Глава 21

— Пропала? — Лицо Спенсера посерело, и он схватил Амелию за локоть. — Ты уверена? Может быть, она просто…

— Нет. Она ушла, и не одна. — Амелия судорожно сглотнула, не зная, как рассказать Спенсеру остальное. Но ей необходимо это сделать. Ведь все зависит от того, как быстро они начнут поиски. — Она ушла с Джеком. Они оставили записку.

Амелия подняла руку и разжала пальцы. На ее ладони лежал смятый клочок бумаги. Он был прикреплен к косяку кухонной двери, испещренному отметинами от гвоздей. Ее братья всегда оставляли там записки друг для друга. Они называли это место почтой д’Орси. Джек был лаконичен:

На записке стояли две подписи.

Спенсер смотрел на записку столь яростно, что Амелия не удивилась бы, увидев, как буквы меняются местами, лишь бы только избежать его гнева. Она и сама хотела бы все изменить.

— Давно? — спросил Спенсер.

— Мы… мы не знаем. Очевидно, после обеда. Словом, прошло уже несколько часов. Все лошади в конюшне, значит, они отправились пешком. — Отдав записку, Амелия сжала пальцы в кулаки. — Скорее всего ему понадобилось ее приданое.

— Мне очень жаль, — подала голос Лили из-за спины Амелии. — Я легла рано и, естественно, не слышала, как она ушла.

— Не извиняйтесь, — произнес Спенсер. — Вы не несете ответственности за мою кузину.

Он осуждающе посмотрел на Амелию, словно взывал к ее совести. Конечно же, она отчасти тоже несла ответственность за Клаудию. А Джек… Джека вообще здесь не было бы. Если б она не заставила его остаться.

— Мне очень жаль, — пробормотала она. — Чтобы сбежать вот так, посреди ночи… Я просто не верю, что он это сделал.

— Конечно, не веришь. Ты не вняла ни одному моему слову Что бы он ни делал, ты защищала негодяя. Так с чего бы тебе поменять свое мнение теперь?

— Похоже, здесь какое-то недоразумение. Должно же быть какое-то объяснение, — вяло произнесла Амелия. Вяло, потому что даже она понимала, что говорит глупости.

Поджав губы, Спенсер подошел к столу.

— Я тебе говорил, что из его присутствия здесь ничего хорошего не выйдет.

— Да, говорил. — Но она опрометчиво настояла на своем, предположив, что только ее чувства имеют значение. А если Джек что-то натворит, это причинит боль только ей одной. Амелия даже предположить не могла, что это затронет Спенсера или Клаудию. О Господи.

Беллами и Эшуорт вскочили со своих мест.

— Что происходит? — спросил Беллами.

— Мой брат сбежал с Клаудией, — ответила Амелия. А когда Спенсер бросил на нее взгляд, добавила: — Мы все равно не сможем утаить от них это. Ради Бога, позволь им помочь.

— В какую сторону они могли пойти, Морленд? — спросил Эшуорт.

— Ну? — Спенсер взглянул на жену. — Ты лучше знаешь местность.

Амелия беспомощно пожала плечами и начала щипать себя за палец.

— Отсюда ведет несколько дорог. Скорее всего они направились в сторону Глостершира, чтобы сесть в почтовый дилижанс, едущий на север. Но с таким же успехом они могли пойти севернее через Колфорд или на восток в сторону Лидни. Там на их пути должна встретиться река Северн. Они могли, миновав Ост, добраться до Лондона. Самые быстрые дилижансы, следующие в Шотландию, отправляются оттуда. А может, они надеялись сесть на какой-то корабль… — Голос Амелии стих. Способов было множество, и надежда найти беглецов казалась призрачной. — Но куда бы они ни пошли, от больших дорог их отделяет более полдюжины миль.

— Так, — протянул Эшуорт. — А нас трое.

— Я прикажу оседлать самых быстрых коней, — произнес Спенсер, выдвигая нижний ящик стола. — Каждый выберет себе дорогу.

— Когда это я предложил свою помощь? — недовольно спросил Беллами.

