Книга: Кровавая работа
Назад: 19
Дальше: 21

20

Локридж и Маккалеб поехали от Уиттьера по переходящим друг в друга скоростным трассам, пока не добрались до шоссе Антилопьей долины. Оно в конце концов привело их в самую северную часть округа. Почти всю дорогу Локридж вел машину одной рукой, другой прижимая к губам губную гармошку и выдувая из нее различные мелодии. Нельзя сказать, что Маккалебу было от этого уютнее, но, по крайней мере, это избавляло от необходимости вести бессмысленную и бестолковую беседу.
Когда они миновали Васкез Рокс, Маккалеб, оглядев местность, показал пальцем в место, где было найдено женское тело, которое в конечном итоге привело к их знакомству с Джей Уинстон. Изрезанный тектоническими породами склон был прекрасен в полуденном свете дня. Косые лучи солнца били по выступам скалы, из-за чего глубокие расщелины казались еще темнее и мрачнее. Склон выглядел впечатляюще и одновременно излучал опасность. Возможно, из-за этого Лютер Хэтч перенес свою жертву именно сюда, подумал Терри.
— Ты здесь давно не бывал, в Васкез Рокс? — спросил Бадди, положив губную гармошку на колени.
— Да-а, давненько, — ответил Терри.
— Отличное местечко. Его назвали в честь знаменитого мексиканского преступника, который около ста лет назад скрывался в этих расщелинах после ограбления банка или чего другого. Тут места такие, что спрятаться можно запросто и тебя ни за что не найдут. Как того мексиканца, почему и легенду о нем сложили.
Маккалеб хмыкнул. Ему понравилась эта сказка. В особенности то, что она, как и все легенды, так кардинально отличалась от его историй, связанных с этими местами, историй с кровью, убийством, мертвыми телами. Эти истории для легенд не годились. И героических личностей в них тоже не было.
Они ехали на хорошей скорости перед самым наступлением часа пик, и сразу после пяти, в момент, когда словно весь колесный транспорт ринулся на выходные за город, въехали в Ланкастер. Какое-то время они кружили в районе под названием «Цветок пустыни», отыскивая дом, который совсем недавно был собственностью Джеймса Корделла.
Пустынных мест вокруг было полно, а вот цветов пустыни, да и домов, соответствующих этому названию, Маккалеб видел всего-то ничего. Район был построен на земле сухой и плоской, а большинство дней в году еще раскаленной, как большая сковорода. Почти все дома были построены в испанском стиле — с красными полукруглыми крышами, «арочными» окнами и дверьми в передней части строения. Подобных зданий, разбросанных по Антилопьей долине, можно было насчитать десятки. Они были большими и довольно привлекательными. В основном их покупали семьи, бегущие от дороговизны, преступности и перенаселенности Лос-Анджелеса.
Поместья «Цветы пустыни» предлагались покупателям в трех вариантах планировки. Соответственно, пока они кружили по этому месту, Маккалеб обратил внимание, что примерно каждый третий дом был копией уже увиденного им строения. А иногда такие «двойняшки» стояли бок о бок. Почему-то это напомнило Терри однотипные кварталы в долине Сан-Фернандо.
Сама мысль о том, каково было бы жить в одном из таких домов, подействовала на Терри удручающе. И не потому, что дома были плохи сами по себе. Но представить, что океан плещется бог знает на каком расстоянии отсюда и что он лишен возможности видеть постоянно меняющееся море, словно обновлявшее что-то в тебе самом, было для Маккалеба нереально. Он прекрасно знал, что в таком месте, как это, он долго просто не выдержит. Он очень быстро увянет и усохнет, и ветер унесет его отсюда, как перекати-поле, что им часто встречалось на дорогах.
— Вот он, — прервал вдруг молчание Бадди, показывая пальцем на номер на почтовом ящике.
Маккалеб кивнул, и они въехали во двор. Маккалеб сразу заметил белый «Шеви-сабербан», который видел на кассете с записью сцены преступления. Сейчас грузовичок стоял на подъездной дорожке под баскетбольным кольцом. Чуть дальше был виден открытый гараж, в котором у одной стены был припаркован крытый прицеп, а у другой стоял верстак с инструментами и были свалены велосипеды, какие-то коробки и прочий ненужный хлам.
У задней стены гаража снаружи стояла доска для серфинга. Она была старая и растрескавшаяся, что дало Маккалебу повод предположить, что, вероятно, когда-то Джеймс Корделл отлично знал, что такое океанские волны.
