Глава 12

На последнем спектакле обычно царит атмосфера кружащей голову магии, и актеры играют с необычайным вдохновением, зная, что утром покинут этот город и отправятся в путь. Публика, со своей стороны, не скупится на смех и аплодисменты.

Только Джулия была рассеянна и молчалива и, хотя знала роль назубок, не могла, как обычно, полностью отрешиться от реальности. Возможно, потому, что завтра она станет женой Логана Скотта, навсегда свяжет свое будущее с человеком, которого не любит.

Она не могла забыть об этом даже на сцене, почти механически проговаривая реплики.

К этому времени Дамон, должно быть, уже получил письмо. Что он подумал? Что почувствовал? И что сделает при следующей встрече, когда она назовет свою новую фамилию? Джулия твердила себе, что так будет лучше для них обоих, но голос разума не мог заглушить боли и тревоги. Если бы только обстоятельства были иными! Если бы только…

Занавес опустился, и публика устроила настоящую овацию. Актерам пришлось едва ли не с полчаса выходить на поклоны. Наконец Логану удалось увести Джулию за кулисы. Девушка облегченно вздохнула, обмахивая ладонями разгоряченное лицо. Логан, всмотревшись в Джулию, озабоченно покачал головой.

– Ты что-то слишком раскраснелась. Поезжай-ка в гостиницу и отдохни хорошенько, – посоветовал он, зная, что члены труппы намерены устроить веселую прощальную пирушку, которая продлится далеко за полночь. – Завтра перед отъездом в Бристоль мы пойдем в церковь и обвенчаемся.

Джулия старательно растянула губы в улыбке:

– Снова гастроли, снова спектакли… Весьма необычный медовый месяц, не находишь?

Логан уставился на нее с таким видом, словно мысль о медовом месяце ему и в голову не приходила:

– А ты хотела бы отправиться в свадебное путешествие?

На какую-то долю секунды она едва не поддалась искушению ответить утвердительно. Хорошо бы уехать далеко-далеко, в какое-нибудь чудесное местечко, где она могла бы немного отвлечься и приказать себе забыть все, по крайней мере хоть ненадолго. Однако при мысли о том, что ехать придется вместе с Логаном и, возможно, делить с ним постель, девушке стало не по себе. Кроме того, он не выносит, когда что-то идет не по плану, а уж прервать гастроли… И ремонт «Кепитл» еще не закончен, а ведь он привык самолично наблюдать за ходом работ.

– Нет, – прошептала Джулия. – Сейчас не время. Может быть, позже.

– Рим, – пообещал Логан. – Или Греция. Поедем в Афины и посмотрим спектакли, которые идут в древнем театре под открытым небом.

Джулия кивнула, пожелала Логану спокойной ночи и направилась в гримерную, но толпа, устремившаяся за кулисы, оттеснила ее в сторону. Девушка остановилась, пропуская восторженных зрителей.

– Миссис Уэнтуорт? – тихо спросил кто-то сзади. Девушка обернулась и, узнав знакомого декоратора, приветливо кивнула. Он и его спутник, увлекаемые людским потоком, оказались подле Джулии.

– Что-то сегодня слишком много народу, вам не кажется? – спросила Джулия и, не получив ответа, смутилась и замолчала. Наконец толпа немного поредела. Пожалуй, сейчас самое время пробраться к себе и снять грим.

К удивлению Джулии, мужчины последовали за ней, держась подозрительно близко. Стараясь подавить неприятное чувство, она ускорила шаг и уже переступила порог, как кто-то бесцеремонно схватил ее за талию. Джулия попыталась закричать, но в рот ей сунули кляп, а руки завели за спину и связали. Ужас обуял девушку. Она принялась вырываться, но похитители накинули на нее плащ и, опустив пониже капюшон, потащили к выходу.

– Прошу прощения, миссис Уэнтуорт, – пробормотал один из них, – но на улице ждет джентльмен, который отдал целое состояние, чтобы мы привели вас к нему. Клянется, что всего-навсего поговорит с вами несколько минут… В этом же нет ничего дурного, верно?

