Глава 36

У Адама оставалось совсем немного времени до того, как надо будет спускаться вниз и встречать гостей, прибывших на ужин. Он уже почти закончил одеваться, когда вошел Уорф с нарядным прилегающего покроя фраком цвета бутылочного стекла. Адам нахмурился.

– Я хотел бы надеть фрак с потайными карманами для пистолета.

Уорф приподнял брови:

– Вы ждете неприятностей, ваша светлость?

– После того как меня чуть было не убили в собственной постели, мне тревожно, — пояснил Адам. — В последнее время жизнь становится все более непредсказуемой. Мои карманные пистолеты все там же в столе?

– Должны быть там, ваша светлость. — Слуга немного подумал. — Солдаты говорят о предчувствии перед битвой. Иногда случается, что, прислушавшись к себе, принимаешь лишние меры предосторожности, и это спасает жизнь. Возможно, это как раз тот случай. Я принесу подходящий фрак.

Адам прошел к столу. Ящичек из полированного ореха с пистолетами был там, где ему и надлежало быть — в нижнем ящике стола. Он открыл его и достал один из пары пистолетов. Маленькое, но дьявольски точное оружие было выполнено на заказ Джозефом Ментоном, одним из лучших оружейников в Британии. Ментон взял немалые деньги за работу, но она того стоила.

Адам проверил оружие перед тем, как зарядить его. К тому времени как он закончил, вернулся Уорф с темно-синим сюртуком. Покрой его был свободнее, чем у фрака, принесенного прежде, и имелись внутренние карманы. В левый Адам положил пистолет, в правый — пули, порох и маленький шомпол. Адам не мог никого обнять, не рискуя обнаружить свой арсенал, но он не думал, что в этот вечер ему придется с кем-то обниматься.

Надев сюртук и повязав шейный платок, он посмотрел в зеркало. Он выглядел именно так, как должен выглядеть герцог, многие годы упорно трудившийся над тем, чтобы стать безупречным.

И в то же время столько всего изменилось… Он едва не умер, потом снова обрел себя, открывая себя по частям, он нашел семью, и он полюбил. И хотя скорое расставание с Марией было как заноза в сердце, теперешняя жизнь его была богаче и значимее, чем когда-либо прежде.

Гадая, насколько поладят друг с другом Стиллуэлы и Лоуфорды, он спустился на первый этаж. Хотя он никогда не был солдатом, ощущение приближения смерти не покидало его, и волоски на затылке встали дыбом.

Мария была одна в гостиной. Она сидела на диване лицом к камину, в котором весело потрескивали поленья. Огонь решили разжечь, поскольку вечер выдался прохладный. С высокой прической, в золотистом наряде, ниспадавшем мягкими Складками, она походила на принцессу, но только более доступную и чувственную, чем принцессы из сказки. Адам запретил себе думать в этом направлении, чтобы не наделать глупостей.

– Сегодня ты выглядишь особенно милой.

Она подняла на него глаза, лучезарно улыбаясь:

– Адам! У меня есть сестра! Я едва могу поверить в это чудо.

Ее счастье делало и его счастливым.

– Она, похоже, в таком же восторге.

Мария провела рукой по колену, расправив золотистый шелк.

– Я до сих пор не могу прийти в себя от потрясения. Сара одолжила мне этот наряд. В чем-то мы такие разные, но в чем-то совершенно, невероятно одинаковые! Мы заканчивали друг за друга предложения! Ее наряды новые и модные, а мои — в основном обноски с чужого плеча, но ее платья идеально на мне сидят, и нам нравятся одни и те же цвета. Ты заметил, мы утром были одеты в один и тот же оттенок цвета персика?

Он кивнул и отошел к камину, зная, что лучше ему держаться от нее подальше.

– Этот цвет к лицу вам обеим. У вас и некоторые жесты одинаковые. Тебе не досаждает то, что она росла в большем достатке?

– Нет. Мы с папой никогда не голодали. Я действительно завидую ей, но только потому, что с ней была мама, однако она завидует мне, потому что я росла с отцом. — Мария задумалась. — Я думаю, что я более независима и лучше приспособлена к жизни, чем она. Но мне пришлось стать такой. Она завидует мне из-за того, что у меня, как ей кажется, была более интересная жизнь. Однако в ней есть то, чего не хватает мне, — уверенность в себе и в своем месте в мире. Но откуда взяться уверенности, если мы с отцом постоянно переезжали с места на место и жили на грани фола?.. Мы с Сарой решили, что наши жизни уравновешивают друг друга.

