Глава 7

Стоял густой туман, на улице было темно и холодно, но на душе у Кэтрин было легко и радостно. Она неторопливо ехала в парк, приторочив к своему седлу уздечку большой лошади по кличке Генерал. Поверх торопливо надетого костюма для верховой езды на ней был плащ с капюшоном, который полностью скрывал ее лицо.

Даже если бы кто-то и увидел ее в столь ранний час, под этим плащом узнать Кэтрин было невозможно. То, на что она решилась, было безумием, но она не смогла заставить себя отказаться от этого свидания. Ей очень хотелось принять вызов лорда Чатуина, и именно в парке, на том же самом месте, вернуть ему лошадь. Она понимала, что, если ее увидят, решение задачи, ради которой она прибыла в Лондон, станет почти невозможным, так как Виктория больше не позволит ей и шагу ступить из дома.

Кэтрин прекрасно понимала, что не может позволить себе безрассудно увлечься Джоном. Но она интуитивно чувствовала, что ни в коем случае не должна останавливаться перед этим вызовом или испытанием, которое ей уготовил Джон.

Она ехала на той же самой кобыле, что и вчера. Крупному жеребцу позади нее не нравилось идти в поводу. Он явно демонстрировал это, постоянно вскидывая голову и фыркая. Благородное животное натягивало повод, словно пытаясь освободиться, но Кэтрин не позволяла коню запугать себя, даже когда он, словно мстя за унижение, начинал нетерпеливо бить копытом.

Кэтрин тайком выскользнула из дома Виктории и помчалась на конюшню. Молодой конюх, ночующий на чердаке амбара, был удивлен и несколько озадачен, увидев на пороге молодую леди без сопровождающего. Вначале он не соглашался вывести лошадей. Но когда она вложила ему в ладонь несколько шиллингов и заверила его, что она и есть та самая леди, которая накануне оставила в этой конюшне Генерала, его сомнения улетучились.

Конюх предложил сопроводить ее, но Кэтрин отказалась. Все, чего она хотела в этот момент, – не встретить никого и без лишних осложнений добраться до условленного места, а потом вернуться домой.

С того часа, как она приехала с бала, Кэтрин большую часть времени думала о лорде Чатуине, а позже размышляла над тем, что рассказала ей леди Линетт о двух джентльменах. Один явно опасается лошадей, второй боится зеленого цвета.

Кэтрин поежилась. Ее вовсе не прельщала мысль о том, что один из этих двоих может оказаться ее отцом, но ей необходимо было знать, кто ее настоящий отец, поэтому она твердо была намерена выяснить все, что касалось обоих мужчин, сколь бы странными они ни были.

Она обязательно познакомится с леди Линетт поближе и попросит ее официально, как того требуют приличия, представить ее.

Когда Кэтрин въехала в парк, то он показался ей зловеще пустым. Серый туман висел в ветвях деревьев и стлался по земле.

Ее сердце, казалось, билось в унисон с негромким топотом лошадиных копыт по плотно утрамбованной земле. Ее лошадь шла ровным быстрым шагом, и, несмотря на плывущий утренний туман, она видела, что движется именно к тому месту, где накануне утром столкнулась с лордом Чатуином.

Когда она остановила лошадей и спешилась, стало вдруг необычайно тихо, и она слышала только свое учащенное дыхание и всхрапывание нетерпеливого Генерала. Кобыла, освободившаяся от седока, облегченно заржала.

Кэтрин огляделась, но из-за сгустившегося тумана дальше нескольких футов разглядеть что-либо было почти невозможно.

На мгновение она усомнилась, появится ли лорд Чатуин – ведь она не давала ему обещания встретиться. Внезапно тишину нарушило шуршание листьев и хруст веток. Из серого тумана неспешно выехал граф, с плеч которого широкой волной ниспадала длинная черная накидка. Сердце Кэтрин забилось чаше, и от предчувствия чего-то необычного приятно засосало под ложечкой.

Даже в полумраке она смогла разглядеть, что граф позаботился о своем внешнем виде. Под сюртуком был виден модный жилет, а шею прикрывал шелковый галстук, повязанный с элегантной небрежностью. Только сейчас Кэтрин пожалела, что не уделила больше внимания своему наряду, но всего пару минут назад она больше думала о том, как остаться незамеченной, чем о том, как она выглядит.

