Глава 25

Очень скоро Джерард пожалел о том, что ввязался в эту авантюру. Хочется верить, что черти жарят преподобного Огилви в аду. Черт бы побрал этого лиходея и всю его родню в придачу. От одного вида Ноллуорта его выворачивало наизнанку, а пыли Джерард наглотался на всю оставшуюся жизнь.

В отчаянии Джерард предложил Ноллуорту сто фунтов за имущество священника, но теперь Ноллуорт стал наглее. Он назвал свою цену — пятьсот фунтов. Джерард вспылил и отказался торговаться, о чем вскоре пожалел.

Пожалуй, пятьсот фунтов были не такой уж высокой платой за возможность вырваться из этого ада. Торчать с рассвета до заката в вонючем сарае, а потом возвращаться в гостиницу — ветхую, грязную развалюху — испытание не для слабаков. Постепенно к Джерарду пришло мрачное осознание того, что, что он взялся за выполнение задачи, которая ему не по зубам, и написал письмо Эдварду. Он не смог заставить себя дать в письме подробные объяснения того, в чем именно состояли его трудности, и потому ограничился просьбой о помощи с пожеланием приехать немедленно. Передав письмо Брэггу с указанием отправить послание экспресс-почтой, Джерард вздохнул с облегчением. Эдвард с его логическим и рациональным мышлением если не поможет делом, то наверняка даст дельный совет.

Но, что хуже всего, он так и не знал, что сказать Кейт. Каждый вечер он доставал чистый лист, окунал перо в чернила и пытался писать. Страницу за страницей заполнял извинениями и объяснениями и каждую ночь после прочтения швырял написанное в огонь. И с каждым днем он все явственнее ощущал груз вины за то, что так и не послал Кейт весточку. Если в первый день он мог отделаться одной строчкой, то с каждым просроченным днем его долг перед Кейт рос. Он знал, что она ждет от него не отписки, а ответа на свое признание, но его старания ни к чему не приводили. В конце концов, он признался себе самому в том, что не способен доверить свои мысли и чувства бумаге, и смирился с тем, что ему придется подождать с ответом до того момента, когда он увидится с ней лично, каким бы трусом он при этом ни выглядел.

Картер съездил в Бат и обратно за свежими припасами и, не желая того, просыпал соль на рану Джерарда.

— Между прочим, я видел твою жену, — сказал Картер наутро после возвращения, когда они стали разбирать очередной ящик. До сих пор им удалось «просеять» всего лишь четверть содержимого сарая, но этот ящик был одним из пяти последних больших ящиков, если, конечно, под слоем все еще не тронутого ими мусора не покажется еще один. — Ей было любопытно узнать, что нам удалось откопать.

В животе у Джерарда все сжалось при упоминании о Кейт. Даже если он чувствовал себя последним скотом, он все равно по ней соскучился. Засыпая в одиночестве на матрасе столь тощем, что он чувствовал каждую пружину на сетке кровати, Джерард мечтал о том, как проснется, обнимая Кейт. Ему снились блестящие, с медным отливом, волосы, так приятно щекотавшие его грудь, стройное тело, такое теплое, с такой нежной сливочной кожей. Он представлял, как она сонно улыбается, когда он переворачивает ее на спину и будит поцелуем. Ему казалось, будто он слышит, как она тихо постанывает в экстазе. И, что самое мучительное, он не мог забыть, как заразительно искренне она смеялась, когда они болтали о пустяках, лежа в кровати. Господи! Какой он идиот! Он все это воспринимал как должное. Занятый бесплодными поисками неуловимого шантажиста, он ослеп настолько, что не замечал ни ее чуткости, ни постоянного желания во всем ему угодить. И уж конечно, ему и в голову не пришло задуматься о том, с чего бы женщина, вышедшая за него исключительно по расчету, так необычайно ему предана.

— Как она? — Голос его звучал словно издалека.

Картер ломом приподнял крышку второго ящика.

— На вид совсем неплохо.