Мудрые женщины.

– Она не замужем, верно? Странно, что две такие красивые сестры не замужем в двадцать пять.

– Она была помолвлена, но ее жених умер. — Мария печально вздохнула, прежде чем продолжить. — Разве не знаменательное совпадение, что мы оба — я и ты — обнаружили, что у нас есть родственники, восставшие из мертвых? Я не знаю, что и думать, но ведь думать ничего и не хочется — я так счастлива!..

– События на самом деле не были случайными, — задумчиво проговорил Адам. — Нас обоих, тебя и меня, вырвали из привычной для нас среды: тебя — твой отец, меня — всесильные власти. Благодаря усилиям твоего отца и моего отчима мы воссоединились с семьями, которые уже существовали. Совпадение во времени имеет место, я согласен, но события сами по себе выстраиваются в логическую цепочку.

Подумав над его словами, она сказала:

– Когда я смотрю на это под твоим углом зрения, я понимаю, что это не совпадение. Скорее, действительно цепь событий. Если бы я не думала, что мой отец мертв, я не стала бы выполнять ритуал бабушки Розы и в ту ночь я не вышла бы из дома, не оказалась бы на берегу и не нашла бы тебя.

– Я уже не говорю о том, что, если бы ты меня не нашла, я умер бы и, следовательно, ничего не узнал бы о моей семье, с которой давно распрощался, — сухо заметил Адам. — Я думаю, что в этом смысле мне ближе индуистские представления. Нам было суждено встретиться и стать тканью жизни друг друга. Хотя христианское мировоззрение здесь тоже применимо, если подумать.

– Неисповедимы пути Господни, — процитировала она с улыбкой, полной любви и грусти. — Нам суждено было встретиться. Мне нравится думать, что наши отношения имеют высший смысл, если не постоянство.

Связь между ними ощущалась так остро, что, казалось, он мог пощупать эту нить руками. Мария отвела взгляд.

– Твоя карета не понадобится. Завтра я перееду в дом моего дяди, чтобы жить с семьей. Мы отправимся в Хартли недели через две или около того, но тогда мы воспользуемся каретой моей матери. В течение многих лет они жили в своем доме на территории поместья маминого брата. Наверное, это хорошее поместье и славный дом, но мама мечтает пожить в своем собственном поместье, в своем собственном доме. — Мария засмеялась. — Я уже привыкла считать Хартли моим, так что мне придется попридержать язык, когда мама станет наводить там свои порядки.

Адам подозревал, что конфликты все же будут, если учесть, что Мария уже давно сама распоряжается своей жизнью. Но они справятся — любовь послужит смазкой, и все пройдет гладко, надо думать.

– А как же Джулия? Я с удовольствием отправлю ее домой с горничной из Эштон-Хауса, чтобы составила ей компанию в поездке.

Мария покачала головой:

– Джулия тоже покинет Эштон-Хаус и переберется к нам. Поскольку большую часть времени она проводит с бабушкой, она никому не помешает.

Итак, Мария поживет в Лондоне, но только у него не будет возможности видеть ее каждый день. Но даже если так, это все еще хорошо. Адам подошел к буфету с напитками.

– Я плохо исполняю свои обязанности хозяина. Хочешь хересу?

– Да, пожалуйста. — Она взяла наполненный им бокал, тщательно следя за тем, чтобы пальцы их не соприкоснулись. — С учетом того, сколько приедет гостей, у тебя не будет и минуты отдыха.

– Через несколько минут меня заменит Холмс. — Адам налил себе хереса, не сказав, что он пришел сюда пораньше в надежде, что они смогут немного побыть вдвоем. — Примерно через пятнадцать минут лакеи принесут подносы с изысканными крохотными закусками. Это идея миссис Холмс. Многие гости незнакомы друг с другом, поэтому кажется разумным предоставить каждому возможность побыть в непринужденной обстановке, освоиться, познакомиться друг с другом, прежде чем каждый займет свое место за столом.

– Мудрый план. — Мария подняла бокал, едва пригубив вино. — Еда и напитки всем поднимут настроение.

Их уютной беседе наступил конец, когда в гостиную вошли тетя Джорджиана и Хэл. Переключив внимание с Марии на всю свою прочую жизнь, Адам подошел, чтобы приветствовать первых прибывших гостей.

– Добрый вечер. — Он пожал руку Хэлу и уважительно поклонился тете. Она увидела Марию, и на лице ее отразилось раздражение. Ей досаждало то, что эта выскочка все еще находилась здесь, в Эштон-Хаусе.