Джон Чатуин спрыгнул с лошади и направился к ней. Ей нравилось в нем все – от дерзкой уверенности до легкой походки. Трудно было не обратить внимания на мужественную энергию, сквозившую в каждом его движении. Накидка не скрывала его великолепной фигуры с широкими плечами и узкими бедрами. Он шел к ней, легко ступая длинными сильными ногами в начищенных до блеска сапогах для верховой езды.

Он был потрясающе красив и каждым своим решительным шагом демонстрировал уверенность в себе. Когда он приблизился, Кэтрин увидела, что он держит в руке большое красное яблоко.

Генерал заржал и вздрогнул. Чтобы животное могло подойти к своему хозяину, Кэтрин достаточно свободно отпустила поводья, а сама сделала шаг в сторону.

Кэтрин наблюдала, как лорд Чатуин затянутой в перчатку рукой погладил своего жеребца по длинной широкой морде, а на раскрытой ладони поднес к его губам сочное яблоко. Он потрепал животное по сильной шее и что-то прошептал ему.

Кэтрин была очарована отношением лорда Чатуина к своей лошади. Ей нравилось, как он прикасается к животному, как дотрагивается до его морды и разговаривает с ним успокаивающим шепотом, от которого конь, словно прислушиваясь, прядает ушами. Генерал в нетерпении слегка подергивал головой, будто соглашаясь с каждым словом хозяина.

Большое впечатление на нее произвело то, что граф не забыл принести животному угощение.

Наконец лорд Чатуин взглянул на Кэтрин. Даже в сумеречной серости тумана она видела, что в его темных глазах сверкают огоньки удовлетворения и признательности.

Не отрывая взгляда от его лица, Кэтрин откинула капюшон на спину. Не желая тратить время на прическу, она перед выходом лишь слегка подколола волосы, и теперь, когда она высвободила их из-под плаща, локоны волнами рассыпались по ее плечам.

Она протянула ему поводья, холодный воздух ласкал ее щеки и щекотал нос. Граф Чатуин с легким поклоном принял их, и его рука на мгновение коснулась ее руки.

Улыбнувшись, он произнес:

– Я не был уверен, что вы придете. Кэтрин немного помедлила, приходя в себя от неожиданного, но столь возбуждающего прикосновения.

– Я тоже не была в этом уверена, но ночью я убедила себя, что должна лично вернуть вам коня, поскольку вы оказали мне любезность, позволив мне позаимствовать его.

Лорд Чатуин мягко рассмеялся и подошел ближе. Это был чудесный смех, он нисколько не нарушил ночную тишину, но в то же время словно окутал ее своим эхом.

– У вас поистине потрясающая память, мисс Рейнольдс.

– Вам наша вчерашняя встреча запомнилась в несколько ином свете? – задала она ему вопрос, подозревая, что он ответит утвердительно, и, зная, что сама никогда не признает, что похитила лошадь.

– Именно так, моя прекрасная леди.

– Ну, полагаю, мы все по-разному запоминаем произошедшие события, Он кивнул.

– Вас кто-нибудь видел? – спросил он.

– Не думаю, но и вчера я не думала, что кто-то может меня увидеть, и, как оказалось, очень ошиблась.

Лошадь графа нетерпеливо подталкивала его мордой в спину, но лорд Чатуин, казалось, не замечал этого.

– В этом вы действительно ошибались. Среди моих друзей, впрочем, и врагов тоже, поднялся большой переполох.

– Я надеюсь, вы верите мне, когда я говорю, что все получилось совершенно непреднамеренно.

– Я вам верю и надеюсь, что это… – он повернулся и снова потрепал Генерала по шее, – положит конец всем пересудам.

Судя по выражению лица Джона, сплетни его не слишком беспокоили, но она сказала:

– Я на это также надеюсь. Вам, конечно же, пришлось несладко. Уверена, что вы не очень хотели стать предметом насмешек из-за того, что некая дама ускакала на вашей лошади.

– Хорошо сказано, мисс Рейнольдс. Мое имя часто упоминали в связи с именами графинь, принцесс и даже леди Жозефины, ведь пару лет назад я проездом оказался в Париже. Но впервые мое имя связывают с загадочной дамой, которая разъезжает на моем жеребце, будто на своем собственном.

Она улыбнулась, оценив его комплимент.

Кэтрин нашла, что у лорда Чатуина достаточно спокойный нрав и с ним легко флиртовать, даже, несмотря на то, что у нее было не слишком много возможностей попрактиковаться в этом искусстве.

