Глава 4
Натянув веревку, Макферсон перевел свою пленницу через гребень холма. Идти приходилось между скалами, под сильными порывами ветра. Местами тропа круто поднималась вверх, и тогда нужно было карабкаться по узким выступам. Но это был самый безопасный путь. Коннор знал: никто не станет преследовать беглецов здесь.
Девушка ни разу даже не пожаловалась и послушно шла за ним, безропотно перенося все тяготы пути. Коннор невольно восхищался мужеством Софи. Он давно снял повязку с ее лица, опасаясь, что из-за кляпа ей будет трудно дышать, но она по-прежнему хранила молчание. Должно быть, ей не хотелось тратить силы на разговоры.
И Коннор не выдержал.
– Как вы? – спросил он, останавливаясь, чтобы дать своей спутнице возможность перевести дыхание. Он и в самом деле тревожился за нее.
Она смерила его хмурым взглядом.
– Я держусь на ногах и следую за вами. Чего еще вы ждете?
– Ну, раньше вас тошнило, – неуверенно протянул Макферсон. – Я ведь не бессердечный чурбан, хотя вы, может, и думаете иначе.
– Да, я думаю иначе, – резко возразила она.
Коннор только хмыкнул в ответ, повернулся и потянул за веревку, собираясь идти дальше.
На холмах туман почти рассеялся, хотя внизу долина была по-прежнему окутана мглой. В небе над головой показалась луна, но вскоре снова спряталась за облаками. «Скоро пойдет дождь», – подумал Коннор, глядя на небо.
Он обернулся и шагнул назад, готовый в любую минуту прийти на помощь, если потребуется, затем продолжил путь, стараясь идти медленнее, приноравливаясь к шагу девушки.
«В своем причудливом наряде она похожа на ангела с полотен мастеров Возрождения», – подумал Коннор.
Темный плащ Софи развевался, словно крылья. Красное с золотом платье, с узким корсажем и пышными юбками, сверкало и переливалось, точно сотканное из языков пламени. Серебряный кулон сиял на груди, будто звезда.
Она была маленькой и хрупкой, с изящными руками, тонкими плечами и белой кожей. Ее крошечные ножки были обуты в остроносые туфельки, должно быть, ужасно неудобные. Нежные льняные локоны обрамляли безупречные черты лица с упрямой линией подбородка.
Коннор не ожидал, что Кэтрин Маккарран окажется такой красавицей.
Собственно, он просто об этом не думал. Раньше Макферсон не был знаком с сестрой Данкриффа, а видел ее только издали, и считал довольно миловидной. Он избегал встречаться с ней, чтобы случайно не выдать себя, ведь они оба принадлежали к якобитам. Как-то раз он видел, как эта стройная, хорошенькая девушка с золотистыми волосами пересекала рыночную площадь. Но он все же не представлял себе, что Кейт так ошеломляюще прекрасна.
В этом живописном платье она напоминала оживший дух огня. Бросив мельком взгляд на Софи, Коннор почувствовал пробуждение такого желания, словно сноп искр опалил его из пылающих жаром углей.
Коннор сурово сдвинул брови, напоминая себе, ради чего бредет ночью среди холмов. «Это же сорванец, строптивая девчонка, которую брат решил выдать замуж ради ее же безопасности».
Но она предлагала простить его. И предлагала это искренне. Если эта девушка – сияющий ангел, то тогда он, должно быть, дьявол, если смог так поступить с ней.
Ступив на вершину нового холма, Коннор протянул девушке руку. Она дышала хрипло и часто. Макферсон взял ее за плечи и повернул к себе.
– Снимите свой корсет, – хмуро приказал он. Она испуганно вскрикнула и попыталась вырваться.
– Господи, а как же священник?
– Ему совершенно все равно, будете вы в корсете или нет, – возразил Коннор, делая вид, что не понял вопроса. – Снимите его. – Его пальцы уже нащупывали шнуровку, ленты и крючки у нее на спине.
– Ни за что, – взвилась она.
– Да как же расстегиваются эти чертовы застежки? – раздраженно пробормотал горец, обнаружив границу между жестким корсажем и широкими мягкими складками юбки.
Не в силах скрыть нетерпение, он дернул за один из многих маленьких крючочков, спускавшихся по спине от ворота к талии. Пленница забилась в его руках, и Макферсон понял, что она действительно испугана.
– Прекратите! Как вы можете? Что за дикость! Коннор тяжело вздохнул.
– Тогда снимите корсет или, по крайней мере, ослабьте его. Вы вот-вот задохнетесь, девочка. Давайте-ка. – Он вытащил из ножен на поясе кинжал.
– Нет!
– Стойте спокойно. Я не собираюсь посягать на вашу добродетель, – раздраженно рявкнул Коннор.
– Но у вас нож!