Оцепенев от страха, Джулия позволила увлечь себя к черному ходу. Мужчины бесцеремонно впихнули ее в карету. Капюшон налезал на глаза, мешая видеть. Оставалось покорно ждать своей участи. Она даже не знала, есть ли кто-то в экипаже, кроме нее. Лошади тронули, и карета покатилась, увозя ее в неведомое.

Капли ледяного пота катились по шее и падали на грудь. И едва ей показалось, что она здесь одна, кто-то совсем рядом шевельнулся. Чья-то рука грубо откинула капюшон. Джулия медленно подняла голову и расширенными от страха глазами уставилась в лицо мужа… бывшего мужа, Дамона Савиджа.

Неудержимая ярость, мгновенно охватившая девушку, так же быстро улеглась. Джулия смертельно побледнела. Таким Дамона она еще никогда не видела. От растрепанного человека в помятой одежде разило бренди.

– Добрый вечер, миссис Уэнтуорт, – каким-то не своим голосом приветствовал он. – Как мило с вашей стороны уделить мне немного вашего драгоценного времени. Я и сам бы пришел за вами, но не хотел рисковать.

Горячие пальцы коснулись ее подбородка. Джулия резко отдернула голову и пронзила его негодующим взглядом, безмолвно требуя, чтобы он вытащил кляп и освободил ее.

– Ну уж нет, – усмехнулся он, догадавшись, о чем она думает. – Я вовсе не обязан слушать вас. Вы и без того мне все сказали, так легко освободившись от уз первого брака и поспешив согласиться на второй. Да, я все знаю… Вы поступили весьма опрометчиво, поделившись секретом с Арлисс.

Он сбросил с нее плащ и жадно уставился на бурно вздымавшуюся грудь. Джулия гордо выпрямилась, стараясь не показать своей растерянности.

– Уже стала его любовницей? – неожиданно спросил Дамон. – У тебя несчастный вид… Совсем не так ты выглядела после проведенных со мной ночей. Наслаждаешься его ласками? Поцелуями? Интересно, каково это – лежать в постели с мужчиной, которого не любишь?

Джулии хотелось отрицательно покачать головой, но она упорно притворялась, что не обращает внимания на слова Дамона. Будь он проклят! Да как смеет этот… этот… обращаться с ней подобным образом? Эгоистичный ублюдок! Хочет отомстить… запугать ее!

И что это с ним сегодня? Словно какие-то неизвестные ей стороны его натуры затмили обычную холодную красоту, придали грубость и похотливость сатира чеканным чертам. В эту минуту он напоминал раненого зверя, которому доставляет удовольствие мучить всех, до кого дотянется его когтистая лапа.

– Он не любит тебя, – громовым голосом произнес Дамон. – И я тоже готов на все, лишь бы забыть о твоем существовании. Навсегда выбросить из головы мысли о тебе… твоем лице… сладостном теле…

Он коснулся ее груди сначала осторожно, потом сжал с такой силой, что Джулия глухо застонала.

– Это мое. Ты по-прежнему моя жена, и этого не изменить! Ни божеские, ни человеческие законы не отнимут тебя у меня!

Взбешенная, Джулия попыталась отодвинуться, но Дамон притиснул ее к спинке сиденья. Голова девушки пошла кругом, едва он прижался губами к ямочке между ключицами, лихорадочно лаская ее груди и бедра. Джулия закрыла глаза в безуспешной попытке остаться равнодушной, но ничто уже не могло заглушить предательский стук сердца, страстный трепет, мучительную дрожь предвкушения. Она с наслаждением вдыхала знакомый запах, ощущала, как жесткие волосы щекочут щеки.

Дамон с жадностью слизывал соль с ее кожи, обжигая дыханием влажную плоть. Джулия снова издала тихий невнятный звук, и Дамон с торжествующей улыбкой взглянул в ее раскрасневшееся лицо. Наконец-то он пробудил в ней желание!

