Глава 10
Вечером Ратибора вновь призвала к себе графиня. Как и в прошлый раз, она сидела на узком ложе в компании верного Орво, явно не равнодушного к своей юной красавице-хозяйке.
– Ты хорошо учишь, – изящно очерченные (разработанные неведомым конструктором) губы девчонки-киборга изогнулись в слабом подобии улыбки. – Я видела. Наблюдала в твой бинокль. Не бойся, я его не навсегда взяла, – отслужишь свое – получишь обратно.
С той же слегка отстраненной улыбкою Раста повернулась к Орво:
– Ну, что, будем ужинать?
Рыжебородый тут же вскочил:
– Я приведу Зигги, моя госпожа.
– Приведи, приведи, – махнув рукой, графиня, прищурившись, посмотрела на Ратибора. – Играешь во что-нибудь? В шахматы, шашки, нарды?
– В домино, – неожиданно для себя потупился юноша. – Так, немного.
– А в карты? – прекрасные жемчужно-серые очи юной красавицы азартно распахнулись. – В подкидного дурака хотя бы. Неужели не умеешь? Ничего, научим. Ну, где там этот чертов повар с ужином?
– Сейчас явится, моя госпожа!
Орво, как обычно, появился в дверях совершенно бесшумно, и здесь гораздо лучше подходило бы слово не «пришел», а «возник». Судя по повадкам, этот хмурый парень должен был быть очень неплохим разведчиком. Впрочем, почему же – «должен был быть» – наверняка он таким и был!
– Где у нас крылан? – обернулась Раста. – Что-то давно не докладывал.
– Пока все спокойно, моя госпожа.
– Это-то меня и пугает.
Раста нахмурила свои тоненькие изящные брови. Она вся была такой: тоненькой, изящной, до невозможности красивой и очень – пожалуй, даже слишком – юной. И как ей только подчинялись ее головорезы – дампы и вормы? Хотя… если вспомнить, как летал в этих тоненьких изящных ручках тяжелый и длинный двуручный меч…
Рат дернул плечом – если б эта, с позволенья сказать, девчонка, хотела бы убить его, – убила бы, вне всяких сомнений. И очень даже легко! Наверняка все ее воины это прекрасно знают… Знают и боятся… Хотя особенного-то страха в членах этой небольшой шайки юноша что-то не заметил, а вот почтение явно присутствовало. Почтение и какая-то необъяснимая верность. Как выразился недавно Люк – «беж графини мы вше бы давно погибли, да». Да уж, Раста – не только сила, но еще и мозг. И весьма достойный.
Вежливо постучав, в комнату вошел Зигги с большим серебряным подносом в руках.
– Похлебка из болотных пиявок, жареный осьминожий паштет и… ммм… форшмак из моллюска, убитого вот этим вот господином, – повар кивнул на Ратибора и, ловко расставив блюда, вопросительно глянул на графиню. – Прошу прощения, форшмак и паштет будет позже – одному не унести. Вот, если бы господин Орво…
– Я помогу! – десятник проворно вскочил на ноги и обернулся уже в дверях: – С твоего разрешения, моя госпожа.
И столько нежности и любви было сейчас в его взгляде, что Ратибор невольно позавидовал. Вот ведь, видно, что эти двое любят друг друга, и, наверное, уже долгое время вместе. И пусть кругом враги, что с того? Главное, вместе, плечом к плечу… Юноша едва не рассмеялся, поспешно сделав вид, что чихнул. Нет, ну, додумался! Любовь и киборг? А это вообще сочетаемо? Кибернетический организм – живой лишь частично – ну, мозг там, пожалуй, и все. Все остальное, наверное, не от человека – от машины. А если в машинном сердце место душе? Была ли она в Великом Био – в поверженном Ратибором «Рапторе»?
Что делать с шамом, Раста так толком и не решила. После уверений Рата в полезности данного индивидуума, казнить одноглазого сразу юная графиня раздумала, но и выпускать на волю не собиралась. Пленника все так же держали в «холодильнике», опасаясь его воздействия на мозги вормов и дампов. О том же Орво предупредил и Ратибора, и даже высказал мысль, что юноша изначально зомбирован шамом и выполняет все его мысленные приказы… точнее говоря, выполнял, пока одноглазый не был надежно «экранирован».
