Цзинь – Сюаньцзуна. Не помогло и это. Чингисхан одерживал победу за победой.

В критические моменты истории влияние военачальников в государстве возрастало. И здесь или сменят этого военачальника, или он сам ринется свергать власть в государстве.

В Древнем Риме на высшей должности побывал не один «солдатский император». Чаще всего это был военачальник одной из частей армии, которая смогла посадить его на престол. Естественно, на время, пока на подобное не решатся другие части армии. И здесь Чингисхан сделал решительный шаг вперед. Не смотря на просьбы, уговаривания, что служить легче всем вместе, кто знает друг друга с младенчества, кто из одного племени – решение было принято иное. Стратегически верное. Да на уровне межличностного общения люди должны знать друг друга, это сплачивает людей. И десятки и сотни состояли, как правило, из выходцев одного рода. А тысячи уже укомплектовались из воинов, принадлежавших к разным племенам и родам. Это вызывало своеобразное соревнование между племенами, но одновременно и формировало один воинский дух. Что передавалось всем. Армия оказывала сильное влияние на социально-психологические и социально-экономические отношения между родами и племенами. Вместе воевали, вместе делили горечь неудач, но вместе и радовались победам. Это было частью политики Чингисхана по преодолению разобщенности и централизации государства. Она совпала с процессом распада родовых отношений. Этот момент был Чингисханом прочувствован, понят. Его тип личности совпал с типом личности тех сильных, но способных людей, которые готовы были встать выше родовых отношений, проявить себя.

Распределение добычи между воинами по подразделениям нередко рождало ситуации, когда член племени одного рода хвастался перед своими родственниками большей добычей, чем досталась представителю его племени, но находящемся в ином подразделении. Это рождало большую психологическую привязанность к своему подразделению, нежели к роду, к родственнику. Это незримые нити, которые связывают людей и делают их представителями то одной, то другой социальной общности. Чем чаще общение в одной общности, чем больше оно дает эмоциональных и имущественных привилегий, тем большая привязанность человека к этой общности. Так весьма быстро преодолевался родовой сепаратизм. Тем более, что захват добычи и пленных мог начаться только по приказу Чингисхана, военачальника. После данного приказа военачальники и их подчиненные приобретали равные права на добычу, за исключением молодых, красивых женщин. Они должны были быть переданы Чингисхану. Вот как это было отражено в Ясах

«Ст. 8. Запрещается под страхом смерти начинать грабеж неприятеля, пока не последует на то разрешение высшего командования, но по воспоследованию такового солдат должен быть поставлен в одинаковые условия и ему должно быть позволено взять сколько он может унести при условии уплаты сборщику причитающейся императору доли».

В этих правилах много мудрости. Все воины уравниваются в правах – бери, сколько можешь унести. Но одновременно воины не распускаются – грабить только по приказу, отдавать часть награбленного сборщику императорской доли. И сам факт, что досталось простому воину и что начальникам – повод для разносольных разговоров. Эти разговоры формируют установку на победу, на новую добычу. Это как бы компенсация за то безоговорочное подчинение начальникам, без которого победу не достичь.

Войска были обучены быстрому переходу от жесткого подчинения к действиям-соперничеству по захвату и дележе добычи. Эмоции, инстинкты не загонялись под контроль сознания тотально, а имели возможность проявиться в оголенном виде. На языке современной психологии это можно назвать методами снятия конфликтов между сознательным и бессознательным.

Но в любой момент соперничество могло быть прекращено старшими. Чтобы срывы в подчиненности младших не случались на войне, подобные ситуации тренировались во время совместной охоте. Никто не мог осмелиться стрелять в дичь раньше самого старшего. Но затем все получали свою долю. Быстрый переход от безропотного подчинения к соперничеству любого с любым – это социально-психологическая особенность воинского уклада армии Чингисхана. Это обращение к естественным инстинктам людей, учет их. То они берутся под жесткий контроль, то безудержно проявляются.

