ГЛАВА 12
Я испугалась, что он потеряет сознание прямо здесь, а я не смогу даже поднять его и перетащить на диван. И первую помощь окажу вряд ли, но Ком Хен открыл глаза, выдохнул и медленно поднялся, всем своим видом показывая, что в помощи не нуждается, но куртку снять не смог, только от боли поморщился и оставил попытки.
— Давайте помогу! — пристала я и сделала шаг навстречу, но мужчина упрямо отступил. «Вот и кто он после этого? Чего он боится? Я же не кусаюсь!»
— Не стоит. — Ком Хен сжал зубы от боли и, оттеснив меня, бочком протиснулся на маленькую кухоньку. Отдернул пыльную штору и выглянул в окно. Я не смогла побороть любопытство, прошла следом и едва не заорала, когда увидела за мутно-грязным стеклом оскаленную морду вонгви. С этого ракурса она смотрелась особенно ужасно.
— Вот вы же предполагали, что увидите, когда совались за мной следом, — укоризненно сказал Ком Хен, с интересом изучая прилипшую к окну тварь. — Так зачем же пытаетесь заорать и шарахаетесь?
— Страшно, — призналась я, выглядывая из-за его плеча.
— Тогда не стоило смотреть.
— Любопытно.
— Лика, вы в курсе, что очень нелогичны?
— Это наезд? — внезапно рассердилась я. В конце концов, сколько перед ним можно робеть?
— Нет. — Мужчина повернулся ко мне, оказавшись внезапно слишком близко, и невозмутимо пожал плечами. — Констатация факта.
Я хотела снова возмутиться, но заметила, как лицо Ком Хена исказила гримаса боли.
— И все же вам придется принять мою помощь… Упрямство — качество хорошее, но не во всем и не всегда.
Мой голос звучал уверенно, но сама я дрожала. Панического страха от вида крови у меня не наблюдалось, но и раны я прежде никому не перевязывала. Не медсестра все же! Максимум брату промывала рассеченную бровь перекисью водорода, потом дула и заклеивала пластырем. Все. Здесь же ситуация казалась намного сложнее, я даже не представляла, как куртку с него снять. Наверное, придется резать рукав.
Похоже, Ком Хен без труда угадывал мои мысли, но выбора особого не было ни у меня, ни у него.
— Придется…
Он обреченно кивнул, внимательно и настороженно посмотрев мне в глаза. Я попыталась не показать, как сильно напугана, и Ком Хен, видимо, поверив, продолжил:
— Предполагаю, мы застряли здесь до утра, а рану нужно обработать. Она не очень глубокая, судя по ощущениям, но так оставлять нельзя.
— Что значит до утра? — испугалась я и сглотнула. Этот дом был слишком маленьким, чтобы ночевать в нем вдвоем. Диван внизу и широкая кровать наверху. Если разобраться — больше, чем моя крошечная квартирка, но сейчас изменилось мое отношение к Ком Хену, да и дом я воспринимала иначе. Он был для меня роднее. Впрочем, сейчас я думала совсем не о том.
— Вонгви не уйдут, но и сюда, судя по всему, не попадут, — пояснил Ком Хен, осторожно придерживая раненую руку. — Кто-то поставил хорошую защиту. Не хуже, чем у меня в квартире…
— Выходит, прадед знал? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь, и почувствовала себя виноватой. Вместо того чтобы оказывать первую помощь, треплюсь о вещах, которые вполне могут подождать. Ком Хен не выдержал первым.
— Получается, что так, — сказал он и добавил излишне резко: — Пойдемте, мне действительно без вашей помощи не снять куртку.
— Да когда же вы прекратите мне «выкать»? — обиженной кошкой прошипела я в широкую спину, но послушно двинулась следом за ним.
Зал был маленьким, к тому же часть помещения скрадывала лесенка, ведущая на второй этаж. Но это было мое самое любимое место в доме. Уютное, с небольшим диваном, креслом-качалкой и камином, который, правда, не разжигали недели две.
