Глава 19
— Мне показалось? — спросила Амелия, вымешивая тесто для хлеба. — Или у вас с Беллами какие-то натянутые отношения?
Лили рассмеялась, опершись локтями о стол.
— Натянутые — не то слово. Он не перестает уговаривать меня выйти замуж.
Амелия откинула со лба волосы испачканной в муке рукой.
— Но ведь прошел только месяц с… — Амелия осеклась.
— Со дня смерти Лео, — закончила вместо нее Лили. — А его наследник еще не приехал из Египта. Возможно, ему вообще пока не сообщили об этом. Дом в городе и поместье мои еще на несколько месяцев, но Джулиан утверждает, что мне нужен защитник. — Склонив голову набок, Лили посмотрела на тесто. — Вы сами печете хлеб?
— Только по особым случаям. — Или когда нервы пробуждали в ней зверский голод. Такой, что от испеченного кухаркой хлеба не осталось ни крошки. Это повелось с детства. Когда Амелия нервничала, она ела не переставая.
За стеной Беллами терзал пианино. От мрачных, яростных звуков дребезжали тарелки на полках. Жаль, что он не ушел рыбачить с мужчинами, но ему, похоже, очень не хотелось покидать дом. Интересно, что он предпочел поиграть на пианино. Беллами остался рядом с Лили, хотя та об этом даже не подозревала.
— Я слышу его, — произнесла Лили, словно прочитав мысли Амелии. Она бросила взгляд на стену, отделявшую гостиную от кухни. — Вернее, чувствую. Беллами всегда играет громко и страстно, однако раньше он выбирал более веселые мелодии.
— Как вы…
— Как я различаю? — Лили посмотрела на полки. — От веселых мелодий тарелки не дрожат.
Амелия задумчиво ударила по тесту.
— Лили, а вы не думали, что мистер Беллами может быть в вас влюблен?
— О да. Скорее всего он так и думает.
— Что вы хотите этим сказать?
— Мы дружили много лет. Но не более того. А потом умер Лео… — Лили сгорбилась. — Думаю, что горе Джулиана и одолевающее его чувство вины преувеличили его чувства ко мне. Он не смог спасти Лео и теперь чувствует себя обязанным защитить меня.
— Значит, вы не думаете, что им руководят чувства? Или воображаемые чувства?
Лили покачала головой:
— Нет.
— Ну, тогда ладно, — ответила Амелия, надеясь на то, что ее подруга не ответила на чувства Беллами. Потому что ничего хорошего из этого союза не выйдет. Лили была изысканной молодой леди. Представительницей одной из самых благородных семей Англии. А Беллами — непонятно кем, человеком неизвестного происхождения. Эти обстоятельства не могли принизить его в глазах Амелии, но она не доверяла ему. Скорее всего он не любил Лили достаточно сильно, раз спал с другой женщиной — замужней женщиной — в ту ночь, когда убили Лео. — Знайте, что без крыши над головой вы не останетесь, — продолжала Амелия. — Наш со Спенсером дом всегда открыт для вас.
— Как это мило с вашей стороны. И Спенсера. — Лили хитро посмотрела на Амелию. — Разве я не говорила, что он станет вам прекрасным мужем?
Залившись румянцем, Амелия перевернула тесто и шмякнула его о стол.
— Говорили. Конечно, на это потребовалось время, но в конечном итоге вы оказались правы.
— Я так счастлива за вас.
Амелия тоже была счастлива. Но не считала возможным хвастаться своим счастьем сейчас, когда Лили еще носила траур по брату.
При воспоминании о братьях сердце Амелии болезненно сжалось. Более всего на свете она надеялась на то, что эта поездка положит начало перемирию между Спенсером и Джеком. Несмотря на типичную для него сдержанность, Спенсер начал понемногу оттаивать здесь, в Брайербэнке, ощутив на себе его теплую домашнюю атмосферу. Теперь Амелия понимала, как нелегко было ему, выросшему в британских фортах в Канаде, оказаться в поражающем своим великолепием Брэкстон-Холле. Он никогда не знал тепла родного дома и родительской любви. После поездки сюда он наверняка поймет, почему Амелия не могла повернуться спиной к членам своей семьи.
— Не возражаете, что я поселила вас с Клаудией вместе? — спросила Амелия. — В доме всего четыре спальни, но если вы хотите жить отдельно, то я могу…
— Все в порядке, — перебила Амелию Лили. — Я благодарна за компанию, хотя кузина Спенсера довольно замкнута.
