Чингисхан понимал сложность проблемы передачи власти. Чтобы облегчить жизнь своим предкам, он описал им правила принятия важнейших решений. Вот как это передает Г. Вернадский.

«Соответственно своему мнению, как оное того требовало, положил он для каждого дела законы и для каждого обстоятельства правило, и для каждой вины установил кару, а как у племен татарских не было письма, повелел он, чтобы люди из уйгуров научили письму монгольских детей, и те ясы и приказы записали на свитки, и называются они Великой Книгой Ясы. Лежит она в казне доверенных царевичей, и в какое время станет хан на трон садиться, или посадит (на конь) войско великое, или соберутся царевичи и станут советоваться о делах царства и их устроении, -те свитки приносят и по ним кладут основу дел; построение ли войска, или разрушение стран и городов по тому порядку выполняют» [ 3 ].

Не помогло. Предчувствие Чингисхана о распаде без него империи сбылось.

В связи с этим важно точно ответить на вопрос: почему же один из внуков Чингисханов смог стать представителем уже первого поколения следующей волны исторического развития, а другие – нет? Кроме социально-экономических причин, тут присутствуют и личностные предпосылки.

У Чингисхана был конкретный, кинестетический, практичный интеллект. Отсюда был и чувственный опыт познания людей в разных ситуациях, были эмоционально-чувственные образы происходящего. Эти образы заставляли, принуждали к тому или иному решению. И так как картина мира у него в целом была правильной, то и решения из нее вытекали верные. Сыновья, внуки наблюдали за своим отцом, дедом. Стремились подражать ему. Но в их головах был иной чувственный образ.

Это был образ их отца, деда и его ближайшего окружения, то есть военачальников, которые управляли войсками, кто был безраздельно предан Великому Монголу. Это иной чувственный опыт, чем был у самого Чингисхана. При этом сам Чингисхан более общался с близкими к нему людьми. То есть опыт прошлого Чингисхана был закрыт для тех, кто узнал Чингисхана в расцвете его славы.

Отношение к Чингисхану окружение перекладывало и на его сыновей. Это иной чувственный опыт, нежели переживания возможной смерти от приехавшего отряда своих потенциальных противников, от переживаний ситуаций, ошибочность решений при которых ведет к гибели. А в такие моменты интуиция, все способности человека оживают, развиваются, совершенствуются. У сыновей был чувственный опыт наблюдения за подчиненными, которые были лояльны отцу и им. Они могли подражать отцу при отдаче распоряжений – повторять ему в тоне, порой в сути. Но они не могли так точно читать переживания людей как их отец, ибо не находились с детских лет на границе жизни и смерти, в тех условиях, в которых только и могут развиться эти удивительные способности. А такое пограничное состояние психики – между жизнью и смертью, среди различных людей, противоположных по своим особенностям, – дает несомненные преимущества в развитии интуиции, точности оценки людей, ситуаций. Опыт общения с другими людьми у детей и внуков Чингисхана был ограничен лояльными и послушными монголами, иными побежденными народами. Дети, внуки быстро переняли стиль поведения, набор, перечень возможных решений, тон, который позволял себе их отец, дед в этих ситуациях. Но они не могли пережить в полной мере тот опыт, на основании которого их отец пришел к вершинами власти и приобрел благодаря ему те качества, которые были важными и нужными для естественного лидерства.

Признаки силы, власти принуждают людей психологически к подчинению, тому или иному поведению. Говоря языком психологии, в борьбе за власть, за выживание развиваются подстройка и ведение. Подданные более подстраиваются к своим владыкам. Лидер делает это намного реже. Более того, он может некоторое время (это время потери власти) вообще не думать о подстройке к другим. Он царит. Поэтому лидер, император, владыка более развивает у себя способность подстройки к другим, когда находится на нижней ступени социальной иерархии. Эту способность он просто приносит с собой в верхние эшелоны власти. Тот же, кто сразу встал на верхние ступени иерархии, лишает себя возможности развить качества, которые важны для подчиненного, для естественного сближения с людьми. Этот опыт бесценен, если он приобретается на границе жизни и смерти.

Отсюда участь сыновей, внуков всех великих правителей – у них ограничен опыт подстройки под других людей, поведения в критических ситуаций в молодые годы. Их участь безропотно подчиняться таким отцам-правителям. Иначе быть беде. Диктаторы, истинные лидеры мирового масштаба обычно круты на свои решения даже по отношению к ближайшим родственникам. А безропотное подчинение кому-то не формирует характер строптивый, неугомонный, напористый, который так нужен для природного лидера. Прирожденный лидер, загораясь, не оставляет никакой надежды окружающим на то, что он не добьется своего. У сыновей такие способности в полной мере не могли сформироваться по причине нахождения в тени великого человека. У них был иной чувственный опыт, чем у их деда, даже при наличии генетической предрасположенности к пониманию, чувствованию других людей. Во многом благодаря этой генетике наследники Чингисхана стали во главе других народов. Но не достигли тех вершин, на которых находился Чингисхан – их чувственный опыт был иным, щадящим.