Уже за несколько дней пребывания в шайке (или, как именовала ее Раста – «в блестящей свите владетельной сеньоры графини») Ратибор снискал к себе вполне дружественное расположение как самой девчонки-киборга, так и всех тех, кого он обучал стрелять из карабина Симонова. Если с последними было, в общем, понятно – суровые воины оценили своего нового сотоварища почти сразу, то по поводу Расты Ратибор терялся в догадках. Понятно, что предводительнице шайки он был нужен как опытный и умелый воин, для того и проводились все те испытания, которые молодой человек поначалу принял за обычную схватку. Нужен, да… Но зачем кибернетической графине каждый вечер приглашать пленника-вассала на ужин, вести светские беседы? Что, ей заняться больше нечем? Или просто скучно? А может ли быть киборгам скучно? Или взять те кулинарные изыски, коим славился повар Зигги, называвший себя растаманом и поклонявшийся какому-то древнему волосатому богу по имени Боб Марли, так же именуемому еще «идолом регги»… Зачем такие вкусности? Как утверждал Наг, киборги питаются любой органикой, им все равно, что жрать – форшмак из моллюска, кучу навоза или того же Ратибора. Здесь юноша вполне мог бы согласиться с шамом – питался же Великий Био трупами. А что киборг, что боевой робот – велика ли разница? Нет, конечно, если брать их производство и функционирование – то велика. Однако и те, и другие, по сути, железки с пересаженными органическими мозгами. Так что нечего и говорить…
Ишь, сидит, улыбается… Заварив чайный сбор – листья морошки, смородины, мяты и прочее – крутым кипятком, Ратибор осторожно поставил на стол начищенный до зеркального блеска чайник, глянув на отразившуюся в нем Расту – номерное изделие ВПК 5823RST877. Кибернетический организм, созданный исключительно для убийства. Вся из себя пай-девочка, еще бы косички заплести да переодеть в платье – и хоть сейчас на завалинку, частушки петь да тыквенными семечками щелкать. Хотя, надо отдать должное, одежку Раста меняла часто, надевая то короткую, до пупа, маечку, то куртку, то красный, вышитый жемчугом, свитер, то еще что-нибудь этакое – в женской одежке Рат был не силен. А вот никаких платьев или там юбок графиня почему-то не носила, может, у нее их и вовсе не было. Одни бледно-синие штаны, именуемые девчонкою «джинсы», да еще белые – короткие почти до самого срама – «шорты», в коих она вот нынче и сидела, бесстыдно оголив ноги… очень даже красивые! Даже Орво – и тот долго не выдержал, да, смущенно испросив разрешения, вышел проверить часовых.
Заглянувший в амбразуру закатный солнечный лучик блеснул в чайнике, отразился, угодив Рату в глаз. Парень прищурился, и Раста, совсем как обычная девушка, рассмеялась – весело, легко и беззаботно:
– Какой ты сейчас смешной!
Смешной, ага… Надо же – изобретенные для убийства машины умеют смеяться… Да нет – это простое притворство, как сказал бы шам – имитация. Тьфу!
– Что ты расплевался-то? Совсем не умеешь себя вести!
Вот! Замечание еще делает…
– А, ну-ка…
То ли Раста хотела что-то взять со стола, то ли просто повернулась неловко – да так, что опрокинула на себя чайник с крутым кипятком.
Опрокинула…
…и, вскочив, закричала от боли, как самая обычная девушка!
Именно – от боли!
Рат видел ее округлившиеся глаза… так не сыграешь, не сымитируешь.
– Сейчас, сейчас… водички холодненькой… вот… – Рат бросился к стоявшей у пулемета объемистой фляге, именуемой рыжебородым «канистрой»…
– Не надо, – побледнев, Раста тяжело осела на пол, по лбу ее стекал пот.
Киборги потеют? Да какой киборг – сейчас, в этот вот самый момент, перед Ратибором был не кибернетический организм, а изнывающая от дикой боли девчонка, которой нужно было помочь.
– Просто дай мне руку, – прошептала девушка. – И считай… Две минуты… и все…
– Что – все? Вот, водой же надо… – не слушая, юноша плеснул из фляги на обожженные, уже покрасневшие и покрывшиеся волдырями бедра.
– Да что ты меня обливаешь! Я же сказала – жди.
– Да чего ждать-то? Надо бы масла, смазать…
– Спокойно сиди!
Ратибор послушно уселся – слишком уж много гнева прозвучало в голосе девы. Пусть себе посидит, отойдет от шока, а уж потом…
А потом ничего не было! То есть – было, но вовсе не то, что предполагал Рат. Сначала прямо на его глазах исчезли волдыри. Затем испарились и отек, и красноватый оттенок кожи…
– Вот это да-а! – молодой человек потрясенно вскинул брови.
– Это называется «ускоренная регенерация тканей», – улыбнулась Раста. – Ты, кстати, тоже ей обладаешь… в такой-то степени, как выходец из Кремля.
– Ты кричала так, что я подумал…
– Ты все правильно подумал, – голос девушки зазвучал неожиданно глухо, с хрипотцою. – Да, я могу испытывать и боль, и страдания, реагируя на них точно так же, как и вы – люди. Видишь ли, меня создавали для разведки и диверсий, и я ничем не должна была отличаться от обычной сопленосой девчонки. Понимаешь? Ничем! Отсюда и регенератор боли, он встроен в мой организм… и часто мешает. Самой мне его не найти, не выкрутить – тут нужен конструктор, от которого я…
Тревожный звук трубы прервал перешедшую в столь странное русло беседу. Вскочив, Раста рванулась к пулемету, Ратибор же, выхватив меч, встал перед дверью…
– Только меня не заруби, парень! – ворвался в комнату рыжебородый Орво. – Километрах в пяти вверх по реке – три большие лодки. Скоро будут у нас.
Юная графиня обернулась с невообразимой быстротой, Рату даже показалось, что ее голова могла свободно вращаться на тонкой шее на все триста шестьдесят градусов. Да так оно, верно, и было, все ж не обычная девчонка – киборг.
– Маркитанты?
– Скорее всего.
– Нет! – убирая меч, резко возразил Ратибор. – Маркитантам сейчас не сезон, уж вы мне поверьте. Последние не так давно убрались. Я, кстати, за ними и…
– Мы знаем, – холодно взглянув на парня, Раста неожиданно улыбнулась. – И даже, наверное, поможем тебе их найти. Не сейчас – когда отслужишь. Четыре месяца – помнишь?
– Да уж, не забыл, – обиженно отозвался юноша. – Вы еще золото обещали.
– Обещали – дадим. Вернее, сам добудешь! Вот, как сейчас… – девушка-киборг в задумчивости повернулась к десятнику: – Что там за лодки?