— Я не могу сказать, как долго буду отсутствовать, — сказал он Бадди.
— Тут жарковато становится. Может, разрешишь пойти с тобой? Я буду нем как рыба.
— Слушай, Бад, здесь внизу немного прохладнее, а если жара станет совсем нестерпимой, включи кондиционер. Или съезди куда-нибудь поблизости. Где-нибудь, наверное, продают лимонад.
Маккалеб выбрался из машины прежде, чем Бад успел что-нибудь ответить. Ему вовсе не хотелось приглашать Локриджа присутствовать при разговоре, словно зрителя в театр. Поднимаясь вверх по подъездной дорожке, Терри еще раз взглянул на грузовичок Корделла. В кузове было полным-полно инструментов, даже сиденья были завалены всякой ерундой. Маккалеб занервничал. Удача может ему улыбнуться. В целом машина выглядела так, как будто к ней вообще не подходили с того момента, как водворили сюда.
Вдову Джеймса Корделла звали Амелия. Терри узнал это из отчета. Женщина, открывшая входную дверь под аркой, хотя Маккалеб еще только шел по дорожке, вероятно, и была Амелия, решил Терри. Ведь Джей Уинстон обещала позвонить ей и предупредить о приезде Маккалеба.
— Миссис Корделл?
— Да.
— Меня зовут Терри Маккалеб. Следователь Уинстон говорила вам, что я приеду?
— Да, она звонила.
— Я в неподходящее время приехал?
— Вы думаете, у меня осталось какое-то «подходящее время»?
— Извините. Иногда я плохо выражаю свои мысли. Я хотел спросить, у вас есть время, чтобы поговорить со мной?
Амелия была невысокого роста, с русыми волосами и мелкими чертами лица. Нос у нее был покрасневшим: то ли от простуды, то ли оттого, что она плакала. Видимо, звонок Уинстон выбил ее из колеи, решил Терри.
Жена Корделла кивком пригласила его войти, ведя за собой в чистенькую гостиную, где она опустилась на софу, а Маккалебу предложила стул напротив. На столике для кофе, стоявшем между ними, лежала коробка с бумажными салфетками. Из телевизора, из другой комнаты, доносились звуки, напоминавшие бормотание мультипликационных героев.
— Ваш напарник ждет вас в машине? — спросила Амелия.
— Нет, это мой шофер.
— Может, он зайдет в дом? На улице еще слишком жарко.
— Нет, спасибо. В машине ему удобнее.
— Вы частный детектив?
— Формально — нет. Я друг семьи той женщины, которую убили в районе Канога-Парк. Я не знаю, что вам рассказала следователь Уинстон, но раньше я работал в ФБР, так что некоторый опыт работы в таких делах у меня имеется. Управление шерифа и Управление полиции Лос-Анджелеса не особенно продвинулось в этом деле за последние недели. Так что я пытаюсь наверстать упущенное.
Амелия с пониманием кивнула.
— Во-первых, позвольте мне принести свои соболезнования по поводу того, что случилось с вашим мужем, — произнес Маккалеб.
Лицо жены Корделла сморщилось, словно она вот-вот расплачется.
— Я знаю, — быстро заговорил Маккалеб, — что сочувствие чужого человека — это капля в море. Но я правда искренне вам сочувствую. Из того, что я прочел в деле, я понял, что Джеймс был хорошим человеком.
Неожиданно Амелия улыбнулась и сказала:
— Спасибо. Забавно слышать, как вы назвали его Джеймсом. Все звали его или Джим, или Джимми. Но вы правы, он был хорошим человеком.
Терри улыбнулся ей в ответ.
— А на какие вопросы я должна ответить, мистер Маккалеб? Я ведь на самом деле не знаю, что произошло. Это меня и смутило в звонке Джей.
— Ну, начнем вот с этого. — Терри полез в свою сумку и вытащил из нее снимок Глории, сделанный «полароидом», тот, что Грасиэла вручила ему в самый первый визит. Терри протянул снимок Амелии.
— Посмотрите, пожалуйста, внимательно и скажите, знакома ли вам эта женщина, возможно, ваш муж откуда-то знал ее?
Амелия взяла фотографию и стала пристально ее изучать; лицо ее было очень серьезным. Через некоторое время она отрицательно покачала головой.
— Нет. Я так не думаю. Это та самая бедняжка, которую…
— Да, она была второй жертвой нападения.
— А это ее сынишка?
— Да.