Что касается внуков, то они росли, наблюдая общение своих отцов с дедом, поклоняясь им обоим. В их глазах был некто великий, более великий, чем их отец. Они слушали и наблюдали разговоры своих отцов о жизни, о деде, о прошлом монгол. Отцы стремились подражать деду, подстраивались под его прихоти, ожидания, перетягивали на себя уважение окружающих, боролись за свой статус. Иногда эта борьба принимала вид состязательности на различных участках сражений. Но они видели не сам процесс формирования империи, а маленький и далеко не основной элемент этого процесса – то, что совершалось вокруг их Великого Монгола. Они находились внутри системы межличностных отношений людей, которые преданы деду, где редко зарождалось предательство уже хотя бы потому, что за малейшие признаки такового – следовала неминуемая смерть. Все протесты бессознательного подавлялись. Но в кругу лиц с подавленными страстями к власти, к доминантности шла яростная борьба за внимание деда, шла скрытая борьба за власть, за уважение на уровне межличностных отношений. А раз так, то и опыта диагностики признаков двуличия, естественного поведения других людей, вне зависимости от лидера, в другой системе межличностных отношений – так важного при руководстве империями, – у них было недостаточно.

Более того, детей, внуков, близких людей сильных мира сего используют в своих интересах окружающие. Иного просто не бывает в окружении императоров, глав империй. Вокруг правителей удерживаются обычно блестящие общественники. Чингисхан мог отогнать от себя наиболее назойливых из них или просто казнить их. Но он уже не мог так контролировать систему общения своих сыновей и внуков. Слова не воспитывают. Слова делают ощущение воспитания. Воспитывает жизнь, особенно ситуации на границе жизни и смерти. Чингисхан на протяжении своей жизни был в этих ситуациях неоднократно, более того – постоянно в детские, юношеские годы. Сыновья – реже. Внуки вообще были обережены от опасностей преданными воинами, охраной. Своими жизнями рисковало преданное окружение, охрана. И не случайно преданный Субэдэй и его дети, непрерывно участвующие в походах, воевавшие, достигли в своей жизни больше, чем царевичи.

Обычно охрана старого императора оказывалась рядом с новым сильным императором, порой предавая слабого, того, кого охраняла. Во всяком случае в Римской империи это было неоднократно. А внуки видели, что им мало что угрожает. И хотя некоторые из них принимали участие в боевых действиях, это участие было специфическим. Вместе с ними были опытные, самые смелые и преданные воины, которые отвечали за их жизни. Эмоционально-чувственный опыт их уже не отражал реальную жизнь, что переживает истинный воин, постоянно находясь на границе жизни и смерти. Но дай им такой опыт – многие внуки просто погибли бы. Не идут на это обычно их отцы и деды. А только таким рискованным путем дается более глубокое ощущение других людей, начинает более активно и точно работать бессознательное, подталкивая к верным решениям. Но если таковых ситуаций в жизни было не много, то и механизм формирования верных решений был развит слабее, чем у тех, кто рисковал своей жизнью.

Окружающие понимают, чувствуют, что путь к сердцу человека, у которого есть все, можно достичь только через женщин и его детей, внуков. Но самых лучших женщин Чингисхан получал по принятому обычаю раздела трофеев, добычи, захваченных пленных. Остаются дети и внуки. Через внуков ближайшее окружение обычно рассчитывает достичь ушей сильных мира сего. Завоевать мысли и чувства внуков проще. Проникновение в них связано с более эмоциональным воздействием на личность. Отсюда внуки великих обычно намного эмоциональнее, говоря языком науки – истероиднее, чем их отцы и деды. Это лица с чертами истероидности. А данные черты личности требуют к себе все большего и большего, но главное все более тонкого, все более изощренного внимания. Внуки, внучки великих людей с чертами паранойяльности часто оказываются с чертами истероидности. А это иной психотип, чем требуется для элиты первого поколения. Они оказываются в кругу все более

изощренного почитания, различных атрибутов признания, власти, пиров, подношений, восхвалений. И бессознательно стремятся в такое окружение. В подобной обстановке власть теряется начисто. Этот процесс был характерным для потомков Чингисхана. И не только. Это участь внуков практически всех великих полководцев, правителей империи. И здесь проявляется закон обратного движения. Уже при взаимосвязи поколений.

Но закон обратного движения проявляется и на уровне коллективного бессознательного. Оно изменяется после поражений. Но оно помнит обычно на протяжении нескольких циклов взлетов-поражений этноса его прошлое. И в коллективном бессознательного монгольского народа, оставались отголоски былых побед, могущества коллективизма. Это сразу не пропадает, как сразу невозможно изменить культуру, песни, пословицы, сказания. В них – душа народная, в них сконцентрированы архетипы народа. Эти архетипы были связаны с временами величия монголов. И это колебательно, циклично, но с каждым поколением все затухая, отражалось на качестве народа, на качестве правителей, которые пришли на вершину империи уже после внуков Чингисхана. Эти правители видели в младенчестве поражения своих отцов, их переживания, неадекватные решения. Они видели и чувствовали ошибочность неправильных решений самых близких людей. А более учат ошибки, победы рождают гордость и соответствующие им качества у тех, кто был рядом с победителями. Победы содержат меньший потенциал для верных самостоятельных решений потомков в будущем, нежели поражения. Хотя идеально для формирования потомков, которые бы могли создать новую империю необходимы как примеры поражений, так и примеры великих побед. И дети отцов, которые терпят неудачи (не всех, но способные), имеют большие естественные возможности для формирования своего характера, интеллекта, личности. Тем более, что история их прадеда, история их народа дает им основания для веры в успех. Это закономерное психологическое явление -возникновение компенсации и гиперкомпенсации в сознании людей после поражений, неудач. Однако этот психологический механизм срабатывает не у всех, а у самых сильных, самых способных личностей (а они, как правило, предметники). Он и помогает наследникам великих через несколько поколений вновь возродить империю или хотя бы возродить веру в возможность укрепления, воссоздания империи. Отсюда после казалось бы поражений вдруг империя оживает на определенный исторический период. Но вот третье поколение элиты, успешного правителя без естественных причин, которые ставят их на границу жизни и смерти, обычно имеют не самое оптимальное сочетание личностных качеств для успешного управления империей, созданной их предками.

