Глава 21
Оливия уехала первой.
Она не помнила, как долго они пролежали на диване, пытаясь сначала прийти в себя, а потом — нормально дышать, но у них ушло немало времени на то, чтобы привести себя в порядок. Гарри не смог так же хорошо завязать шейный платок, как это делал его камердинер, а Оливия поняла, что одного носового платка недостаточно, чтобы устранить…
Господи, она не могла произнести эти слова даже про себя. Она не жалела о том, что сделала. Это был самый замечательный, великолепный, изумительный опыт в ее жизни.
Наконец, оглядев друг друга, они нашли, что выглядят достаточно респектабельно, чтобы появиться на публике. Они решили, что Оливия уйдет первой, а Гарри последует за ней через пять минут.
— Ты уверен, что с моей прической все в порядке? — спросила она, готовясь открыть дверь.
— Нет, — признался он.
Она посмотрела на него в ужасе.
— Но она выглядит неплохо, — сказал он с типичной для мужчины неуверенностью, когда надо было описать прическу дамы, — но я не думаю, что она такая же, как была, когда ты приехала. — Он криво улыбнулся, понимая, что не выдержал экзамена.
Она бросилась к зеркалу, но оно висело высоко над камином, так что, даже встав на цыпочки, она не могла себя увидеть.
— Я ничего не вижу, — проворчала она. — Придется поискать туалетную комнату.
Так что их планы поменялись. Оливия пойдет искать туалетную комнату и останется там по крайней мере на десять минут, с тем чтобы Гарри смог выйти из комнаты через пять минут после того, как Оливия уйдет, а вернуться в зал за пять минут до того, как в него войдет она.
Оливия сочла все эти ухищрения страшно утомительными. Как это людям удается изворачиваться, словно ворам? Шпион из нее точно не выйдет.
Ее чувства, видимо, отразились на ее лице, потому что Гарри подошел к ней и поцеловал в щеку.
— Мы скоро поженимся, — пообещал он, — и нам больше никогда не придется снова прятаться.
Она было открыла рот, чтобы сказать, что ее мать наверняка станет настаивать на трехмесячной помолвке (в лучшем случае), но он упредил ее:
— Не беспокойся. Это не предложение. Когда я буду делать тебе предложение, все будет официально.
Она улыбнулась, попрощалась с ним и, выглянув за дверь, чтобы убедиться, что никого нет, прошмыгнула в тихую, залитую лунным светом галерею.
Она знала, где находится туалетная комната, поскольку уже побывала там сегодня вечером. Она старалась идти спокойно, не ускорять шаг, чтобы не создалось впечатление, будто она бежит. Но и слишком медленно идти не стоило. Всегда надо выглядеть так, что впереди у тебя какая-то цель.
Никто не попался ей по дороге, чему она была очень рада. Однако в холле перед туалетной комнатой, где дамы могли помыть руки и поправить прическу, она была встречена громким восклицанием:
— Оливия!
Перед зеркалом стояла Мэри Кэдоган, которая энергично пощипывала свои щеки.
— Господи, Мэри! Как ты меня напугала.
Она определенно не хотела ввязываться в разговор с Мэри Кэдоган, но, с другой стороны, если уж ей было суждено с кем-то неожиданно столкнуться, то пусть это будет подруга. Мэри может удивиться немного, заметив растрепавшуюся прическу Оливии, но она никогда не заподозрит правду.
— Посмотри, что с моими волосами! Ужас! Я поскользнулась и чуть было не упала. Кто-то пролил шампанское, — сказала Оливия.
— Как я это не люблю.
— Как тебе мои волосы? — спросила Оливия в надежде, что ей удалось отвлечь Мэри от дальнейших расспросов.
— Не такие уж растрепанные, — утешила ее Мэри. — Я могу тебе помочь. Я много раз причесывала свою сестру. — Она подтолкнула Оливию на стул и занялась шпильками. — По-моему, твое платье не пострадало. По крайней мере ничего не заметно.
— Я уверена, что на подоле остались пятна.
— А кто разлил шампанское?
— Не знаю.
— Могу поспорить, что это был мистер Грей. У него одна рука на перевязи.
— Я видела.
— Я слышала, что его дядя столкнул его с лестницы.
Оливия с трудом сдержала ужас, узнав об этом слухе.
— Не может быть!
— Почему?
— Ну… — Оливия пыталась найти правдоподобный ответ. Она не хотела говорить, что Себастьян упал со стола в ее доме. Мэри просто забросала бы ее вопросами, если бы узнала, что Оливия знает правду об этом инциденте. Поэтому Оливия сказала: — Ты не думаешь, что если бы он упал с лестницы, он пострадал бы гораздо больше?
Мэри задумалась.
— Может, лестница была короткой? Например, при входе в дом?
— Может быть. — Оливия надеялась, что на этом разговор закончится.
