Глава 29

Адам прижимал Марию к себе, дожидаясь, когда уймется дрожь. Хотел бы он сделать хоть что-то, чтобы облегчить ее боль. Она высвободилась из его объятий, только когда они проехали половину пути до Эштон-Хауса. Лицо ее свело от напряжения, но глаза оставались сухими.

– Я ведь уже смирилась с тем, что отец умер. Теперь… я не знаю, что делать.

– Я думаю, что скорее всего Берк подделал письмо от Грейнджера. Он, должно быть, украл бланк, когда они обсуждали, каким образом осуществить передачу поместья в собственность. Я также думаю, что у него могло быть доверенное лицо в почтовом отделении Хартли — человек, который перехватывал твою корреспонденцию. — Ему хотелось бы быть более оптимистичным, однако для этого мало оснований. — Но этим не объяснить того, почему твой отец до сих пор не вернулся в имение.

Мария вздохнула:

– Ты, конечно, прав. А если он получил травму или заболел и не может приехать? Возможно, он задержался и по другой причине. Он… может быть, прямо сейчас приехал в Хартли и удивился, не застав дома меня… — У нее сорвался голос. — Так трудно… когда не знаешь.

Адам взял ее за руку.

– Горе пережить проще, чем неопределенность. Не легче, но проще.

Она кивнула:

– Я думаю, ты прав. Но что я могу сделать сейчас? Как можно найти пропавшего человека, который, вполне возможно, умер?

– Я найму людей, чтобы разыскали твоего отца, — твердо заявил Адам. — Мы знаем, что до Лондона он доехал, поскольку он побывал у Грейнджера. Изложи на бумаге все, что ты знаешь о его маршруте: когда он выехал из Хартли, когда собирался вернуться, каким транспортом намеревался путешествовать. Почтовой каретой, дилижансом — все, что ты знаешь и о чем можешь достоверно догадываться. Также опиши внешность отца и его привычки. Ты знаешь, кого он намеревался посетить в Лондоне и окрестностях? В каких домах он мог побывать?

Она пришла в себя, когда наметились целенаправленные действия.

– Сегодня к концу дня у меня все будет готово. И еще: когда я увижусь с Джулией, я спрошу у нее, что она думает о парочке, которая работает в почтовом отделении Хартли.

– Все в наших силах. — Он в последний раз пожал ее руку и отпустил. — Мы узнаем правду о твоем отце.

– Отыскав Берка, мы можем узнать все, что нам требуется.

– Поверь мне, Берк стоит у меня в списке первым.

Удовлетворенная, она пересела с его сиденья на противоположное. Впервые Адам испытал радость от того, что был так несметно богат. Он не постоит за ценой, лишь бы вернуть Марии душевный покой.

Мария успокоилась к тому времени, когда карета подъехала к Эштон-Хаусу. Адам тешил себя эгоистичной надеждой на то, что необходимость выяснить правду об отце задержит Марию в Лондоне. Когда из Линкольншира вернется Дженни, Мария не сможет больше оставаться с ним; но пока этого не произошло, в ее присутствии он находил больше удовольствия, чем боли.

– У вас посетители, ваша светлость, — доложил дворецкий и протянул визитку с золотым тиснением. — Генерал Стиллуэл с женой и дочерью ждут вас в маленькой гостиной.

Генерал решил не тянуть с визитом. Интересно, что ему надо, подумал Адам не без сарказма. Продвижения в обществе? Или пора выдавать замуж дочь? Но этот человек проявил мужество, пустившись в погоню за вооруженным преступником, и если он рассчитывал воспользоваться протекцией герцога, то он заслужил право на нее. Адаму еще предстояло обсудить с Формби, в чем именно состоят его, герцога, рычаги влияния. Хотелось бы также узнать, как именно он использовал эти рычаги в прошлом. Адам посмотрел на Марию:

– Ты хотела бы повидаться со Стиллуэлом?

Она улыбнулась:

– У меня не было возможности должным образом его поблагодарить, а сейчас как раз представляется такой случаи.

Адам проследовал за Марией в маленькую гостиную и вдруг остановился, не в силах дышать. Дымкой подернулись высокие статные фигуры генерала и молодой девушки, очевидно, его дочери, стоявших у окна, поскольку взгляд Адама сфокусировался исключительно на женщине, которая, скромно сложив руки на коленях, сидела на диване. Она поднялась ему навстречу и улыбнулась с робкой надеждой. То была черноволосая красивая женщина из его снов, и на ней было красивое, украшенное вышивкой багряное сари. Невозможно. Невозможно!