Сейчас в помещении было немногим теплее, чем на улице, и следовало развести огонь, но я решила — первым делом все же нужно посмотреть, что у Ком Хена с рукой.
Стараясь не выдать себя дрожью в голосе, я поинтересовалась нарочито бодро:
— Чем резать будем? Кожа на куртке у вас, как я понимаю, качественная.
Куртку получилось снять далеко не сразу. Ком Хен скрипел зубами и ругался, пока я приноравливалась и пыталась распороть рукав сначала обычными ножницами, а потом затупившимся кухонным ножом. После предложения использовать для этих целей огненный кинжал Ли-сонсенним взглянул на меня так, что захотелось спрятаться под диван. И больше я эту тему не поднимала. Даже интересоваться не стала, о чем таком крамольном спросила. Нож и нож. Подумаешь, горячий и магический. Что с ним сделается-то? Зато бы управились намного быстрее, и лучше от этого бы было всем.
Я уже отчаялась, когда на глаза попались хорошо наточенные садовые ножницы. С ними дело пошло. Мне быстро удалось добраться до тонкой, пропитанной кровью рубашки. Запах был удушающе сильным. От него кружилась голова, а к горлу подкатывала тошнота, но я держалась, стараясь не смотреть и отрешиться. Не хватало еще позорно хлопнуться в обморок.
— Мне кажется, лучше не отрывать, а отмочить, — заметила я и глубоко вздохнула. Страшно предположить, что там под огрубевшей от крови тканью.
— Лика, вам плохо? — участливо поинтересовался Ком Хен, будто это мой рукав был буро-коричневым от крови. — Давайте я все сделаю сам? В доме есть вода?
— Вода есть. И нет. Мне не плохо. Я способна вам помочь. Просто это все мне в новинку. Извините, но сестрой милосердия работать раньше не доводилось.
— Я понимаю, — тихо отозвался Ком Хен. — Поэтому и не хочу вас напрягать. Мне самому проще.
— Глупости. — Я отмахнулась. — Пойдемте, покажу, где здесь вода.
Санузел на даче был небольшой, там же стояла душевая кабина и раковина. Электрический бойлер грелся долго, но это лучше, чем кипятить воду в тазике. Сейчас она текла тоненькой, чуть тепленькой струйкой, но Ком Хена устроило и это.
— И все же я справлюсь сам, — довольно резко заметил он и выпихнул меня из ванной комнаты со словами: — Вы лучше растопите камин, а то очень холодно, и киньте туда рукав куртки. Моя кровь — это не то, чем стоит разбрасываться. А еще найдите бинты и перекись. Здесь есть аптечка?
— Оглянитесь по сторонам! — обиженно заметила я и обвела руками окружающее пространство, заваленное старыми вещами. Дом походил на одну большую кладовку. — В этом месте есть все.
— Вот и хорошо. — Ком Хен кивнул и закрыл у меня перед носом дверь, намереваясь, видимо, таким образом показать, что я ему действительно не нужна. Упрямый, невозможный тип!
— Почему вы упорно избегаете моей помощи?
Кажется, голос прозвучал обиженно.
— Я справлюсь сам, — донеслось из-за двери, и я печально вздохнула. — Но ваше участие потребуется при перевязке. Делать ее одной рукой неудобно.
Спорить с ним не было ни сил, ни желания, и я пошла заниматься камином. Ком Хен не настолько глуп и упрям, чтобы отказываться от той помощи, которая ему действительно необходима. Позволил же он мне разрезать рукав куртки? Значит, и сейчас позовет, если буду нужна. Мысли успокоили, и я перестала терзаться. А то не могла отделаться от мысли, будто он прогнал меня из-за того, что не смог и дальше смотреть на мою позеленевшую физиономию.