Конечно механизм гиперкомпенсации носит вспомогательный характер по отношению к реальной жизни, которая преподносит трудности, проблемы, ставит потомков великих на грань выживания.

Рядом с потомками Чингисхана – детей и внуков -сосуществовало немалое злорадство. Типа – вот дед достиг чего, а вы не можете. Это скрытые внутренние враги. Их много при изменении качества элиты в сторону большей эмоциональности, в сторону увеличения числа пострезонаторов. А рядом враги внешние, которые ждут, что к их славе присоединится и победа над правнуками, над родом

Чингисхана. Соседей много. И достаточно часто во главе соседних государств оказывается элита первого поколения. Это сложная, ответственная ситуация. Она заставляет сильных из рода великих выворачивать душу, концентрировать и собирать все силы для победы. И если такое движение их душ естественное, а не наигранное (а это чувствуют окружающие), то срабатывает и коллективное бессознательное – народ начинает тянуться за такими личностями, за прошлым величием и достатком. Одно от другого просто неотделимы.

У сыновей Чингисхана был чувственный опыт побед их отца. И почитания ему. У внуков Чингисхана был чувственный опыт почитания отцом, окружающими деда и опыт собственных поражений. У правнуков был чувственный опыт поражения своих отцов и ощущение на этом фоне величия прадеда. Сочетание того и иного рождает психологическую основу для рывка в развитии империй. И такой рывок был во всех империях в период после нескольких провальных с точки зрения эффективности руководства империей поколений. Не всегда эффект компенсации былой мощи империи падал на правнуков. Ибо жизнь, враги заставляли порой собираться с мощью и раньше, и позже, но каждый раз опираясь на коллективное бессознательное, в котором отражается духовное развитие народа в прошлом. Но сам механизм возникновения порыва к имперской мощи после неудач, поражений на протяжении ряда поколений действовал во всех империях. Он связан с тем, что существует коллективное бессознательное, архетипы, которые хранят эмоции, переживания, успехи прошлого как основание для успехов в будущем. И если такой порыв поддерживается наличием соответствующего императора-полководца, если он совпадает с действием мягкой силы – то мы имеем новый виток в развитии империи. Но обычно он слабее основного – на котором империя достигла пика в своем развитии.

Это психологические, социально-психологические, психоаналитические причины возрождения могущества Монгольской империи в период правления Хубилая. И массового прихода потомков Чингисхана к власти в различных странах.

Императоры первого поколения обычно не выходят из самых знатных и самых великих наследников. У Чингисхана от первой жены Бортэ было четверо сыновей. Джучи, Чагатай, Угэдэй, Толуй. Самый младший – Толуй. Хубилай был сыном (второй по рождению) четвертого, самого младшего сына Чингисхана. А, как известно, младшие сыновья в иерархии старшинства, наследства занимали последнее место. Но именно они возглавляют хозяйство после смерти отца. Последыш эмоционально ближе к родителям.

История отца Хубилая – Толуя поучительна для понимания успехов его сына в будущем. Толуй, младший сын Чингисхана, стал лучшим полководцем из его сыновей. Его приняла армия как полководца. Это гарантировало избрание Толуя после смерти Чингисхана Великим ханом. Однако, по обычаям монгол младший сын должен был стать хранителем коренного юрта – владения рода Борджигинов. И это подтвердил перед смертью сам Чингисхан. Он наказал избрать великим ханом Угэдэя. Что касается первого своего сына, то весьма высока вероятность того, что жена Чингисхана – Борте родила его от лидера меркитов после захвата ее ими в плен. И если всех сыновей Чингисхана от Борте называли его наследниками, то Джучи (Джочи) называли за глаза «наследником меркитского плена». Поэтому он не рассматривался как претендент на место Великого хана, чтобы встать во главе всех монголов. Причина не только личностная, но и социальная. Тем самым был бы нарушен родовой принцип передачи власти от одного поколения к другому. А это неизбежно сделает такую власть менее легитимной, менее устойчивой. Что грозит уже всему роду чингизидов. И в этом отношении решение было мудрым. Даже полное уничтожение племени меркитов было обусловлено в значительной степени стремлением уничтожить людей, которые знали подробности о рождении Джучи. Меркиты были именно родовыми врагами Чингисхана, а с остальными монголами они жили вполне мирно.

После смерти Чингисхана Угэдэй стал Великим ханом, Толуй принял на себя командование центральной армией (это большая часть армии монгол). Но одновременно он оставался регентом государства вплоть до созыва великого курултая 1229 года. На нем по воле Чингисхана Великим ханом и был провозглашен Угэдэй. Толуй девятикратно поклялся ему в верности.

