Книга: Никогда не лги леди
Назад: Глава 15 Большие неприятности в Гэмпшире
Дальше: Глава 17 Вальс на балу в «Олмаке»

Глава 16
Развязка, последовавшая в Париже

Вопреки календарю в Париже стояла летняя духота. В больнице Салпетриер дурно пахло и нечем было дышать. Стоявший у окна лорд Нэш разглядывал зеленые лужайки и старался не обращать внимания на жуткие стоны и крики, эхом разносившиеся по гулким коридорам.
Дверь за его спиной открылась, и Нэш явственно услышал свое имя, которое выкрикивал визгливый женский голос. Однако дверь тут же закрыли, и крики стали не такими пронзительными.
Плеча Нэша коснулась чья-то рука и он, обернувшись, увидел перед собой священника.
– Добрый день, святой отец.
– Как вы чувствуете себя, сын мой? – спросил отец Мишель. – Вы, наверное, очень устали?
– Со мной все в порядке, но, конечно же, вы правы, я действительно устал. Как я понимаю, графиня никак не может забыть мое имя?
Священник едва заметно улыбнулся.
– Да, она постоянно повторяет его. Ее припадок продлится еще какое-то время. Но не беспокойтесь, она связана.
– Связана?
– Да, санитары связали ее, чтобы она не причинила себе вреда. Будем надеяться, что ее пыл скоро остынет.
Нэш нахмурился.
– Помолитесь за нее, святой отец.
– Хорошо, я буду молиться за нее и за вашу родственницу, милорд.
– Спасибо, – кивнул Нэш.
– Проводите меня в часовню, милорд. Я вижу, что вас одолевают тяжелые мысли.
Они повернулись и зашагали по длинному коридору.
– Я слышал, комиссар полиции освободил вашу родственницу, – сказал отец Мишель.
– Да, по моему ходатайству мне отдали ее на поруки.
– Вам повезло, лорд Нэш. Франция проявила милосердие.
– Да, но мне пришлось заплатить за это.
– Понимаю.
– Как вы думаете, святой отец, графиня действительно психически нездорова или только притворяется? – задал Нэш давно мучивший его вопрос. – Мне показалось, что она сохраняет ясность мысли.
– Некоторые утверждают, что поступки графини свидетельствуют о ее психическом нездоровье. Как: может дама, занимающая высокое положение в обществе, пойти на преступление, будучи в здравом уме? – в задумчивости пробормотал священник. – И все же я считаю, что ее безумие не является следствием болезни.
– Но ее заперли в палате для душевнобольных, – заметил маркиз.
Священник улыбнулся.
– Да. Им заплатили за это.
– Ах вот как? Это сделал супруг графини?
– Лучше лежать в лечебнице, чем сидеть в тюрьме. В лечебнице крысы не такие большие и шустрые.
Нэш не разделял мнения священника. Он находился в Париже уже две недели, и у него было время и возможность убедиться в том, что больница Салпетриер кишела паразитами и грызунами.
Дойдя до конца коридора, они спустились по лестнице к выходу и вскоре оказались на залитом солнцем больничном дворе.
– Спасибо вам за то, что согласились в мое отсутствие присматривать за графиней, святой отец, – сказал Нэш, остановившись посреди дорожки, ведущей к часовне.
– Не стоит благодарности. Мой долг помогать людям.
– Как вы думаете, долго продлится ее болезнь?
Священник пожал плечами.
– Сифилис – непредсказуемый недуг, сын мой. Слава Богу, что графиня оказалась здесь, а не в сырой тюремной камере.
– Вы правы.
Священник похлопал маркиза по плечу.
– Но мне кажется, милорд, что графиня не доживет до Святок. Ее организм истощен, она находится на грани безумия. Судя по всему, ее конец близок, сын мой. И супруг графини это знает.
Нэш еще больше помрачнел.
– По-моему, Монтиньяк не слишком-то огорчен болезнью жены.
– Монтиньяк – развратный человек, милорд. Его пороки являются следствием слабости плоти. Он отравляет все, к чему прикасается. Ваш брат должен держаться подальше от него.
Нэш усмехнулся.
– Выходит, графиня все же успела распространить сплетни? Она получала большие деньги за то, чтобы держать рот на замке.
– Да, я слышал о любовных письмах, – с сочувствием глядя на Нэша, промолвил священник. – Очень неприятная история, которая может положить конец политической карьере вашего брата, милорд. Более того, насколько я знаю, в Англии мужчинам, вступившим в противоестественную связь, грозит смертная казнь.