– Каждый горец носит на поясе кинжал, мадам. – Одним быстрым движением он распорол шов у нее на талии. Узелок развязался, и шнуровка стала слабее. Коннор потянул за тесемки. – Официально, по особой милости короля Георга, в нашем распоряжении одни лишь тупые ножи, которыми если и можно что-то делать, так это есть свой горох. Во всяком случае, так думают англичане, – добавил он, нетерпеливо дергая за петли.
– Позвольте, я сама это сделаю. Вы порвете мне платье, – запротестовала девушка, заводя руки за спину, насколько хватало веревки. Каким-то непостижимым, чисто женским способом ей удалось справиться со шнуровкой и расстегнуть платье на спине. Пленница с облегчением сделала глубокий вдох, а потом еще один, и еще.
На мгновение Коннору открылась белая полоска кожи у нее на талии. И жгучее желание внезапно пронзило его, словно молния.
– А теперь застегните мне платье, – попросила девушка, смущенно придерживая руками корсаж. Тяжелые атласные рукава соскальзывали вниз, обнажая молочно-белые плечи. – Пожалуйста, сэр Призрак. Я не смогу карабкаться дальше на этот противный холм, если платье будет болтаться на мне, угрожая свалиться окончательно. Но я должна поблагодарить вас за то, что помогли мне ослабить шнуровку.
– Ну, вам же нужно было как-то дышать, – сбивчиво пробормотал Коннор, приведенный в замешательство неожиданной благодарностью пленницы. Он неумело соединил крючки и петли ее корсета у ворота, оставив его расстегнутым на талии.
Увидев стройную линию ее спины, он ощутил желание. Макферсон поспешно набросил на плечи девушке плащ и отступил в сторону, подставляя пылающее лицо порыву холодного ветра.
– Поспешим, – хрипло обронил он и тронулся в путь, натянув веревку. – Теперь вы сможете идти быстрее. У нас мало времени.
– Вы и в самом деле настоящее животное, – процедила она ему вслед сквозь зубы, забыв, что минуту назад благодарила его.
– Если вы переживаете из-за платья, я куплю вам другое. Лицо девушки вспыхнуло от гнева.
– Вам придется украсть немало коров, чтобы заплатить за него.
– Скота, – холодно поправил он ее. – Мне придется украсть немало скота.
Макферсон повел свою пленницу вдоль гребня холма, пытаясь избежать долгого и изнурительного восхождения. Какое-то время они шли молча, хотя Коннор буквально кипел от ярости.
«Животное, да», – повторял он про себя.
Только последний негодяй мог потащить девушку за собой через холмы и принудить к браку. Он повел себя как дикарь, как настоящее чудовище. Такое обращение нельзя стерпеть и простить. Какой из него муж?
Коннору нечего было предложить жене, а напоминание об этом приводило его буквально в неистовство.
– Куда мы идем? – спросила Кэтрин.
– Уже недалеко.
Девушка споткнулась о камень и чуть было не упала, но Коннор успел подхватить ее под руку.
– Спасибо, – поблагодарила она, опираясь на его руку.
Коннор нахмурился. После того что сделал, он явно не заслуживал благодарности. И особенно из-за того, что собирался сделать.
– Для сорвиголовы вы довольно вежливы, – угрюмо усмехнулся он.
– Сорвиголова? Это не про меня.
Коннор недоверчиво хмыкнул и крепко сжал руку пленницы. Теперь веревочная петля болталась между ними.
Его неослабевающая энергия и выносливость начинали раздражать Софи.
– Нельзя ли помедленнее? – проворчала она. – У меня болит нога.
– Осталось пройти совсем немного. Вы неплохо справляетесь.
– Вам-то не приходилось лазить по горам в корсете, юбках и бальных туфлях. Хотелось бы мне носить простой плед и пару грубых башмаков на жесткой подошве.
Похититель бросил короткий взгляд через плечо.
– А вам пошло бы. Можете снять корсет, если хотите, да и юбку тоже. Но бальные туфельки лучше пока оставить. Боюсь, вы не сможете пройти босиком по холмам Северного нагорья. У вас слишком нежные ноги.
– Я не собираюсь разгуливать в одном белье. И не только ноги у меня слишком нежные для этих холмов. Пожалуйста, помедленней, – взмолилась она. – Подождите! Остановитесь и отпустите меня. Я вернусь домой, и мы навсегда забудем о том, что случилось этой ночью.
Горец остановился и обернулся.
– Мисс Маккарран, – медленно произнес он, – я не могу отпустить вас. И нам осталось пройти совсем немного. Обещаю. А я всегда выполняю свои обещания.
Вместо того чтобы тянуть Софи дальше на веревке, он обнял свою пленницу рукой за плечи, помогая ей идти. Поначалу она попыталась вырваться, но спокойная уверенность и сила, исходившие от этого странного человека, заставили ее довериться ему.