Он резко выдернул кляп и смял губы Джулии своими, глубоко погрузившись языком в ее рот. Поцелуй длился бесконечно, но не успел Дамон поднять голову, как Джулия потребовала немедленно развязать ее.

– Ни за что. Сначала уладим наши разногласия.

– Я не собираюсь ничего обсуждать с тобой, пока не протрезвеешь.

– Я не пьян, просто много выпил. Это единственное, что все это время удерживало меня от окончательного помешательства.

– И что собираешься предпринять теперь? – сухо поинтересовалась Джулия. – Похитить меня? Помешать свадьбе? Поверь, все зря. Ты только оттягиваешь неизбежное.

– Ошибаешься. Я сделаю все, чтобы после меня ты не смогла смотреть ни на одного мужчину. – Он снова провел ладонями по ее плечам, накрыл упругие полушария. – Даже если выберешь Скотта, все равно никогда не обретешь того, что могу тебе дать я.

– И не остановишься перед насилием? – бросила Джулия, стараясь не показать, как действуют на нее его прикосновения.

– О каком насилии идет речь?

– Ты вынуждаешь меня пожалеть о том, что было между нами, – прошипела Джулия, разъяренная столь безграничным высокомерием.

– И пожалеешь. Всю жизнь будешь каяться, лежа в постели с мужчиной, которому безразлично все, кроме театра.

– Именно этого я и хочу. И к тому же никогда не спала с Логаном – это брак по расчету.

– Когда-нибудь это все равно случится, – презрительно фыркнул Дамон. – Ты слишком красива, чтобы не пробудить в нем желания. Но и лаская его, ты станешь выкрикивать мое имя!

– Думаешь, я не понимаю этого? – Голос Джулии внезапно пресекся. – Считаешь, это легко – предпочесть брак без любви и навсегда расстаться с человеком, которого я…

Она вовремя прикусила язык, но Дамон уже все понял.

– Человек, которого ты… что? – безжалостно допытывался он. – Скажи, Джулия. Ты обязана мне хотя бы этим.

Джулия сжала губы и молча смотрела на Дамона сверкающими глазами. Он задохнулся от неожиданности, но тут же обрел голос:

– Клянусь Богом, я заставлю тебя признаться еще до того, как взойдет солнце!

– И что хорошего это даст? – прошептала она, смаргивая повисшую на ресницах слезу. Дамон осторожно снял пальцем прозрачную капельку.

– Я должен услышать это от тебя. Убедиться, понимаешь ли ты, на что идешь.

Его лицо было совсем близко, растрепанные волосы падали на лоб, в красных воспаленных глазах стыла безграничная усталость. Он повернул ее к себе спиной и принялся развязывать узлы. Освободившись, девушка попыталась отодвинуться, но Дамон не позволил.

– Я знаю, чего ты хочешь, – грубо сказал он, прижав ее к груди. – Именно того, что так тебя пугает, – быть любимой, безбоязненно отдаться мужчине, ничего не скрывая, не утаивая, безоглядно и безрассудно. Но ты слишком большая трусиха, чтобы довериться мне. Считаешь, что я использую твои чувства против тебя самой. Но я не твой отец, а ты – не Ив Харгейт.

– Неужели? – язвительно бросила она, вырываясь. – Но насколько я знаю, ты тоже требуешь, чтобы все было по-твоему и никак иначе. Тебе и в голову не приходит задуматься, чем должна пожертвовать я ради твоего счастья!

– Жертвы совершенно необязательны. Оба замолчали, свирепо глядя друг на друга, словно готовые сойтись в поединке воины. Карета остановилась у дома Савиджей. Дамон силой вытащил Джулию и понес на крыльцо, не слушая протестующих воплей. Лакеи, совершенно сбитые с толку, старались не обращать внимания на хозяина, который волок упирающуюся женщину. Джулия попыталась позвать на помощь слуг, но Дамон коротко объяснил:

– Не трудись. Здесь все глухи и немы.