В зале ждало неприятное открытие. Дров в доме почти не было. На кованой подставке лежала солидная охапка, еще несколько полешек были сложены в самой каминной топке, но на целую ночь этого недостаточно. А чтобы попасть к поленнице, нужно выйти на улицу, но об этом стоит забыть. Лучше мерзнуть, чем отбиваться от вонгви. Кровавые монстры пугали до дрожи. После ранения Ком Хена они перестали восприниматься как абстрактная киношная опасность. Я поняла, что могу погибнуть при следующей встрече. Мне несказанно повезло, я осталась жива. И у моего везения было конкретное имя — Ком Хен.
Я даже окна в зале задернула. Не хотела видеть размазанные тени, кружащие за стеклами. Ком Хен, как всегда, был прав — вонгви не уйдут. Они будут караулить нас до рассвета. Тихие скребущиеся звуки, похожие на бьющийся в стекла ветер, слышались постоянно. И я вздрагивала при каждом. Было страшно предположить, что произойдет, если твари все же сумеют прорваться сквозь защиту дома. Кто знает, насколько она сильна?
Старый дом отсырел, его не протапливали уже пару недель. В помещении начали замерзать руки, меня лихорадило. Впрочем, может быть, не от холода, а от пережитого стресса, страха и удушливого запаха крови, а также от перспективы провести еще одну ночь с Ком Хеном под одной крышей? Слишком много факторов, от которых адреналин зашкаливал в крови.
Камин разгорался медленно и плохо, я не была в этом деле спецом. Щепочки занимались нехотя, но после некоторых усилий появилось робкое пламя. Сначала задорные оранжевые язычки осторожно лизнули поленья, будто пробуя на вкус, а потом довольно заурчали и вгрызлись в сухую древесину, потрескивая и поднимая в каминную трубу снопы искр. Из топки пахнуло жаром, и я с наслаждением протянула к огню замерзшие руки.
Ком Хен появился минут через пятнадцать, когда в камине уже вовсю полыхало пламя, окутавшее аккуратно сложенные поленья, а в комнате ощутимо потеплело, но все равно еще было зябко. На маленьком круглом столике рядом с диваном были разложены бинты, ножницы и перекись.
Рубашка пришла в негодность, полотенце я Ком Хену дать забыла, поэтому он вышел из душа обнаженный по пояс. На плече поблескивали капельки воды. Рана и правда оказалась не очень серьезной — тонкая длинная кровавая полоска, ведущая от плеча вниз к сгибу локтя. Довольно глубокая, но не рваная и почти не кровоточащая.
Ком Хен присел на диван, а я неловко устроилась рядом, стараясь не смотреть на смуглый торс. Кожа была гладкой, ровной и теплой, в то время как сама я от одного вида обнаженного тела покрывалась мурашками. Так быстро старый дом прогреться не мог, и поэтому было прохладно. Уже не как на улице, но и до комфортной комнатной температуры еще далеко.
Не слушая возражений, я накинула на плечи Ком Хену теплый плед. Открытой оставила одну руку и щедро плеснула на рану перекисью водорода.
— Я действительно думала, что будет хуже… — задумчиво пробормотала себе под нос, пытаясь создать иллюзию уверенности, которую совершенно не испытывала.
— Было бы, — невозмутимо заметил мужчина. — Вонгви ядовиты, только на меня их яд не действует. Они слишком тупы, чтобы это учесть. Они не рвут когтями, наносят поверхностные раны и ждут, когда жертва впадет в кому.
— То есть… — У меня внутри все похолодело, когда я в полной мере осознала величину опасности.
— Именно. — Ком Хен мои мысли угадал без труда. — Вспомните ту оплавленную кучку пластика, в которую превратился ваш мобильник, когда вы им запустили в вонгви.
