Вначале Кейт даже радовалась тому, что Джерард уехал. У нее появилась возможность побыть одной. Никто не мешал ей привести в порядок свои мысли и чувства и попытаться смириться с тем очевидным фактом, что он ее не любит. Надежда все еще пыталась подавать голос, но ценой немалых усилий Кейт заставила ее умолкнуть. Теперь, когда мужа не было рядом, когда она не находилась под магическим воздействием его очарования, она смогла взглянуть на ситуацию более здраво. К тому времени, как Джерард вернется домой, она вновь станет самой собой.

Когда он не вернулся через два дня, как обещал, Кейт напомнила себе, что он сам не знал, что именно должен искать. Лейтенант Картер и Брэгг поехали с ним, и, случись что непредвиденное, кто-то из них непременно прислал бы ей весточку. Как и в том случае, если ему что-то вдруг понадобилось бы. Кейт сказала себе, что его задержка связана с тем, что он нашел там нечто ценное, требующее тщательного изучения.

Когда Джерард не вернулся через четыре дня, Кейт начала задаваться вопросом, почему он не отправил ей записку, пусть даже самую короткую, чтобы сообщить, что задерживается и что с ним все в порядке. И почему не вернулся домой, пусть даже на пару часов, чтобы забрать свежую одежду. Аллентон был отсюда всего в двадцати милях, даже меньше — не такое уж непреодолимое расстояние для мужчины на крепком коне. Даже приезд Брэгга стал бы для нее радостью.

Она направилась к Коре, чтобы узнать, не получала ли она писем от своего брата. К ее немалому удивлению и радости, лейтенант Картер оказался дома.

— Какая удача, что вы зашли! — воскликнул он.

— Да, — радостно ответила Кейт. — Мне так хочется узнать, что вы там нашли.

— Ну, пока ничего, но де Лейси не теряет надежды. Этот Огилви, похоже, хранил все, что когда-либо попадалось ему в руки, а его дочь, миссис Ноллуорт, не дает пропасть ни одной старой тряпке.

— Выходит, вы считаете, что это тот самый Огилви?

Картер кивнул:

— Трудно предположить, что в одном графстве могли жить два негодяя одного возраста с одной и той же фамилией и даже именем. Де Лейси уверен, что мы отыщем что-нибудь полезное.

— Это было бы замечательно, — тихо сказала Кейт.

— Точно. — Картер ухмыльнулся. — Смею сказать, мы накопаем столько, что любой скандальной газетенке на год работы хватит, если продолжим искать. Огилви обладал незаурядными криминальными талантами, и интересы его в этой части были весьма разносторонними, и венчание в обход закона — самое невинное из его преступлений. Я написал Коре о куда более шокирующих эпизодах. К примеру, он разыграл хитроумную комбинацию с карманником, промышлявшим на Ковент-Гарден…

— Дэнни! — Кора улыбнулась подруге, бросив на брата предостерегающий взгляд. — Не думаю, что Кейт интересно слушать твою болтовню. Ты, кажется, забыл, что у тебя полно дел.

Картер покраснел и виновато посмотрел на Кейт.

— Ну конечно. Де Лейси дал мне кое-какие поручения. Не сносить мне головы, если он узнает, что я бездельничаю, в то время как он трудится не покладая рук. Простите меня, леди Джерард. Я скоро возвращаюсь в Аллентон. Мне передать ему от вас привет?

— Да, пожалуйста, — слабым голосом ответила Кейт. Очевидно в число «кое-каких поручений», данных Картеру Джерардом, не входил визит к его жене с целью рассказать, как у них идут дела в Аллентоне. — Спасибо, лейтенант.

Когда за ним закрылась дверь, Кейт, опустив голову, принялась сосредоточенно помешивать сахар в чае.

— Не обращай внимания на Дэнни, — в своей обычной жизнерадостной манере сказала Кора. — Он стал болтлив, как старая сплетница, с тех пор как пошел на поправку.

— Он писал тебе. — Кейт подняла глаза на подругу.

Кора отмахнулась:

— Он мало что мне сообщил — ничего важного.

Джерард не сделал и этого.

— Ты могла бы мне сказать, — пробормотала Кейт.

Зашелестев юбками, Кора пересела поближе к Кейт на диван.

— Кейт, ты не должна принимать это близко к сердцу. Дэнни сказал мне, что они с раннего утра до позднего вечера пропадают в вонючем сарае, перетряхивают сундуки и ящики под неусыпным надзором этого противного Ноллуорта. Ты должна гордиться тем, что это ты догадалась разузнать про Огилви, написать ему, и вот теперь смотри, что обнаружилось…

Кейт опустила чашку.

— Мне действительно приятно, что я смогла что-то сделать для Джерарда. И мне очень хочется надеяться на то, что поиски принесут желаемый результат.

Кора смотрела на нее с озабоченностью и тревогой.

— Ты выглядишь так, словно у тебя разбито сердце, — сказала она. — Мне больно на это смотреть.

Кейт ничего не сказала.

— Капитан де Лейси… Он… он знает, что ты его любишь? — осторожно спросила Кора. Кейт встревоженно на нее посмотрела. — Не переживай, — поспешила добавить Кора. — Я бы никогда и словом никому не обмолвилась… Но я действительно очень хочу, чтобы ты была счастлива, а самая большая радость в жизни — это быть счастливой с собственным мужем…

Кейт вздохнула.

— Он знает. — Она медленно выдохнула. — И не отвечает мне взаимностью.

— О Боже. — Кора взяла Кейт за руку. — Ты ему очень дорога. Это всем видно. И он так заботливо к тебе относится.

Кейт нервно засмеялась. Либо смех, либо слезы — по-другому у нее сейчас не получалось.

— От этого мне еще хуже, Кора. Он великолепен во всех смыслах, о лучшем муже я не могла и мечтать. Но думаю, что предпочла бы иметь мужа, который никогда бы не дарил мне драгоценностей и никогда не раскрывал надо мной зонт, лишь бы только он меня любил.

— Он тебя полюбит, — твердо заявила Кора. — Разве тебя можно не любить? Только мужчине требуется время, чтобы полюбить. Больше времени, чем женщине.

— Возможно. — Кейт выпрямилась. — Но он собирается вернуться в полк, как только уладит эту свою семейную проблему. Я не увижу его целый год, а то и больше, если он пойдет воевать. И как тогда он меня полюбит?

— Мой муж пробыл в море дольше, чем был со мной. И мы любили друг друга сильнее день ото дня. Разлука не стала помехой нашей любви.

— Он любил тебя до того, как ушел на войну? — Кейт кивнула, когда Кора в ответ лишь прикусила губу. — Я его не виню. