Глава 14
Нью-Йорк, 1873 год
— Это ты! Ты предал меня!
Николас застыл на месте, перестав что-либо ощущать. Он попытался остановить безумный водоворот мыслей и понять, отчего отец тычет в него пальцем. В него. В Николаса. Отец обвинил его в предательстве.
Он едва расслышал, как в ужасе ахнула мать. Попытался сосредоточиться на размеренных ударах часов, отбивавших очередной час. Отец обвинил его в предательстве.
Отец, которого он боготворил. Отец, которому он без особого успеха старался подражать во всем.
Отец обвинил его в том, чего он не совершал.
— Плоть от плоти моей, кровь от крови моей, — бушевал отец с багровым от гнева лицом. На лбу у него змеились набухшие вены. — Я предан! Своим собственным сыном!
Николас не мог вымолвить ни слова. Не знал, что сказать, как защитить себя. Он судорожно сжимал в кармане скомканный газовый шарф , который принес Гарри Диллард. Все поплыло перед глазами, когда он перевел взгляд на мать. Что он увидел у нее в глазах? Страх? Панику?
«Мамочка, пожалуйста, — молча умолял Николас взглядом, — скажи папе, что это не я».
— Я поверить не могу, что сын, рожденный от чресл моих, разболтает своим чертовым дружкам про мои планы. Кто еще мог до такого додуматься? А ведь я доверял тебе. Моему сыну. Моему наследнику. Я многое, очень многое не скрывал от тебя. Так что неудивительно, что ты узнал.
— Но, папа…
— Оставь это «но, папа» при себе, мальчик. Тому, что ты сотворил, нет оправдания. — Он скорбно покачал головой. — Твоя мать говорила мне, что Тед и Мейнард не самая лучшая компания для тебя. Надо было прислушаться к ее словам.
У Николаса кружилась голова. Сердце, казалось, вот-вот остановится. Отец люто ненавидел его, это было видно по его глазам, В последний раз он повернулся к матери и умоляюще посмотрел на нее. Он не думал о том, что произойдет, если она скажет отцу правду. Не думал о том, чем все это кончится. Он послал матери еще один молящий взгляд и перевел дух, когда она начала говорить.