Однако Джулия продолжала отбиваться, пока Дамону все это не надоело. Перекинув ее через плечо, он устремился к лестнице. Висеть вниз головой было крайне неудобно, и Джулии волей-неволей пришлось замолчать. Наконец Дамон распахнул дверь спальни. Почти все пространство занимала исполинская кровать под голубым балдахином. Бесцеремонно швырнув Джулию на перину, Дамон запер дверь и бросил ключ на ковер. Джулия кое-как сползла с постели, почти обезумев от ярости.

– По-видимому, подобное обращение весьма нравится леди Аштон? Смею заверить, со мной такое не пройдет!

– Я порвал с Полин. Она лгала мне. Ребенка не будет.

Джулия постаралась скрыть, как обрадовало ее это неожиданное сообщение, хотя сердце подпрыгнуло от восторга.

– Как печально – потерять в одночасье и жену, и любовницу!

– Я счастлив, что мы не женаты.

– Почему? – с деланным безразличием осведомилась Джулия.

Дамон шагнул к ней, но на полпути остановился, снял сюртук и принялся расстегивать рубашку.

– Теперь между нами ничто не стоит. Можно забыть прошлое и все, что натворили наши родители.

– Ты сказал отцу о письме? – спросила Джулия, которая все еще не могла заставить себя признаться во всем родным.

Лицо Дамона исказилось горькой гримасой.

– Нет, – покачал он головой. – Отец умер, так ни о чем и не узнав.

– Что? – ошеломленно прошептала Джулия, непонимающе глядя на Дамона, пока наконец до нее не дошел страшный смысл его слов. – Боже, – охнула она, – так вот почему ты не вернулся в Бат… Мне очень жаль…

Дамон нетерпеливо отмахнулся, явно не желая говорить на эту тему:

– Он долго болел.

Сейчас Джулию терзали раскаяние и сожаление. Знай она обо всем, уж конечно, повременила бы посылать это жестокое письмо!

– Кажется, я поспешила, – виновато пробормотала она.

– Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, – рявкнул Дамон, вытаскивая рубашку из брюк. Полы разошлись, обнажая плоский живот. – Раздевайся и ложись!

У Джулии мгновенно пересохло во рту, в висках застучала кровь.

– Ты это серьезно?

– Тебе помочь или справишься сама?

– Да ты с ума сошел, – спокойно вымолвила она, стараясь подавить царившее в душе смятение.

– Угадала, – согласился Дамон, и, несмотря на ироническую улыбку, кривившую его губы, Джулия с ужасом поняла, что он не шутит. – Я помешался с той минуты, как увидел тебя. И часто думал, почему не влюбился в другую… женщину, которая с радостью примет все, что я могу предложить ей. Но выбора не было. Я полюбил тебя задолго до того, как обнаружил, что ты моя жена. И не ожидал, что по какому-то невероятному везению ты окажешься той самой Джулией Харгейт. Я надеялся, что этот брак свяжет нас, но, как оказалось, он никогда не был законным. Невозможно принудить тебя остаться верной обетам, которые мы давали в детстве. И ты была готова на все, лишь бы вышло по-твоему, в точности как и я. Боюсь, мы оба не преуспели в искусстве компромисса. Поэтому… у меня осталось лишь одно желание – взять тебя и услышать из твоих уст признание в любви.

Они молча глядели друг на друга, чувствуя, как нарастает напряжение, а вместе с ним появляется и робкая надежда. Тишину разорвал громовой голос мужчины, пытавшегося подняться наверх, несмотря на сопротивление слуг. Угрозы и беспомощные вопли эхом заметались по дому.

– Савидж! Я желаю знать, где Джессика, черт возьми! Проклятый трус… немедленно отпусти ее!

Джулия испуганно вздрогнула. Это голос Логана, но она в жизни не слышала, чтобы он так кричал, разве что на сцене. Должно быть, Скотт пришел в ярость, узнав о ее исчезновении. Не отрывая взглядa от Дамона, она негромко откликнулась:

– Все хорошо, Логан, не волнуйся.

– Где ты? – прокричал тот.