Орво повел плечом:
– Издалека кажутся самыми обыкновенными, какие используют торговцы. Так сказал караульный, Люк.
– Я б не слишком доверяла зрению дампов…
– Я послал Кайсакру, моя госпожа. Крылан должен бы уже явиться, доложить… Да вон он!
Крылан?
Тень какой-то крупной птицы застила на миг свет луны, послышалось хлопанье крыльев… И почти сразу же в дверь осторожно… не постучали даже – поскреблись.
– Входи! – нетерпеливо выкрикнула графиня.
Ратибор вздрогнул и даже непроизвольно отстранился, увидев вошедшего в комнату неимоверно худого доходягу с голым, обтянутым сероватой кожей, черепом и застывшим взглядом темных, глубоко посаженных глаз. То, что юноша поначалу принял за плащ, свисавший за плечами вошедшего, при ближайшем рассмотрении оказалось самыми настоящими крыльями, росшими из спины, как у птицы.
Крылан… Так вот что за коршуна видели беглецы! Да-а, выходит, за ними наблюдали уже давно, по крайней мере, с тех пор, как Ратибор с Нагом появились в пределах ареала обитания шайки.
Странное существо, результат либо мутации, либо экспериментов, говорило тихим скрипучим голосом, несколько похожим на клекот какой-нибудь хищной птицы – орла или сокола. Как понял Рат, лодки оказались обычными, весельными, с дугами для тента из бычьих шкур – прикрыть от дождя товары. Такие использовали многие, слишком многие, чтобы можно было хоть что-нибудь утверждать наверняка. А вот крылан Кайсакра говорил вполне уверенно. Как же низко он должен был лететь, чтоб разглядеть сейчас, ночью, хоть что-нибудь? Пусть даже и при яркой луне.
Впрочем, руководство шайки отчего-то вполне доверяло своему летучему соглядатаю. Знали о нем что-то такое, что позволяло верить? Или просто держали на коротком поводке?
– Крыланы не могут быть сами по себе, – выпроводив человека-птицу, пояснила Раста специально для Ратибора. – Они, как и я, создавались, как боевые единицы для диверсий и разведки. Только собственных мозгов крыланам недостает, им нужен смотрящий – оператор, – и его мысли летуны будут воспринимать и выполнять, как свои. Для Кайсакры такой оператор – я! Крылан – мои глаза, а своим глазам я привыкла верить.
А вот Рат почему-то не верил. Интуиция привычного к каверзам врагов воина подсказывала ему обратное. Торговцы не могли явиться просто так, без охраны, да еще в октябре! Пока доберутся до Мертвой Зоны, пока расторгуются…
Несмотря на все опасения юноши, ночь прошла спокойно, без всяких происшествий, а наступившее утро радовало еще одним солнечным днем, раскрашенным красно-желтым пламенем увядающих листьев. Наискось, по светло-голубому небу, грустно крича, тянулись стаи перелетных птиц, над которыми, высоко-высоко, раскинув руки-крылья, парил крылан Кайсакра – глаза юной предводительницы шайки. Выкатившееся из-за леса солнце сверкало так ярко и радостно, как не всегда бывает и в самый погожий летний день.
– Идиллия, – наклонившись к недавно принесенному дежурным ведру с чистой ключевой водою, Орво с явным удовольствием сполоснул лицо.
Дампы – Люк, Морис и даже их суровый предводитель Мэл, – тот самый, что совсем недавно сражался с Ратом, орудуя двуручным шотландским мечом – клеймором – откровенно радовались. Уж, конечно, не солнышку, а возможности «поразмять косточки», напав на плывущих по реке маркитантов. Раста вовсе не собиралась упускать такую добычу, тем более в преддверии унылой зимы.
Выйдя на крыльцо, одетая в белый панцирь графиня, картинно оперлась на фламберг, взяв меч за рикассо – незаточенную часть клинка недалеко от гарды.
Девушка-киборг всегда выглядела невероятно красиво, но сейчас почему-то – особенно. Налетевший ветер трепал темные шелковистые волосы, сверкающие лучи осеннего солнца отражались в жемчужных, широко распахнутых, глазах и в светлых латах. Красный, забранный роскошной золотой фибулой, плащ графини свисал почти до земли. Он явно был сшит из старинного шелка, сохранившегося еще с довоенных времен, шелка с полустертым изображением серпа, молотка и звезды.
Сероглазой красавицей невольно залюбовались все, и Ратибор вовсе не стал исключением. Оно понятно, Ясна красива ничуть не меньше, но Раста… Раста тоже… многим может фору дать. Ишь, стоит, красуется – не оторвать глаз.
Кибернетический организм, девочка-убийца кио, плод военных технологий злобных гениев Последней Войны, явно наслаждалась произведенным эффектом – и эта вполне человеческая черта ее неожиданно очень понравилась Рату… да и всем остальным.
– Жанна д'Арк! – восхищенно прошептал Орво.
Жанна д'Арк… Ратибор никак не мог вспомнить, где он уже слышал это слово… ведь слышал же – но, где и когда?
Так и не вспомнил. Да некогда стало – предводительница шайки все же была чело… существом весьма практичным, хоть и не без закидонов, и долго терпенье своих верных вассалов не испытывала, организовав нападенье весьма толково и быстро.
– Мэл, зайдешь со своими со стороны излучины. Пока идете, мы уже будем у старого моста. Чес с «калашниковым» – с вами. Сигнал к нападению – пулеметная очередь. Все ясно?
– Яшно, моя гошпожа!