Предание гласит, что когда Угэдэй тяжело заболел, Толуй принял на себя болезнь своего брата (шаманы на это запросили совета у духов). Он выпил заговоренную шаманами воду за здравие Угэдэя. Тот поправился. А Толуй покинул ставку брата, в дороге заболел и скончался.

В психологии, дианетике есть такое понятие инграмма -судьбоносная запись в бессознательном человеке. Она может определять жизненный путь человека.

Для Хубилая была значима как символ смерть его отца -смерть верного идеи, верного нематериальному ради власти над материальным. Жизнь его отца была подчинена служению своему роду, монгольскому народу.

Но для понимания личности Хубилая важно и то, что после смерти отца он был воспитан матерью – Сорхахтани. Он, как и Чингисхан, был воспитан матерью без отца. Как и мать Чингисхана, Сорхахтани после смерти мужа сама воспитала детей. Это характерная женщина, которая не подчинилась указу Угэдэя и не вышла замуж за его сына Гуюка. Кем был бы Хубилай, если бы мать приняла такое предложение?

Исходя из биографического анализа можно утверждать с высочайшей степенью вероятности о том, что психотип, тип интеллекта Чингисхана и Хубилая были близки друг к другу. Это социальный тип интеллекта, с развитой способностью к эмпатии, интуиции, считыванию переживаний других людей, со способностью улавливать действия мягких сил. И с величайшей волей, сила которой умножалась защитными реакциями. И у того и другого феминизированность находилась в подавленном состоянии. В силу чего они проявляли то величайшую милость, то вдруг отдавали приказ казнить население целых городов. Порой одни распоряжения от других отделяли минуты, часы. Они как бы проверяли свою способность принимать страшные, жестокие решения при сохранении способности к сентиментальности, повышенной чувствительности, эмпатии. Отсюда им было легко повести за собой монгол в период, когда их души еще не разъели товарно-денежные отношения. Они шли за высшими порывами души, за Небом. И когда Хубилай понял, что монголы исчерпали свой духовный порыв, он сделал ставку на китайцев.

Великий хан Хубилай, внук Чингисхана, в 1271 году принял титул императора Юань и перенес столицу в Ханбалык. По закону взаимосвязи поколений он должен был бы, как и все остальные внуки Чингисхана, разбазаривать империю. Но он стал великим императором благодаря своим личным качествам, благодаря тому вызову, который получила Монгольская империя на Востоке от Китая. В состав ханства Хубилая входил и своенравный Китай! С его стороны был вызов его власти, его народу. Он принял его.

Хубилай сумел к 1271 году овладеть большей частью Китая. Он завоевал Бирму, Камбоджу, Корею. Но его походы на Японию и Вьетнам закончились неудачей. Он сделал многое, что делают умные императоры, попав на волну пассионарности – перенес столицу в более оправданное место, провел реформы в административном управлении (образовал 12 провинций). Оказывал покровительство буддизму, религии, которая по его мнению могла объединить подданных империи на территории Китая. Способствовал развитию торговли, строительству, экономическому развитию страны. Ввел в делопроизводство Китая монгольский язык. Это усилило влияние монгольской культуры на китайцев. Силу Монгольской империи, все лучшее из нее он передал своим потомкам в Китае. Как в свое время Монгольская империя многое взяла из Китая.

В китайской истории Хубилай известен как император Ши-цзу («Основатель династии»). Но Китай в культурном отношении был сильнее монгольских племен. А кочевников-завоевателей рано или поздно подчиняют своему влиянию оседлые народы с более развитой культурой. Хотя на первых порах оказываются ими завоеванными. Хубилай умно подчинился этому влиянию, не теряя власти над Китаем. Отсюда началась история новой китайской династии. Хубилай на старости лет стал буддистом. Свою династию он назвал по-китайски -Юань. Чингисхана сделал китайским национальным героем.

Но он помнил и бредил степью, прошлым. Велел засеять степной полынью задний дворик дворца. И наказал потомкам: "Это – трава смирения. Глядя на нее, вспоминайте предков". Он смирился перед более развитой культурой китайского народа. Для психолога это говорит обо особом психотипе человека. Этот психотип укладывается в таблицу психологических особенностей, характерных для резонаторов. Отдельные личности, наиболее талантливые, соответственно воспитанные, имеющие генетическую предрасположенность могут сохранить свою душу, свою самость, но целый народ, за несколько десятилетий создавший великую империю, эти качества постепенно терял. Злато становилось все большей доминантой поведения монгол. Свои личностные качества, свой дух Хубилай и его окружение передали народу, получившему пассионарный импульс, – китайцам.

Хубилай-хан продолжал дело Чингисхана – «покорение Вселенной». Достижение такой цели связано с поклонением духовному, с великими религиозными смыслам. Без таких смыслов люди обычно преследуют сугубо материальные цели. Опираясь на них империю не построить. Религии дают смыслы и цели, выходящие за рамки физического существования людей. Хубилай, как и его дед, был глубоко религиозен. Как и дед его внутренняя вера не сводилась к одной религии.