Я вспомнила и выругалась, понимая, что если завтра же с утра не куплю себе новый, то стоит ждать гостей. Мама примчится. А может быть, уже примчалась? А дома развал, и меня нет! Даже представлять не хотелось, какие эмоции испытывает родительница!
— Лика? — тихо позвал меня Ком Хен. — Почему вы так разнервничались? Даже руки задрожали. Если вас пугает вид раны и крови…
— Нет. — Я покачала головой и, закусывая губу, пересказала свои волнения.
Как ни странно, Ком Хен отнесся к ним с пониманием и предложил телефон.
— Скажите, что взяли у подруги. Давно стоило позвонить. Заставлять волноваться родителей — последнее дело.
— А врать им? — несчастно поинтересовалась я, не ожидая ответа. В конце концов, я хотела маму успокоить. И взять для этого телефон Ком Хена была самая хорошая идея. От души отлегло. Руку перебинтовать получилось весьма неплохо. Возможно, потому что кровь почти не текла, и это было удивительно.
— На мне все заживает несколько быстрее, — ответил он на так и не высказанный вопрос. — Поверьте, остановить кровотечение я способен, правда теперь чувствую себя зверски усталым и голодным. За все приходится платить.
— Вот с едой тут туго, — задумчиво отозвалась я, отметив, как Ком Хен зябко кутается в одеяло. Я сама до сих пор не сняла куртку. — Разве что есть печенье и чай. Но чай, предупреждаю, поганый, а печенье старое. И то если Денис — это мой брат — не слопал все в прошлый приезд.
— Я уже согласен на все. Даже на ваш фирменный чай, Лика.
— Он не мой, — фыркнула я и добавила: — Сейчас поищу вам что-нибудь из вещей брата. Здесь должны быть его старые свитера. Думаю, вам подойдет по размеру.
Чай нашла, и даже не в пакетиках, а рассыпной и довольно неплохой, только черный, а не зеленый. Печенья не было, зато обнаружился пакет сладких сухариков и большая, еще не вскрытая пачка вафель.
Пока на электрической плитке закипал чайник, я позвонила маме, успокоила, краснея, наврала с три короба и отыскала в шкафу тонкий полинявший пуловер Дениски, внимательно осмотрела — брат вполне мог засунуть в шкаф грязную одежду — и, не обнаружив застарелых пятен, выдала Ком Хену.
Брат у меня был высоким и худощавым. Только после того как Ком Хен, морщась от боли, влез в пуловер, поняла, насколько мой преподаватель шире в плечах и мощнее Дениса. Тонкий трикотаж подчеркивал развитую мускулатуру, широкую грудную клетку, словно вторая кожа льнул к рельефным бицепсам. Я сглотнула и прошептала:
— В таком виде вам, наверное, будет все равно холодно. Сейчас принесу папину жилетку.
В папиной меховой жилетке (на самом деле подстежке от какой-то старой, пришедшей в негодность куртки) Ком Хен подрастерял свой пижонский лоск и уже не так сильно волновал мое девичье воображение. Я, по крайней мере, могла сидеть с ним на кухне и не заикаться, а совершенно спокойно разговаривать и внятно формулировать вопросы, которых у меня накопилось великое множество.
Ком Хен пил обжигающий чай большими глотками и вафли поглощал немного смущаясь, но в огромных количествах. Видимо, действительно проголодался. Я его понимала, сама бы не отказалась съесть что-нибудь посущественнее. Все же несладкий кофе с утра и чай с вафлями на ужин нельзя назвать полноценным питанием.
— Почему вы не разогнали вонгви сразу? — наконец поинтересовалась я, поняв, что бесполезно тактично ждать того момента, когда собеседник перестанет жевать. — Их же как ветром сдуло, едва ваш медведь махнул лапами. Стоило ли подвергать себя опасности?
«И меня», — правда, заканчивать фразу я не стала, просто подумала.