— Я не понимаю. Как мой муж мог знать эту женщину? Вы хотите сказать, вы предполагаете…
Маккалеб прервал Амелию:
— Нет. Я ни в коем случае ничего не предполагаю, миссис Корделл. Просто я пытаюсь охватить… Послушайте, я буду с вами совершенно откровенен, миссис Корделл. В расследовании всплыли кое-какие детали, которые указывают, что, возможно, — повторяю, возможно — это дело не так однозначно, как представлялось всем сначала.
— Что это значит? — вскинув брови, спросила жена Корделла.
— Это значит, что, возможно, ограбление не было мотивом преступления. По крайней мере, не единственным мотивом.
Женщина невидящим взглядом смотрела перед собой, и Маккалеб понял, что она восприняла все неверно.
— Миссис Корделл, я вовсе не хочу сказать, что у этой женщины и вашего мужа были какие-то отношения. Я хочу сказать, что где-то, как-то, при каких-то обстоятельствах ваш муж и эта женщина встретились на пути убийце. Об этой связи я и говорю. О связи между жертвами и убийцей. Вполне возможно, что ваш муж и другие жертвы попадались ему на глаза в разных местах. Я хочу соединить все эти «точки», поэтому и показал вам фотографию. Вы уверены, что не знаете эту женщину?
— Уверена.
— А у вашего мужа могли быть причины, чтобы за несколько недель до убийства побывать в Канога-Парке?
— Что-то я не слышала об этом.
— А какие-то связи с газетой «Лос-Анджелес Таймс» у него были? Скажем точнее, он мог ездить по каким-то делам в печатный цех в Четсворте?
И опять отрицательный ответ.
— У Джеймса были какие-нибудь проблемы на работе? Ну, что-то, о чем бы он захотел рассказать репортерам?
— Например? — все еще не понимала Амелия.
— Ну я не знаю.
— Эта женщина была репортером?
— Нет, но она работала в репортерском отделе. Возможно, их пути с убийцей пересеклись там?
— Ну-у, в этом я сильно сомневаюсь. Если бы Джимми что-то беспокоило, он бы в первую очередь рассказал об этом мне. Он всегда так поступал.
Последующие пятнадцать минут Маккалеб расспрашивал миссис Корделл о том, как проходил рабочий день ее мужа, чем он занимался за несколько недель до смерти. Маккалеб исписал три страницы, но понимал, что толку в этом мало. Похоже, Джеймс Корделл очень много работал, а все свободное время проводил с семьей. За несколько недель до своей трагической смерти он работал исключительно на секциях акведука в центральной части штата, и его жена сомневалась, что он мог очутиться на юге. Она не думала, что он собирался появиться в Долине или других частях города до Рождества. Маккалеб захлопнул свой блокнот.
— Спасибо за уделенное мне время, миссис Корделл. И последнее, о чем я хотел вас спросить: не пропало ли что-то из вещей вашего мужа?
— Вещей? Каких вещей? — вмиг разволновавшись, спросила несчастная женщина.
Вскоре Амелия Корделл вела Терри к машине мужа. Они уже обсудили все, что касалось его одежды и ювелирных изделий. Ничего не исчезло, заверила она Терри, как это подтверждала и камера у банкомата. Оставалось осмотреть «сабербан».
— Никто с тех пор в машину не садился? — спросил Маккалеб, открывая дверцу.
— Я сама пригнала его домой от Управления шерифа. Это был первый и последний раз, когда я вела эту громадину. Джимми покупал ее исключительно для работы. Он говорил, что, если мы начнем использовать этот грузовичок в личных целях, он не сможет списать никакие поломки. Да и вообще, я бы не стала водить эту машину, потому что она для меня слишком высокая, каждый раз мне приходилось бы с трудом подниматься в кабину и выбираться обратно.
Кивнув, Маккалеб, сгорбившись, влез в грузовичок, открыв дверь со стороны водителя. Заднее сиденье было разложено; вся площадка для грузов была занята оборудованием для обзора местности, тут же валялся складной столик, разные инструменты. Маккалеб сразу же исключил их как возможные улики: это было просто оборудование, не имевшее персонального значения.
Терри сосредоточился на кабине машины. Слой дорожной пыли покрывал все. Похоже, Корделл ездил по пустыне с опущенными стеклами. Сунув палец в один из карманов двери, Терри обнаружил, что он набит квитанциями со станций техобслуживания, там же лежала маленькая записная книжка, в которой Корделл отмечал километраж, даты и места назначения. Полистав записную книжку, Маккалеб отметил про себя, что о поездках в Вест-Вэли, в частности в Четсворт или Канога-Парк, не было ни одной пометки. Похоже, у Амелии были точные сведения относительно передвижений своего мужа.