Отсалютовав мечом, суровый, изъеденный язвами воин обернулся к своим, что-то шепеляво скомандовал. И вся его команда, включая вечно угрюмого, одетого в потертый камуфляж, Чеса, решительно потопала к лесу.
– А вы – за мной! – Легко спустившись с крыльца, графиня с улыбкой передала Ратибору свой тяжелый и смертельно опасный меч. – Побудешь пока моим оруженосцем!
Юноша вытянулся:
– Почту за честь!
Он-то хотел выкрикнуть это с насмешкой, да вот что-то не вышло, а по всему телу пробежала радостно-азартная дрожь, знакомая каждому воину зовущая дрожь неотвратимо приближающейся схватки.
– Орво – впереди, а вы четверо – тащите пулемет, – деловито распоряжалась девчонка. – Ты, Зигги, замыкающий.
Ратибор хотел было спросить по пути о пленнике-шаме – кто, мол, будет его охранять-то? Хотел, да почти сразу раздумал, уж больно глупым бы вышел вопрос. Ясно, что никто! Кому он нужен-то? Да и не осталось в здании никого, даже чернокожий повар – и тот в строю, в войске. Шайка-то весьма малочисленна, каждый солдат на счету.
Эх, еще бы флаг, развевающееся на ветру знамя с какой-нибудь загогулиной – и совсем бы сердце возрадовалось! Впрочем, Ратибор и так шагал радостный, охваченный воинским азартом, и его ничуть не смущало, что уже очень скоро шайка графини Вересковых пустошей набросится на мирных, ничего не подозревающих торговцев. Не смущало, потому что ни мирными, ни вообще торговцами Рат тех подозрительных людишек – да и людишек ли? – не считал вовсе. Нечего здесь было делать торговцам! А вот каким-нибудь гнусным прохиндеям – вполне. Что-то поискать, кого-то ограбить, захватить по дальним деревням смазливых пленниц – почему нет? Так что…
Что-то вдруг просвистело в воздухе, натужно и громко. Посвистело и оборвалось, ухнув неслыханной силы взрывом как раз в той стороне, куда только что отправился отряд дампов с автоматчиком Чесом. Ратибор сразу же бросился наземь, как учили. То же самое сделал и Орво, а вот вормы бестолково забегали по дороге, не зная, от кого прятаться, и только юная графиня привела их в чувство – кого рассерженным пинком, кого незлобивым словом:
– Зас-сранцы, так вас растак! А ну, залегли, живо!
– Э-э… тут лужи, госпожа!
– Я тебе дам, лужи! Чистюля какой выискался… А ну, ложись.
Сверкнув глазами, Раста швырнула наземь подвернувшегося под руку Зигги, остальные шустро повиновались, попадали, проломив уродливыми телами утренний тонкий ледок и поднимая тучу холодных коричневых брызг.
В воздухе снова провыло ядро… ухнуло с такой же страшной силой, разнося кровавым фонтаном истерзанные ошметки тел – конечности, головы, кишки…
Еще разрыв… еще… еще… еще…
Враги палили с такой быстротой, что Рат даже не понимал, как они успевают заряжать пушки? Судя по звуку, орудия били огромные, «единороги», уж никак не меньше… Да, «единороги»!
– Сам ты «единорог», – поднимая голову, насмешливо скривился Орво. – А полковые гаубицы не хочешь? От торговых лодок до сюда – километров пять. Достанут. И снарядов, похоже, у них в достатке.
Сплюнув, десятник приложил к глазам бинокль – то ли свой собственный (в шайке много чего имелось), то ли трофейный – Ратибора. Глянул, и, грязно выругавшись, доложил:
– Похоже, накрыли всех, моя госпожа! У нас больше ни дампов, ни бедолаги Чеса. Хотя… вот кто-то поднялся… Люк, арбалетчик!
Словно в ответ на слова десятника, в воздухе послышался знакомый свист, и вздыбившаяся земля поглотила несчастного арбалетчика, последнего, из еще остававшихся в живых, воинов, посланного в обход отряда.
– Черт возьми! – вскочив на ноги, выругалась Раста…
Очередной снаряд разорвался шагах в десяти от графини, и если б та была не киборг, а обычная девчонка – и косточек бы не собрали. А так вроде ничего, поднялась, только скривилась от боли.
А вот прятавшимся рядом с ней вормам так не повезло!
Снова ухнуло совсем рядом, так, что, казалось, перевернулась сама земля. Взрывная волна швырнула Ратибора словно котенка. Осколками изрешетило сразу троих бедолаг, оставшиеся в ужаса бросились кто куда, и первым, выпучив от страха глаза и молясь своему патлатому богу, несся чернокожий повар.
Увы, молитвы не помогли. Бегущих накрыло взрывом.
– Ты сказал – пять километров? – Рат быстро подполз к распластавшемуся в кусточках Орво. – Но… они как-то нас видят… И я даже догадываюсь – как.
– Я тоже догадываюсь, – посмотрев вверх, десятник жестко прищурился.
Высоко-высоко в безмятежном бледно-голубом небе, тронутом слабой дымкою нежно-палевых перистых облаков, распластав крылья невозмутимо парил Кайсакра. Крылан. Глаза Расты.
– Думаю, в нем все дело, – Ратибор взялся за карабин.
– Больше некому, – согласно кивнул Орво. – Стреляй. А я проведаю госпожу…
И впрямь, графиня что-то притихла, после последних разрывов ее стало не видать и не слыхать… жива ли?