– Вы не получали никаких известий от Дженни? Я надеялся, что она к этому времени вернется.

– Ее задержало недомогание. По крайней мере она так говорит. — Тетя его ласково улыбнулась. — А я думаю, что она не хочет с тобой видеться, пока к ней не вернется ее обычная привлекательность. Лихорадка дурно отражается на цвете лица, появляется болезненная бледность.

– Она должна знать, что для меня это не важно. — Это, как он осознал, соответствовало истине. Ему всегда нравилась Дженни. Возможно, он ее любил. — Надеюсь, она скоро приедет в Лондон.

– Непременно, — сказал Хэл. — Не в характере Дженни пропускать что-нибудь интересное, так что она наверняка скоро объявится.

Мать его нахмурилась:

– Она не должна рисковать своим здоровьем. У вас с ней еще целая жизнь впереди, чтобы наслаждаться обществом друг друга.

Беседа перешла на общие темы с прибытием Мастерсона и Керкленда. Рэндалл и Джулия вошли вместе, хотя скорее всего одновременность их появления была простым совпадением, поскольку они не смотрели друг на друга и друг с другом не разговаривали. Адам решил, что они встретились на лестнице, когда спускались из своих комнат.

Следом приехали Таунсенды. Мария поднялась им навстречу с радостной улыбкой. Все присутствующие мужчины уставились на Сару.

– Господи, да тут две Марии! — воскликнул Уилл. Он поклонился Саре и ее матери. — Как случилось, что английским мужчинам так повезло?

Сара покраснела, а Мария засмеялась.

– Ну, кто говорит, что чудеса бывают только в сказках? Я лишь сегодня узнала, что у меня есть сестра-близнец! Позвольте представить моих родителей, мистера и миссис Таунсенд, и сестру мисс Сару Таунсенд.

С ангельской кротостью Мария продолжила знакомить гостей, представляя родителям и сестре каждого из присутствующих. Джорджиана Лоуфорд хмуро посмотрела на Чарлза:

– Вы приходитесь родственником графу Торрингтону?

– Он мой брат, — ответил Чарлз, смотревшийся аристократом до мозга костей. — Меня довольно долго не было в Лондоне, но я счастлив вновь вернуться домой.

Джорджиана еще сильнее нахмурилась, взглянув на Марию, которая, как неожиданно выяснилось, занимала вполне респектабельное положение в обществе, будучи внучкой и племянницей графа. Женщина с таким статусом, по меркам высшего света, вполне достойна была стать герцогиней, что превращало Марию в еще более реальную угрозу будущему ее дочери. Тетя Адама не слишком верила в порядочность своего нечистокровного племянника. Герцог-полукровка вполне мог предать Дженни.

Адам вспоминал, всегда ли у тети был такой дурной характер. Она никогда не относилась к нему с теплотой, но пожаловаться ему было не на что. По крайней мере до той поры, пока не умер ее муж, а его дядя.

Последними приехали Стиллуэлы — всем семейством, включая троих детей. Люсию, вчерашнюю школьницу, переполнял восторг. Она впервые присутствовала на таком высоком собрании взрослых людей.

Адам с улыбкой подошел к матери и поцеловал ее в щеку. Она тоже светилась от счастья. В своем расшитом золотом малиновом сари она выглядела очень юной и необыкновенно красивой.

– Мой красивый сын, — тихо сказала она. — Стоило обогнуть пол-Земли, чтобы найти тебя.

Поприветствовав генерала и своего брата и сестер, Адам обратился ко всем остальным гостям:

– Мне представилась высокая честь представить мою мать, недавно прибывшую из Индии, и моего отчима, генерала Стиллуэла. И еще моих сестер и брата, леди Кири Лоуфорд и Люсию и Томаса Стиллуэлов.

– Эш, как тебе удалось собрать столько красивых леди в одном месте? — с жаром воскликнул Керкленд. Глядя на Кири, он поклонился.

– Скажем спасибо двум красивым матерям, которые родили таких дочерей. Давайте поднимем бокалы за дам! — Адам взял бокал, приветствуя Лакшми, а затем Анну Таунсенд. Все последовали его примеру.

Тетя Джорджиана с трудом сдерживала раздражение. Злобно прищурившись, она смотрела на Лакшми. Адаму было знакомо это выражение. Ей претила необходимость находиться в одной компании с человеком, которого она считала ниже себя. Точно так же она порой смотрела на него. Хотя человек воспитанный и взрослый должен бы уметь сдерживать свои эмоции и не демонстрировать неприязнь столь откровенно.