Маккалеб опустил козырек над водительским креслом и увидел сзади две карты. Он развернул их на капоте и просмотрел сверху донизу. На одной карте были указаны все бензозаправки в Центральной Калифорнии, другая карта представляла собой обзор акведуков и ведущих к ним дорог. Маккалеб пристально вгляделся, не делал ли Корделл на картах каких-то особых пометок, но ничего не нашел. Сложив карты, он положил их обратно.
Потом он сел на водительское сиденье и огляделся. Взглянув в зеркало заднего вида, он спросил Амелию, не висело ли на нем каких-нибудь безделушек. Она ответила, что ничего такого не припоминает.
После этого Терри осмотрел переднюю панель и бардачок. Там он нашел много разных бумажек и несколько аудиокассет, а также набор ручек и механических карандашей вместе с распечатанным почтовым пакетом. Корделлу нравилась музыка кантри. Все лежало на своих местах, и, похоже, ничего не исчезло. По крайней мере, Терри в голову больше ничего не приходило.
— Может быть, какая-то ручка или карандаш ему были особенно дороги? — спросил без особой надежды Терри. — Я имею в виду, чей-то подарок, что-то в этом роде?
— Что-то я ничего такого не припоминаю, — ответила Амелия.
Маккалеб стянул широкую резинку с почтового пакета и просмотрел все конверты. Это была сплошь обычная канцелярская рутина — приглашения на разные собрания, отчеты по работе на акведуке, особенно с тех участков, которые было поручено проверить Корделлу. Маккалеб снова надел на пакет резинку и сунул его в бардачок. Амелия Корделл наблюдала за ним, не произнося ни слова.
В открытом ящичке между сиденьями лежали пейджер и солнечные очки. Корделл возвращался домой поздно вечером, поэтому понятно, почему очки так и остались на месте. А вот пейджер?
— Миссис Корделл, вы не знаете, почему пейджер вашего мужа лежит здесь? Как так вышло, что он не был надет на ремне?
Подумав мгновение, жена Корделла сказала:
— Обычно, когда он отправлялся в дальние рейсы, он не надевал его на пояс, говорил, что тот мешает ему. Давит на почки. Несколько раз Джимми вообще забывал о нем. Ну, знаете, оставлял в машине и пропускал все сообщения по работе. Вот почему он здесь.
Маккалеб смущенно почесал в затылке, и в этот момент пассажирская дверца неожиданно распахнулась и в кабину заглянул Бадди Локридж.
— Что случилось? — спросил Терри.
Маккалебу пришлось прищуриться, глядя на приятеля, потому что из-за плеча Локриджа солнце било ему прямо в глаза.
— Я уже почти закончил, Бад. Почему бы тебе не подождать меня в машине?
— Потому что я всю задницу отсидел, ужасно больно. — Он взглянул на Амелию. — Извините, мадам.
Маккалеб разозлился, что Бадди вмешался в его работу, но ему все же пришлось представить его жене Корделла в качестве своего помощника.
— Так что вы тут ищете? — без всяких вступлений спросил Бадди.
— Мы? Я ищу то, чего здесь нет. Слушай, подождал бы ты меня в машине.
— Что-то такое, что могли забрать. Понятно.
Он опустил козырек для пассажира. Маккалеб уже посмотрел там, но ничего не нашел.
— Ну всё, Бадди. Почему бы тебе…
Локридж прервал его:
— А что лежало вон там, фотография? — он ткнул пальцем в угол передней панели. Терри проследил за его пальцем, но ничего не увидел.
— О чем ты толкуешь? — сердито спросил он.
— Да вон же. Видишь, как лежит пыль? Там явно что-то лежало, зуб даю. Может, он держал там пропуск на парковку, пока тот ему был нужен.
Маккалеб посмотрел снова и опять ничего не увидел такого, о чем говорил Бад. Но когда он передвинулся вправо и наклонился, а потом повернул голову к панели, то все увидел.
Да, он все увидел.
На окошке спидометра и других приборов лежал толстый слой пыли. Но на одной стороне пластиковой панели был виден четко очерченный квадрат, где пыли было совсем мало. Что-то находилось на этом месте совсем недавно. Маккалеб неожиданно понял, как ему повезло. Сам он, скорее всего, так и не заметил бы этого. Квадрат было видно, только когда на него смотрели с места пассажира и только в косых лучах заходящего солнца.