— Только что, — ответил Спенсер, доставая из ящика стола пистолет. Многозначительно посмотрев на Беллами, он сунул пистолет за пояс брюк.

При виде оружия у Амелии подкосились ноги.

— Хорошо, хорошо, — пошел на попятную Беллами, нетерпеливо проведя рукой по волосам. — Я поеду на юг, в сторону Северна и Лондона. Если я их найду, вы об этом узнаете. А если не найду, отправлюсь сразу в Лондон.

— Что ж, я согласен. Вы найдете ее в «Голубой черепахе», в Хаунслоу. Скорее всего вам придется оплатить ее счета.

Амелия не поняла, о чем идет речь, но Беллами кивнул.

— Я направлюсь на север, — произнес Эшуорт. — Если они решили сесть в дилижанс, кто-то наверняка видел их на пути в Глостер.

— В таком случае мне придется ехать на восток через лес.

Беллами глубоко вздохнул и взъерошил волосы.

— Мне понадобятся крепкие ботинки.

Он вышел из библиотеки, и Лили выскользнула следом за ним.

Эшуорт тоже направился прочь, бросив на ходу через плечо:

— Встретимся в конюшне.

В ответ Спенсер лишь коротко кивнул.

Амелия осталась наедине с мужем. Она стояла посреди библиотеки, крепко обхватив себя за плечи, и наблюдала за тем, как он достает пули и пересчитывает их.

— Мне жаль, — произнесла она.

— Прибереги извинения до следующего раза. — Спенсер прерывисто вздохнул, затем схватил со спинки стула сюртук и надел его. Облокотившись руками о стол, он пристально посмотрел на жену. — Укажи мне маршрут. Наверняка же есть какие-то названия, приметы. Постарайся описать дорогу во всех подробностях.

Амелия сделала все, от нее зависящее, хотя прошло много лет с тех пор, когда она в последней раз ходила напрямик через лес. Но те детали, что она запомнила — примула и фиалки, ковер из мха, усеянный грибами, утиные гнезда у подножия ореховых деревьев, — вряд ли помогли бы Спенсеру сегодня. Амелия напрягла память и постаралась дать наиболее точное описание дороги.

Ее рассказ прервал мерный стук по крыше.

— Дьявол, — пробормотал Спенсер, вглядываясь в окно. — Теперь еще и дождь пошел.

Усилится ли он? Амелия надеялась, что это всего лишь кратковременный летний дождик.

Клаудия идет пешком под дождем… Не говоря уже о том, что трем джентльменам, отправившимся на ее поиски, придется ехать по скользкой незнакомой местности… К тому же ночь выдалась на редкость темной и безлунной.

Черт возьми!

Спенсер шагнул к двери, но Амелия схватила его за рукав.

— Спенсер, подожди. Ты винишь в произошедшем меня?

— У меня нет времени стоять здесь и рассуждать о том, кто виноват, Амелия. Мне необходимо отыскать их и вернуть Клаудию домой, пока она не испортила себе репутацию или еще того хуже.

Амелия поморщилась, поняв, что имеет в виду ее муж. Джек наверняка в отчаянии, но вряд ли он решится лишить невинности пятнадцатилетнюю девочку. Ах, если бы Амелия могла быть в этом абсолютно уверена. Она просто не знала, что и думать.

— Я ничего не могу сделать?

— Оставайся здесь. — Спенсер больно схватил жену за подбородок и заглянул ей в лицо. — Ты меня слышишь? Оставайся здесь на случай, если они вернутся домой.

Амелия судорожно сглотнула и выпустила из рук рукав мужа.

— Что ты сделаешь, когда их найдешь?

— Я сделаю все, чтобы защитить Клаудию.

В душе Амелии шевельнулся страх. Спенсер будет обращаться с Джеком жестко, даже жестоко, если понадобится. Она не стала бы просить его проявить милосердие… если б похитителем Клаудии был какой-нибудь другой мужчина.