Джулия с опаской посмотрела на неподвижного Дамона. Судя по всему, перспектива встретиться с разъяренным соперником ничуть его не тревожила. – Я в покоях справа по коридору, – объяснилa она и нерешительно нагнулась, чтобы подобрать ключ. Что, если Дамон не даст отпереть замок?

Но прежде чем она успела сделать шаг, дверь затрещала под мощными ударами, и в комнату влетел Логан, взъерошенный и багровый от гнева. Он быстро огляделся, не упустив из вида измятое платье Джулии, расстегнутую рубашку Дамона, ключ и сюртук, валявшиеся на полу.

– Я научу тебя, как приставать к моей невестe, – прорычал он, хищно ощерив зубы.

Мрачная улыбка на миг озарила словно высеченное из камня лицо Дамона.

– Она пока еще не твоя.

– Ничего не произошло, – заверила Джулия, задыхаясь от переполнявшей комнату ненависти. – Пожалуйста, забери меня отсюда, и мы все уладим как разумные взрослые люди.

– Твое место в моей постели, – хрипло рявкнул Дамон. – И ты будешь там, как только я выкину твоего женишка на улицу!

Очевидно, это послужило последней каплей. Чаша терпения Логана переполнилась. Он ринулся вперед и, размахнувшись, ударил кулаком в лицо Дамона.

– Нет! – вскрикнула Джулия, подбегая к ним, но с ужасом увидела, что Дамон, в свою очередь, бросился на противника. Мужчины сцепились, как обезумевшие звери, не обращая внимания на просьбы и мольбы Джулии. Наконец Дамону удалось отшвырнуть Логана, и оба, сжав кулаки, награждали друг друга убийственными взглядами. Джулия мгновенно воспользовалась возможностью, чтобы встать между ними. Поняв, что Дамона не укротить, она подошла к Логану и осторожно положила руку ему на грудь. Скотт бешено сверкал глазами; ноздри раздувались – он явно готовился к новой схватке.

– Пожалуйста, – тихо уговаривала Джулия, – прекратите.

– Немедленно пойдем со мной, – потребовал Логан.

Джулия уже была готова согласиться, но что-то душе взбунтовалось.

– Н-не могу… – пролепетала она неожиданно для себя.

– После того, что он сделал? – резко спросил Логан. – Один из декораторов видел, как тебя вносили со сцены. Я сразу понял, что это Савидж. Вполне в его духе.

Логан взял ее за плечи; пальцы безжалостно впивались в мягкую плоть.

– Он уверен, что завладел тобой, Джулия! Покинь его, и покончим с этой проклятой неразберихой.

Джулия опустила глаза. Невозможно спокойно смотреть в лицо Логана.

– Мы ничего не успели уладить, – объяснила она. – Прошу, пойми.

– О, я прекрасно понимаю, – холодно кивнул Логан, отступая. – Подождать тебя внизу?

– Нет… но спасибо за то, что пришел. И защитил меня.

– Если бы только я мог защитить тебя от тебя же самой, – усмехнулся Логан и, обменявшись злобными взглядами с Дамоном, вышел, прикрыв за собой висевшую на одной петле дверь. Джулия повернулась к Дамону и со странным разочарованием обнаружила, что он, кажется, больше не нуждается в ее обществе.

– Убирайся, – велел он, прижимая рукав рубашки к окровавленному носу.

Джулия в отчаянии покачала головой и, подойдя к умывальнику, намочила льняное полотенце. Дамон, сидевший на краю кровати, отдернул голову, когда девушка попыталась стереть кровь.

– Нос сломан? – спросила Джулия, стойко продолжая орудовать полотенцем.

– Нет, – проворчал Дамон. – И можешь не разыгрывать милосердного ангела. Ты мне больше не нужна.

Джулия прижала руки к сердцу, ощущая прилив невероятной любви к этому человеку… упрямому, надменному, своевольному.

Нежно откинув с его лба влажные волосы, она села рядом и погладила Дамона по щеке. Он по-прежнему смотрел в пространство.