— Причин тому много, — словно нехотя отозвался Ком Хен. — Во-первых, комсин — последнее средство. Это сложно и энергозатратно. Сейчас я чувствую себя уставшим, разбитым и еще долго не смогу обратиться к собственным силам. К тому же второй раз за день я выпустил на волю свою сущность. Это тяжело. А во-вторых… — он замолчал и, задумавшись, закусил губу, чем заставил мое сердце стучать сильнее, — я не хотел напугать вас.
— Меня? — удивилась я. — Пугают меня вонгви, а вы защищаете.
— Но вид при этом имею… мягко сказать, непрезентабельный…
— Да? А мне мишка понравился.
Улыбка расползлась сама по себе и тут же исчезла. Я снова наткнулась на настороженный и угрюмый взгляд Ком Хена. И снова не поняла, что он значит.
— И я не вызвал у вас чувства брезгливости и ужаса? — недоверчиво поинтересовался он.
— Мне было страшно, что вонгви вас сожрут и вы станете похожи на мой оплавленный и пришедший в негодность телефон.
Выпалив это, я поняла, что честность не всегда полезное качество. Лицо Ком Хена вытянулось, но я решила все же закончить мысль, а потом уже терзаться из-за собственной прямолинейности.
— Вот это зрелище вызвало бы у меня и ужас, и, наверное, брезгливость. А ваша сущность нет, она впечатляет и немного подавляет.
Запоздало стало стыдно за свою болтливую несдержанность, но Ком Хен в этот раз меня обескуражил и не обиделся.
— Удивительная вы девушка, Лика… — тихо произнес он, а я подавилась чаем, так и не решившись спросить, что это было: комплимент, констатация факта или ирония.
Я не стала вникать и уточнять. Боялась, что ответ Ком Хена разочарует или смутит. К тому же сейчас важнее было другое.
— Кто послал вонгви? — поинтересовалась я, задумчиво изучая плавающие в чашке чаинки. — Вы ведь уже узнали это. Правильно?
— Павел Федорович ошибается редко.
Ком Хен смотрел на меня внимательно, и я смущалась под этим взглядом. Наверное, поэтому и таращилась на содержимое чашки, опустив ресницы.
— Те, кто напал на вас — слуги тысячелетнего тигра. Они должны были убрать вас и доставить ему пинё. Меня почему-то не приняли в расчет. Вероятнее всего, посчитали, что комсин не будет вмешиваться.
— Но вы вмешались… почему? — не смогла промолчать я. Не знаю, что хотела услышать в ответ.
— Вмешался, — согласился Ком Хен. — Сложно сказать почему. Чувствовал за собой вину, знал, что вам угрожает опасность, и считал, что вы не заслужили неприятность или смерть. Слишком долго оставался в стороне…
— Что случилось с теми, кто угрожал мне? — Я решила не развивать дальше тему, и так было понятно, что на подвиги Ком Хена толкнули какие-то внутренние причины, а не неземная любовь ко мне. Но все равно было немного обидно.
— Ничего непоправимого. — Ком Хен пожал плечами. — Я не убийца, Лика, если вы говорите об этом. Просто в моих силах сделать любимцев Тигра бесполезными для него и для клана, а также безопасными для вас. Их можно списать со счетов. С этой стороны опасность вам больше не угрожает.
— Это хорошо, — выдохнула я и поймала настороженный взгляд черных глаз. По позвоночнику пробежало тепло, а во рту сделалось сухо. Все же Ком Хен был непозволительно красив. Странно, но я раньше этого не замечала. Сейчас тоже предпочла бы не видеть. Так проще, не болит сердце и не сжимается все внутри.
— Не очень хорошо. На их место пришли вонгви. Это, к сожалению, было неизбежно. А скоро явится сам Тигр. Я думал, у нас есть еще сегодняшний вечер. Наши недруги слишком быстро реагируют. Не получается держаться впереди хотя бы на шаг.
— То есть Тигр может появиться уже завтра?