– Какие бы чувства мой брат ни испытывал к Монтиньяку, я твердо знаю, что он не писал ему любовных писем, – заявил Нэш.
– Я вижу, вы – хороший брат и не жалеете денег для того, чтобы уладить неприятности, возникающие у ваших родственников, – сказал священник. – Не волнуйтесь, слухам, которые распространяет графиня, никто не поверит. Ведь у нее сифилис, она болтает нечто бессвязное.
Нэшу вдруг захотелось рассказать отцу Мишелю всю правду. В конце концов, он был священником, и перед ним можно было раскрыть душу.
– Графиня потребовала огромную компенсацию за свои услуги. – Нэш понизил голос. – Она заявила, что ее муж придет в ярость, если заметит, что она выкрала у него любовные письма Тони. Но затем она, конечно, добавила, что желает нам с братом добра, что хочет спасти Тони. Но, по существу, это был шантаж.
– Я сомневаюсь, что граф был непричастен к нему.
– Боюсь, вы правы. Через некоторое время она намекнула мне, что у Монтиньяка есть еще несколько писем. Скоро мы увидим, решится ли граф самостоятельно продолжать эту опасную игру. Но теперь он будет иметь дело с моим братом. Пусть они сами разбираются.
– Ваш брат разорвал… эти противоестественные отношения?
– Он клянется, что да. Если же он обманывает меня, то пусть пеняет на себя.
– Умные люди учатся на ошибках других, а дуракам, чтобы хорошо усвоить урок, нужно непременно набить себе шишки, – с грустью в голосе проговорил священник. – Я надеюсь, сын мой, что ваш брат раскается и отвернется от порока. От этого зависит спасение его души.
Нэш промолчал. У него не было желания обличать и осуждать Тони. Он сам был грешным человеком.
– Спасибо вам за все, святой отец, – поблагодарил он священника. – Мне пора. Завтра утром я отплываю в Англию.
– Счастливого пути, сын мой, – улыбнувшись, сказал отеп Мишель.
Услышав скрип двери, Ксантия обернулась и увидела Гарета.
– Отойди от окна. Ксантия, – сказал он, – ты простудишься.
– Нет, я наконец-то привыкла к холодному климату Англии.
– И все же тебе нужно согреться. Я опасаюсь за твое здоровье. Я сейчас велю мистеру Бейкли принести тебе чаю.
– О, это было бы неплохо.
Ксантия отошла от окна и, сев за стол, стала перебирать бумаги.
– Ты виделся с капитаном Рэнглом? – спросила она. – Мне нужен его отчет о расходовании денежных средств.
Гарет в изумлении взглянул на Ксантию:
– Но он же сам заходил вчера в контору и отдал отчет тебе в руки. Неужели ты забыла?
Ксантия провела ладонью по лбу.
– Ах да, конечно! Послушай, Гарет, не нужно на меня кричать.
Гарет пододвинул стул к ее столу и уселся на него верхом.
– Разве я кричал, Ксантия? Я даже не повысил голос. Что происходит, дорогая? В последнее время ты сама не своя. И с каждым днем ты становишься все более нервной. Вчера, например, накинулась на беднягу Бейкли.
– Но я потом извинилась перед ним, – стала оправдываться Ксантия.
– Может быть, тебе ненадолго отойти от дел? Ты могла бы хорошо отдохнуть в Брайтоне. Говорят, это замечательное местечко. Пусть Киран отвезет тебя туда. Я заменю тебя здесь на несколько недель.
Ксантия вдруг всхлипнула, и из ее глаз неудержимым потоком хлынули слезы.
– О Боже, Ксантия! – в испуге воскликнул Гарет. – Не надо, не плачь!
– Я не плачу, – пролепетала она сквозь слезы. – Это все из-за тебя. Немедленно прекрати меня жалеть!
Гарет встал и, достав из кармана носовой платок, обошел письменный стол.
– Сядь прямо, – сказал он с наигранной строгостью. Ксантия подчинилась, и Гарет вытер ее слезы.
– Это все из-за Нэша, да? – тихо спросил он. – Из-за того парня, который заходил сюда несколько недель назад?