— Пожалуйста, — с трудом вымолвила Амелия. — Прошу тебя, не убивай его. Я просто не вынесу, если…

— Если потеряешь брата, — горько закончил вместо нее Спенсер. В его глазах вновь промелькнула боль, и он отвернулся, чтобы уйти. — Я знаю, что он значит для тебя, Амелия. Поверь, я слишком хорошо это знаю.

Амелия вот уже целых два часа расхаживала по гостиной, думая, что с ума сойдет от беспокойства. За брата, за Клаудию, за Спенсера… Даже за лорда Эшуорта и мистера Беллами. И чем больше она ходила, тем труднее ей было представить благополучный исход сегодняшнего происшествия. Если Клаудия и Джек проведут ночь вне дома, репутация девушки будет запятнана. Найдут их или нет, до того как они достигнут границ Шотландии. Тронет ли ее Джек или нет, Спенсеру наверняка придется позволить им пожениться, чтобы соблюсти хоть какую-то видимость приличий. И это не станет благополучным исходом ни для него, ни для Амелии. Клаудия с Джеком тоже будут сожалеть об этом всю свою жизнь.

Если только Спенсер оставит Джека в живых.

Кожу Амелии закололо от ужаса. Она чувствовала себя совершенно несчастной при мысли о выборе между двумя любимыми мужчинами. Однако события сегодняшнего вечера сделают выбор за нее. И может статься, Спенсер никогда не простит ее, если с Клаудией случится что-то дурное.

Лили забылась в кресле беспокойным сном, но Амелии сегодня уснуть бы не удалось. В голове у нее гудело, а мысли перескакивали с одной на другую. Не в силах сосредоточиться ни на одной из них, она бродила по гостиной. Проводила пальцами по каминной полке, подходила к окну, всматриваясь в темноту, а потом вновь возвращалась к дивану. Она понимала, почему Джек решился на такую авантюру: Спенсер наверняка даст за своей подопечной огромное приданое. Но почему Клаудия согласилась с ним бежать? Джек, конечно, достаточно красив и может быть просто обворожительным, если захочет. Только вот сейчас он пребывал не в лучшей форме, да и Клаудия почти не общалась с ним. Да, девушка не любила Амелию, и ей был неприятен брак Спенсера, но неужели это подтолкнуло ее к побегу?

И потом, Шотландия… Да простит ее Джек за эти слова, но он был недостаточно предприимчив, чтобы обеспечить им двоим побег в Гретна-Грин. Ведь это долгое, тяжелое и весьма затратное путешествие. У него нет ни пенни, а карманных денег Клаудии не хватит. Возможно, у них есть какие-то вещи, которые они надеются продать.

Неужели они взяли что-то из дома?

Ведомая страхом и желанием оказаться где угодно, только не в гостиной, Амелия схватила свечу и побежала по лестнице в их со Спенсером спальню. Она присела на корточки, открыла маленький потайной шкафчик, спрятанный в углу, и, подняв над ним свечу, принялась вглядываться в темноту.

Вот. Они остались на месте — завернутые в салфетку драгоценности ее матери. Нитка мелкого жемчуга и серьги с топазами особой ценности не представляли, но для Амелии они были дороже всех богатств мира.

Закрыв шкафчик, Амелия поднялась на ноги.

И тотчас же осела на пол. Ей необходимо было взять себя в руки. Сердце колотилось, а к горлу подступала тошнота.

О Боже. Внезапно все встало на свои места.

«Останься здесь».

Эти слова Спенсера были обращены к ней, к Амелии. «Останься здесь на случай, если они вернутся домой».

— Прости меня, Спенсер, — пробормотала Амелия, выходя за порог. Она накинула на плечи плащ и закрыла за собой дверь. Дождь немного стих, но был очень холодным. Луна проглядывала сквозь пелену облаков, совсем не освещая землю. Амелия взяла лампу и, шлепая по лужам, поспешила в конюшню.