Марко Поло так передает это. «Он соблюдает главные праздники так же, как сарацины, иудеи и идолопоклонники. – Будучи спрошен о причинах, Хубилай-хан сказал: ''Есть четыре пророка, которых все почитают и перед которыми преклоняются. Христиане называют своим богом Иисуса Христа, сарацины – Мухаммеда, евреи – Моисея, идолопоклонники – Сагамони Буркана (Будду), первое божество, которого представили как идола. Я чту их и поклоняюсь всем четырем" [13б]. Но свести все к личностным отличиям, объясняя причины успехов одного и провалы других наследников Чингисхана, было бы слишком прямолинейно и неточно. Кроме личностных отличий у наследников Чингисхана были и различные подданные, различное качество населения подвластных им народов.

И Хубилай, судя по дошедшему до нас мнению Марко Поло, это понимал. Он понимал в связи с этим и причины возвышения и падения городов, империй. Это – изменение качества населения. Вот эти слова.

Хубилай спрашивает Марко: «Когда вернешься на Запад, повторишь ли ты своим то же, что рассказывал мне?»

«Я говорю и говорю, – отвечает Марко, – но слушатель слышит лишь то, чего ожидает. Описание мира, к которому ты благосклонно преклонил слух, – одно; описание, что услышат собравшиеся у моего дома в день моего возвращения портовые грузчики и гондольеры, – другое; иное же, быть может, продиктую я, если на склоне лет меня захватят генуэзские пираты и бросят в одну камеру с писателем удивительных историй. Не голос владеет рассказом, но ухо».

«…и я слышу в твоем голосе невидимую причину жизни городов, через которую они пройдут, и, погибнув, оживут вновь» [ 11 ].

Люди меняются, они не объективны в оценке ситуации. Они слышат, видят то, что хотят слышать и видеть их личности, их коллективное бессознательное, их архетипы. Говоря языком современного NLP их карта мира зависит от их психотипа. А коли так, то изменение психотипов, сущности, сути людей -истинная, скрытая причина жизни и падения империй, городов. Очевидно, что такое понимание мира Хубилай усвоил от деда.

Причины успехов Хубилая в продлении дела жизни деда многофакторны. С позиций современной психологии ясно, что младшие дети имеют более низкий IQ – коэффициент интеллектуальности (его уровень отражает предметный интеллект) и достаточно высокий социальный интеллект (EQ -коэффициент). По мере увеличения количества детей в семье – IQ, то есть предметный интеллект, каждого последующего ребенка падает. Хубилай не был старшим ребенком. Но испытал в детстве сильное влияние матери. У женщин интеллект более социальный, нежели предметный. Эти данные не вызывают сомнения, так как получены на десятках тысяч обследуемых.

Чем дальше ребенок от старшинства в семье, тем более у него развит социальный интеллект. EQ у младших детей выше. Это отражено даже в народной мудрости. «Старший умный был детина. Средний был и так, и сяк. Младший вовсе был дурак». Но как раз самыми счастливыми в сказках оказывались младшие дети. Они по своему воспитанию были вынуждены подстраиваться под влияние, под личности старших. Для них было более важно не добыть пищу, а войти в расположение тех, кто ее добыл. Отсюда по своему рождению подстройка под других людей у младшего формируется лучше, чем у других. А именно этого так не хватает детям, внукам великих. Это давало большие дивиденды в жизни. Отсюда и их интеллект – интеллект подстройки под других людей. Отсюда и родители чаще изъявляют желали остаться в старости в семье младшего сына – он психологически ближе, удобнее для общения. Психика младших детей более тонка, более интуитивна, более настроена на восприятие микрофакторов, кумулятивных причин. Они чаще ближе к матери, чем более старшие сыновья. В них с одной стороны развиваются феминизированность, женственные черты, а с другой – они стараются эти черты подавить в себе, чтобы казаться мужественным, быть настоящим воином перед старшими. И эта тенденция носит массовый характер. Она касается не только мужчин-младших детей в семье, но и всех мужчин, которые по тем или иным причинам получили более женственное воспитание. Это усиливается в семьях, где отсутствует отец и главенствует мать. Это усиливается в семьях, где есть старшие сестры, где сильно влияние бабушки и др. Для таких детей важно доказать самим себе и своим родственникам, старшим братьям, родителям, что они воинственны и мужественны. Для этого они порой бессознательно выбирают воинскую службу. Поэтому подавляемая феминизированность – типичное явление среди военных, среди госслужащих. При ограниченности земли у европейских дворян, как и у многих народов мира, было правило оставлять ее по наследству старшим сыновьям. А младшие шли на воинскую, на государственную службу. У монгол на хозяйстве отца оставался младший сын – земли было много. Успешное управление товарным хозяйством при борьбе за землю требовало предметного интеллекта. Поэтому традиция больших имущественных прав старших в странах с развитыми товарно-денежными отношениями психологически закономерна.

Эта традиция связана и с вполне определенном психологическом механизмом профессионального развития людей. Около трети госслужащих мужчин и в России в начале XXI века были с чертами подавленной феминизированности [ 9 ].

Если не подавить феминизированные черты – успеха в нашем обществе в традиционных видах профессиональной деятельности не достичь. Но его не достичь и без тонкого чувствования других. Надо и то, и другое.

Есть все основания считать, что такими чертами обладал Чингисхан и его внук Хубилай. Обоих воспитывала мать без отца. Обои доказывали свое право носить оружие и считаться воином с малых лет. У обоих была развита интуиция, потребность в эмпатии. Эта потребность во многом определяла их поступки, точность решений, когда они зависели от понимания психологических особенностей других людей. Они проявляли порой величайшую жесткость, жестокость в одних ситуациях и величайшую эмпатию, тонкость человеческих взаимоотношений – в других.