В горле образовался тугой комок страха, и на секунду показалось, будто я разучилась дышать. Руки мелко задрожали.
— И что мы будем делать?
— Не обязательно завтра. Еще несколько часов назад я бы сказал: точно не завтра. Дня три-четыре у нас есть, но сейчас… Сейчас я не уверен ни в чем. Нам нужно прежде всего определить, что за артефакт пинё, и постараться решить вопрос миром. Не люблю действовать с позиции силы.
— Думаете, получится договориться? Я не заметила у тех, кто напал на меня, желания поддерживать диалог.
— Я пока не знаю, о чем говорить, и это все усложняет, — честно ответил Ком Хен. — Все, что у нас есть, — это легенда в пересказе Павла Федоровича. Тигр знает значительно больше. Нам необходимо получить дополнительную информацию о свойствах пинё и о том, как артефакт подействовал на вас. Когда мы будем это знать, тогда и решим, можно ли договориться с Тигром и чего нам это будет стоить. Выход должен быть обязательно.
— Да, — невесело хмыкнула я. — Убить тигра с помощью пинё. Я слышала про этот выход. Только вот не думаю, что смогу. Мне все это кажется диким нереальным бредом. Как я могу убить совершенно незнакомого мне человека?
— Он не человек, — отрезал Ком Хен.
— Как и вы, — парировала я, но, заметив, что мой собеседник дернулся, словно от удара, тут же добавила, ругая себя за вечную бестактность: — Но это ничего ровным счетом не меняет.
— Мы соберем сведения, изучим артефакт и вашу связь с ним, — спокойно проговорил Ком Хен, то ли приняв неловкие извинения, то ли просто решив не заострять внимания на моих словах. — А потом попробуем договориться с Тигром и нейтрализовать действие пинё.
— А если не получится договориться?
— Тогда его убью я. Тысячелетний тигр обладает огромной властью и силой, но, поверьте, комсин способен составить ему конкуренцию. Я сделаю все возможное для того, чтобы вы не пострадали и вам не пришлось во все это вмешиваться. Но нам необходимо знать как можно больше, и тогда сможем вести переговоры на равных.
— Значит… — Я задумалась. — Нам, наверное, стоит спешить? Чем быстрее мы найдем информацию, тем лучше.
— Стоит. — Ком Хен кивнул. — Надеялся успеть отыскать сведения вечером и ночью заскочить к Наташе. Но мы застряли в доме до утра. Про улицу и поездку можно забыть. Вонгви не отстанут, они уйдут только с рассветом.
— А чего боятся вонгви? Может быть, у нас все же получится вырваться? — с надеждой поинтересовалась я. Ночевать в холодном доме не хотелось. Да и рассказ Ком Хена заставил нервничать. Я мечтала, чтобы все закончилось как можно быстрее.
— Боятся красного цвета, некоторых знаков, огненного кинжала, но… нет, мы не выберемся. Их слишком много, и это чересчур опасно. Не стоит так рисковать.
— Ну и почему вы не купили в свое время красный, а не графитовый «корвет»? Тогда мы могли бы на нем умчаться, не опасаясь вонгви! — простонала я, пытаясь снять возникшее напряжение. Ситуация не располагала к шуткам, но и постоянно грустить нельзя, будет только хуже. Я это понимала и храбрилась как могла.
— Неужели я похож на любовницу олигарха? — Ком Хен усмехнулся, с удовольствием поддерживая разговор. — Красная машина — пошло.
— Ну вот. Из-за того, что вы боитесь походить на любовницу олигарха, нам придется всю ночь мерзнуть здесь. А в ином случае попытались бы уехать.
— Все равно бы не вышло, — грустно заметил он и поставил чашку на стол. — Пойдемте, Лика Романова, вы покажете мне, где здесь могут быть интересующие нас книги. Займемся полезным делом. У нас с вами впереди вся ночь, и, чувствую, она будет долгой.