– Зато ты мне нужен, – тихо призналась девушка. Дамон не шевельнулся, но она почувствовала, как заходили под рукой желваки. – Ты прав, я боялась довериться тебе, – продолжала Джулия, – но если не сделаю этого сейчас, значит, никогда в жизни не смогу открыть душу и сердце ни одному человеку. Меня до смерти пугает сама мысль о том, что ты захочешь взять больше, чем я сумею дать. Однако если согласишься принять все, что я готова предложить…

Дамон молча сражался со снедавшей его ревностью. Безумие, владевшее им с той минуты, как он узнал, что Джулия намеревается стать женой Логана Скотта, немного улеглось, особенно при виде напряженного лица девушки. Мягкая ручка снова погладила его по щеке, зеленовато-голубые глаза сияли такой любовью, что сердце Дамона болезненно сжалось. Он хотел ее так сильно, что задыхался от желания, мечтал видеть женой, любовницей, подругой, матерью своих детей… Но слишком многое еще оставалось невысказанным, нерешенным, требовало взаимной откровенности и честных объяснений…

Забыв обо всем, Дамон потянулся к Джулии, и она, не успев опомниться, оказалась в его объятиях. И не подумала сопротивляться, когда он исступленно припал к ее губам. Рот девушки приоткрылся, руки скользнули за ворот рубашки и обвили его спину. Сколько ночей он мечтал об этом, о Джулии, прильнувшей к нему, Джулии, мягкой, нежной и доверчивой!

Он резко повернул ее, уложил на постель, так что длинные пряди рассыпались по подушке, и, нагнувшись, стал целовать ее шею и плечи. Чувствительные соски мгновенно натянули тонкую ткань лифа, и девушка гортанно застонала, когда Дамон осторожно прикусил вершинку груди сквозь материю.

Свершилось чудо – Джулия не противится его ласкам… жаждет прикосновений…

Дамон неожиданно понял – сегодня она позволит ему все. Судорожно сглотнув и боясь, что сердце вот-вот разорвется, он дрожащими пальцами расшнуровал ее корсаж и стянул платье вниз, до самой талии. Джулия нетерпеливо подняла бедра, помогая ему раздеть ее. Оставшись в чулках и нижней рубашке, девушка выгнулась, встала на колени и стянула через голову рубашку. Жадно глядя на соблазнительные изгибы ее тела, Дамон, не в силах противостоять соблазну, зачарованно коснулся округлой груди, провел костяшками пальцев по тугой маковке, и при виде сияющих глаз Джулии душа его переполнилась невероятной нежностью.

– Прошу тебя, – едва слышно прошептала она, – возьми меня сейчас и позволь признаться, как сильно я люблю тебя.

– А что будет утром? – не выдержал Дамон.

Джулия улыбнулась ему, словно неразумному младенцу, и, подавшись вперед, поцеловала в губы.

– Задуй свечи, – попросила Она. Дамон погасил свечи, оставив лишь одну, на камине, и вернулся к кровати. В лунном свете кожа Джулии отливала серебром. Дамон сорвал с себя одежду, лег рядом и притянул ее к себе, опаляя поцелуями. Руки Джулии легко скользнули по его спине к тугим ягодицам. Сегодня она была смелее, чем всегда. Дамон терял голову от ласк этой игривой нимфы, сводившей с ума сладостными пытками.

Он едва удерживался от того, чтобы немедленно не овладеть ею. Но желание продлить удовольствие оказалось сильнее. Встав на колени, он снял с нее подвязки и неторопливо стянул чулок, целуя каждый дюйм обнажавшейся кожи. Джулия, удовлетворенно мурлыча, протянула Дамону вторую ногу, зазывно провела ступней по его бедру. Дамон скатал и второй чулок, щекоча ее губами под коленом. Девушка самозабвенно извивалась, пока он не подмял ее под себя.

– Скажи мне, – потребовал он, покусывая ее ушко. Глаза Джулии распахнулись, и он увидел в них кокетливый блеск.

– Что именно?

