Босх вышел из лифта и едва не столкнулся с Холлером и Мэгги Макферсон.

— Что, уже закончили? — спросил он.

— Ты опоздал, — ответил Холлер.

Босх повернулся и вставил ногу, не давая дверям закрыться.

— Вы вниз?

— Да хотелось бы. — В голосе Холлера сквозило раздражение. — Я думал, ты не придешь.

— Я и не собирался, мне нужны вы.

Они спустились в вестибюль и по предложению Босха прошли квартал пешком до полицейского управления. Гарри провел их внутрь как гостей. Отдел тяжких преступлений находился на пятом этаже.

— Я здесь в первый раз, — призналась Макферсон. — Странно — тишина, порядок — как в страховой конторе.

— Да, на старом месте было интереснее.

Большинство обитателей нового современного здания, заселенного всего полгода назад, откровенно скучали по привычному Центру Паркера, хотя тот уже совершенно обветшал.

— У меня тут свой кабинет, — сказал Босх, показывая на дверь в конце общего зала.

Он вытащил ключ, отпер замок и провел гостей в просторную комнату с длинным столом для совещаний. От зала кабинет отделялся стеклянной перегородкой, и Босх опустил жалюзи. На противоположной стене висела белая доска, к которой был прикреплен ряд фотографий с многочисленными подписями внизу. Со всех снимков смотрели детские лица.

— Работал тут всю неделю, — объяснил он, — вы, наверное, меня обыскались, а сегодня решил, что пора отчитаться.

Макферсон прищурилась, разглядывая доску. Босх понял, что ей нужны очки. Наверное, стесняется носить.

Холлер подошел к столу, на котором громоздились архивные коробки, и придвинул себе стул.

— Мэгги, присаживайся тоже, — предложил Босх.

Она неохотно оторвалась от фотографий и села напротив Холлера. Потом кивнула на доску:

— Это то, что я думаю? Они все похожи на Мелиссу Лэнди.

Босх кивнул.

— Давайте, я сначала расскажу, а выводы будем делать потом. — Он подошел к доске. — Значит, так… У меня есть одна знакомая, она раньше составляла психологические профили. Я не…

— Для кого? — перебил Холлер.

— Ну для ФБР, какая разница? Главное, я не знаю лучшего эксперта в этих делах. Еще в самом начале я попросил ее посмотреть наши материалы и дать заключение… Так вот она сказала, что вся версия восемьдесят шестого никуда не годится. Там, где прежние следователи видели импульсивное убийство, она увидела совсем другое. Суть в том, что человек, убивший Мелиссу Лэнди, скорее всего убивал и прежде.

— Ну и ну, — хмыкнул Холлер.

— Слушай, я не знаю, что тебе не нравится! Ты взял меня дознавателем, вот я и стараюсь. Сначала хоть выслушай, а там как хочешь — или используй результаты, или выкинь в помойку. Мое дело маленькое.

— Гарри, ты меня не понял. Я просто думаю вслух. Твои результаты могут затянуть разбирательство, усложнить обмен сведениями. Ты же понимаешь: все, что ты рассказываешь, мы обязаны сообщить Ройсу немедленно.

— Только если собираетесь это использовать.

— В смысле?

— Я думал, ты лучше меня знаешь правила предоставления сведений.

— Да знаю я правила, не беспокойся! Просто… зачем ты нам устраиваешь все это шоу, если ничего нельзя использовать?

— Микки, — вмешалась Макферсон, — дай ему наконец рассказать! Тогда и решим.

— О'кей, Гарри, продолжай, — согласился Холлер. — И не обижайся: мое «ну и ну» всего лишь выражало удивление. Вот и все. Мы слушаем.

Босх оглянулся на доску.

— Ну вот, значит, моя знакомая считает, что Джессап убивал и до Мелиссы, просто ему повезло, и он ни разу не попался.

— И ты начал искать, — кивнула Макферсон.