Юноша кинул взгляд на кусты и росшие невдалеке деревья, прикидывая, где лучше примостить карабин. Из своей легкой пищалицы Рат когда-то неплохо бил уток, без ложной скромности считаясь лучшим стрелком. Но то утки, а здесь… Высоко, слишком высоко! Однако, с другой стороны «СКС» – не древняя пищаль, убойной силы должно быть вполне достаточно. Вот только целиться неудобно.
Уперев карабин цевьем в развилке, образованной толстыми ветками наполовину облетевшего клена, Рат тщательно прицелился, стараясь, чтобы воображаемая линия «глаз – мушка – целик» уперлась не в самого крылана, а немного по ветру, чуть впереди… Во-от так… Палец, словно сам собою, привычно давил спусковой крючок… и вот, наконец, грянул выстрел…
Слуга двух господ, коварный человек-птица вздрогнул, словно бы напоролся вдруг на какое-то препятствие и, нелепо качнув крыльями, полетел вниз.
– Прямо в башку! – довольно хмыкнув, Ратибор закинул карабин на плечо и открыто, ни от кого не таясь – теперь уж нечего было таиться! – зашагал к маячившему неподалеку, в кустах терновника, Орво.
Правда, как опытный воин, юноша готов был, услышав зловещий свист, броситься в первую же попавшуюся воронку, но… покуда бог миловал.
– Что с ней? – подойдя к терновнику, юноша опустился на корточки, глядя на то, как десятник пытается привести в себя Расту.
Юная графиня, явно получив какие-то повреждения, лежала без движения, и даже, кажется, не дышала. Впрочем, дышат ли киборги вообще? Ратибор этого не знал в точности, а вот Орво принялся делать своей госпоже искусственное дыхание, причем – рот в рот, и, надо сказать, выглядел он при этом очень даже довольным.
А потом…
Потом вдруг случилось нечто очень даже непонятное. С подозрением обозревавший округу Рат увидел поднимавшееся вдали, над излучиной реки, нечто. Нечто круглое, похожее на воздушный шар. Попросив у десятника бинокль, юноша глянул – и в самом деле воздушный шар! Видать, потеряв корректировщика огня, коварного летуна Кайсакру, враги решили восполнить пробел по-иному.
Шар висел далековато, километрах в пяти. Из карабина не достать, но и тамошним наблюдателям, даже в бинокль, вряд ли хорошо все видно. Крылан-то висел прямо над головою, а шар…
Позади вдруг послышался жуткий крик, и Ратибор, повернув голову, с удивлением увидел, как брошенный в воздух Орво, пролетев метров десять, тяжело шмякнулся в грязную лужу. Похоже, пришедшей в себя Расте не очень-то понравились его поцелуи.
Глянув на киборга, юноша похолодел – с девчонкой явно что-то случилось. Она стояла, чуть пригнув голову и вытянув шею, словно высматривающий добычу недоброй памяти «Раптор». Ноги напружинены, руки вытянуты вперед… из согнутых пальцев что-то торчало – когти, что ли? Что-то блестящее, острое – встроенные ножи?
– Эй, графинюшка!
Крикнув, Рат не стал дожидаться ответа, поспешно нырнув в небольшой овражек. Изо рта проворно повернувшейся к нему девушки-киборга вдруг вырвалась опаляющая струя пламени, едва не испепелив парня на месте.
Рядом, в овраге, внезапно послышался шорох. Рат обернулся, выхватив меч… И тут же опустил клинок, увидав пошатывающегося, грязного, как само болото, десятника.
– Рвем к дому, – махнул рукой тот. – И как можно быстрее. По оврагу как раз и пройдем.
– Наша девушка, похоже, сошла с ума? – хмыкнул Ратибор, быстро шагая следом за Орво.
– Нет. Ей управляют. Ты видел шар?
– Да, но…
– Вот здесь старая труба… давай за мной, живо!
Беглецы нырнули в трубу вовремя. Позади, в овраге, вдруг послышался душераздирающий рев, а к небу взметнулось дикое все пожирающее пламя.
Труба оказалась довольно-таки узкой, едва проползти. Впрочем, не столь уж и долго пришлось там пробираться: уже через пару минут, нырнув в узенькое оконце, Орво и Ратибор оказались в гулкой темноте подвала.
– И что теперь? – тихо спросил юноша. – Я так понимаю, она ж может и весь этот дом сжечь?
Выглянув в окно, десятник мотнул головой:
– Вряд ли. Встроенный огнемет требует много энергии. Хотя трупов там предостаточно… И все же какое-то время у нас есть.
– Нам может помочь шам, – вспомнил Рат. – Мой друг. Он поставит густой туман и мы…
– Туман?! – саркастически хмыкнул десятник. – Да пойми ты – киборгов специально создавали для разведки и диверсий. Что им туман?
Юноша упрямо наклонил голову:
– Все равно! Надо использовать любую возможность.
– Что ж, пожалуй, ты прав.
Отойдя от оконца, десятник едва не упал, споткнувшись о разбросанные там и сям ведра. Как видно, в этом подвале когда-то в стародавние времена был склад или подсобка. Кроме ведер, вдоль стен были сложены какие-то метелки, швабры – вернее, то, что от них осталось за много-много лет.
Струя пламени ворвалась через окно неожиданно, и слава всем богам, что беглецы уже успели оттуда убраться.
– Она чует нас, что ли? – обернулся на ходу Ратибор, морщась от волны хлынувшего из подвала жара.
– Может, и чует, – поднявшись по лестнице в коридор, десятник бросился на кухню, ибо все остальные пути, увы, уже были отрезаны появившейся во дворе графиней. Нет, не девочкой – сделанной для убийства машиной.