Адам продолжил представлять членам своей семьи каждого из присутствующих. Мария тоже незаметно приняла на себя роль гостеприимной хозяйки, знакомя людей и помогая им завязать разговор. Они с Адамом дополняли друг друга, словно уже не раз вместе принимали гостей.

Вскоре гостиная гудела как улей. Повсюду слышались смех и счастливая болтовня. Молодые люди собрались группками, при этом Сара, Кири и Люсия в полной мере наслаждались вниманием друзей Адама. Но в этом не было ничего необычного. Что удивляло, так это то, что генерал Стиллуэл, Томас и отец Марии тоже нашли общие темы и с интересом что-то обсуждали, а Лакшми и мать Марии, похоже, уже души друг в друге не чаяли.

Адам пробегал глазами по комнате, следя за тем, чтобы никто не оказался обделенным вниманием. Тетя Джорджиана, пусть и поджав губы, все же принимала участие в разговоре, который в основном вели между собой Джулия и Хэл. За исключением Джорджианы, все казались вполне довольными жизнью. Адам подумал, что ему стоило включить и Джорджиану в свой тост, хотя Дженни и не было среди гостей.

Он случайно бросил взгляд на дверь, когда она распахнулась и вошла высокая женщина в изрядно помятом дорожном костюме. При этом, однако, держалась с достоинством греческой богини.

Леди Агнес Уэстерфилд собственной персоной.

– Леди Агнес! — Адам стремительно подошел к ней и обнял.

– Эштон! — с улыбкой приветствовала она своего любимого ученика. Но брови ее поползли вверх, когда она почувствовала в его кармане пистолет. — При оружии в собственном доме, мой мальчик? — тихо сказала она.

Он усмехнулся. Здесь находились его родная мать и тетя, чей дом он регулярно посещал, но настоящей матерью он считал ее, леди Агнес, которая стала фундаментом и опорой его английской жизни.

– Я потом вам все расскажу. А пока сообщу лишь, что память ко мне вернулась почти полностью и что я счастлив видеть вас, хотя и помню каждую выволочку, которую вы мне устраивали.

Она обвела взглядом гостиную.

– Поскольку мой самый проблемный ученик выздоровел и уже успел заболеть крикетом, я решила приехать в город. Мне не хотелось являться незваной гостьей на ваш семейный ужин, но больше ждать просто не могла. И вот я здесь — прямо с дороги. — Леди Агнес с довольным смешком добавила: — Когда я заходила в Эштон-Хаус, то обнаружила еще кое-кого, кого ты непременно захочешь увидеть. Но, узнав, что у тебя гости, человек решил привести себя в порядок. В моем возрасте дискредитирующий внешний вид уже не имеет значения.

– Вы великолепно выглядите, и вы останетесь на ужин. — Адам крепко взял ее под руку. — И начнете вы со знакомства с моей матерью, Лакшми Лоуфорд Стиллуэл.

– Адам! Правда?! — в восторге воскликнула она.

Адам вкратце объяснил ситуацию, пока вел леди Агнесс через комнату к матери. Его друзья, тоже бывшие воспитанники Уэстерфилдской академии, шли навстречу, радостно приветствуя наставницу. Когда они подошли к Лакшми, Адам сказал:

– Мама, позволь представить тебе леди Агнес Уэстерфилд, которая заботилась обо мне, когда ты была так далеко.

Мать его встала с дивана и присела в глубоком реверансе, и алый шелк растекся на полу вокруг нее.

– Моя вам сердечная благодарность, леди Агнес.

Чуть встревоженная этим театральным жестом, леди Агнес сказала:

– И я вам благодарна за такого замечательного сына. Он вдохновил меня на создание школы.

Адам удалился, предоставив женщинам пообщаться без него, и направился к Марии. Она стояла чуть в стороне от прочих на другом конце гостиной. Мария улыбнулась ему:

– Так много замечательных людей в одном месте. Надеюсь, я смогу позже пообщаться с леди Агнес.

– Обязательно.

Дверь в углу гостиной, ведущая в буфетную, открылась, и вошли слуги с серебряными подносами. Один из них нашел глазами хозяина и немедленно подошел с подносом, заполненным маленькими изделиями из теста, в каждое из которых была воткнута деревянная шпажка.