Амелия вздохнула:
— Она совсем не разговаривает, да? Я не знаю, как до нее достучаться. — Она ощутила укол вины за то, что не позволила Клаудии зайти в библиотеку. Интересно, удалось ли Спенсеру с ней поговорить и узнать, чего она хотела? Гости приехали вскоре после прихода Клаудии, и, возможно, Спенсеру не хватило времени найти кузину. — Честно говоря, поэтому я и поселила вас вместе. Возможно, вам удастся преуспеть в том, что не удалось мне. Я очень хотела подружиться с ней, а она лишь еще больше замкнулась в себе.
Амелия ударила кулаком по тесту. Она так и не сумела наладить отношения с Клаудией, и это огорчало и обижало ее. Прогулки вдоль реки, игра на пианино в четыре руки и даже визиты в магазины — девушка отвергала любое предложение. Амелия больше не знала, что предпринять.
Оставив тесто подходить, Амелия отряхнула с рук муку и отвернулась, чтобы помыть их в тазу с водой. В этот самый момент она услышала голос Лили:
— Какая приятная неожиданность! Я не знала, что вы тоже к нам присоединитесь.
Неужели мужчины вернулись с реки так быстро? Это не мог быть мистер Беллами, потому что из-за стены по-прежнему доносилась навязчивые звуки пианино. Вытерев руки насухо, Амелия обернулась.
И ее ноги едва не подкосились.
— Привет, Амелия.
— Джек? — Амелии на мгновение показалось, что она увидела привидение. Призрак четырнадцатилетнего Джека в то лето, когда он вырос на четыре дюйма за шесть недель и уничтожил все съедобные припасы, прежде чем оборвать в саду еще не успевшие созреть яблоки. Но она видела перед собой не мальчика и не привидение. Это действительно был ее брат, неловко переминавшийся с ноги на ногу посреди кухни, словно чужой в собственном доме. Он сильно похудел и выглядел измученным. Одежда висела на нем, придавая ему вид нескладного костлявого подростка. Под глазами залегли темные круги, а щеки покрывала трехдневная щетина.
Слезы заструились по щекам Амелии помимо ее воли.
— Да будет тебе. Это так ты встречаешь любимого брата?
— Джек. — Заключив брата в объятия, Амелия крепко прижала его к себе. «Что с тобой случилось?» — хотелось ей спросить. Как он пал так низко? Она подвела его. Очень сильно подвела. Предала память их матери. Предала память Хью. — Как я рада тебя видеть. — Амелия обняла брата еще крепче. Не важно, что подумает или скажет Спенсер, на этот раз она не отпустит Джека. По крайней мере до тех пор, пока он не расскажет ей все. Вместе они придумают, как быть дальше. Амелия уже потеряла одного брата и не перенесет боли от потери второго. — У нас полон дом гостей, — произнесла Амелия, вытирая слезы и стараясь придать своему голосу веселости. — Ты не против пожить в мансарде?
— Конечно. Если только Морленд не…
— Если Морленд не — что? — перебил его низкий голос.
Спенсер переступил порог кухни, держа в руке сетку с рыбой.
— Три лосося, как ты и заказывала. — Он положил рыбу на стол и повернулся к Джеку.
Желудок Амелии болезненно сжался. Она не знала, как ее муж отреагирует на неожиданное появление Джека. Хотя ее брат не нуждался в приглашении — это ведь его дом.
Следом за Спенсером в дверях возник лорд Эшуорт. Увидев этого устрашающего великана, Джек примирительно поднял руки.
— Я здесь не для того, чтобы причинять неприятности. Я привез от Лорана документы.
— Документы? — спросила Амелия. — Какие документы?
Но никто не удостоил ее ответом. Амелия затаила дыхание, когда настороженный взгляд Спенсера скользнул по неопрятному костюму Джека и его изможденному лицу. Обругает ли он Джека? Прогонит его? Или пригласит на обед? Амелия понимала, что хочет слишком многого, надеясь на последнее, и все же не переставала мечтать.
Однако Спенсер так и не заговорил с шурином.
— Эшуорт, это брат Амелии. Джек д’Орси. — Он поймал на себе взгляд Амелии. — Он немного погостит у нас.
Слезы облегчения заблестели в уголках глаз Амелии. О, как же она любила Спенсера. Как же она любила обоих этих мужчин. Даже больше, чем собственную жизнь. Она обожала мужа за то, что не заставил ее выбирать кого-то из них. «Спасибо», — одними губами произнесла Амелия.