Она улыбнулась, словно не была уверена, рад ли он ей.

– Даршам?

Только она называла его так. Воспоминания пулями выстреливали в мозгу. Это было похоже на то, что случилось с ним, когда он читал письмо от леди Агнес, только стократ сильнее. Он вспомнил свое детство, отца, долгое путешествие в Англию.

И не только раннее детство, но и то время в Англии, когда он закончил школу. Он ждал этого потока воспоминаний, мечтал, чтобы плотина рухнула, а теперь боялся, что они затопят его.

Мария прикоснулась к его руке; она — его якорь в море настоящего.

– Адам, с тобой все в порядке?

Он сделал над собой усилие и ответил ей дрожащей улыбкой. Что за странный день выпал сегодня им с Марией! Оба они узнали о том, что родители, которых они считали потерянными для себя, не такие уж потерянные. Часть его существа стремилась вырваться из тисков невыносимой боли, но он не мог вырваться, не мог, когда воочию лицезрел чудо. Он протянул руки навстречу женщине в сари, боясь, что в результате обнимет пустоту.

– Мама?..

Она схватила его руки, просияв от счастья. Пожатие ее рук было теплым и крепким. Он обнял ее, думая обо всех тех ночах, когда он плакал по ней. Теперь плакала она, уткнувшись горящим лицом ему в плечо. Она была гораздо меньше, чем представлялась ему в его снах, но он узнал бы ее где угодно по аромату ее духов, пряных и острых, неизвестных в Англии. Она была красивее, чем ему помнилось.

Сейчас он уже мог разглядеть морщинки вокруг ее глаз и выражение лица женщины, немало испытавшей на своем веку. И все же она выглядела слишком молодо для того, чтобы иметь такого взрослого сына. Он понял, что, должно быть, она была еще совсем девочкой, когда вышла замуж за его отца. Сдавленным голосом он проговорил:

– Мне сказали, что ты умерла.

Генерал Стиллуэл презрительно фыркнул:

– Как еще могли поступить власти, когда вырвали тебя из рук матери? Они сообщили тебе, что она мертва, чтобы ты окончательно порвал со всем тем, что связывало тебя с Индией. Все ради твоего же блага, разумеется.

Ради его блага?.. Адам мог представить, как говорили это его попечители, самодовольно полагая, что они лучше знают, что является благом для юного герцога со смешанной кровью.

Мать его отступила, утирая слезы.

– Прости, что я такая плакса, — сказала она на беглом английском с приятным акцентом.

– Я думаю, что слезы в данном случае более чем простительны, — тихо произнесла Мария. — Может, присядем? Я попрошу принести чаю.

Мать Адама усадила его рядом с собой на диван. Мария присела с краю, готовая прийти к нему на выручку, если понадобится. Он благодарил Бога за то, что Мария оказалась рядом, даря ему поддержку, когда он так в ней нуждался, когда буря эмоций и воспоминаний захлестнула его. И вдруг сквозь боль, сквозь хаос в голове пробилась мысль.

– Вы мой отчим?

Стиллуэл кивнул:

– Как я сказал тогда в парке, мы с твоим отцом были друзьями. Лакшми написала мне, прося о помощи, когда власти отняли тебя у нее, но в то время я был в военном походе. К тому времени, как я вернулся, тебя уже увезли в Англию. Власти отказывались ей что-либо сообщить, за исключением того, что тебя воспитают так, как положено по твоему статусу.

– Как будто эти чужаки знают лучше меня, как надо растить моего сына! — воскликнула Лакшми, сжав руку Адама. Глаза у нее были серо-зеленые и составляли впечатляющий контраст со смуглой кожей лица. — Я всегда мечтала об этом дне, но думала, что он никогда не наступит. Когда мы приехали в Лондон и узнали, что ты погиб… — Она поежилась.

– Иногда я думаю, что Лакшми вышла за меня лишь для того, чтобы я привез ее в Лондон и она смогла бы найти тебя, — с любовью глядя на жену, сказал Стиллуэл.

Взгляд, который она послала мужу, опровергал его слова.

– Мне очень повезло с мужьями. И твоей сестре повезло с отчимом.