– Н-нет, – всхлипывая, пробормотала Ксантия. Взяв у Гарета носовой платок, она шумно высморкалась. – Ничего подобного. Мне нет до него дела! – Она на несколько секунд успокоилась, потом снова расплакалась. – Как я могла это допустить? Я больше никогда не позволю себе влюбляться!
Гарет со вздохом присел на край стола.
– Бедная Ксантия, моя дорогая девочка, неужели тебе не известна простая истина?
– Какая еще истина?
Гарет с грустью посмотрел на нее:
– Никто из нас не властен над своими чувствами. Ни ты, ни я.
Погода была пасмурная и ветреная. Стоя на палубе яхты «Опасное пари», Нэш пристально всматривался в берега Темзы, мимо которых проплывало судно. Яхта уже находилась в пределах Лондона. Вскоре Нэш увидел доки Уэппинга и тотчас же почувствовал, как у него заныло сердце. Он никак не мог забыть о Ксантии.
Нэш около месяца пробыл в Париже, но ему казалось, что с момента его отъезда из Англии прошла целая вечность.
Однако боль в его душе не утихла. Он не питал никаких надежд, теперь им руководило только чувство долга. Ему необходимо было уладить еще несколько неотложных дел.
Тони сошел на берег в Саутгемптоне. Нэш велел ему ехать в Брайервуд и не высовывать оттуда носа до особых распоряжений. Маркиз хотел разведать обстановку в Лондоне, а потом уже окончательно разобраться в своих отношениях со сводным братом. Он понимал, что настало время распрощаться с ролью опекуна Тони. Энтони Хейден-Уэрт должен был научиться самостоятельно отвечать за свои поступки.
Прислуга тепло встретила лорда Нэша, когда он переступил порог своего дома на Парк-лейн. Вернувшийся в Лондон Суонн доложил маркизу, что разобрал все документы, скопившиеся на письменном столе в библиотеке. Месье Рене подал хозяину на обед огромное блюдо, на котором лежали бифштексы с кровью и целая гора картофеля. Агнес же принесла в его комнату букет свежих цветов и поменяла постельное белье.
Пообедав и отдав все необходимые распоряжения, Нэш оделся и отправился на встречу с Венденхеймом. Тот принял его в своем кабинете, и маркиз рассказал ему о незаконной деятельности графини Монтиньяк, занимавшейся контрабандой оружия, и о соучастии Дженни в этом преступлении.
– Я привез письмо от комиссара французской полиции, подтверждающее правдивость моих слов, – сказал в заключение маркиз. – Впрочем, вы, должно быть, уже в курсе всех событий, ведь у вас наверняка есть свои источники информации во Франции.
Венденхейм, расхаживавший по кабинету, утвердительно кивнул:
– Да, конечно, наш посол во Франции уже известил меня обо всем. Сэр, я до сих пор в шоке! Оказывается, незаконными поставками оружия занимались две дамы! Куда катится мир?!
Нэш усмехнулся:
– Вы, должно быть, плохо знаете женщин. Среди них есть особы, обладающие холодным расчетливым умом и отличающиеся жестокостью. Они немногим лучше мужчин.
– Графиня Монтиньяк действительно при смерти? – В голосе Венденхейш звучала скорее надежда, чем сочувствие.
– Да, у нее нет никаких шансов выкарабкаться. Болезнь запущенна. Кроме того, в больнице Салпетриер, где она находится, царит жуткая антисанитария. Если графиня не умрет от сифилиса, ее сведет в могилу холера.
Венденхейм явно почувствовал облегчение. Выражение его лица смягчилось.
– Скажите, неужели ваш сводный брат не знал, что вытворяет его жена? – спросил он, немного помолчав. – Дженни была богатой наследницей, и ее состояние перешло к мужу. Он должен был следить за теми суммами, которыми она распоряжалась.
– Тони получал часть доходов от моего поместья, я не скупился на его содержание. А Дженни тратила на свои нужды деньги, которые получала от отца. Во всяком случае, мы так думали. Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, в какую сумму обходится удовольствие быть членом палаты общин? Я сейчас не говорю о взятках, которые приходится давать. Речь идет об образе жизни – о расходах на званые обеды, кареты, одежду. У Тони, не оставалось денег на то, чтобы содержать должным образом жену.
– Мы установили все контакты Дженни в Америке, – сообщил Венденхейм. – Незаконная торговля оружием, которое производили заводы Карлоу, – тяжкое преступление. Дженни, конечно же, привлекут к суду.