– То, что обещала.

– Позже, – пробормотала она, сжав пальчиками его восставшую плоть и обхватив торс ногами.

Дамон, однако, мрачно нахмурился, упрямо желая услышать оставшиеся непроизнесенными слова. Джулия пыталась обольстить его, бормоча чувственные признания, стискивая стройными бедрами, Дамон, невольно рассмеявшись, снова принялся ее целовать, наслаждаясь ее мгновенным откликом – тихими вздохами, дрожью, пробежавшей по телу.

– Возьми меня сейчас, – выдохнула она. – Сейчас, милый.

– Ты любишь меня? – допытывался он, распластав ладонь по ее животу и чуть дотрагиваясь до поросшего волосами треугольника.

– Да, – охнула наконец Джулия, широко раздвигая бедра. – Не заставляй меня ждать.

Она попеременно угрожала, молила, клялась в любви, пока Дамон не уступил и не раскрыл створки влажной розовой раковины. Ритмичный танец пальцев быстро привел ее к желанной разрядке. Джулия выгнулась, вдавив островок мягких завитков в ладонь Дамона, и забилась в экстазе.

Прошло немало времени, прежде чем ресницы Джулии дрогнули и она ответила на поцелуй Дамона. Чуть приподнявшись, он мощным толчком соединил их тела и принялся неспешно двигаться, пронзая ее каждым выпадом. Джулия цеплялась за него, стараясь глубже вобрать в себя. Дамон поймал ее руки, завел за голову и вдавил Джулию еще глубже в перину. Другая рука скользнула вниз, туда, где сосредоточилось ее исступленное желание, отыскала сокровенный уголок плоти – горячий пульсирующий бугорок и начала нежно терзать его. Джулия едва не потеряла сознание. Новая волна блаженства подхватила ее и понесла ввысь. Неудержимый трепет сотряс тело. Она крепче прижалась к его бедрам своими, пока он изливал в ее недра любовную лаву.

Наконец оба смогли пошевелиться. Джулия повернулась на бок, тесно прильнув к нему, и сонно улыбнулась.

– Оказывается, я люблю, когда меня похищают, – призналась она, кладя его руку себе на грудь.

– Я совсем растерялся и не знал, что делать, – прошептал он, осторожно обводя кончиком пальца ее сосок. – Джулия… ты действительно собираешься завтра обвенчаться с Логаном?

– А ты можешь предложить иной выход? Дамон чуть нажал ладонью на грудь Джулий, ощущая, как гулко бьется ее сердце. Молчание длилось бесконечно, и Джулия уже решила, что не услышит ответа.

– Выходи за меня, – прошептал он. – На этот раз по-настоящему. Джулия закрыла глаза и прерывисто вздохнула.

– Твои условия?

– Никаких условий. И я не стану требовать, чтобы ты оставила сцену.

– А если люди будут смеяться тебе в лицо за то, что не постеснялся жениться на актрисе? тихо спросила она.

– Черт с ними.

Значит, это правда. Он любит ее так, что готов на любые уступки. Ей никогда не приходило в голову, что Дамон, самый гордый и требовательный из всех, кого она знала, пожертвует своими принципами ради нее. И теперь Джулия просто обязана ответить ему тем же.

– Я могла бы реже появляться на сцене, – нерешительно предложила она. – Буду выбирать только самые выигрышные роли… И никогда больше не поеду на гастроли.

– А Скотт допустит это?

– Придется, если хочет, чтобы я осталась в «Кепитл».

– Но твоя известность… слава…

– Все это не имеет никакого значения, пока у меня есть ты.

Дамон осторожно повернул ее лицом к себе. И хотя Джулию переполняли надежда и счастье, она не увидела на его губах ответной улыбки.

– Я хочу детей, Джулия, – выдавил он, и она могла лишь гадать, какие эмоции обуревают его в эту минуту.

– Я тоже, милый. – Она пожала плечами:

– Не знаю, как мы справимся… но уверена, что найдем выход. Конечно, это будет нелегко.