Проклятие. Так, значит, ее не мучила по ночам бессонница, как мучила его? Она не металась по кровати бессонными ночами, изнывая от тоски? Наверное, он должен порадоваться тому, что она хорошо себя чувствует, но он, эгоистичный ублюдок, желал, чтобы она тосковала так, как тосковал он. Она не стала передавать с Картером для него письмо. Он был почти этому рад, потому что, если бы она ему написала, он бы умер со стыда. А так они, можно сказать, квиты.

— Проклятие, — внезапно сказал Джерард. — Меня от этого тошнит.

Он схватился за край ящика, который Картер только что открыл, и приподнял его. Вообразив, что собирается сделать Джерард, Картер схватился задругой край, и вместе они с грохотом вывалили содержимое ящика на землю. Во все стороны полетела солома, и несколько кур с громким кудахтаньем выскочили из сарая. Опустившись на колено, Джерард запустил руку в груду мусора.

— Ищем то, что походит на церковные книги, — сказал он Картеру. — Мы потратили впустую слишком много времени, просматривая письма и прочую ерунду. Мне нужен гроссбух или записная книжка. Остальное даже трогать не будем.

— Как скажешь.

Ни о каком пиетете в отношении имущества Ноллуорта теперь и речи не шло. Со стороны Джерард и Картер могли бы сойти за сильно ограниченных во времени домушников. Карабкаясь по горам разломанной мебели в попытке добраться до того, что находилось наверху кучи, Картер наступил на тяпку, скрытую под соломой, и ручка больно ударила его по лицу. Слой соломенной пыли покрывал тут, кажется, все. Болтавшаяся щеколда какого-то сундука зацепилась за рукав, порвала его и царапнула руку. Наконец он заметил под самым навесом крыши маленький ящик-секретер. Вода испортила крышку, зато содержимое секретера оказалось сухим.

— Картер. — Джерард осторожно вытащил из ящика не слишком толстый фолиант. Он скорее походил на букмекерский журнал учета ставок, чем на церковную книгу, но когда Джерард поднес томик к свету и наугад открыл страницу, то, что он там увидел, заставило его радостно закричать: — Картер!

Друг его рядышком копался в мусоре.

— Это то, что мы ищем?

— Возможно, — пробормотал Джерард, осторожно перелистывая страницы. Старые чернила выцвели, сделавшись почти невидимыми, но, прищурившись, он все-таки кое-что разобрал.

— Обвенчаны нынешним днем, десятого февраля, Генри Поттс, холостяк, и Джейн Эллис, незамужняя девица… — Джерард закрыл книгу. — С меня довольно копания в этой крысиной норе. Я беру этот секретер и еду в Бат.

— Отличные новости! — с жаром воскликнул Картер. Он прикоснулся к припухшей скуле в том месте, где его приложила ручка от тяпки. — Я уже начал бояться за нашу жизнь.

Джерард достал из секретера остальные книги записей — всего их было восемь — и понес их в дом. Картер шел следом. Ноллуорт встретил их у дверей.

— Э, так вы все-таки нашли кое-что полезное, верно? — Он заурчал, как довольный кот, когда увидел, что именно несет Джерард.

— Возможно, — сдержанно ответил Джерард. — А может, и нет. Но терпение у меня лопнуло, и у вас остался последний шанс заключить сделку. — Он поднял книги. — Восемьдесят фунтов за это, и только за это.

Ноллуорт насупился:

— Сто пятьдесят.

Джерард наклонился к нему поближе и свирепо на него уставился.

— Девяносто фунтов, и я не спалю ваш жалкий склад.

— В чем дело? — закричала миссис Ноллуорт, выглянув из-за спины мужа. Взгляд ее тут же остановился на книгах, что нес в руках Джерард. — Это то, что вы искали, сэр?

— Я на это надеюсь, мадам, — сказал Джерард, опередив Ноллуорта. — Надеюсь, что вы сочтете девяносто фунтов достаточной компенсацией за их утрату.

У нее едва не отвалилась челюсть.

