Римский император Валент позволил вестготам заниматься земледелием и поставлять вспомогательные отряды в армию. Однако коррупция чиновников в поздней империи приняла такой размах, что разоренные поборами вестготы стали продавать своих детей в рабство на золотые солиды. Но в 378 году терпение лопнуло: вестготы восстали и под Адрианополем во Фракии вдребезги разгромили войска Валента.

Лишь в начале 390-х годов император Феодосий I замирил вестготов, однако его сыновья Гонорий и Аркадий рассорились до того, что один стал править Восточной частью империи, а другой – Западной частью империи. Великое государство навсегда распалось, за что следует благодарить гуннов с их мордовскими и аланскими союзниками.

Между тем готы совершенно справедливо ненавидели гуннов. И дело тут не только в том, что приход неисчислимых ратей с востока разрушил до основания мирную и размеренную жизнь. Готы были первыми германцами, которые буквально за сто лет до прихода кочевых орд приняли христианство.

Тогда, в IV веке новой эры, эта религия арианского толка стало очень популярной среди готов. Проповедник Вульфила (ок. 311–381 или 383) перевел на готский язык почти всю Библию, и громадные толпы германцев собирались послушать его комментарии к священной книге. В конце концов готы избрали Вульфилу своим епископом. Его перевод Книги книг стал одновременно и самым ранним литературным памятником на древнегерманском языке, и старейшим письменным обратным переводом с древнегерманского.

В итоге столкновения гуннов, аланов и мордвы с германцами и римлянами было густо окрашено конфессиональной составляющей: язычники яростно бились с единобожниками. Неслучайно христиане прозовут Этцеля (одно из имен Аттилы у германцев, другая распространенная германизированная форма имени «Аттила» – Атли) Бичом или Гневом Божьим. Естественно, это произойдет тогда, когда Аттила появится на исторической сцене; до начала русской христианизации мордовского населения в XVII веке останется, как видим, гораздо свыше тысячи лет.

В 376 году отомстить и вернуть утраченные земли попытался новый конунг остготов Витимир-Винитарий, ставший преемником конунга Германариха, сложившего голову в битве с гуннами. Правда, атаковать этих ужасных гуннов реваншисту Витимиру было страшно, и он обрушился на их союзников славян-антов – даром, что Витимир означает «Витимир, победитель венедов». Как известно, венедами античные авторы – греческие и римские – называли древних славян, восточную часть которых составляли анты.

Поскольку остготы к этому времени уже были христианами, Витимир решил применить древнеримскую казнь – распятие, уже, впрочем, отмененное римским императором Константином, который и сделал христианство государственной религией Великого Рима. Вождь антов Боэз вместе со своими сыновьями и 70 своими старейшинами были распяты. Но тут подоспели гунны, и пришлось принимать неизбежный бой уже с ними.

Гунны были куда как круче тогдашних антов: войско Витимира вместе с ним самим было изрублено в мелкое крошево, и рассказы об этой страшной расправе поскакали на запад по Европе гораздо быстрее гуннских лошадей. Выжившие в рубке остготы частью убежали в лагерь вестготов на берегах Днепро-Днестровского междуречья, а частью на коленях испросили себе жизнь у гуннов.

И что же? Те оставили недобитков проживать на прежних местах – по берегам Черного моря. Благородство «народа всадников», как германцы и римляне вслед за аланами прозвали свирепых гуннов, простиралось настолько далеко, что наиболее талантливых остготских полководцев они принимали в свои ряды и брали в свои походы, несмотря на разницу вероисповеданий.

Ну, а лучшие остготские женщины попадали в гаремы гуннов, что вовсе не радовало их официальных супруг. Предусмотрительные воины даже возили за собой в обозах пустые повозки для будущих наложниц. Вид гулко трясущихся на камнях да кочках пустых транспортных средств приводил в бешенство и уныние законных жен. Да-да, вот так сразу: и в бешенство, и в уныние.

В наши «цивилизованные» дни все в принципе осталось по-прежнему, хотя место гужевых повозок заняли, конечно, автомобили, а вместо общих шатров используются квартиры приятелей, пустующие родительские дачи, снятые на час или на ночь гостиничные номера.