Мария взяла одно из них. Деликатно сняв его губами со шпажки, Мария слизнула маслянистые крошки с губ. Адаму пришлось отвернуться. Зрелище было слишком чувственным, слишком искушающим. Досадно, что Мария, похоже, и сама не догадывается о том, каким грозным оружием владеет и как уязвим он перед этим ее оружием.

– Вкусно, — заключила она. — Внутри чудесная сырная масса. — Она взяла еще одно крохотное пирожное и с наслаждением вздохнула.

Адам попробовал одно, потом другое, потом третье. Когда они решили, что с них довольно, лакей направился с подносом к другой группе. А к ним приблизился еще один лакей с подносом, наполненным канапе с жареной колбасой. Его ливрея отличалась от прочих, и спустя мгновение Адам узнал в ней слугу Лоуфордов. Должно быть, он сопровождал Хэла и тетю Джорджиану, и его приспособили к делу.

Мария нахмурилась при его приближении, словно что-то ее насторожило. Неожиданно со стороны главного входа в гостиную раздались возгласы:

– Дженни здесь!

Адам повернул голову и увидел в дверном проеме свою нареченную. Она искала его глазами. Должно быть, именно о ней и говорила леди Агнес. Несмотря на то что на Дженни был строгий дорожный костюм, а не нарядное платье, во всем прочем она была безупречна: волосы ее были тщательно уложены, а милое лицо отражало живой интерес.

– Привет! — весело сказала она. — Я только что вернулась домой из Линкольншира и узнала, что все здесь… Надеюсь, ты не против того, что я свалилась тебе как снег на голову, Эш?

– Конечно, нет, — откликнулся он, направляясь к ней через всю гостиную. Нервы его были на пределе. Ее приезд менял все.

Рядом с ним вскрикнула Мария:

– Адам, берегись!

Он стремительно обернулся. Пока появление Дженни отвлекло внимание всех присутствующих, лакей, который направлялся к ним с канапе, вытащил из-под подноса нож и уже занес руку, чтобы вонзить его в Адама.

Высокая грузная фигура лакея была ему знакома, так же, как и угрожающий рык.

– На этот раз ты не уйдешь, грязный язычник!

Адам отшатнулся и сунул руку за пистолетом. Нож пропорол его правый рукав. Предчувствия его не обманули, и в решающий миг он был совершенно спокоен. Он вытащил пистолет и прицелился.

– Брось нож, Шипли!

У Шипли при виде пистолета округлились глаза.

– Будь ты проклят!

Он бросил поднос, и упругие ломтики колбасы, как пружинки, поскакали по полу. Освободившейся рукой Шипли схватил Марию за талию. Прижав ее к себе, он поднес к ее горлу нож.

– Стреляй, и ты убьешь свою маленькую шлюху!

Возгласы ужаса эхом прокатились по комнате.

– Шипли, какого дьявола?! — воскликнул Хэл.

Рэндалл выругался и стал продвигаться к Шипли.

– Стоять! — Шипли прижал острие ножа к шее Марии. Малиновая струйка потекла по ее бледной коже, оставляя след на золотистом шелке. — Не то я перережу глотку этой шлюхе.

Налитые кровью глаза Шипли горели безумным огнем. Только безумец мог решиться на покушение при таком стечении народа. Адам, натянутый как струна, опустил пистолет.

– Отпусти ее, и ты сможешь беспрепятственно покинуть этот дом, — сказал он, надеясь, что ему удастся убедить сумасшедшего. — Она не сделала тебе ничего плохого.

– Она раздвигала ноги для вонючего индийского герцога! — прорычал Шипли. — Ни одна приличная англичанка этого не сделала бы.

Сара выступила вперед. Лицо ее побелело, но голос звучал ровно.

– Ты уверен, что видел именно ее? Или то была я? Отпусти ее!

Шипли обернулся, растерянно взглянул на Сару, затем на Марию. Он начал пятиться к двери в буфетную, увлекая за собой Марию.

– Даже если это не та шлюха, я убью ее, если вы пойдете за мной!

Адам с ошеломляющей ясностью осознал, что Шипли убьет Марию, как только они выйдут за дверь. Он жаждал крови. Ненависть его искала выхода.

Шипли, вращая глазами, окидывал безумным взглядом гостей.

– Расступитесь, освободите проход!

Адам дождался момента, когда голова Шипли оказалась повернутой в сторону. И тогда он поднял пистолет, радуясь тому, что макушка Марии едва доставала Шипли до подбородка.

Молча помолившись всем богам, которых знал, он медленно нажал на курок и выстрелил.