— Девяносто! Вы так щедры, сэр…

— Ты стирала? Так иди и стирай! — рявкнул ее муж, мигом побагровев. — Я веду дела с этими джентльменами.

— Я с радостью верну вам все те книги, которые не представляют ценности для моей семьи, — добавил Джерард, пристально наблюдая за реакцией его жены. У нее по крайней мере имелись какие-то представления о порядочности.

— Девяносто фунтов! — воскликнула она вновь и принялась энергично обмахиваться рукой, как веером. — Конечно, вы можете забрать их за девяносто фунтов. Я убеждена, что мой отец больше бы не попросил!

— Марта, заткнись! — Ноллуорт повернулся к Джерарду, брызгая слюной от ярости: — Тогда давайте деньги.

— Я выпишу вам чек.

— Наличными, — буркнул он. Глаза его сочились злобой. — Сейчас же.

Джерард стиснул зубы.

— Я не ношу в карманах мелочь на девяносто фунтов. Мой слуга привезет вам эти деньги из Бата.

— Вы меня за дурака держите? Вы ни страницы не получите, пока я не получу деньги. А хотя, — продолжал он, переходя на крик, — валяйте, поезжайте в Бат. Я вижу, что эти книги вам не интересны. А я посмотрю, не понравятся ли они кому-то другому!

— Мистер Ноллуорт! — воскликнула его жена, уперев руки в бока. — Вы нас обоих позорите! Девяносто фунтов!

Картер прочистил горло.

— Я с удовольствием съезжу в Бат и привезу деньги.

Джерард с трудом оторвал взгляд от Ноллуорта.

— Ты не возражаешь?

Друг его смотрел на Ноллуортов.

— Нисколько. Я люблю ездить верхом.

Джерард выдохнул с облегчением.

— Спасибо. — Еще один день, и он сможет вернуться к Кейт.

Когда через двое мучительно долгих суток Джерард доскакал до Куин-сквер, он весь взмок от пота, пропитался грязью, устал донельзя и изнемогал от желания увидеть Кейт. Он взбежал на крыльцо и влетел в дом, оставив Брэггу заботу о лошадях. Так называемые церковные книги он нес под мышкой. За то время, что понадобилось Картеру для того, чтобы съездить в Бат и обратно, чтобы привезти деньги, Джерард успел ознакомиться с этими книгами. Как и многие пасторы с сомнительной репутацией, Огилви, похоже, заключал браки в разных малопригодных для этой церемонии местах: от таверн до гостиной борделя. Каждая из книг предписывалась к определенному месту, так что даты были перепутаны или совсем не проставлялись. Чернила выцвели до бледно-желтого цвета, и бумага от старости тоже пожелтела, и во многих случаях написанного было не разобрать даже при ярком солнечном свете. Одного часа чтения хватало, чтобы самые зоркие глаза начинало жечь, а самая крепкая голова начинала нещадно болеть. Нетрудно представить, какая адская работа ждала его впереди — перелопатить все эти восемь книг ради одной-единственной записи.

Но эти книги теперь принадлежали ему, и все благодаря Кейт. Она потянула за ниточку под названием «Огилви», тогда как он считал, что в этом нет смысла. Если тайный брак Дарема явит себя на странице одной из этих книг, то у него в руках окажется документ, которому цены нет. Документ, который либо докажет недействительность первого брака его отца, либо даст ему шанс уничтожить единственное реальное доказательство того, что между его отцом и Дороти Коуп существовали какие-либо отношения. Лондонский адвокат утверждал, будто существует несколько способов подтвердить брак, отвечал ли он букве закона или нет, а запись, любая запись, была одним из таких способов. Так или иначе, когда Джерард покончит с этими книгами, никаких записей о браке, заключенном его отцом и Дороти Коуп, уже не будет в природе. И этому Джерард был целиком и полностью обязан своей жене.

— Где хозяйка? — спросил он у лакея по имени Фоули, бросившегося встречать хозяина, когда Джерард снимал плащ, шляпу и перчатки.

— Миледи нет, сэр, но его светлость ждет со вчерашнего дня.