— Джек, это лорд Эшуорт, подполковник Сент-Мор, — произнесла Амелия, откашливаясь. — Он служил вместе с Хью.
— В таком случае я вдвойне рад с вами познакомиться, милорд. Судя по письмам моего брата, ваша смелость стала легендой. — Джек поклонился, а потом достал из висевшей на плече сумки стопку документов. — Ваша светлость, может быть, поговорим в библиотеке?
— О чем это ты? — спросила Амелия, мысленно похвалив брата за вежливость, и весело посмотрела на мужа, словно хотела сказать: «Видишь? Он исправляется». — Обед почти готов, так что разговоры могут подождать.
Потом она отзовет Спенсера в сторону и поинтересуется, что было в тех бумагах.
— Кроме того, — продолжала Амелия, — вам троим необходимо принять ванну. Давайте-ка освободите кухню. Ступайте мыться, переодеваться к обеду, а мне позвольте здесь закончить.
Лили тоже поднялась.
— Если вы не возражаете, я немного отдохну. Очень устала с дороги.
— Конечно, конечно. Проводить вас?
— Нет, спасибо. Я знаю дорогу.
Оставшись в одиночестве, Амелия оперлась руками о стол и медленно выдохнула. А потом неожиданно разрыдалась. Слезы нескончаемым потоком струились по ее щекам, даже горло заболело. Да что с ней такое? Она не могла перестать плакать и не понимала почему. Джек здесь, Спенсер его не прогнал, и существует вероятность, что отношения между ними наладятся. Она должна радоваться, а не лить слезы.
Из таза на Амелию осуждающе смотрел лосось. Ей нужно приготовить филе к обеду. Но когда Амелия потянулась за рыбиной, ее желудок свело судорогой. Забыв о слезах, она схватила первую попавшуюся пустую посудину и опустила туда голову.
О Господи. Несмотря на головокружение, Амелия произвела подсчеты, и все встало на свои места. И беспричинные слезы, и неожиданные приступы тошноты, и безумный аппетит, и ненасытность, с которой она хотела Спенсера. Мысли о гостях, муже и даже Джеке с его таинственными бумагами вдруг утратили былую важность.
Она беременна.
За обеденным столом Спенсер оказался как раз напротив Клаудии. Ему не нравилась детская манера, с которой она накалывала на вилку еду. Однако по-настоящему его раздражало то, как она переводила зачарованный взгляд с одного неподходящего мужчины на другого: Эшуорта, Беллами и Джека д’Орси. Джек учтиво улыбнулся девушке поверх миски с пастернаком, и Спенсер поставил под сомнение правильность своего решения взять Клаудию в дом, где присутствуют трое враждебно настроенных к нему мужчин.
Спенсер попытался поймать взгляд Амелии, но та как-то странно смотрела в свой бокал с водой. И выглядела растерянной. Совсем на нее не похоже.
— Как здесь тихо, — нарушил молчание Джек. — Расскажите нам анекдот, Беллами. Или одну из ваших занимательных историй. Вы же всегда были душой компании в Лондоне.
— Здесь не Лондон, — буркнул Беллами. — К тому же мне в последнее время что-то совсем не весело.
И это было еще мягко сказано. При взгляде на Джека и Беллами можно было подумать, что они соревнуются в том, кто более похож на находящегося при смерти человека. Кто первый обратится в прах, тот и победил.
Амелия встряхнулась, чтобы развлечь гостей беседой.
— Лорд Эшуорт, — обратилась она к великану, — как вы находите здешние окрестности?
Густые брови Эшуорта сошлись на переносице.
— Я не умею говорить красиво, но, думаю… Думаю, слово «очаровательно» вполне подойдет.
— Насколько я поняла, у вас есть поместье в Девоншире, — продолжала Амелия.
— Да, в самом сердце Даргмура. Местность там нельзя назвать очаровательной. Отталкивающей — вот верное слово.
— О да. Я как-то проезжала мимо, когда навещала кузенов в Плимуте. Как противоречива природа в этих местах. Красота удивительным образом соседствует с запустением. — Амелия повернулась к Беллами. — А вы, мистер Беллами, где выросли вы?
Беллами неторопливо отпил вина и поставил бокал на стол. В его глазах промелькнуло смятение, когда он заметил, что Амелия все еще ждет ответа.