– Видимо, у нас обоих есть основания волноваться из-за сегодняшней встречи. Было бы проще, если бы вы просто позволили мне доставить лошадь в вашу конюшню.

– Проще – да, но разве что-либо возбуждающее может быть в столь простом решении?

«Возбуждающее…» Это было не то слово, какое ей приходилось часто использовать или о значении которого она знала слишком много.

Неужели именно по этой причине она решилась встретиться с ним, действуя явно вопреки здравому смыслу? Возможно, прожив так долго среди угрюмых скал северного побережья, она нуждалась именно в эмоциональном возбуждении? Возможно, отчасти этим и объяснялось желание найти своего настоящего отца и, встретившись с ним лицом к лицу, спросить, почему же двадцать лет назад он покинул женщину, которая носила его ребенка?

Нет. Для этого она была слишком здравомыслящей. Кэтрин хотела получить ответ. Она хотела узнать, что заставило отца снять с себя ответственность и отказаться от женитьбы на ее матери. Если существовала возможность получить ответ, разве могла она жить спокойно, так и не найдя его?

Кэтрин знала, что если станет известно, что она разыскивает своего родного отца, ее заклеймят как внебрачного ребенка, но даже страх нового скандала не мог остановить ее. На поисках этого человека необходимо сосредоточить все свое внимание, не обращая внимания на те волнующие ощущения, которые пробуждал в ней стоящий перед ней мужчина.

– Конечно, ничего возбуждающего, – ответила она твердо, когда их взгляды вновь встретились, – но, конечно же, гораздо безопаснее для нас обоих.

– Я всегда предпочитал рисковать, мисс Рейнольдс.

Дыхание Кэтрин участилось. Не отдавая себе отчета в том, что она говорит, она вдруг произнесла:

– Возможно, именно это меня в вас и привлекает, милорд.

Лорд Чатуин подошел еще ближе, Кэтрин ощущала горячую волну, идущую от его тела, хотя он до сих пор не прикоснулся к ней. Его темные глаза искали ее взгляд, влажные губы приоткрылись, словно приглашая к поцелую.

Любопытно, что она почувствует, если лорд Чатуин поцелует ее? Эта крамольная мысль молнией вспыхнула в ее голове.

– Вы признаете, что вас влечет ко мне?

– Да, – сказала она, понимая, что бессмысленно отрицать то, о чем она только что проговорилась.

– Это смелое признание, ведь ваша сестра ведет себя так, будто я вам абсолютно неинтересен.

– Я могу позволить себе подобную смелость, поскольку эта симпатия не имеет ничего общего с причиной моего появления здесь. Я приехала лишь для того, чтобы вернуть вашу лошадь.

Широкая искренняя улыбка осветила его лицо.

– Что бы ни привело вас сюда, я рад, что это произошло. Мне хотелось побыть с вами наедине, без бдительного надзора миссис Густри и пристальных взглядов любопытного света. Я рад, что вы доверяете мне.

Конь лорда Чатуина нетерпеливо бил копытом, напоминая Кэтрин, что ей пора уходить. Она могла бы провести все утро, беседуя с этим человеком, но время шло, и пора было прощаться.

С каждой проведенной в парке минутой возрастала опасность, что ее могут увидеть, и вое же ей не хотелось уходить.

– К сожалению, у меня нет времени беседовать с вами. Я должна вернуться, прежде чем меня хватятся дома.

– Что вы делаете сегодня днем?

– Почему вы спрашиваете? Виктория уже сказала вам, что я занята и не смогу с вами встретиться.

– Мое желание узнать имя соперника вполне естественно, вы так не считаете?

Улыбка Кэтрин превратилась в негромкий смех.

– Почему это вас так развеселило?

– Потому что, милорд, я достаточно о вас наслышана.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что, боюсь, ваша репутация опережает ваши поступки. Вы, вероятно, считаете, что у вас вообще не может быть соперников. Судя по тому, что я о вас слышала, вы никогда не сомневаетесь в том, что можете покорить любую женщину.

– И все это говорят обо мне? Неужели у меня настолько дурная репутация?

– Может быть, я не совсем точно выразилась, но именно такое впечатление у меня создалось. Вы ведь один из «скандальной парочки», и я многое о вас слышала, в том числе и то, что женитьба не входит в ваши планы.

– А в ваши?