— Что? — Джерард остолбенел от шока. — Его светлость?

Фоули кивнул. Выглядел он несколько встревоженным.

— Да, милорд. Герцог Дарем.

Черт. У Джерарда опустились руки. И что он тут делает, хотелось бы знать?

— Леди Джерард нет дома? — спросил он вновь, словно не хотел верить в то, что жена обманула его ожидания. Слуга лишь молча кивнул. Джерард вздохнул. — Где его светлость?

— В вашем кабинете, сэр.

Джерарду ничего не оставалось, как отправиться в кабинет.

— Чего ты хочешь? — спросил он с порога.

Старший брат оторвал глаза от книги и с сардонической усмешкой посмотрел на Джерарда.

— И я рад тебя видеть, братец.

Джерард провел ладонью по волосам, заклиная себя сохранять хладнокровие. Чарли по-хозяйски расположился за письменным столом Джерарда — сама непринужденная элегантность. Расслабленная поза, изысканный чайный поднос у левого локтя.

— Ну конечно, я рад видеть тебя, хотя никак не ожидал застать тебя здесь.

Чарли ухмыльнулся:

— Это видно. — Он закрыл книгу и положил ее на стол. — Эдвард передает тебе привет.

— А где он сам, черт возьми? Я отправил ему письмо с просьбой приехать как можно скорее.

— Да, я знаю. Я предупреждал Эдварда, что ты будешь жестоко разочарован, увидев меня вместо него. — Чарли достал из жилетного кармана письмо и с демонстративной медлительностью его развернул. — «Эдвард, как можно скорее приезжай в Бат, — с выражением продекламировал Чарли. — Мне очень срочно нужна твоя помощь. У меня есть описание шантажиста, и я, возможно, обнаружил записи священника, но я не могу заниматься ни тем, ни другим, потому что я должен вернуться домой к своей жене». — Чарли с деланным удивлением поднял глаза на брата: — Жена? Что за жена?

— Моя жена! — рявкнул Джерард и стал нервно расхаживать по комнате, прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы указать на возвращение Кейт. Он бросил принадлежащие Огилви записные книжки на край стола. — Леди, на которой я женился. Должно быть, ты уже встретился с ней, когда нежданно-негаданно явился в мой дом. Почему, черт побери, не приехал Эдвард?

Чарли с насмешливым блеском в глазах наблюдал за братом.

— Увы, он отказался внять твоей просьбе, — констатировал Чарли. — Впрочем, у него была весьма веская причина тебе отказать. Счастливые молодожены предаются усладам медового месяца. — Чарли поспешил развеять недоумение младшего брата: — Твое письмо пришло как раз в день его бракосочетания, явив собой довольно необычный свадебный подарок.

— Эдвард женился? — У Джерарда от очередного потрясения отнялся язык. — На ком? На рыжей вдове с впечатляющим бюстом?

— Точно. — Чарли элегантно кивнул. — У этой леди Гордон роскошные формы, как ты весьма точно отметил, и этими своими формами, она, очевидно, и вскружила голову бедняге Эдварду. Или отправила его в нокаут. Возможно, и то и другое.

Джерард едва заметно усмехнулся, припомнив ту яркую женщину, что он встретил в лондонской резиденции Дарема, ту самую, с которой Эдвард не хотел его знакомить.

— Должно быть, она и вправду его зацепила.

— Всего несколько недель назад Эдвард утверждал, будто между ними ничего нет. Вернее, что их связывают чисто деловые отношения. Что-то связанное с адвокатами, кажется. Тогда он пытался меня уверить, что ему не терпится поскорее от нее избавиться.

— Полагаю, некоторым женщинам дается особая власть над нашим братом. Они способны подвигнуть нас на странные поступки. Взять, к примеру, сирен. — Чарли взял с подноса чашку с чаем и поднес ее к губам. — Возможно, и тебе выпала сомнительная честь лично познакомиться с этим редким видом живых существ, принимая во внимание ту поспешность, с которой ты расстался со статусом холостяка. Ты женился на своей сирене, как только приехал в Бат — или на следующее утро?