Такие правила поведения войск были оправдана и эффективны только при сильном лидере. При падении авторитета лидера, хана, императора подобная инстинктивная активность воинов приводила к конфликтам между различными подразделениями. Подобные правила могут работать, когда иерархия власти поделена по праву самого сильного и способного. Поставь слабого руководить такой структурой – его просто не будут слушать и сметут в момент оголенных инстинктов.

Сам Великий Монгол чувствовал каждого своего военачальника, он чувствовал индивидуальные и социально-психологические особенности поведения людей. Так, побежденные монгольские племена он распределял между подразделениями своего рода или рода, который был ему безраздельно предан. И ранее бывшие противники социально-психологически сближались, «перетирались» в системе человеческих отношений, со временем становились своими. Прошлое забывалось. И вновь монголы сообща наступают на врага. При этом менее сильных направляли к более сильным. Не наоборот. Слабых подчинить себе психологически легче, чем сильных. Такая деталь в связи с этим. В свои ряды монголы включали побежденных. В то время было распространенным явление перехода войска в стан победителя. Но монголы включали в свое войско воинов противника только после нанесения ему поражения. Таких легче подчинить через систему межличностных отношений.

В армии была жесткая дисциплина. Наряду с этим господствовал дух взаимной поддержки друг друга. Он охватывал не только монгольские племена, но и племена других народов, которые присоединились к монгольской армии. Так тюрки по своим психологическим особенностям и даже по языку в то время были близки к монголам. Их, как и воинов из других племен, а так же пленных, бросали в битву на самые опасные участки. Это знали все, но тем не менее воевали хорошо. И это сохранилось некоторое время даже после смерти Чингисхана. Правила поведения в бою, построенные на инстинктах людей, держатся достаточно долго. Их взял на вооружение и Тимур, второй по значимости монгольский завоеватель после Чингисхана. Вот мнение Г. Лэмба: «Предводители тюркских племен знали, что долго не проживут, сражаясь под штандартом Тимура. Но он рисковал наравне с ними и имел столько же ран на теле, сколько они. Дни, проведенные вместе с ним, были наполнены энтузиазмом, и военачальники шли в бой с песнями…». Эмоциональный порыв, боевой дух войска был высок, он захватывал всех [1].

Известна многократно проверенная зависимость: служба в армии закаляет мужчин, служба всех мужчин формирует характер нации, народа. Служба в монгольской армии была обязательна для всех мужчин. Это было закреплено законодательно в Ясах. Вот статьи Билика на этот счет.

Ст. 15. Каждый мужчина, за редкими исключениями, обязан службой в армии.

Ст. 17. Всякий, не участвующий лично в войне, обязан в течение некоторого времени проработать на пользу государства без вознаграждения.

Или воюй, или принимай участие в обеспечении армии, работай на пользу государства. Каждый человек ценит то, во что он вложил свой труд, свои усилия. Так мы устроены. Это одна из причин того, что абсолютное большинство тех, кто отслужил в армии, высоко отзывается о воинской службе. А кто не служил – имеет иное отношение к военному делу. Это чувствовал, понимал Великий Монгол. Служила большая часть мужчин, но участвовали в укреплении армии – все. Армия ковала характер населения Монгольской империи, характер всех мужчин. А своим отцам подражали и дети. При численности населения монголов около 1 млн человек, в поход собиралось до 100 тысяч. По некоторым источникам при походе на Среднюю Азию численность монгольской армии была более 200 тысяч, но собственно монголов в ней было меньше, примерно треть.

К моменту смерти Чингисхана в рядах армии числилось около 130 тысяч. Из них меньшая часть – собственно монголы. При этом достаточно часто монголы возглавляли и воинов не своей национальности, то есть процент военачальников-монгол был выше, чем их процент в самой армии [10].

Во всех великих империях оружие воины получали от государства. Подобная традиция – великая мягкая сила, которая вплетается в факторы, обеспечивающие победу одной армии над другой. Это практиковалось и в Монгольской империи.