— Да. Кстати, первый следователь, Клостер, тоже не ленился, но использовал неверный профиль преступления. Он связал сперму на платье, удушение жертвы и тело, брошенное в случайном месте, и искал подобные случаи в базе данных, но безуспешно. Все решили, что Джессап действовал импульсивно, не имея плана, и делать тут больше нечего. — Босх показал на ряд фотографий: — Я действовал иначе: искал случаи, когда девочки пропадали без вести, в том числе возможные похищения, но не только. Джессап вырос в Риверсайде, я добавил еще округ Лос-Анджелес. Годы — с восьмидесятого, когда Джессапу исполнилось восемнадцать, по восемьдесят шестой. Девочкам на момент исчезновения должно было быть до восемнадцати.

— Почему до восемнадцати? — спросила Макферсон. — Мелиссе было двенадцать.

— Рэйчел… то есть эксперт, сказала, что такие преступники обычно выбирают первых жертв из сверстниц, а потом, приобретя опыт, действуют уже согласно своим извращенным фантазиям.

— Ты сам искал, или Рэйчел тебе помогала?

— Нет, она только исследовала профиль. Немного помог мой напарник… Вообще работа муторная: данные часто неполные, особенно по детям, убежавшим из дому, а кое-что вообще пропало.

— Разве архивы не оцифровывались?

Босх покачал головой:

— В Лос-Анджелесе — не все, только серьезные преступления, так что остались только дела, где подозревалось похищение. В Риверсайде ситуация получше: преступлений меньше, так что в компьютер попало все… Короче, за те годы, что я смотрел, в обоих округах было зарегистрировано двадцать девять случаев, когда девочка пропадала и не возвращалась. Мы изучили обстоятельства, показания свидетелей и исключили большую часть. Осталось восемь, вот эти. — Он посмотрел на доску, на восемь улыбающихся лиц из прошлого, и продолжил: — Не стану утверждать, что Джессап причастен к какому-либо из этих исчезновений, но все возможно. Как уже отметила Мэгги, внешне они напоминают Мелиссу. Более того, близки и другие физические параметры — рост, вес… — Босх обернулся к слушателям. Их глаза были устремлены на доску. — Под каждым снимком информация о деле: дата, место, описание внешности и так далее.

— Джессап был знаком с кем-нибудь из них? — спросил Холлер. — Хоть какая-то связь есть?

Босх опустил голову. Это было самое слабое место его теории.

— Ничего определенного сказать не могу… пока не знаю. Разве что вот эта… — Он показал на первую фотографию. — Валери Шликтер, пропала без вести в восемьдесят первом в Риверсайде, в том же районе, где жил Джессап. Ему было девятнадцать, ей семнадцать. Ходили в одну школу, но он бросил учиться раньше, так что едва ли в одно и то же время. Предполагали, что она убежала из дому. Семья неполная и неблагополучная, еще мать и брат. Закончила школу и через месяц исчезла. Дело так и не было возбуждено, так как еще через месяц ей исполнилось восемнадцать. Можно сказать, что расследования как такового и не было — они просто ждали, когда она вернется сама, и не дождались.

— И больше никаких данных?

— Пока никаких.

— Ну тогда с Ройсом проблем не будет, сообщать ему нечего, — произнес Холлер. — Ничего вещественного, одни домыслы. Один подозрительный случай, да и то предполагаемая жертва на пять лет старше Мелиссы.

Босх уловил в его голосе нотку облегчения.

— Погодите, это еще не все, — мрачно проговорил он. Подошел к столу, взял одну из папок и положил перед Мэгги. — Как вы знаете, с момента освобождения Джессап находится под наблюдением.

Макферсон открыла папку и увидела толстую пачку фотографий. На каждой был Джессап.

— За ним следят круглосуточно, — продолжил Босх, — и оказалось, что он ведет двойную жизнь. Днем всегда на публике, позирует газетчикам, ест гамбургеры, катается на доске — короче, сплошной спектакль.

— «Невинный узник на свободе», — кивнул Холлер, — по плану, составленному Ройсом.