В лунном свете горец походил на темного ангела. Это впечатление усиливалось из-за его высокого роста и мощного телосложения. Его лицо поражало своей строгой красотой, а в движениях было что-то от грации дикого оленя. Казалось, живописные холмы Северного нагорья – его родная стихия.
Он вел себя грубо и жестоко, как настоящий дикарь. И все же в характере этого человека было нечто загадочное. Таинственный похититель говорил как человек образованный, а временами даже проявлял учтивость. Он предлагал Софи руку, переводя ее через скалы и ручьи, поддерживал за плечи, когда она чуть было не упала на склоне холма. За это она была ему благодарна. Что же до остального, то поведение горца вызывало у Софи недоумение.
Они продолжили путь. Свежий ночной ветер приятно холодил кожу, в воздухе витали ароматы трав и цветов. Казалось, холмы таят в себе неукротимую природную мощь. Все долгие годы, проведенные на континенте, Софи отчаянно скучала по Шотландии. И теперь ей неожиданно почудилось, что она вернулась наконец домой, пусть даже в обществе чужака-горца.
На какое-то мгновение Софи вновь ощутила себя не жалкой пленницей, а свободной, как этот разбойник. Ее захватило пьянящее чувство собственного всесилия, подобное грохочущему потоку воды, катящемуся вниз по горному склону. И неожиданно дар феи пробудился в ней, проснулась колдовская сила, не раз оживлявшая цветы в монастырском саду. Волшебный дар, свет которого она уже не раз пыталась подавить в себе, засиял в полную мощь. В своей затворнической жизни Софи жаждала приключений. Горец бросил ей вызов. Что ж, у нее достанет храбрости постоять за себя и свою свободу. Этот дикарь растревожил дремавшие в ней силы.
Софи коснулась чудесного кристалла у себя натруди. Камень постоянно напоминал ей о тайной клятве. Когда-то она укрылась в монастыре, чтобы защитить свой дар. Ей пришлось глубоко запрятать самые сокровенные свои желания и научиться ценить мир и покой. Но ей так и не удалось обрести подлинный мир в душе. Ее вечно терзала тоска по чему-то большему.
Горец протянул руку, чтобы помочь ей перебраться через россыпь камней. Ступив на обломок скалы, Софи споткнулась и непременно упала бы, но разбойник успел вовремя подхватить ее.
Обвив руками шею похитителя, девушка скользнула в его объятия. Почувствовав прикосновение могучего тела горца, она изумленно подняла глаза, захваченная новым волнующим ощущением. Коннор обнял Софи за талию, коснувшись се обнаженной спины там, где платье было расстегнуто. Неожиданное тепло мужских рук, прикосновение его пальцев к нежной девичьей коже заставили Софи пораженно замереть.
– Что вы собираетесь сделать со мной, сэр? – задыхаясь, прошептала она. Сердце девушки билось так часто, что, казалось, готово было выскочить из груди.
Он не ответил, а лишь сильнее обнял ее, потом медленно наклонился и прижался губами к ее губам.
Поцелуй был теплым, нежным и таким мимолетным, что когда он прервался, Софи испытала сожаление, вместо того чтобы возмутиться или встревожиться. Горец отступил на шаг, но девушка продолжала стоять, не в силах прийти в себя.
Он взял ее за руку и повел за собой сквозь пелену тумана в расщелину между двумя холмами. Софи шла молча.
Немного погодя он замедлил шаг и обернулся.
– Я прошу у вас прощения, мисс Маккарран, – прошептал он.
Девушка растерянно посмотрела на него:
– Что?
– Я прошу прощения, – повторил он, повернулся и быстро зашагал вперед, заставляя Софи едва ли не бежать следом. Тяжелый атлас платья хлестал траву, пригибая ее к земле, словно порывистый ветер.
Софи ничего не понимала. Голова у нее кружилась, колени подгибались. Извинился ли он за свой поспешный обжигающий поцелуй или за этот стремительный бег, который она с трудом выдерживала? Этот чужак, чье имя по-прежнему оставалось неизвестным, похитил ее, увез за тридевять земель, а вот теперь еще и поцеловал!
Софи вдруг почувствовала, как в ней снова начинает закипать гнев. Разбойник почти все время молчал. Большинство ее вопросов так и остались без ответа. За последние несколько часов весь ее мир перевернулся вверх тормашками. И что же делает этот дикарь после всего того, что случилось? Бормочет извинения?
Подхватив юбки, она старалась изо всех сил не отставать от своего похитителя. И вот на гребне очередного холма он наконец остановился. Софи устало закрыла глаза и подняла голову, подставляя лицо ветру и жадно хватая ртом холодный свежий горный воздух.
Горец коснулся ее руки, и Софи нехотя открыла глаза. Впереди она увидела часовню.