Но, допустим, мужчина решил угомониться: спутница жизни найдена. Женившись, он внезапно осознает, что ничего не изменилось: его по-прежнему тянет ко всем миловидным особам. В норме молодой мужчина хочет всех красоток на свете – как до свадьбы, так и после. Движущей силой, «горючим» этого желания выступает чисто человеческая энергия, «голое» либидо – без инстинкта самосохранения (свойственного в норме всем живым существам). В итоге молодой муж обзаводится любовницей, а часто и не одной.

Измены приводят к мукам ревности, интригам, скандалам и разводам, однако неверность вовсе не является свидетельством того, что супруг разлюбил жену, – любовь здесь вообще ни при чем. Повышенная похотливость заложена в мужской натуре: всякий гетеросексуальный мужчина – бабник. Едва удовлетворив свое желание, он уже посматривает «налево». Заприметив очередную «симпатульку», похотливец спешит ее обольстить.

В качестве выхода из ситуации ислам и популярная в США мормонская ветвь христианства предложили многоженство, зародившееся во тьме веков у множества народов. Увы, оно чересчур порабощает женщину, недаром в США полигинию запретили еще в 1882 году, и мормонские гаремы в наши дни существуют нелегально.

Борьба за внимание супруга во многих гаремах превращается в стремление получше ублажать главу семейства, дабы стать его любимой женой. Тут уж о собственном удовлетворении женщине и задумываться некогда: все ее психические силы и внешние чары нацелены лишь на то, чтобы переиграть могущественных соперниц, таких же по статусу супруг. Массовая женская аноргазмия – яркий след мутного гаремного прошлого человечества.

Обстановка в гаремах – сущий кошмар. Жены яростно конкурируют за внимание «своего единственного», и эта конкуренция перебрасывается на детей: разумеется, чем больше любит мужчина женщину, тем сильнее он должен любить и своих отпрысков от нее. Самые ужасные гаремы – в царских и прочих династических домах.

«Причина слабости восточных династий всюду одна и та же: это – дурной семейный строй, полигамия, – назидает французский историк Эрнест Ренан. – Крайне ослабляя связь между отцом и сыном и поселяя во дворце страшное соперничество, полигамия делает невозможным тот регулярный переход престола от одного представителя мужского пола к другому, от старшего к старшему… Эта среда молодых и здоровых юношей, не сдерживаемых никакими нравственным авторитетом, была как бы грозовой атмосферой, в которой зарождались и приводились к развязке мрачные трагедии. Следствием восточной полигамии является в семье преобладающая роль матери…».

Вспомним хотя бы, как враждовали сыновья царя Давида; в конце концов сын Соломон от Вирсавии, дабы удержаться на престоле с сомнительными правами на него (Соломон был одним из младших сыновей Давида), вынужден был попросту уничтожить своих братьев (начиная с Адонии) от других матерей. Еще ранее, в доцарский период, семьдесят сыновей героя Эпохи судей Гедеона после его смерти перебили друг друга в борьбе за власть.

В конце IV века появились на свет сыновья знатного гунна Мундзука от разных матерей – старший Бледа (дата рождения неизвестна) и младший Аттила (родился примерно в 395 году). Мундзук приходился братом гуннскому шаньюю Рутиле, то есть был своего рода великим князем, как в России величали брата императора. Другим шаньюем-соправителем стал Октар, также брат Рутилы.

Свое детство гуннские аристократы Бледа и Аттила провели в Паннонии – латинской провинции, в которой слабеющая Римская империя позволила поселиться гуннам после того, как те в конце IV века взломали пограничные укрепления. Столицей Паннонии (там нынче в основном располагается Венгрия) считался Карнунт, где и получали свои первые жизненные навыки маленькие принцы.

В то время две огромные империи, Римская и Гуннская имели длинную общую границу. Ситуация очень напоминает конец 1930-х и самое начало 1940-х годов, когда так же вот граничили СССР и Германия, обреченные беспощадно терзать друг друга на протяжении четырех лет страшной войны.

Втихаря точа друг на друга зубы, гуннские шаньюи и римские императоры старались до поры до времени сохранять видимость добрых отношений. Для гарантии длительного и прочного мира стороны обменялись посольствами и почетными заложниками, в число которых обычно попадали сыновья аристократии. Таким вот образом в 405 году представитель римской знати 15-летний Флавий Аэций в компании прочих высокородных тинейджеров прибыл в паннонский административный центр Карнунт.

Как правило, в тамошней погоде царила та же мягкая лепота, что и в самой Италии, – откуда есмь пошла земля римская.