В Чингисхане, как и в его внуке Хубилае сочеталось и тончайшее понимание душ людских, тонкость, сентиментальность и нетерпимость, хладнокровие, высочайшая требовательность, непримиримость к врагам. И то, и другое.

Но с позиций истории, современной науки эта жестокость имеет иной оттенок. Исследовано, что в зависимости от соотношения в элите и основной массы населения тех или иных психотипов эффективность методов управления должна меняться [22, с. 230 – 231].

Это понимал, чувствовал Чингисхан. Но кроме понимания у него была способность к такой противоречивой деятельности.

Подобные условия формирования личности и подобные черты личности были и у Хубилая.

Поэтому закон трех поколений сработал на всех внуках Чингисхана, за исключением Хубилая. Это говорит о том, что данный закон вероятностен. Главное не сам порядок рождения, а совокупность факторов, микропричин, которые рождают тот или иной психотип. Сыновья от первой жены Чингисхана, и только они и их потомки, наследовали власть в государстве и носили родовой титул чингизидов. Существует гипотеза, согласно которой в настоящее время существует около 16 млн прямых потомков Чингисхана по мужской линии. У них у всех сложная, необычная структура Y-хромосомы [8].

Воспитание, генетика усиливает предрасположенность к тому или иному виду деятельности, уровень развития тех или иных способностей. И способность чувствовать людей явно присутствует у Чингисхана и его потомков. Утверждение это истинно уже хотя бы потому, что чингизиды стали во главе многих народов, государств, империй. От Чингисхана повели род династия Юань в Китае, джучиды в Золотой Орде (Казахстан, Средняя Азия и Юго-Восток России, Юг Украины и Северный Кавказ), Хулагуиды в Персии, Гиреи в Крыму, Туглуктимуриды в Могулистане и Могулии, Шейбаниды и Аштарханиды в Бухаре. Но наибольших вершин достиг Хубилай, заложивший новую имперскую династию в Китае.

Дети, внуки Чингисхана теряли свое влияние на дела империи, на монгольский народ, на армию постепенно. При Чингисхане обычно дети под его руководством возглавляли центр, правое и левое крыло монгольского войска. И Чингисхан достаточно дипломатично, незаметно поднимал их авторитет в войсках. Хотя воины чувствуют кто есть кто, и более воспринимали как полководца Толуя. Но вот после смерти Чингисхана его потомки некоторое время сохраняли формальное лидерство, теряя реальное. Постепенно, день за днем.

Еще при Чингисхане нередки были ситуации, когда формально во главе войска стояли чингизиды – его сыновья, внуки, а реально командовали более способные полководцы. Если иначе, то последуют поражения, а из них вытекает и потеря власти. Но это касалось более битв на границах империи, вдали от расположения Чингисхана. Если Чингисхан участвовал в битве, то командовал чаще он. А вот в дали от себя к реальному руководству войсками привлекались самые одаренные полководцы. Наиболее известные из них это Субэдэй, Джэлмэ (Джелме), Джебе (Джэбэ), Джучи, Чагатай (Джагатай), Угэдэй (Угедей), Толуй (Тулуй) и др. См. [16].

После смерти Чингисхана его потомки, полководцы Монгольской империи, элита еще признавали его наследника -Великого хана Угэдэя. Но каждый хан, каждый полководец со своими подчиненными войсками все в большей и большей степени приобретали автономность от центральной монгольской власти .

Самым известным монгольским полководцами был Субэдэй, из простолюдинов, из семьи кузнеца. Возвышался он вместе с возвышением Чингисхана. В 1206 году Чингисхан вторично был провозглашен правителем Монголии. Но реально еще около 10 лет монгольские племена не были объединены. Решающую роль в их объединении сыграл поход Субэдэя против меркитов в 1216 году. Меркиты весьма воинственное и свободолюбивое степное племя. Попытки покорить его предпринимались более полувека. Меркиты в этом историческом процессе отступали на запад, но не теряли своей свободы. Они успешно покоряли племена и народы, встречавшиеся на их пути. Только Субэдэй одержал над ними победу и полностью уничтожил это племя. Чингисхан контролировал таких полководцев, но доверял им. В армии Чингисхана служили и родственники Субэдэя. Субэдэя поставили перед фактом необходимости выбора – кто ему ближе Чингисхан или его родственники. Ему поручил найти и арестовать его мятежного, но горячо любимого младшего брата – Хабуту-Хасара. Брат при этом встал на сторону затеявшего смуту в империи главного прорицателя Монголии Кокочу Теб-Тенгри. Тот привел брата на казнь. Чингисхан сделал исключение – не покарал брата Субэдэя. Были ситуации, когда сам Чингисхан соглашался не брать добычу от добытых трофеев Субэдэя. То есть к нему было более благосклонное отношение, чем к другим. И это оправдано. Такие полководцы не могут быть без паранойяльно акцентуированных черт личности. Но если таких унизить – то негативная реакция по отношению к унизившему человеку сохранится на всю жизнь. А здесь Субэдэй остался верен Чингисхану и спас жизнь своему брату (рано или поздно его бы поймали и без Субэдэя). Он остался героем, преданным, решительным в глазах Чингисхана и в глазах своего рода.