— Миссис Корделл, — обратился к женщине Маккалеб. — Вы не могли бы обойти машину и поглядеть вот сюда через другую дверцу?
Маккалеб ждал. Бадди уступил даме место, чтобы она смогла рассмотреть пыльный квадрат на пластике. Он был примерно десять-одиннадцать сантиметров в ширину и сантиметров семь в высоту.
— Ваш муж держал здесь вашу семейную фотографию с детьми? — спросил он.
Амелия как-то развела руками:
— Извините, но я правда не знаю. У него были наши фотографии, но куда он их ставил, где держал, я не представляю. Я никогда не водила этот грузовик. Мы всегда ездили на «караване», даже если совсем недалеко. Говорю вам, мне тяжело взбираться на эту громадину.
Маккалеб никак не прокомментировал ее слова.
— А вы не знаете кого-нибудь, с кем он часто работал, с кем вместе обедал, ну, какого-нибудь коллегу, кто мог знать, что там было?

 

Возвращаясь по скоростной трассе из Антилопьей долины обратно в город, они миновали, казалось бы, нескончаемый поток машин, едущих впритык в противоположную сторону. Те, кто жил за городом, возвращались домой, а те, кто собирался провести выходные на природе, множили их число. Маккалеб едва замечал дорожную сутолоку. Он сидел на своем месте, глубоко задумавшись. Он и Локриджа слушал вполуха, пока тот не обратился к нему снова.
— Извини, что ты сказал? — пробормотал Терри.
— Я сказал, похоже, я здорово помог тебе, углядев эту штуку, — с гордостью произнес Бад.
— Помог, Бадди. Это точно. Возможно, я так и не заметил бы этот мало запыленный квадрат. И все-таки я хочу, чтобы ты оставался в автомобиле. Ни за что другое я тебе не плачу. Только за вождение.
И Маккалеб в воздухе нарисовал силуэт машины.
— Ну-у, это понятно. Но ты бы до сих пор мог там торчать, отыскивая сам не зная что.
— Теперь об этом сложно говорить, — не совсем согласился Терри.
— Значит, ты не хочешь мне сказать, что ты там нашел?
— Ничего, Бадди. Я ничего не нашел.
Однако на этот раз он откровенно солгал. Амелия Корделл пригласила его в дом и позволила позвонить в контору, где до недавнего времени работал ее муж. Бадди он отослал обратно в машину. Маккалеб позвонил бывшему начальнику Корделла, который сообщил имена и телефоны людей, работавших с Джеймсом на акведуке в начале января. Затем Маккалеб позвонил на секцию акведука под названием «Одинокая сосна» и переговорил с Мэгги Мейсон, еще одним начальником Корделла. Мейсон сообщила Терри, что два раза обедала вместе с Корделлом за неделю до его убийства. Оба раза машину вел Корделл.
Решив не ходить вокруг да около, Маккалеб сразу спросил, не заметила ли Мейсон предмета личного характера на приборной доске «сабербана». Не колеблясь ни секунды, женщина ответила, что там была фотография семьи Корделла. Мейсон сказала, что она даже наклонилась к снимку, чтобы всех рассмотреть получше. Она вспомнила даже о том, что две маленькие дочки Джеймса сидели на коленях у матери.
Пока они возвращались домой, Маккалеб испытывал смешанное чувство страха и возбуждения, нараставших с каждым мгновением. Где-то у кого-то была серьга Глории Торрес и семейная фотография Джеймса Корделла. Теперь Маккалеб знал, что Зло, ответственное за оба эти убийства, воплотилось в человеческом существе, которое убивало не ради денег и не из страха, а также не для того, чтобы за что-то отомстить своим жертвам. Это зло выходило за пределы всего перечисленного. Убийца убивал ради удовольствия и исполнения собственных запредельных желаний, которые изнутри сжигали его мозг подобно страшному вирусу.
Зло окружает нас повсюду. Маккалеб знал это гораздо лучше других. Но он также знал, что противостоять Ужасу, думая, что это нечто из потустороннего мира, нельзя. Это всегда человек из плоти и крови, он живет и дышит, но одновременно это — зверь, на которого надо охотиться, которого необходимо уничтожить. Теперь Маккалеб знал это наверняка. И вдруг он почувствовал, что сердце в его груди вздрогнуло от ярости и жуткой радости.
Назад: 19
Дальше: 21