Она не могла сидеть на месте и ждать. Если ее догадка верна — а внутренний голос подсказывал Амелии, что так оно и есть, — Клаудия оказалась в еще большей беде, чем они предполагали. И она не могла уйти далеко. Войдя в более чем скромное здание конюшни, временно ставшее пристанищем для лошадей, выращенных, чтобы носить на своих спинах королей, Амелия увидела, что ее жеребец преспокойно стоит в стойле. Мужчины взяли только самых быстрых лошадей.

— Ну, Капитан, готов немного прогуляться? — Амелия протянула руку, чтобы конь понюхал ее, и только потом осторожно потрепала его по холке. Однако, выведя коня из стойла, она поняла, что на нем нет седла. Уздечки и удил тоже. Амелия приподняла фонарь повыше и посмотрела на висевшую на стене упряжь. Сумеет ли она вспомнить, как все это надевается?

— О! — Испугавшись неожиданного толчка в бок, Амелия едва не выронила лампу из рук. Но это был всего лишь Капитан, тыкавшийся носом в ее карман в поисках угощения. И все же это убедило Амелию в том, что оседлать его самостоятельно ей не под силу. А что, если конь ее лягнет и она упадет? Это ведь очень опасно для ее нерожденного ребенка. Так что придется идти пешком.

Амелия не пошла по ровной подъездной аллее, делавшей крюк, выбрав извилистую узкую тропинку, что поднималась по склону холма. Известняк, покрытый пучками мха, размыло, и Амелия то и дело спотыкалась и поскальзывалась. Ей приходилось цепляться руками за дерн, чтобы не съехать по склону прямо в реку. Ей удалось каким-то образом добраться до вершины, не слишком перепачкавшись и не потеряв фонарь.

Амелия остановилась ненадолго, чтобы отдышаться и мысленно возблагодарить Всевышнего за помощь. Отдохнув, она поспешила к развалинам замка. Именно там братья д’Орси замышляли свои проказы.

Когда Амелия добралась до сторожки, дыхание с трудом вырывалось из ее груди. У нее гора с плеч свалилась при виде полуоткрытой двери. Амелия распахнула ее пошире и просунула в дверной проем лампу.

В центре темной башни стоял Джек. Его волосы упали на лоб спутанными светлыми прядями. Он совсем не удивился, увидев сестру.

— Я не знал, Амелия. — Джек бросил взгляд через плечо. Позади него в углу дрожала Клаудия, подтянув коленки к груди. — Клянусь тебе, я понятия не имел.

— Глупец, — произнесла Амелия, повесив лампу на потемневший от сажи подсвечник и подойдя к девушке. — Ты думаешь, она согласилась сбежать с тобой из-за твоей ослепительной улыбки? Не настолько ты красив.

Амелия опустилась на колени перед Клаудией. Посиневшие губы девушки дрожали, глаза смотрели в никуда, а по щекам стекали дождевые капли вперемешку со слезами.

Амелия сняла с себя плащ и набросила его на дрожащие плечи девушки.

— Все в порядке, дорогая. Все будет хорошо, Клаудия. — Она дождалась, пока девушка поднимет на нее глаза. — Все в порядке. Я знаю. Все знаю.

И тогда Клаудия уткнулась в плечо Амелии и беспомощно зарыдала. Амелия гладила ее по спине, нашептывая слова успокоения. Бедняжка. Она так давно ждала этих объятий, а Амелия была слишком поглощена собственными проблемами, чтобы понять: Клаудия грубила ей не потому, что ненавидела ее. Она хотела оттолкнуть от себя Амелию и всех остальных, боясь, что ее тайна раскроется.

Даже Амелия не догадывалась о том, что происходит, пока сегодняшняя истерика за столом не раскрыла ей глаза. Отчужденность Клаудии, странные перемены настроения и аппетита, постоянная тошнота в экипаже…

Клаудия была беременна.

— Бедная ты моя. — Амелия гладила девушку по мокрым волосам. — Мне так жаль. — Какое же тяжелое бремя упало на плечи пятнадцатилетней девочки. — Это случилось в Йорке?