— Хотя, — сказала Мэри, не оставляя Оливии надежды, — если бы это случилось на входе, у мистера Грея были бы свидетели.
Оливия решила отказаться от комментариев.
— Но это могло случиться и ночью, — продолжала размышлять Мэри.
Оливия подумала о том, что Мэри неплохо было бы задуматься над тем, не сочинить ли ей собственный роман в стиле «Мисс Баттеруорт». Воображения ей хватило бы с лихвой.
— Ну, вот так, — провозгласила Мэри. — Прическа как новая. Почти. Мне не удалось восстановить завиток над ухом.
Оливии стало немного не по себе, что Мэри заметила эту завитушку, потому что сама она ее не помнила.
— Спасибо тебе. Я очень тебе обязана.
Мэри улыбнулась:
— Рада была тебе помочь. Пойдем обратно в зал?
— Ты иди, а я тебя догоню. — Она кивнула в сторону кабинок: — Мне еще надо туда.
— Тебя подождать?
— Нет, нет, не надо.
Оливии действительно надо было остаться наедине хотя бы на несколько минут — чтобы собраться с мыслями, отдышаться и таким образом попытаться вернуть себе равновесие.
— Конечно, дорогая. Еще увидимся, — кивнула Мэри и вышла из туалетной комнаты, наконец оставив Оливию одну.
Оливия закрыла глаза и сделала глубокий вдох, о котором так долго мечтала. У нее все еще слегка кружилась голова.
Она пока не знала, что шокировало ее больше — то, что она только что лишилась девственности в доме посла России, или то, что она собирается выйти в зал и присоединиться к гостям, будто ничего не случилось.
Поймут ли люди что-нибудь по ее лицу? Неужели она выглядит совершенно по-другому? Бог свидетель, чувствовала она себя другой.
Приблизившись к зеркалу, она попыталась получше рассмотреть свое лицо. Щеки сильно порозовели — этого не скроешь. И глаза слишком блестят, почти сияют.
Да она все это себе нафантазировала. Никто ничего не поймет.
Никто, кроме Гарри.
При мысли о нем у нее буквально подскочило сердце в груди.
Гарри поймет. Он вспомнит все до мельчайших подробностей, и когда он посмотрит на нее глазами, горящими от желания, она снова растает.
Уверенности, что она сможет все это выдержать, у нее вдруг поубавилось. По ее виду никто не догадается, что она делала, но если кто-нибудь взглянет на нее в тот момент, когда она будет смотреть на Гарри…
Она расправила плечи. Она сможет. Ведь она леди Оливия Бевелсток, которая умеет вести себя в любой ситуации, не так ли? Она леди Оливия Бевелсток, которая скоро станет…
Она скоро станет леди Валентайн. Звучит хорошо. Так романтично.
Она подошла к двери, чтобы повернуть ручку.
Но кто-то открыл дверь с той стороны раньше ее. Она отступила назад, чтобы ее не ударило дверью.
Но не смогла избежать столкновения…
— О!
Куда запропастилась Оливия?
Гарри уже полчаса как вернулся в зал, но нигде не мог ее найти. Он отлично разыгрывал свою роль, болтая с бесконечным числом молодых леди, даже потанцевал с одной из Смайт-Смитов. Он проверил, как себя чувствует Себастьян, хотя это было и не обязательно, потому что плечо уже несколько дней его не беспокоило.
Оливия сказала, что пойдет в дамскую комнату, чтобы удостовериться, что с ее внешним видом все в порядке. Он и не ждал, что ей потребуется всего десять минут. Но все же ей уже давно следовало появиться. На его взгляд, она выглядела прекрасно. Что же ей понадобилось так долго делать?
— О! Сэр Гарри!
Он обернулся и увидел молодую девушку, с которой Оливия сидела в Гайд-парке. Черт, как же ее зовут?
— Вы не видели Оливию? — спросила она.
— Нет, хотя я уже давно в зале.
Она нахмурилась:
— Не понимаю, где она может быть. Мы были с ней вместе совсем недавно.
— Вот как? — заинтересовался Гарри.
Она кивнула:
— Я помогала ей поправить прическу. Кто-то пролил шампанское и она поскользнулась.
Гарри не был уверен, какое это имело отношение к прическе, но почел за лучшее не спрашивать. Какую бы историю ни сочинила Оливия, она, по-видимому, убедила свою подругу, и он не станет ее разубеждать.
Она вертела головой, оглядывая толпу:
— На самом деле мне надо кое-что ей рассказать.
— А когда вы ее видели в последний раз? — вежливо, почти по-отечески спросил Гарри.
— Не помню. Может, час назад. Нет, раньше. — Она продолжала изучать толпу, но Гарри не мог сказать, ищет ли она Оливию или просто смотрит на танцующих.
— Вы ее видите? — спросил Гарри, чувствуя себя неловко оттого, что она смотрит на кого угодно, только не на него.