Нэш вскинул голову и в упор посмотрел на собеседника.
– Я не допущу этого, – твердо заявил он. – Я не испытываю особого сочувствия к Дженни, но если это дело получит огласку, то на политической карьере моего брата будет поставлен крест.
– Боюсь, лорд Нэш, что вы не сможете помешать английскому правосудию преследовать вашу невестку по закону. Как только она окажется в пределах королевства, ее задержат и подвергнут допросу.
– Я успел принять необходимые меры, чтобы избежать этого. Дженни отправилась обратно в Бостон вместе с карабинами своего отца. Она никогда не вернется в Англию. О ее приезде сюда не может быть и речи.
Тонкие губы Венденхейма скривились в улыбке.
– Вы поставили мне мат, лорд Нэш. Блестящая партия. Ваш брат теперь подаст на развод?
– Нет, от этого пострадала бы его карьера. Мы сообщим моей мачехе, что отец Дженни серьезно заболел, поэтому она вынуждена была уехать к нему. Могу уже сейчас предположить, что это будет очень продолжительная болезнь. Надеюсь, Дженни обретет свое счастье на родине. А что касается Тони, то он вряд ли заметит ее отсутствие.
Нэш уже собирался откланяться, но Венденхейм дал ему понять, что разговор еще не окончен.
– Мне хотелось бы затронуть еще одну тему, – начал он, но тут же умолк.
– Да, я слушаю вас, – кивнул Нэш. – Говорите, не стесняйтесь.
– Речь пойдет о мисс Невилл, – снова заговорил Венденхейм. – Это, конечно, не мое дело, но…
– Да, это действительно не ваше дело! – перебил Нэш.
– Но дело в том… – Венденхейм откашлялся. – Именно я вовлек эту женщину в некрасивую историю…
– Я об этом догадался, – заметил Нэш, помрачнев.
– Поэтому я считаю, что обязан сейчас поговорить с вами о ней.
– Но к чему все эти разговоры?! – с горечью воскликнул Нэш.
– Я хочу восстановить справедливость и рассеять некоторые заблуждения, которые возникли у вас на ее счет.
Маркиз поднялся с места.
– О, я давно понял, какую роль она играла в этом деле, – заявил он. – Но я джентльмен, поэтому ни в чем ее не упрекаю. Всего хорошего, Венденхейм. Передавайте привет министру.
Маркиз уже взялся за ручку двери, но Венденхейм остановил его.
– Мисс Невилл верила в вас, Нэш, – проговорил он. – Она искала доказательства вашей невиновности и в конце концов нашла их. Если бы не мисс Невилл, вы бы до сих пор находились под подозрением.
– Я не желаю слышать о ней, Венденхейм. Я не верю ни единому вашему слову. По своей доброте вы пытаетесь обелить мисс Невилл.
– Я не стал бы грешить против истины даже для того, чтобы обелить мисс Невилл. Я не настолько великодушен, Нэш. Но подумайте сами: о чем свидетельствует тот факт, что я не отправился следом за вами во Францию? Надеюсь, вы не считаете, что я просто струсил.
– Нет, вы упрямый и храбрый человек, – признал маркиз. Венденхейм улыбнулся.
– Вы мне льстите. Истина же состоит в том, что мисс Невилл убедила меня в вашей невиновности.
– Я удивлен, что ей это удалось.
– Она из тех женщин, которые всегда добиваются своего. Мисс Невилл нашла доказательства соучастия миссис Хейден-Уэрт в преступной деятельности. Именно поэтому я не бросился в погоню за вами и поручил нашему посольству во Франции следить за развитием событий. Не вините ни в чем мисс Невилл и ее брата. Мы сами вышли на них, поскольку нас заинтересовала их компания морских перевозок. Эти люди согласились нам помочь отчасти и потому, что им, конечно же, хотелось защитить свои деловые интересы.
– Вы очень ловко провернули это дело. Честно говоря, я был удивлен, когда Шарп пригласил меня на бал. Но я поехал к нему. Неожиданная встреча с прекрасной женщиной на террасе дома Шарпов прямо-таки ошеломила меня. Я и подумать не мог, что все это было подстроено. Все мы порой бываем чрезвычайно наивны.
Венденхейм нахмурился.
– Здесь какая-то ошибка, – пробормотал он. – Я впервые обратился за помощью к лорду Ротуэллу через несколько дней после бала в доме Шарпов. Но как бы то ни было, в одном вы безусловно правы: мисс Невилл – удивительная женщина.