Клаудия кивнула:

— С моим учителем музыки. Мне было так одиноко, а он проявил такое внимание. Он обещал, что я не… — Голос девушки сорвался, и Амелия крепче прижала ее к себе. — О, Амелия, я была такой глупой. Ну и как я ему скажу?

Амелия знала, что Клаудия говорит не об учителе музыки.

— Я этого не вынесу! — рыдала девушка. — Он будет в ярости.

— Шшш. — Амелия принялась тихонько раскачиваться из стороны в сторону. — Я сама все ему расскажу, и если он разозлится, этот гнев будет направлен не на тебя. Он слишком сильно тебя любит.

— Я думала… если сбегу и выйду замуж…

— Все поверят, будто ребенок от Джека, — закончила вместо нее Амелия. — И тебе не придется рассказывать правду. — Она вновь погладила Клаудию по спине, чувствуя, что девушка согревается в ее объятиях. Мокрый муслин прилип к ее телу, являя взору окружающих округлившийся живот, который скрывали до поры платья с завышенной талией.

— Это была ее идея, — подал голос Джек. — Я не знал, что она беременна, до тех пор, пока мы оба не промокли до нитки. Ты должна мне поверить. Она пришла ко мне, а я был в таком отчаянии… — Джек прижался спиной к стене и съехал по ней на пол. — Я и пальцем к ней не прикоснулся, клянусь.

— Да, но почему, Джек? Как ты мог так поступить со мной? Разве ты не знал, как я тебя защищала? Вновь и вновь я приходила тебе на помощь, верила тебе. И это твоя благодарность?

— Я в отчаянном положении, Амелия.

— Знаю. Спенсер рассказал мне.

— На самом деле все гораздо хуже. У меня два выхода: умереть или сбежать из страны. — Джек закрыл лицо руками. — Я бы даже предпочел первое.

Слова брата поразили Амелию в самое сердце. Она почувствовала себя так, словно ей в грудь вонзился острый меч и раздвигает ребра. Она хотела подойти к Джеку, но Клаудия снова заплакала, и Амелия крепче прижала девушку к себе.

А потом она задрожала от страха. За Джека и Клаудию. Ведь оба так сильно нуждались не только в тепле, но и в поддержке, помощи и отпущении грехов. Амелия не была уверена в том, что у нее достаточно сил, чтобы дать им все это.

— Вы не должны ругать его, — прошептала Клаудия. — Он прав. Идея с побегом действительно принадлежала мне.

— Да, но он должен был сначала подумать. Ведь тебе всего пятнадцать лет.

— Почти шестнадцать, — шмыгнула носом Клаудия.

— Шестнадцать. — Джек поднял голову и устремил взгляд в потолок. — Ты помнишь то лето, когда тебе исполнилось шестнадцать, Амелия? Ты была помолвлена с Постом. Мы с Хью все лето провели здесь, в сторожке, раздумывая, как помешать этой свадьбе. Нам было всего двенадцать и тринадцать лет, но мы поклялись не отдавать тебя этому отвратительному карлику. Мы смастерили две гранаты, чтобы устроить взрыв, и катапульту. — Джек тихо засмеялся. — Чтобы кидаться цыплятами.

Глаза Амелии наполнились слезами, хотя она рассмеялась, представив смертоносную смесь цыплят и пороха, призванную сорвать ее свадьбу. Старый мистер Пост наверняка испустил бы дух прямо на месте.

— Какое отважное решение. Должно быть, вы оба были ужасно разочарованы, когда я расторгла помолвку.

— Нет. — Амелия поймала на себе взгляд Джека, начисто лишенный цинизма. — Мы испытали облегчение, Амелия. Не только мы с Хью. Все. Ты заслуживала лучшей судьбы. Вот почему… — Джек откашлялся. — Я чувствую себя ужасно гадко от того, что вынудил тебя выйти замуж за Морленда.

— Джек, это совсем другое. Спенсера даже сравнить нельзя с мистером Постом. К тому же я люблю его.

— Ты любишь всех. Даже тех, кто этого совсем не заслуживает. Он тоже недостаточно хорош для тебя. Достойный тебя человек вообще еще не родился. — Джек покачал головой. — Если бы Хью был жив, мы попытались бы сорвать и эту свадьбу. Все бы для этого сделали.