Едва беглецы вбежали на кухню, как весь коридор запылал, охваченный пламенем.
Рат лихорадочно соображал, что делать, ибо его спутник, этого, похоже, не знал.
Где-то нужно было хотя бы ненадолго укрыться, спрятаться, перевести дух. Где бы только? Ну, не здесь же, среди сковородок, начищенных до зеркального блеска, кастрюль и прочей кухонной утвари, расставленной в строгом порядке чернокожим поваром Зигги. Увы, не помог этому парню его древний патлатый бог.
– Туда! – усмехнувшись, Рат указал рукой на запертый холодильник с пленником-шамом. – Там она нас точно не почует.
– Загнать себя в ловушку? – Орво дернулся было, но тут же замолк… и чуть погодя, засмеялся: – А ведь ты, парень, прав. Киборги – существа логичные. Вряд ли графине и в голову такое придет.
Вот что Рату в десятнике нравилось, так это его решительность: настоящий был командир, сказал – сделал, без всяких вредных в бою сомнений.
Не прошло и минуты, как беглецы уже открывали тяжелую дверь старой холодильной камеры. Сидевший в углу шам дернулся, выпростав глазные щупальца навстречу гостям, и, узнав Ратибора, успокоенно хмыкнул:
– Вы пришли за мной?
– Мы пришли к тебе. Видишь ли…
– Я понял, – узник либо догадался, либо подслушал чужие мысли (хоть Рат этого сейчас и не понял), впрочем, это было сейчас не очень важно. – Вашего киборга взял под контроль оператор. Что ж, спрятаться здесь – вполне логично. Однако, боюсь, это убежище весьма недолго нам послужит. Кио, конечно, поначалу обыщет весь дом, а уж только потом заглянет сюда – но ведь заглянет же! К тому же, здесь могут вскорости оказаться те, кто на вас напал.
На какое-то время в камере установилась тишина: беглецы напряженно прислушивались к доносящимся снаружи звукам и не менее напряженно размышляли о своем не особенно-то комфортном положении или, говоря простыми словами – о той заднице, в которой сейчас оказались.
Увы, долго им думать не дали. Девушка-киборг оказалась весьма сообразительной и проворной. Не прошло и пяти минут с того момента, как Орво и Рат укрылись в узилище, как в дверь что-то гулко громыхнуло. И тут же донесся железный лязг и жужжание – кто-то явно взрезал замок… Можно было догадаться – кто.
– Встань слева от двери, – глянув на Рата, глухо распорядился десятник. – Пули ее не остановят. Ударишь мечом, как только войдет. Я, увы, не смогу… Цель в шею, возможно, удастся перерубить проводку. Ударишь – и сразу бежим к лесу.
– Хорошо.
Ратибор вытащил из ножен клинок, примериваясь, как лучше и ловчее ударить…
Снова ухнуло. Дверь затряслась, словно больной в лихорадке, и вот уже появилась щель, в которую просунулось что-то блестящее, острое… Еще удар, и врата узилища со скрежетом распахнулись, и на пороге возникла худенькая девичья фигурка – безжалостная боевая машина, созданная для убийств.
Ну, здравствуй, девочка-смерть… Здравствуй – и прощай!
В спертом воздухе камеры меч просвистел разящим смерчем. Сильный и ловкий удар сделал бы честь любому воину… А здесь, увы, не сработал.
Раста просто подставила руку, между пальцами которой тускло сверкали острые металлические штыри. Они захватили клинок и тут же безжалостно его сломали.
Жалобно звякнув, обломки лезвия упали на пол. Юноша дернулся вправо, уходя от удара штырей, перевернулся через голову, отпрыгнул…
Гулко – так, что заложило уши – громыхнул выстрел…
На миг наступила тишина… а потом послышался обиженный девичий голос:
– Почему? Почему ты стреляешь в меня, верный Орво?! А ты, Рат, чего разлегся? Вставай! Где все наши? О-ой!
Раста вдруг схватилась за голову и медленно села, точнее сказать – сползла по стеночке на пол:
– Я… я слышу голоса… Они приказывают. Я должна… должна…
– Дверь!!! – яростно заорал шам. – Захлопните дверь, скорее!
Ратибор и Орво, не сговариваясь, бросились к выходу… Послышался скрежет, и в узилище вновь наступила гулкая полутьма. Гулкая, но не смертельная – что было по нынешним временам вовсе не так уж плохо.
– Они явились за мной, – тихо произнесла графиня. – Все-таки нашли. Отыскали. Оставьте меня и уходите, как можно быстрей.
– Нас догонят, – шам тревожно пошевелил щупальцами. – Даже не они – ты. Хотя… здесь ты экранирована… значит, коли не сообразят сразу, так еще поищут.
– Экранирована? – Рат повернул голову. – Что значит это слово?
– Здесь кругом металл, – кратко пояснил одноглазый. – Он глушит воздействие оператора, потому и девушка ваша сейчас – паинька. Но как только она выйдет наружу… боюсь, мы не проживем и пары секунд.
– Он прав? – Ратибор посмотрел на Орво.
– Да, – сухо кивнул тот. – Эх, был бы какой-нибудь шлем… Впрочем, что зря мечтать? Вы идите. Я же останусь здесь.
– Здесь? – переспросила графиня. – Но ты же…
– С тобой, моя милая, – улыбнувшись, десятник ласково погладил девушку по голове.