— Зато ночью все по-другому — бары, стриптиз-клубы, странные визиты…

— Что за визиты? — насторожилась Макферсон.

Прежде чем ответить, Босх взял карту горного района Санта-Моника и разложил на столе.

— С момента освобождения Джессап девять раз покидал среди ночи свою квартиру на Венис-Бич и ехал по Малхолланд-драйв в горы. Чаще всего он посещал парк Франклин-Каньон — шесть раз. Кроме того, бывал в Стоун-Каньоне, Раньон-Каньоне и на смотровой площадке во Фрайман-Каньоне.

— Что он там делал?

— Парки вечером закрываются. Он пробирался туда — в два, в три часа ночи — и сидел, просто сидел. Пару раз зажигал свечу. Посещал всегда одни и те же места, обычно вблизи тропы или высокого дерева. Фотографий оттуда нет — слишком темно, а близко не подойдешь. Я несколько раз был там с парнями из особого отдела — сидит и вроде как размышляет.

Босх нарисовал на карте несколько кружков, все близко друг от друга и от Малхолланд-драйв.

— Ты говорил об этом со своим экспертом? — спросил Холлер.

— Да, и она думает то же самое, что и я. Он посещает могилы. Разговаривает с мертвыми… со своими жертвами.

— О Боже, — пробормотал Холлер.

Наступило долгое молчание. Потом Макферсон спросила:

— Гарри, там пробовали копать?

— Пока нет. Он может снова явиться, боимся спугнуть.

— Правильно. А как насчет…

— Собаки? Да, пробовали — под прикрытием, конечно.

— Собака под прикрытием? — фыркнул Холлер.

Босх невольно рассмеялся. Мрачная атмосфера в комнате слегка рассеялась.

— Ну то есть их не привозили люди в форме на спецмашинах. Просто делали вид, что кто-то гуляет с собакой, но даже это оказалось проблемой, потому что в эти парки собак не пускают. Так или иначе, сделали что смогли — пока Джессап катался на волнах. Ребята следили и сообщали по радио, что он там.

— И что? — голос Мэгги дрогнул.

— Понимаешь, эти собаки приучены ложиться на землю, когда там человеческие останки. Говорят, даже через сто лет могут учуять… Почти везде, где бывал Джессап, они не реагировали, но в одном месте собака легла.

Макферсон и Холлер значительно переглянулись.

— Правда, как раз эта собака… — Босх замялся. — Она у них иногда ошибается… Короче, другая собака в том же месте ничего не учуяла.

— Замечательно, — усмехнулся Холлер. — Ну и что это нам дает?

— Так вот, собственно, об этом я и хотел поговорить… Наступил момент, когда уже можно бы попробовать… в смысле копать. Хотя бы там, где легла собака… Хотя, конечно, остается риск, что Джессап нас раскроет. Но если вдруг мы найдем человеческие останки, хватит ли у нас доказательств, чтобы выдвинуть обвинение?

Макферсон задумалась. Холлер откинулся на спинку стула, предоставляя ей говорить.

— Ну, копать-то нам закон не запрещает, — начала она. — Парк — общественная территория, ордера тут не требуется. Вопрос в том, делать ли это прямо сейчас, полагаясь на нюх одной-единственной собаки, которая тем более не пользуется доверием, или подождать до конца процесса?

— Или хотя бы до его начала, — добавил Холлер.

— Второй вопрос сложнее, — продолжила Макферсон. — Допустим, что останки будут найдены… Да, поведение Джессапа подозрительно, он явно знает, что там лежит. Но доказывает ли это его виновность? Едва ли. Мы можем обвинить его, но у защиты будет масса оснований опротестовать наши доводы. Ты согласен, Майкл?

Холлер кивнул.