Даже если бы они взяли в осаду Брайанстон-сквер, Спенсер все равно не отказался бы от своего намерения, и даже катапульта не помогла бы.

— Конечно, — произнес Джек, — если бы Хью был жив, все повернулось бы иначе, не так ли? — Джек уткнулся затылком в стену и устремил безучастный взгляд на протекавший потолок. — Мы все свое детство провели в этих развалинах. После смерти Хью я не мог больше приезжать сюда. Я подумал, мне станет легче, если этот дом продадут, но…

Сердце Амелии болезненно сжалось. Вот почему она никак не могла вытащить сюда Джека в последний год. Воспоминания, утешавшие ее, для него были непереносимы.

— Лучше бы я отправился на войну вместе с ним. Я ненавидел Лорана за то, что он купил звание только Хью. Ведь я всегда следовал за ним повсюду.

— Знаю, — произнесла Амелия. — Но ты не можешь последовать за ним сейчас, Джек. Только не в могилу.

— Не могу?

— Нет, — решительно ответила Амелия.

Вода понемногу просачивалась сквозь прогнившие перекрытия. Кап, кап, кап… Внезапно Амелия все поняла.

— Господи. Так вот почему вы здесь сидите. Ты хотел, чтобы вас нашли. Хотел, чтобы Спенсер вызвал тебя на дуэль.

И вновь Джек ничего не ответил.

Ее брат хотел умереть. Это признание должно было разорвать ее сердце, и оно действительно нестерпимо болело. Но одновременно с этим Амелию обуял гнев.

— А ты подумал о ком-нибудь еще, кроме себя? Я знаю, как ты любил Хью. Мы все его любили. Его смерть потрясла всю семью. А теперь ты хочешь, чтобы мы все пережили такое же потрясение еще раз, вынудив Спенсера убить тебя на дуэли? — Голос Амелии задрожал. — Но этого не будет. Спенсер не убийца, и я не позволю тебе сделать его таковым.

Амелия пригладила волосы Клаудии.

— Этой девочке всего пятнадцать лет, Джек. Мне все равно, чья это была идея и чем ты руководствовался, когда убегал с ней из дома. Оправдания твоему поступку нет.

— Знаю, знаю. — Джек обнял руками колени и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Амелии даже показалось, будто он плачет.

Но эти звуки еще больше ее разочаровали. Не ее брат был здесь испуганным, подвергшимся дурному обращению, беспомощным ребенком. Эта роль принадлежала Клаудии, а Джек слишком сосредоточился на себе и не сделал ничего, чтобы помочь девочке. Господи, да она беременна, напугана и промерзла до костей под дождем, а он держит ее здесь, в этой полуразрушенной башне. И даже не предложил ей свой сюртук.

Странно, но Амелия обрадовалась. Это проявление безрассудства могло показаться незначительным проступком по сравнению с остальными деяниями Джека, но оно переполнило чашу терпения Амелии. На протяжении многих месяцев она верила, что сможет спасти своего брата, если будет любить его достаточно сильно. Но теперь она отчетливо осознала свою ошибку. Она обвиняла Спенсера в замкнутости, но это Джек не видел ничего за пределами своего горя. Другие мужчины теряли братьев, друзей и даже жен и детей, но все равно ухитрялись избежать морального падения. Почему же Джек умудрился свалиться в пропасть, когда другие благополучно обходили ее стороной? Этого Амелия никогда не узнает. Зато она наконец поняла, что не в ее силах вытащить его оттуда.

— Ты можешь встать? — тихо спросила она у Клаудии. Девушка кивнула, и Амелия взяла ее под руку. — Тогда идем. Я отведу тебя домой.

— А как же я, Амелия? — плаксиво протянул Джек. — Что будет со мной? Ты же так любишь учить меня жизни.

Однако Амелия лишь покачала головой, помогая Клаудии подняться на ноги.

— Не знаю, Джек. Правда, не знаю.