Ст. 7. Яс гласила «Ко времени начала похода каждый воин получает оружие из рук начальника, которому он подчинен. Он обязан содержать его в исправности и перед сражением предъявлять на смотр своему начальнику».

Оружие, это то, что постоянно находится в руках. Для кинестетиков это особо важно. Поэтому получить оружие от своего начальника, день и ночь не расставаться с ним, держать в руках, защищаться им – на уровне бессознательного это постоянное единение с тем, от кого это оружие получил. А если выдача оружия проведена торжественно – влияние данного факта на боеспособность войск возрастает. Из таких многочисленных фактов и возникает мягкая сила нужной направленности.

Сплоченность войск была высокая. Но к этому принуждали и правила, законы.

Ст. 9 Билика . « Если кто-нибудь в битве, нападая или отступая, обронит свой вьюк, лук или что-нибудь из багажа, находящийся сзади его должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее; если он не сойдет с коня и не возвратит упавшее, то предается смерти».

Законы были суровыми. Но они соответствовали психологическим особенностям монгол. Поэтому исполнялись и давали эффект. Боеспособность армии была высочайшей. Примени эти законы к иной армии – боеспособность ее упадет. Опытные военачальники знают, что от армии можно потребовать только то, что ее не деморализует. Поэтому один и тот же закон может способствовать росту боеспособности армии, а может и деморализовать ее. В это время военачальники европейских армий после поражений от монгол сетовали на мягкие законы и слабую дисциплину в своей.

Верховное командование осуществлялось Великим Монголом. Но план вторжения, ведения боевых действий представляли ему его военачальники. В эти планы сам Чингисхан редко вносил изменения. Это понятно. Неудачу можно списать на того, кто предложил изменить план, разработанный исполнителем. Военачальникам после утверждения плана предоставлялась полная свобода действий. Но требовалось постоянно докладывать о ходе операции. Это было важно для координации действий различных отрядов. Полная свобода в принятии решений. Но и слава доставалась победителю.

В период ведения войн армия обеспечивала себя сама. Монгол, воспитавший свою воинственность на охоте, и на войну смотрел глазами охотника. Вернуться без добычи с охоты – позор. Вернуться без победы и трофеев с войны -позор. Требовать снабжения армии из дома – позор.

Монголы в физическом развитии уступали европейцам, в вооружении чаще уступали им так же, в численности уступали практически всегда. Но почти всегда побеждали. Проигравшие им сражения европейские военачальники сетовали на низкую дисциплину своих войск, отсутствие суровых военных законов, на плохое снабжение и на массу других выдуманных ими причин.

Цементировали армию монгол корпуса кешиктенов-телохранителей. Он делился на три части: ночную стражу, дневную гвардейскую стражу, и собственно кешиктенов. Первые две группы находились на особо привилегированном положении. Они и набирались из сыновей нойонов, тысячников и сотников. Из числа монгольских богатырей была отобрана тысяча гвардейцев-кешиктенов. После 1206 года эта ханская тысяча возросла в 10 раз. Служба в этой гвардии считалась чрезвычайно почетной. В нее стремились попасть лучшие из лучших. И брали в нее сыновей монгольский нойонов и "людей свободного состояния", "длинной воли". Армия была главной опорой власти Чингисхана.

Через армию Чингисхан смог создать социально политический механизм подчинения себе монгольских родов и других народов. Самый сильный и смелый в армии Чингисхана признавался первым и в своем роду. А заслуги высшего руководства армии учитывались по результатам их деятельности, по завоеванному. На курултаях оглашался список монгол по их заслугам перед империей. Так что рейтинговые оценки у монгол применялись давно. Воздавалось каждому по месту в этом списке. Воздавалось не только представителям этого списка индивидуально, но и их семьям и родам. Так что борьба за славу одновременно была и борьбой за материальные привилегии. И в этой борьбе аристократия уступала место в первых рядах, идущих на смерть и одновременно за славой, за высоким социальным статусом, простым монголам. А кто не хотел уступать первое место другим, был вынужден быть так же в первых рядах победителей. Слова за доблесть не считались. Скорее наоборот.