— Даже если мы найдем останки и даже, более того, сможем провести экспертизу и идентифицировать их, что еще неизвестно, как мы докажем, что убийца — Джессап? Не знаю… Могу только сказать, что в таком деле я куда охотнее выступил бы защитником, чем обвинителем. Джессап может придумать что угодно, например, что настоящий преступник рассказал ему о захоронениях или даже заставил закапывать трупы. Со сколькими заключенными он познакомился в тюрьме за двадцать четыре года? Сколько из них убийц? Он может выбрать кого угодно. Мол, теперь он ходит на эти места и молится за души жертв… — Холлер покачал головой: — Нет, без надежных вещественных доказательств или свидетелей ничего не получится.

— А если доказательства найдутся в захоронениях?

— А если нет? Всякое бывает, может, Джессап даже признается — только я что-то сомневаюсь.

— Да, и с идентификацией тоже будут большие проблемы, — добавила Мэгги. — Если мы не докажем, к примеру, что останкам больше двадцати четырех лет…

Холлер встал и подошел к доске. Схватил маркер и нарисовал два кружка.

— Вот что у нас есть: это основное дело, а это все то, о чем ты рассказал. Они не пересекаются. Мы заканчиваем с первым, а потом принимаемся за второе. Тогда у нас все в порядке.

— Ну да, — кивнул Босх.

Холлер взял тряпку и стер кружки, затем нарисовал два новых, но уже пересекающихся.

— Теперь, если ты возьмешься за раскопки и найдешь кости, что мы имеем? Одно общее дело. И тогда нам придется рассказать обо всем защите, а заодно широкой публике.

Макферсон кивнула, соглашаясь.

— Так что будем делать? — спросил Босх. — Бросим пока это?

— Нет, не бросим — просто будем осторожнее и не дадим одному пересекаться с другим. Ты знаешь, какая стратегия на судебном процессе самая лучшая? Та, что проще! Так что не будем усложнять. Посадим Джессапа за убийство Мелиссы Лэнди, а как только он окажется в тюрьме, двинемся, не размусоливая, на Малхолланд с лопатами.

— Не рассусоливая, — поправил Босх.

— Что?

— Так правильнее.

Холлер усмехнулся:

— Как скажете, профессор.

Босх перевел взгляд с кружков на фотографии девочек. Все его инстинкты твердили, что по крайней мере некоторые из них ушли из жизни по вине и с деятельным участием Джейсона Джессапа. Как можно оставить их закопанными в лесу хотя бы на один лишний день! Однако он понимал, что ждать все-таки придется.

— О'кей, — сказал Босх, — над этим пока буду работать отдельно… но есть еще кое-что, о чем вы должны знать.

— Час от часу не легче, — вздохнула Макферсон. — Что еще?

Холлер вернулся к столу. Босх выдвинул стул и уселся рядом.

— Еще она сказала, что убийцы такого типа в тюрьме не исправляются. Гниль, которая у них внутри, остается, ждет своего часа. Ждет и растет — это как рак. Давит и ищет выхода.

— Он снова будет убивать, — прошептала Макферсон.

Босх медленно кивнул.

— Он будет ходить на могилы своих жертв, пока не почувствует необходимость, так сказать, нового вдохновения. А поскольку перерыв был очень большой, то есть риск, что сорвется он скоро.

— Надо быть наготове, — сказал Холлер. — Это я его отпустил… Гарри, если у тебя есть сомнение, что за ним надежно следят, скажи сразу.

— Нет, пока все в порядке. Шаг в сторону, и мы его схватим.

— Гарри, когда ты снова будешь дежурить с особым отделом? — спросила Макферсон.

— Как только смогу — когда дочка будет ночевать в гостях или кто-то согласится с ней остаться.

— Я бы тоже как-нибудь с тобой сходила.

— Зачем тебе?

— Хочу посмотреть на настоящего Джессапа, не того, что в газетах и по телевизору.

— Мм… только…

— Что?

— У них в команде ни одной женщины, и они все время следят за ним, без перерыва… даже в туалет не отлучаются. Пользуются бутылкой.

Она усмехнулась:

— Постараюсь это освоить.

— Хорошо, я договорюсь.