– Моей сестре? — эхом откликнулся Адам. Хотя его голова готова была взорваться от переполнявших его новостей, но воспоминаний о сестре среди них не было.

Мать его кивнула в сторону стоявшей у окна молодой женщины, которая с пристальным интересом наблюдала за ними.

– Это твоя сестра, леди Кири Лоуфорд. Я была беременна, когда умер твой отец. Я ничего не сказала властям, боясь, что ее тоже отберут.

– Кири. Какое чудесное имя, — сказал он, не зная, выдержит ли еще одно потрясение. Сестра его была похожа… на него. Темные волосы, зеленые глаза, выше, чем мать. Она была одета по-европейски и уместно смотрелась бы в любой английской гостиной, несмотря на некую едва ощутимую ауру, наводящую на мысль о далеких экзотических странах. Как и ее мать, она была красива.

– Я всегда хотел иметь сестру. — Адам встал и подошел к ней. — Но я не думаю, что ты хотела иметь старшего брата. Я понимаю, что старшие братья могут быть ужасными созданиями.

Она улыбнулась, и в глазах ее заплясали озорные огоньки.

– К счастью, брат мой, тебя не было рядом, чтобы мучить меня, когда я была маленькой.

– Мне жаль, что меня не было рядом, Кири, — тихо произнес он.

Улыбка ее испарилась.

– И мне жаль, — прошептала она.

Оба ощутили мощный зов крови. Он взял ее за руку.

– Тогда нам пора наверстать упущенное, леди Кири.

Кири пожала его руку, и генерал сказал:

– У тебя еще есть сводные сестра и брат. Томас и Люсия Стиллуэл.

Открытие следовало за открытием. Оказывается, у него целый сонм родственников.

– Они здесь, в Лондоне?

Стиллуэл кивнул:

– Да, но мы не хотели обрушиваться на тебя все сразу.

– Кроме того, — невозмутимо сказала Кири, — они довольно вредные юные создания. Познакомившись с ними, ты, возможно, передумаешь воссоединяться с семьей.

– Кири! — строго осадила ее мать.

Адам улыбнулся:

– С нетерпением жду встречи с ними. Но не сегодня.

Он потер шрам на голове.

– Пожалуй, на сегодня с меня действительно хватит впечатлений.

Мария сочла должным пояснить:

– Эштон пережил серьезную травму головы во время взрыва и частично потерял память.

– Плюс вчера в него стреляли. — Стиллуэл встал. — Мы не останемся на чай, но нам нужно было знать, признаешь ли ты мать и сестру.

Ошеломленный Адам пробормотал:

– Вы думали, что я могу их не признать?

– Такая вероятность была, — без обиняков заявил Стиллуэл. — Это зависело от того, насколько плотно поработали с тобой попечители и представители закона: удалось ли им убедить тебя, что ты должен стыдиться своего происхождения?..

– Им не удалось меня убедить. Вы поужинаете со мной в субботу вечером? Я приглашаю всю семью, включая Люсию и Томаса. — К тому времени он должен прийти в себя настолько, чтобы встретить их с радостью. — Надеюсь, вы еще некоторое время пробудете в Лондоне?

– Возможно, мы останемся здесь навсегда. — Лакшми пожала плечами. — Все мои дети наполовину англичане. Они имеют право знать свои корни. — Она склонила голову набок. — Ты не скучаешь по Индии? Или ты рад тому, что тебя привезли в Англию?

Адаму никогда не приходило в голову задать этот вопрос себе самому, и ему пришлось подумать над ответом.

– И то и другое. Я скучаю по Индии, но в то же время дорожу теми, с кем подружился здесь. — Он устремил взгляд на Марию.

Она встала. Взгляд ее выдавал тревогу за него.

– Эш слишком воспитан, чтобы попросить вас уйти, так что я сделаю это за него. Он еще не вполне оправился после травмы.

– Конечно. — Его мать встала и прикоснулась губами к его щеке. — Ты действительно неважно выглядишь. Отдохни. Мне достаточно знать, что я скоро тебя увижу.

Он любезно распрощался с гостями. Он один знал, чего ему это стоило. Но когда Мария вышла проводить его гостей — его семью! — он упал на диван, свернувшись калачиком и спрятав в ладонях лицо. Как много всего хорошего случилось сегодня. Но почему же ему было так больно?