Шам хмыкнул – вид милующихся мутанта и киборга, как видно, вызывал у него смех. А вот Ратибор перестал на что-либо реагировать, он напряженно думал, пытаясь ухватить за хвост ускользавшую от него мысль, очень и очень важную. Что же такое-то… что… Ах, вот оно! Орво сказал – шлем… Шлем, шлем… металл… рассыпавшиеся под ногами десятника ведра…
Юноша возбужденно вскочил на ноги:
– Подержите дверь! Я сейчас… Взад-вперед – быстро.
– Приспичило, что ли? Так уж лучше здесь.
– Нет, не приспичило. Просто появилась одна идейка…
Орво и шам переглянулись… и подошли к двери – все же хоть какая-то деятельность.
Ратибор и в самом деле управился быстро – выскочив из холодильной камеры, схватил в полки пару подходящих по размеру кастрюль и тут же вернулся обратно, с гордостью протянув кухонную утварь киборгу:
– А примерьте-ка головной убор, госпожа боярышня! Какой вам больше по нраву?
– Издеваешься? – Раста сверкнула глазами, но тут же сообразила что к чему. – Ты… ты думаешь таким вот образом удастся меня экранировать?
– Конечно, удастся! – воспрянул духом десятник. – По крайней мере, стоит попробовать.
– Я бы лучше не рисковал…
– Молчи, чучело одноглазое! Надень это, милая… Дай руку! Идем.
Рат вдруг отметил для себя, что как-то так само собой получилось, что десятник вместо всегдашнего «моя госпожа» стал именовать Расту «милой». И та не протестовала – не до того сейчас было… или просто – нравилось?
Выйдя из узилища, все напряженно остановились.
– Ну? Как ты? – не выпуская из руки узкую ладонь кио, негромко поинтересовался Орво.
– Как капуста в рагу! – девушка весело рассмеялась. – А в общем-то, вполне терпимо. Только вот ни черта не вижу… как же я пойду?
Десятник с готовностью выпятил грудь:
– Я поведу тебя, милая!
– Как отойдем подальше, можно будет снять шлем да проделать дырки для глаз, – покусав губу, Ратибор посмотрел в окно и оглянулся на шама. – А вот теперь пора ставить туман, друг мой.
Они успели. Спокойно ушли, никем не преследуемые, и, по совету Ратибора, подались к болотам, тянувшимся вдоль реки далеко-далеко, до самого коломенского кремля. Молодой человек прекрасно знал тропы, уверив новых друзей, каковыми он теперь считал Орво и Расту, что в дальних топях их никто и никогда не найдет.
– Только новую шайку не создавайте, – сразу предупредил Рат. – Лучше просто дождитесь меня. Думаю, я вернусь не один, а там…
Мечтательно прикрыв глаза, юноша вдруг задумался – а хватит ли одного киборга для освобождения захваченных дикарями Ксарга башен? Слишком уж там много нео – как говорил когда-то покойный воевода Твердислав, сонмища. Так ведь, кроме Расты, есть еще и колдун-шам, и умелый стрелок-десятник Орво, жаль, нынче оставшийся без пулемета, да и, наконец, сам-то он, Рат, тоже не на помойке найден. Вернуться, постепенно собрать отряд, все хорошенько разведать… Но, это все потом. Сейчас главное – отыскать и вытащить Ясну.
Ратибор сидел на пригорке, на берегу лениво текущей реки, любуясь узкой золотисто-алой дорожкой вечернего солнца. Ветер к вечеру стих, разогнал тучи, правда, похолодало – октябрь уже вступил в свои права. По берегам реки узкой красно-желтою полосой росли деревья – березы, клены, липы, за ними угрюмо синел густой хвойный лес. Костра не раскладывали, питались холодным пряным мясом из каких-то странных жестяных банок, прихваченных с собой в путь хозяйственным Орво – десятник называл это «тушенка». Ничего, вкусно. Проголодавшийся Рат уминал за обе щеки, а остальные ни в чем не отставали от него, все, кроме Расты: та все еще опасалась снимать шлем, сиречь – кухонную кастрюлю. Как понял Ритибор, бывшие хозяева девушки-кио назначили за ее поимку весьма притягательную сумму, на что периодически клевали различные группы авантюристов самых разных рас… и вот очередной из таких групп едва не повезло.
– Зря ты им помогаешь, – неслышно подойдя сзади, уселся рядом шам. – Бросили б их давно да ушли. У них своя дорога, у нас – своя.
– Они мои друзья, – юноша упрямо наклонил голову. – А друзьям надо помогать. Да и вообще кому бы то ни было, коли уж есть такая возможность.
– Ты действительно так считаешь?! – ахнул Наг.
– Ну, да. А что тут удивительного?
– Удивительно, что ты до сих пор жив! А вспомни-ка своего дружка Сгона. Сам говорил – вы были не разлей вода. И это я уже не говорю про мороков, помнишь? И еще хочу заметить…
– Не надо! – Ратибор пренебрежительно махнул рукой. – Знаю я, что ты хочешь сказать. Что единственная задача всех в этом мире – выжить. Неважно как. Да это и правда, наверное. Только это правда не людей, а крыс. А я все же человек, а не крыса!
– А вот эта девчонка-киборг – не человек! И сожрет тебя при первой возможности, в буквальном смысле слова – сожрет, – шмыгнув носом, одноглазый вскочил на ноги, утирая рукой слюну с безгубого рта. – Давай, друг, решайся! Надо уйти уже завтра на заре, как можно скорее. А эти…
– Нет! Я обещал показать им путь.
– Не принимай на свой счет, но я тоже много кому много чего обещал в этой жизни.