И то, что Чингисхан чувствовал особенности таких неординарных личностей подтверждается тем, что он лично взял под свой контроль наказания всех своих непосредственных помощников, свою личную охрану.

«Сокровенное Сказание» передает слова Чингисхана "Телохранитель моей охранной стражи (кэшиктэн), выше внешних (т.е. линейных, армейских) тысячников; домашние их выше внешних сотников и десятников. Если внешний тысячник, считая себя равным кэшиктэну охранной стражи, заспорит и будет драться с ним, то подвергается наказанию". Все гвардейцы находятся под личным наблюдением монгольского императора, он сам разбирает все их дела. "Начальствующие над охранной стражей, не получив от меня словесного разрешения, не должны самовольно наказывать своих подчиненных. В случае преступления кого-либо из них непременно должно докладывать мне, и тогда, кому следует отрубить голову, тому отрубят; кого следует бить, того будут бить." А чем еще мог заплатить Чингисхан людям, которые жертвовали своими жизнями, охраняя его? Такое отношение к своей охране придавало ей особый дух, особый статус. Он ценился среди монгол в то время выше денег.

Чингисхан понимал особенности людей. И тонко управлял всеми, в том числе и своими лучшими полководцами. Личности как Субэдэй весьма своенравны. Иных успешных полководцев просто не бывает. Но после смерти Чингисхана такие личности как Субэдэй просто не имели над собой должного, учитывающего их заслуги и личностные особенности, контроля. А сильные полководцы более слабым личностям просто не подчиняются своим сердцем. Мы это знаем по характеру маршала Г.К. Жукова.

Заслуги перед монголами у Субэдэйя были бесспорными. В 1220 – 1224 годах Джэбэ и Субэдэй осуществили совместный поход-погоню за султаном Хорезма Мухаммедом II. Никаких проблем в подчинении чингизидам не было.

Но после смерти Чингисхана Субэдэй чувствовал неудовлетворенность от своего положения. Реально он был лидером, которого признавали войска, но формально он подчинялся роду чингизидов, новому Великому хану – Угэдэю.

Так в 1236-1237 гг. Угэдэй послал в Восточную Европу армию вторжения. По численности около 150 тысяч человек. Номинально во главе её стоял внук Чингисхана – хан Батый, сын Джучи. Но реально приказы, распоряжения, более сильное личностное влияние на войска было со стороны Субэдэя. Он одержал ряд блестящих побед. Перед походом в Восточную Европу войска под его руководством разбили волжских булгар. От которых до этого монголы неоднократно терпели поражения. Ему верили. Ему подчинялись. Он обладал качествами стратега. Именно он планировал и реально упрочил контроль над Восточной и Южной Русью. Его имя в истории. Но формально командовал хан Батый. В то же время личности типа Субэдэя не терпят, когда ими командуют. Для них их личное влияние на войска, их личные победы, их статус важнее денег, важнее жизни. Они по своим особенностям не очень-то предрасположены подчиняться. Поэтому отделение целых воинских формирований под влиянием военачальников типа Субэдэйя от Монгольской империи было делом времени. Оно было закономерным по психологическим причинам. А во главе Монгольской империи уже не было личности, которая бы чувствовала таких людей и могла бы их подчинить себе, переломить.

За 50 лет службы Субэдэй не потерпел ни одного поражения, хотя сам был тяжело ранен и потерял один глаз, хромал. Его принимало войско, ему легко и естественно подчинялись. Но разве могли потерпеть с собой рядом наследники Чингисхана более авторитетную и уважаемую личность? Им надо было укрепить свою власть, свое положение среди монгол. Сделать это, когда рядом легендарные личности, сложно. Поэтому полководцев типа Субэдэя стали разными способами принижать после смерти Угэдэя. Субэдэй мог скрипя сердцем подчиниться сыну Чингисхана. Ибо он клался в этом Великому монголу. Но вот с началом правления жены Угэдэя -Тураканы, а затем (с 1246 года) ее сына Гюка – Субэдэй-багатур совладеть собой уже не мог. В силу черт характера, в силу противоречивой, но закономерной смены поколений он оказался во главе оппозиции. Армия была на стороне Субэдэя. Повторилась ситуация, как и с Толуем. Но Толуй смог подчиниться. А его потомки – нет. Субэдэй со своими сторонниками объединился с наследниками Толуя. Конечно, они завоевали власть, но империю затрясли противоречия. Главное заключалось в том, что правление по родовому признаку оказалось менее эффективным, чем правление по способностям, по уровню развития профессионализма. Так один из сыновей Субэдэя – Сун, который сам участвовал в боях, в Южном Китае проявил себя как блестящий полководец. В 1257 году он взял Ханой и вышел в тыл к китайским войскам. И под его началом в это время находилось около 50 царевичей-чингизидов! Другие сыновья

Субэдэя так же занимали высокие командные должности в монгольской армии. Поэтому правление в Китае Хубилая было с опорой и под присмотром потомков Субэдэя и других монгольских военачальников. Отсюда дрейф Хубилая в сторону китайской культуры был одновременно и дрейф в сторону освобождения от влияния действительно талантливых полководцев. Но талантливые, характерные военачальники имеют свойство не соглашаться на ту подчиненную роль, которую обычно отводят для них политики, императоры после их блистательных побед. В этом истоки раздоров, распадов империй. Суть в том, что самые способные и талантливые оказываются не во главе империи, не на вершине власти. Их начинают оттеснять от руководства страной. На что идет типичная реакция этих характерных людей. Почти как в стае обезьян при ослаблении власти вожака стаи.