– Конечно, входит. Именно к этому и стремятся все молодые девушки.

– Но тот факт, что в настоящее время я не стремлюсь связать себя узами брака, не означает, что вы меня не привлекаете.

– Никогда не поверю, что я единственный предмет вашего интереса. Я слышала о том, как многие девушки обманывались, думая так, а потом их трепещущие сердечки оказывались разбиты, когда вы переключали свое внимание на другую.

Лорд Чатуин беззаботно пожал плечами:

– Я пользовался вниманием многих дам, но ни с одной из них я не был связан обещанием.

– И если судить по тому, что о вас говорят, в ближайшее время вы не собираетесь этого делать.

– Полагаю, что ваша сестра хотела бы выдать вас замуж еще до окончания сезона.

– Да, ей бы этого хотелось.

– А вам?

– Этого хотел наш отец – удачной партии для меня, но я не считаю, что это непременно должно произойти в этом году. Я не спешу замуж, и мне хотелось бы подождать еще хотя бы год. Но Вики этого не хочет.

– Похоже, она очень добросовестно выполняет свои обязанности опекуна.

– На это у нее есть веская причина.

– Она вас так любит?

– И поэтому тоже, но… – Кэтрин засмеялась. – Но главным образом потому, что ей это выгодно. Мой… наш отец решил сделать так, чтобы она была в этом заинтересована и сделала все, что от нее зависит.

– Каким образом?

– Как только я выйду замуж, она получит значительную сумму.

В глазах Джона заплясали озорные огоньки.

– Да, у нее в этом свой интерес.

– Да, тем более что она получит дополнительное вознаграждение, если я выйду замуж за титулованного джентльмена, и еще одно, если я выйду замуж в первый же год.

Он засмеялся.

– Вас это беспокоит? – спросила Кэтрин.

– Нет, не беспокоит.

– Может быть, это и должно вас волновать. Думаю, Вики решила, что вы можете стать хорошей партией, и она намерена этого добиться.

– Я так и подумал. Я готов ответить на вызов и рад этому, но скажите, разве вы не имеете права голоса при выборе будущего мужа?

– О да, мой отец дал ясно понять, что мое мнение непременно должно быть принято во внимание, но…

– Значит, она может выдать вас замуж за кого-нибудь вроде герцога Веллсгартена, которому почти восемьдесят?

– Только если на это будет мое согласие. – Кэтрин оглянулась. – Мне действительно пора.

Она повернулась, собираясь уйти, но лорд Чатуин коснулся ее руки, и она обернулась.

Их взгляды встретились.

– Прежде чем вы уйдете, я хотел бы…

Он быстро наклонился и коснулся ее губ, нежно и коротко. Все произошло слишком быстро, и Кэтрин не успела ощутить восхитительный вкус его теплых губ, крепко прижавшихся к ее губам. Она вновь взглянула ему прямо в глаза.

Кэтрин вздохнула, сдерживая покалывающий трепет, спиралью опускавшийся вниз.

– Мой поцелуй напугал вас?

– Нет, удивил.

– Хорошо. Я не хотел напугать вас. Сама не зная, почему она это сделала, Кэтрин провела языком по губам и тихо засмеялась.

– В чем дело? – спросил он, озадаченный ее смехом.

– Ничего страшного. Просто ваши губы оставили на моих вкус яблока. Он улыбнулся:

–Вы меня поймали. Я принес два яблока для своей лошади, но одно съел сам, пока ждал вас.

– Уверена, что Генерал простит вас.

– А вы? – Он протянул руку и провел пальцами по ее волосам. – Вы простите меня за то, что мне снова хочется поцеловать вас?

– Я не боюсь вашего романтического интереса, который вы испытываете к леди, взявшей без разрешения вашу лошадь.

– Вы берете на себя слишком много, мисс Рейнольдс.

Кэтрин пристально смотрела на него, не в состоянии двигаться и даже дышать, а его рука играла с ее волосами. Он спрашивает разрешения или утверждает? Она не была в этом уверена, но, неожиданно для себя самой, кивнула.

Руки лорда Чатуина опустились к ее талии, скользнули под плащ, и он обнял ее. Кэтрин не воспротивилась крепкому объятию. Никогда еще она не чувствовала такой теплоты, какая шла от его тела.