— В отдаленных областях Нортумберленда, — ответил он. — Не думаю, что у вас имеются кузены в тех местах.
— Вообще-то я владею землями в Нортумберленде, — вставил Спенсер.
— В самом деле? — скучающим тоном протянул Беллами.
— В самом деле. У меня там рудники. Ваши родственники работают на рудниках?
— А что еще делать в Нортумберленде? — спросил Беллами.
— Добывать уголь, например.
Беллами бросил на него холодный взгляд, и Спенсер подался вперед в предвкушении. Он хотел уличить Беллами в мошенничестве.
— Нет. Они добывают медь.
— Чушь. Во всем Нортумберленде нет ни одной медной жилы. — Кончик ножа Спенсера звякнул о край тарелки. — И если это у вас акцент уроженца Нортумберленда, то я говорю, как турецкий паша. Кто вы такой, чтобы обвинять меня в убийстве? Обычный мошенник и плут.
Взгляд Беллами перекочевал на Лили.
Спенсер повторил свои слова так, чтобы сестра Лео поняла их:
— Вы лживый негодяй, Беллами.
— Послушайте…
— А как вы потратили мои деньги? — спросил Спенсер. — Я пожертвовал на расследование огромную сумму, и где же результат?
— Возможно, мы ничего не нашли потому, что преступника нет в городе, — натянуто произнес Беллами. — Виновный прячется в Кембридже.
Эшуорт простонал:
— Ради всего святого, сколько можно. Морленд не убийца. В нем нет этого.
— Откуда вы знаете? — спросил Беллами.
— Если бы он был способен на убийство, я бы с вами здесь сейчас не сидел. Я умер бы четырнадцать лет назад.
В гостиной воцарилась тишина.
Спенсер посмотрел на покрытого шрамами великана.
— Вы говорите об Итоне?
Спенсер вспомнил, как они дрались, нанося друг другу удар за ударом, подбадриваемые криками и гиканьем товарищей. Преподаватели пассивно стояли рядом, ибо ничего не могли поделать. Ведь и Спенсер, и Рис выглядели больше и сильнее многих взрослых. Они оба были молоды, но Спенсер обладал некоторым преимуществом, ибо им руководили гнев и горе. Он много раз кидал Риса на землю, но тот не желал сдаваться. Он с трудом поднимал свое окровавленное тело с земли, чтобы получить еще больше ударов. Вскоре он не мог даже защищаться. Лишь покачивался на слабых ногах и словно просил еще. Поняв, что Рис не желает сдаться из-за глупого чувства гордости, Спенсер рассвирепел еще больше. Это само по себе казалось ему оскорблением.
Однако когда его противник поднялся с земли в очередной раз с заплывшим глазом и выпуклостью на месте сломанных ребер — Спенсер слышал их хруст, когда с ними соприкоснулся его кулак, — он просто не смог ударить идиота еще раз. Теперь уже собственная гордость требовала отступиться.
Выражение лица Риса свидетельствовало о том, что они со Спенсером вспомнили одну и ту же сцену.
— Я хотел, чтобы вы меня убили, — произнес он.
Глаза присутствующих расширились от ужаса.
— Прошу прощения за такую откровенность, — спокойно обратился Эшуорт к присутствовавшим и отправил в рот еще один кусок рыбы. — Никогда не умел поддерживать изысканную беседу.
— Вы хотели, чтобы я вас убил, — повторил Спенсер.
— Вот почему я поднимался на ноги снова и снова. Я хотел умереть и знал: пока мое лицо маячит у вас перед глазами, вам хватит силы и злости продолжать меня бить. — Эштон взглянул на Беллами. — Но он не стал меня убивать.
— Просто отвратительно, — произнес Спенсер. — Мне всю жизнь пришлось бы жить с чувством вины. Что с вами такое?
Рис пожал плечами:
— Слишком долго рассказывать. Вы были первым, с кем я попытался сделать это, но не последним. Мне потребовалось много времени и попыток умереть в драке, пока я не понял, что ничего у меня не получится.
— И как давно вы решили оставить эту идею?
— Не знаю. — Рис вскинул голову. — Может, месяц назад. Когда я служил в пехоте, меня продолжали награждать за мои попытки встретить смерть на поле боя. В конце концов я понял, что только хорошие люди умирают молодыми. В любом случае, Беллами, могу вас заверить: его светлость не способен на убийство.
— Все это случилось много лет назад, — возразил Беллами. — И ровным счетом ничего не доказывает.