И практически все империи на заключительных стадиях своего существования распадались на части. И во главе каждой части стоял обычно полководец с войсками, которые ему доверяли. Но не всегда. Иногда деградация доходила до уровня, что этого полководца войска принуждали к тем или иный действиям, решениям. То есть иногда даже в армии правили общественники. Это самый последний уровень разложения империй.

Основная масса народов на территории Великого шелкового пути была вплетена в систему товарно-денежных отношений. Кроме того, у большинства народов того времени был высок уровень общественного разделения труда. Было много разных ремесленников. Так по историческим данным при взятии города Мерва в государстве Хорезмшахов в 1221 году Толуй, отец Хубилая, покарал смертью все население города за сопротивление ему. Но сохранил жизнь 4000 ремесленникам. В одном городе 4000 ремесленников!!! Это признак очень высокого уровня общественного разделения труда. А где высокий уровень общественного разделения труда, там выше роль и значимость общественников. Отсюда выше степень влияния их на принимаемые решения. Это чаще совпадает размером прибыли, которую они получают благодаря способности выжимать ее из системы межличностных отношений, из товарообмена. То есть их решения находились в резонансе с получением прибыли, а не в резонансе с такими качествами как справедливость, правда, взаимопомощь, человеческие отношения и др. Это великое испытание монголы успешно пройти не смогли. Они, как и все народы, попали под влияние экономических факторов, обмена, денег и соответствующей им морали.

Народы, где правили общественники, где люди ориентировались в первую очередь на выгоду, качественно отличались от монгольского народа в период правления Чингисхана, где товарно-денежные отношения еще не внесли свою поправку в менталитет, в мораль элиты, простых монгол. Где еще справедливость ценилась выше злата, справедливая власть – выше собственности. Это было выгодно там, где товарно-денежных отношений просто не было. Завоевание монголами других народов это была встреча народов, которые уже находились под влиянием товарно-денежных отношений и обладали соответствующими личностными особенностями, с племенами, которые еще под их влияние не попали. Это была встреча войск двух эпох, но когда народы с более высоким уровнем общественного разделения труда, развития товарно-денежных отношений, еще не получили явного перевеса в качестве вооружения перед монгольскими воинами. Отсюда мораль, типичная для монгол, казалась для народов, живущих ценностью злата чем-то необычным. И угнетенные люди с охотой присоединялись к морали, которая была им выгодна, которая не делила людей по уровню их дохода, которая давала возможность продвинуться по социальной лестнице всем, но более – самым способным. И когда монголы сокращали подати для ремесленников и простых горожан, простых крестьян, то они получали поддержку с их стороны. Они выступали против своей знати. Хотя иногда были исключения. Были случаи, когда простые горожане и знать сплотились воедино. Монгольское войско несло при этом крупные потери.

Поэтому причины побед монгол надо искать и в степени имущественного расслоения народа в странах с развитыми товарно-денежными отношениями. Степень сплочения монгол в тот период была выше. Дисциплинированность выше. Послушание выше. А инициативу проявляли те, кто хотел проявить себя и ради этого не жалел своей жизни. При этом маниакальные личности при такой мотивации неизбежно в своем большинстве при постоянных войнах погибали, а способные, с умеренной маниакальностью, – продвигались на верх в социальной иерархии монгол. Состав армии, его командования менялся качественно. Отсюда и порядок в монгольских улусах, на монгольской земле.

Внуки Чингисхана стали у власти, когда товарно-денежные отношения подчинили себе монгол.

Совпадение этих факторов (эффект третьего поколения и изменение качества монгол под влиянием товарно-денежных отношений при неизменности правил, законов для народов империи) выступили важнейшими причинами краха Монгольской империи. Другим языком, создались условия, когда социальная и социально-психологическая структура общества стали противоречить друг другу. Конкретное проявление этого противоречия: По всем признакам лидером в Монгольской империи был Субэдэй, но он был вынужден подчиняться вдове сына Чингисхана. При этом есть все основания считать, что она – Туракана – обладала всеми качествами, которые характерны для общественников. Методы ее влияния – обхождение, слухи, ставка на противоречия – не могли быть восприняты полководцами с блистательным прошлым. Это не просто разные психотипы. Они противоположны друг другу. Но такие изменения произошли не только на уровне Субэдэй – Туракана, наследники Субэдэя, Толуя – наследники других чингизидов. Такие изменения произошли на всех уровнях социальных и социально-психологических отношений, затронули всех монголов, затронули всю элиту, всю аристократию. Отсюда развал империи стал делом времени.

Успешная передача власти в империи невозможна без сохранения высокого качества населения, элиты. А сохранение такого качества это более действия мягких сил, чем расчета, пусть даже умных, талантливых людей. И замысел Чингисхана сохранить качество монгольского населения путем сохранения кочевого образа жизни не оправдался. Монголы, как и все народы, попали под влияние общественного разделения труда, товарно-денежных отношений. И уступили место на мировой арене тем, кто был более способен лидировать в таких условиях.