Она все время качала головой, а потом, очевидно, заметив кого-то, кто был для нее важнее, чем Гарри, сказала:
— Если вы найдете ее раньше, чем я, скажите, что я ищу ее.
Махнув на прощание рукой, она растворилась в толпе.
Гарри двинулся в сторону дверей, ведущих в сад. Он сомневался, что Оливия дойдет туда, но поскольку к дверям вели три ступеньки вверх, оттуда ему будет легче ее увидеть.
Но и с этого выгодного положения он видел многих знакомых ему гостей, но Оливии нигде не было. Был Себастьян, который по-прежнему очаровывал юных леди вымышленными историями своих подвигов. Был Эдвард, стоявший рядом с ним и пытавшийся выглядеть старше, чем был на самом деле. Была подруга Оливии (он так и не вспомнил ее имени), которая пила маленькими глотками лимонад и делала вид, что слушает пожилого джентльмена, кричавшего ей что-то на ухо. И наконец, был брат-близнец Оливии, который подпирал стену со скучающим видом.
Даже Владимир был здесь. Он важно шествовал через зал, расталкивая лордов и леди и не утруждая себя извинениями. Гарри отметил, что вид у телохранителя был серьезный, и подумал, что надо бы, пожалуй, узнать, в чем дело. Однако каково же было его изумление, когда он понял, что русский великан направляется именно к нему.
— Идите со мной, — приказал он Гарри.
— Вы говорите по-английски? — удивился Гарри.
— Не так хорошо, как вы говорите по-русски, — ответил Владимир на своем родном языке.
— Что происходит? — спросил Гарри. На всякий случай — по-английски.
Владимир посмотрел на Гарри в упор:
— Я знаком с Уинтропом.
Этого было почти достаточно, чтобы Гарри поверил ему.
А потом Владимир сказал:
— Леди Оливия пропала.
Гарри вдруг стало все равно, доверяет он Владимиру или нет.
Оливия не понимала, где она находится.
И как она сюда попала.
И почему у нее связаны за спиной руки, связаны ноги, а рот чем-то завязан.
Она пыталась разглядеть что-либо в полумраке.
Она лежала на боку, лицом к стене, на какой-то кровати. Может быть, тот, кто это сделал, полагал, что если она не сможет двигаться и кричать, будет не важно, что именно она перед собой видит.
Но кто? Почему? Что с ней произошло?
Она попыталась думать, постаралась привести в порядок свои мысли. Она была в туалетной комнате. Там была и Мэри Кэдоган, но потом она ушла и Оливия осталась одна. Как долго? Минут пять, не больше.
Она наконец собралась с силами и успокоилась, чтобы вернуться в зал, но дверь открылась и…
Что произошло? Что произошло?
«Думай, Оливия, думай».
Почему она ничего не может вспомнить? Словно по ее памяти прошлись огромным серым мазком.
Ей вдруг стало трудно дышать. Почему она не может собраться с мыслями?
Она начала дергаться, хотя понимала, что это бесполезно. Все же ей удалось повернуться на спину. Но она не могла ни успокоиться, ни…
— Вы пришли в себя.
Она похолодела.
Голос был незнаком. А когда человек подошел ближе, поняла что его не знает.
«Кто вы?»
Она, конечно, не могла говорить. Но он прочел вопрос в ее глазах, полных ужаса.
— Не важно, кто я, — сказал он с легким акцентом. Она не могла понять, откуда он родом. Она была не в ладах с иностранными языками и не могла определить акцент.
Человек подошел еще ближе и сел на стул около кровати. Он был старше ее, но не в том возрасте, как ее родители. Седеющие волосы были коротко подстрижены. В полумраке она не могла разглядеть их цвет.
— Князь Алексей влюбился в вас, — сказал он. Значит, это князь Алексей сделал с ней такое? Человек тихо засмеялся.
— Вы не скрываете своих эмоций, леди Оливия. Это не князь притащил вас сюда. Но ему придется, — он наклонился к ней так близко, что она почувствовала на своей щеке его дыхание, — раскошелиться, чтобы вернуть вас.
Она замотала головой и попыталась сказать, что князь в нее не влюбился, а если и был влюблен, то теперь она его уже не интересует.
— Если вы умны, вы не станете дергаться. Вы не сможете освободиться. Так что незачем понапрасну тратить силы.
Но она не могла не попытаться. Ее охватил такой ужас, что она просто не могла лежать спокойно.
Человек встал и посмотрел на нее. Его губы слегка искривила улыбка.
— Немного позже я принесу вам поесть и воды.
Он вышел, и когда Оливия услышала, как щелкнул замок и в нем дважды повернулся ключ, ей показалось, что она задыхается от неимоверного страха.
Ей не удастся выбраться отсюда. Во всяком случае, сама она не сможет этого сделать.
Но знает ли кто-либо, что она исчезла?