— Возможно, не доказывает. А как насчет этого? — Спенсер достал из кармана жилета жетон Лео и бросил его на стол. — Это его, — ответил он на безмолвный вопрос. — А семь моих наверху, если хотите сосчитать.
— Я знал. — Беллами побагровел. — Я знал, что вы…
— Это я, — перебил его Джек. — Вернее, я не убивал Лео. Но нашел его жетон. Он был у одной шл…
Спенсер ударил кулаком по столу.
— Не сейчас! — прорычал он, бросив взгляд на Клаудию. Господи, он только сейчас осознал, что они говорят о жестокости и убийствах в ее присутствии. Ну уж хотя бы шлюх при ней они упоминать точно не станут. — Мы не будем обсуждать это в присутствии ребенка.
— Я не ребенок! — возразила Клаудия, со звоном швырнув вилку в тарелку, и ее глаза наполнились слезами. — Когда же вы наконец это поймете?
— Ешь лосося, — произнес Спенсер.
— Не буду я есть этого проклятого лосося. — Она проткнула рыбу вилкой и пробормотала: — Ненавижу тебя.
Спенсер вздохнул. Он знал, что последние слова кузины адресованы вовсе не рыбе. Он взглянул на Амелию в надежде на то, что она как радушная хозяйка вмешается и спасет этот обед от окончательного фиаско. Однако Амелия избегала смотреть на него. Она задумчиво смотрела в свою тарелку. Весь вечер она вела себя довольно странно, словно ее одолевали какие-то мысли.
— Отошлите девочку спать, — предложил Беллами. — Но я надрывался день и ночь в течение последнего месяца, чтобы отыскать убийц Лео, и если за этим столом кто-то владеет полезной информацией, я хочу ее услышать.
— Я нашел жетон, — произнес Джек. — Он был у одной шл… — Он принял во внимание горящее в глазах Спенсера предостережение и поправился: — У одной свидетельницы нападения на Лео. У той самой, что позвала извозчика и доставила тело в ваш дом, мистер Беллами.
— Когда он оказался у вас?
— На следующий день после смерти Лео.
— И вы никому не сказали об этом?
Джек пожал плечами:
— В тот момент я не знал, что жетон ищут. И даже не знал, кому он принадлежит. Я встретил эту женщину на Ковент-Гарден. Полагаю, той ночью она нанесла визит в Уайтчепел, так как там проходил боксерский поединок. Словом, когда я попытался отыскать ее, она исчезла. Я дал ей гинею в обмен на жетон. Получив деньги, она, очевидно, решила навестить свою матушку в Дувре.
Спенсер поймал на себе взгляд Беллами.
— Вот почему никто из нас не смог ее отыскать.
— Что вы имеете в виду, говоря «никто из нас»?
— Об этом позже. — Спенсер решительно не хотел в присутствии Клаудии рассказывать о том, как обыскивал таверны и публичные дома Уайтчепела. — По крайней мере теперь мы знаем, что убийц Лео жетон не интересовал. Иначе он не оказался бы в руках случайной прохожей. — Он повернулся к Джеку. — Но вы все же разыскали ее?
— Не сразу, но разыскал. — Он многозначительно посмотрел на Спенсера. — Подумал, что это поможет.
Интересно. Стало быть, теперь Джек хочет ему помочь? Спенсер не сомневался в том, что именно брат его жены попросит за свою помощь.
— И вы опять ее отпустили? — Беллами в отчаянии взъерошил и без того пребывавшие в беспорядке волосы. — Где она сейчас?
— Наслаждается отдыхом в таком месте, какого не видела еще никогда в своей жизни, — ответил Джек. — Не волнуйтесь. Она не собирается бежать. К тому же за ней присматривают.
— Она может еще что-то рассказать? Она видела нападавших?
— Мельком. Ее описание достаточно туманно. Высокие, широкоплечие, в грубой одежде. Она не может назвать никаких особых примет. Но гораздо более интересно… — Джек вскинул бровь и театрально выдержал паузу, — описание человека, сопровождавшего Лео.
В гостиной повисла тишина.
— Что? — вымолвил наконец Беллами. — Но… но ведь в ту ночь он был один.
— Нет, не один. С Лео был еще один мужчина, когда на него напали. Девица хорошо его запомнила. Цвет волос, рост, одежду, внешность. — Джек устремил ледяной взгляд на Беллами. — Судя по ее описанию, этот человек очень похож на вас.