У Джерарда опустились плечи при упоминании его жены. Он плюхнулся на стул и устало провел рукой по лицу.

— Я женился на ней перед тем, как выехал из Лондона.

Чарли подавился чаем.

— Что?

— Я был уверен, что тетя Маргарет сообщит тебе об этом, если слухи о моей женитьбе не достигнут твоих ушей раньше, чем ты встретишься с нашей тетушкой. Я женился на вдове виконта Хоу.

Чарли прикрыл глаза. С притворно скучающим видом он смотрел на брата из-под полуопущенных ресниц.

— Нет, я об этом ничего не слышал. Любовь с первого взгляда? — спросил он ласково.

Джерард закрыл глаза. Ни с первого, ни с сотого. Но даже если его любовь возникла с тысячного, а то и с десятитысячного взгляда, потребность увидеть Кейт не делалась от этого менее острой. Он все еще не знал, что ей сказать, но верил, что все уладится само собой, как только он ее увидит. И дело было не только в том, что он считал себя виноватым перед ней. Джерард невыносимо скучал по ней. Лишь неожиданный приезд Чарли заставил Джерарда на время забыть об испытанном им сокрушительном разочаровании. По дороге в Бат он живо представлял себе, как она встретит его у порога, как он улыбнется ей, как заставит Кейт улыбнуться ему в ответ. И от этих мыслей у него словно вырастали крылья.

— Не совсем так, — тихо сказал Джерард, отвечая на вопрос брата. — Но лишь потому, что я был дураком.

— Вот как? Так расскажи мне о ней. Она красавица?

Джерард вскинул голову.

— Ты о чем? Ты ее еще не видел? Фоули сказал, что ты здесь со вчерашнего дня.

— Это так. Но когда я вчера приехал к тебе, твоей леди не было дома, и слуга сказал, что и ее и тебя нет в городе.

Кровь отхлынула от лица Джерарда. На мгновение у него помутилось в голове. В три прыжка он оказался у двери.

— Фоули! — заорал он, выглянув в коридор. — Фоули!

Лакей бегом примчался на зов.

— Да, сэр?

— Где леди Джерард? — крикнул он.

— Она… она уехала, сэр, — заикаясь ответил слуга. — Вчера утром за ней приехала карета, и она уехала вместе с миссис Деннис. Я не знаю, куда они уехали, но они взяли с собой кое-какой багаж.

Джерард пошатнулся. Она его бросила. Боже милостивый, он лишился ее еще до того, как успел по-настоящему осознать, каким сокровищем обладает.

— Она велела передать вам записку, сэр, — быстро добавил лакей. — Я только сейчас вспомнил.

— Где записка?

Фоули открыл рот, потом закрыл его. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— На письменном столе ничего не было, — сказал Чарли, когда Джерард, развернувшись к нему, прожег его гневным взглядом. — Стол был совершенно пуст.

Бормоча ругательства, Джерард протиснулся мимо лакея в дверь и направился в гостиную.

Письма не было ни на каминной полке, ни на столе. Джерард поднялся наверх, в спальню. И там наконец белый прямоугольник попался ему на глаза. Письмо лежало на секретере возле окна. Он схватил его, вздохнув с облегчением. Наличие письма оставляло надежду, что Кейт уехала не навсегда, что она хотела, чтобы он отправился за ней, или еще что-то, что могло бы унять невыносимую боль за грудиной.

Но ничего утешительного в письме не оказалось.

Вначале Джерард не ощутил ничего, кроме полного онемения, словно все тело его сковал мороз. Потом оторопь прошла, уступив место жгучему гневу. Руки его тряслись, когда он складывал письмо и прятал его в карман, но шаг его был твердым, когда он спустился вниз и прошел мимо брата к входной двери.

— Куда ты? — воскликнул Чарли, когда Джерард распахнул дверь и вышел на улицу без шляпы и плаща.

— Убить мерзавца, — мрачно ответил Джерард.