– Я, в отличие от тебя – воин! И – человек.
Ратибор прекрасно слышал шаги у себя за спиною, а вот шам вздрогнул, увидев подошедших Орво и Расту. В блестящей кастрюле на голове девушка-кио смотрелась на редкость комично, и Рат хмыкнул.
– Смейся, смейся, – подойдя, беззлобно воскликнула девчонка. Голос ее звучал глухо, а некоторые звуки и вообще было не разобрать.
– Пойду, пожалуй, прилягу, – вовсе не стремившийся к доброй беседе с бывшими врагами, Наг поспешно поднялся на ноги. – Поздно уже, а завтра рано вставать.
Никто его не удерживал, но хитрый шам далеко не ушел, а какое-то время стоял поодаль, за липою, навострив щупальца и тщательно вслушиваясь в мысли десятника. Завязавшаяся беседа, впрочем, касалась лишь древних воинов, музыки, стихов… Не дождавшись ничего интересного, Наг махнул рукой да и в самом деле отправился спать. Улегся на еловый лапник, лапником же и укрылся, да вскоре захрапел обиженно и уныло.
У тех троих, что остались на берегу, беседа еще только начиналась.
– Одноглазый ушел, – гулко сказала Раста. – Не сразу – стоял под липой, подслушивал… Теперь можно, Орво.
– Я обещал рассказать тебе о торговцах, Рат, – десятник все же огляделся по сторонам и продолжил, посматривая на загоравшиеся в красновато-фиолетовом небе звезды. – Те, кто торгует с твоим народом, принадлежат к лосиноостровскому клану. Друзей там у меня нет и никогда не было, как, впрочем, и хороших знакомых, но, все же, я кое-что знаю, поэтому слушай и запоминай, а что непонятно – спрашивай.
Ратибор так и делал: слушал, запоминал, кое-что уточняя, да машинально поглаживая верный «СКС», к которому, увы, осталась всего одна обойма. Всего десять выстрелов – однако с пищальными-то не сравнить. Жаль было сломанный меч, но что поделать, в пути вполне можно обойтись и тесаком. И все же если б еще хоть чуть-чуть больше патронов!
– Патроны можно «прожечь», – неожиданно ухмыльнулся Орво. – Бросить в Поле Смерти. Был бы хоть один патрон – восстановится вся обойма. Так же, кстати, «прожигают» людей и мутантов. В красном Поле они – если не погибают – становятся умней и сильнее, в черном – возвращаются в прошлое.
– Как это – в прошлое? – не понял Рат.
– А так. Нео может стать хомо, хомо – превратиться в неандертальца.
– В кого-о?
– В доисторического человека. Тут надо смотреть… и за людьми и за вещами. Я вот не досмотрел как-то, – Орво вытянул вперед свои уродливо-длинные пальцы. – И ты видишь, что стало. Мог бы вообще рук лишиться, вполне.
– Так ты говоришь, Ясну можно будет выкупить? – чуть помолчав, Ратибор снова взялся за свою тему.
Десятник кивнул:
– Если есть, на что, думаю, можно.
– А у меня есть! – распахнув куртку, юноша погладил висевшую на шее золотую цепочку. Память о дважды умершей девушке Оле Василь. – Этого хватит?
Орво усмехнулся:
– Может быть. Да, у тебя же есть шам – а уж он-то уговорит любого.
– Не нравится мне этот одноглазый, – глухо донеслось из-под кастрюли. – Наверное, даже я – более человек, чем он. Такая уж это подлая раса. Убила б давно, коли б ты, Рат, не запретил.
– Ага, убила бы, – юноша повел плечом. – И как бы мы ушли без его тумана?
– Ушли б как-нибудь…
* * *
Утром путники поднялись на заре и целый день шли по болотам, останавливаясь на отдых лишь изредка. Ратибор опять нес на своей шее шама, что вызвало недюжинное удивление остальных его спутников. Впрочем, вскоре все привыкли и уже не обращали особого внимания.
А вечером устроили прощальный ужин. Наловили в заболоченной речке рыбы, запекли на углях, да с большим удовольствием съели. Раста, наконец, сняла свою кастрюлю-шлем, и сидела, вытянув ноги к костру, как обычная слегка взбалмошная девчонка. Много шутила, смеялась, а ближе к ночи зачем-то ушла в лес – прогуляться.
– Ей надо побыть одной, подумать, – покосившись на спящего невдалеке шама, тихо пояснил десятник. – Сбежав от своего хозяина, она не знала что делать… думаю, не знает этого и сейчас. Одно ясно – чем дальше от Москвы, тем безопаснее. Кто знает, может, это все станет началом новой жизни и для нее… и для меня.
– А почему она сбежала? – сыто рыгнув, полюбопытствовал Рат.
Орво неожиданно вздрогнул:
– Ты ее саму-то об этом спрашивал?
– Да как-то не успел.
– Вот и славно, что не успел! – чуть помолчав, десятник сглотнул слюну. – Она ведь умеет чувствовать боль, то есть – ей по-настоящему больно. Этим и пользовались. Развлекались, весьма даже гнусно. И однажды Расте надоело. Воспользовалась каким-то сбоем в работе главного мозга, перебила всех, сбежала, куда глядели глаза. Меня вот встретила… Не знаю, уж на счастье иль на погибель.
Орво замолк, и Рат оглянулся на маячившие во мраке ночи деревья, за которыми бродила в одиночестве нереально красивая юная Раста. Графиня Вересковых пустошей, девочка-убийца, боевая машина – киборг.