Однажды она позволила себя поцеловать, и тот поцелуй был очень похож на первый поцелуй лорда Чатуина, но она никогда еще не оказывалась в мужских объятиях, таких крепких и защищающих. Это было чудесно. Это было восхитительно.

Да, именно это чувство и обозначается словом «возбуждение». Чувство, от которого кружится голова и останавливается дыхание. Чувство, о котором говорят поэты. И оно было божественным и потрясающе изумительным.

Она наблюдала, как все ниже склоняется его голова, как приближается его лицо, и вот, наконец, его губы вновь касаются ее губ. Теплота разлилась по всему ее телу. Она наслаждалась сладким вкусом яблока, оставшимся на его губах. Его губы неспешно и уверенно скользили по ее губам, и Кэтрин почувствовала, как слабеют ее ноги, а сама она словно растворяется в нем.

На этот раз поцелуй длился дольше. Зубами Джон слегка прикусил нижнюю губу девушки, словно пробуя ее на вкус, рот Кэтрин приоткрылся, и без промедления его язык метнулся внутрь.

Когда он еще плотнее прижал ее к себе, Кэтрин почувствовала, как исчезают остатки ее воли. Поцелуй словно проникал внутрь. Может быть, это и есть то, что называют страстью. Если так, неудивительно, что поэты пишут о ней, во всех подробностях исследуя это чувство. Так ее никогда не целовали, но ей потребовалось всего мгновение, чтобы научиться, как отвечать на такой поцелуй.

Вихрь новых, неизведанных ощущений захватил Кэтрин.

Понимая, что рискует, позволяя ему такую вольность, она отстранилась от него, хотя совсем не хотела этого. Он позволил ей выскользнуть из его объятий.

–Я сделал вам больно? – спросил он, прерывисто дыша.

–Нет, но вы вновь меня удивили. Я не ожидала, что ваши поцелуи будут такими приятными.

Он нежно улыбнулся:

– Я рад, что доставил вам удовольствие.

– А вам это было приятно? – спросила она нерешительно.

– И даже очень. Кэтрин улыбнулась:

– Мне действительно необходимо идти. Если я задержусь еще, взойдет солнце, и я не смогу проскользнуть домой незамеченной. Я не могу этого допустить.

– Вы правы. Но прежде я хочу вам сказать, что мой дядя устраивает сегодня вечером званый обед. Я позабочусь, чтобы вы получили приглашение. Вы сможете прийти вместе с сестрой?

– Полагаю, что у Виктории весь сегодняшний день уже расписан.

– Может, постараетесь?

Он осторожно надел ей на голову капюшон плаща и аккуратно заправил под него волосы.

Подставив руки, лорд Чатуин помог девушке забраться в седло. Кэтрин хотелось как можно скорее выбраться из парка, и она уже намеревалась пустить лошадь рысью, как вдруг заметила, что на некотором расстоянии за ней следует лорд Чатуин. Он ехал на своем жеребце, ведя на поводу еще одну лошадь.

Она остановилась, развернулась и поехала ему навстречу.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Нет, поезжайте другим путем. Кто-нибудь может увидеть, как вы едете за мной. Лорд Чатуин улыбнулся:

–Мисс Рейнольдс. Я следовал за вами с той самой минуты, как вы час назад выехали из дома. Она в изумлении открыла рот.

–Не может быть!

Он улыбнулся:

– Это действительно так.

– Я бы заметила.

– Я способный.

«С этим не поспоришь».

– Если уж вы решили со мной встретиться, я не мог позволить, чтобы вы ехали в столь ранний час в одиночестве, без всякой защиты. Каким же я тогда был бы джентльменом, если бы допустил подобное?

– Таким, каким я вас себе представляла. Но теперь я понимаю, что ошибалась.

– Я пытаюсь всегда оставаться настоящим джентльменом, удается мне это или нет.

– Но почему же тогда вы ждали до самого парка и появились лишь здесь? Ведь по пути сюда я могла передать вам лошадь в любой момент.

– Да, но в этом случае не было бы наших поцелуев, и не знаю, как вы, а я страшно рад, что это случилось. Кэтрин виновато улыбнулась ему:

– Вы настоящий соблазнитель, милорд.

– А вы прекрасная искусительница, мисс Рейнольдс. А сейчас поезжайте быстрее. Вы должны успеть до рассвета, а времени осталось не так много.

Необычное, волнующее чувство вновь охватило Кэтрин. Она улыбнулась ему и, развернув лошадь, поскакала из парка.