– Да, она не перестает меня удивлять, – сказал Нэш. – Что ж, всего хорошего. Желаю удачи в поимке преступников.
– Минуточку, милорд! – воскликнул Венденхейм. Порывшись в ящике стола, он достал из него какую-то бумагу: – Взгляните вот на это.
Это было письмо, написанное на бланке «Невилл шипинг». Нэш пробежал его глазами, обратив внимание на дату.
– Значит, мисс Невилл мучило сознание вины, и она через некоторое время отказалась от сотрудничества с вами, – промолвил он. – Но разве это что-то меняет?
– Ну, это вам решать! Думайте сами, как вам быть дальше, а у меня и без вас дел по горло.
Они распрощались, и Нэш покинул кабинет. Он находился в легком замешательстве после разговора с Венденхеймом.
Тони теперь ничего не грозило. Дженни была далеко, за океаном. Вряд ли она отважится когда-нибудь снова приехать в Англию. И все же на душе у Нэша было неспокойно. Его мучили мысли о Ксантии.
Он надеялся, что ему удалось скрыть от Венденхейма всю глубину своего отчаяния. Но душевная рана, которую нанесла ему Ксантия, все еще кровоточила. Правда, письмо, которое показал ему Венденхейм, пролило на нее бальзам, немного облегчив страдания. Возможно, обстоятельства принудили Ксантию сотрудничать с властями, но при этом она все-таки верила в его, Нэша, невиновность. Это, конечно же, обнадеживало.
Ее письмо, адресованное Венденхейму, было сухим и кратким. Ксантия заявляла, что умывает руки и не желает больше видеть мистера Кембла в своей конторе. Она решительно отказалась шпионить за Нэшем.
И еще один факт говорил в пользу ее искренности. Люди из министерства внутренних дел обратились к ней и Ротуэллу уже после бала в доме Шарпов. Значит, пылкие поцелуи на темной террасе были выражением неподдельной страсти.
Глубоко задумавшись, Нэш не заметил, как ступил на проезжую часть улицы, и пришел в себя лишь в тот момент, когда его чуть не сбил экипаж. Он едва успел отскочить, а краснолицый разъяренный кучер показал ему кулак.
Вернувшись на мостовую, Нэш перевел дыхание. Что с ним происходило? После стольких испытаний он едва не погиб под колесами экипажа! От этой мысли у него защемило сердце.
Он подумал о том, что жизнь очень коротка. Улыбнется ли ему счастье еще хотя бы один раз? Ощутит ли он снова радость бытия? Нэш понимал: несмотря ни на что, он все еще любит Ксантию, женщину, которая все это время верила в него.
Венденхейм вынудил ее следить за ним. Но что она тогда знала о нем? Они были мало знакомы, и Ксантия не могла полностью доверять ему. К тому же у него дурная репутация. Многие считают его развратником. Но со временем Ксантия лучше его узнала. Интересно, что сейчас она думала о нем? Больше всего на свете Нэш боялся, что Ксантия разочаровалась в нем.
Маркиз вздохнул и зашагал быстрее. Пора было возвращаться домой. Он должен был наконец решить, что ему делать дальше. «Может быть, ради счастья поступиться своей гордостью?» – спрашивал он себя.
Гиббонс встретил его внизу, в холле. В руках он держал поднос, на котором стояли запотевший графин с «Охотничьей» и стакан.
Печально улыбнувшись, Нэш сказал, что не будет пить.
– Какой сегодня день недели, Гиббонс? – спросил он, когда они поднялись в спальню.
– Вторник, милорд, – ответил камердинер. Опустившись на стул, Нэш в задумчивости пробормотал: – А это значит, что завтра наступит среда…
– Вне всяких сомнений, милорд, – подтвердил камердинер.
Маркиз не обратил внимания на сарказм в его голосе.
– А где Суонн?
– В библиотеке, милорд. Прикажете, чтобы я сходил за ним?
– Да. И распорядитесь, чтобы подали мою двуколку. Передайте Суонну, что мы сейчас выезжаем.
– Сейчас, сэр?
– Да, сейчас. Мне надо встретиться с моими поверенными.
– Слушаюсь, сэр. – Камердинер кивнул и направился к двери.
Назад: Глава 15 Большие неприятности в Гэмпшире
Дальше: Глава 17 Вальс на балу в «Олмаке»