– Но легче, чем разлучиться навсегда. Джулия согласно кивнула и нежно поцеловала Дамона.

– Как ты относишься к Скотту? – требовательно спросил Дамон, когда их губы разъединились.

– Между нами нет любви. Он поймет, почему я отказываюсь стать его женой. Кроме того, нас с тобой свела сама судьба.

– Прекрасно. Знаешь, я слишком долго был твоим мужем, чтобы представить кого-то другого в этой роли.

Джулия улыбнулась и погладила его по плечу.

– Как странно, что мы оба хотели освободиться друг от друга и, когда это произошло, стремимся вновь быть вместе.

– В таком случае ты немедленно возьмешь обратно кольцо.

– Кольцо и все, что к нему прилагается. Дамон поймал ее руку и стиснул так сильно, что Джулия поморщилась. Но он поднес к губам узкую ладошку и поцеловал. Любовь и безумная радость горели в сердце… Однако опасения, что все это лишь сон и утром женщина, лежащая сейчас рядом, превратится в неуловимое видение, не давали покоя. Неужели настал конец одиночеству, его неизменному спутнику с самого детства?

Дамон не успел ничего сказать, объяснить, что он испытывает в этот момент. Джулия вновь притянула его голову к себе, безмолвно умоляя о поцелуе.

Утром Джулия первым делом поехала к Логану. Он встретил ее как ни в чем не бывало, и только легкая морщинка, прочертившая лоб, говорила о пережитом. Однако от его взгляда не ускользнули ни румянец на щеках девушки, ни блеск ее глаз.

– Доброе утро, – виновато прошептала Джулия. Логан кивнул, мгновенно сообразив, что свадьба не состоится. Очевидно, Джулия передумала.

Пригласив ее в гостиную, Логан велел слуге подать кофе. Тот поспешно поставил на стол поднос с кофейником и двумя чашечками позолоченного фарфора и удалился. Дождавшись, пока дверь закроется, Логан тяжело вздохнул.

– Ты совершаешь ошибку, – резко бросил он.

Джулия усмехнулась.

– Кто знает? Возможно, наш брак действительно окажется неудачным. Но я никогда не прощу себе, если не попытаюсь сделать Дамона счастливым.

– Желаю удачи.

– И это все? Не собираешься живописать во всех подробностях, что меня ждет? Перечислить с десяток разумных причин, по которым я горько пожалею о своем решении?

– Ты и без того прекрасно знаешь мое мнение о браках по любви. Я беспокоюсь лишь о том, что будет с театром. Наверняка в твоей жизни многое изменится.

– Совершенно верно, – согласилась Джулия, подхватывая его невозмутимый деловой тон. – Мне хотелось бы остаться в труппе. Однако я отказываюсь от гастролей и буду реже выступать.

– Я согласен на все условия. Только глупец расстанется с такой актрисой, как ты.

– Спасибо.

– Разве такой судьбы я желал для тебя? – неожиданно взорвался Логан. – Твой талант еще не раскрылся с полной силой! Ты могла бы стать самой великой актрисой не только в Англии…

– А вместо этого буду просто счастлива, – перебила Джулия. – Известность и все богатства мира не могли спасти меня от одиночества. Я хочу, чтобы меня любили. Хочу тепла и смеха… вместо того чтобы жить жизнью выдуманных героинь, терзаться их страстями и мучиться чужими горестями.

– Уверена, что Савидж позволит тебе играть?

– О да, – лукаво улыбнулась Джулия. – Конечно, это ему не по душе, но он готов терпеть мои прихоти ради нас обоих.

Она поднесла ко рту чашку и с сожалением взглянула на Логана.

– Ты считаешь меня дурочкой? Не в силах представить, чтобы кто-то предпочел дом и семью славе и сцене?

– Нет, – невозмутимо обронил Логан, но впервые за все утро дружески улыбнулся. – Я вовсе не считаю тебя дурочкой. И, по правде сказать, немного завидую. Не спрашивай почему, видит Бог, я сам не могу объяснить.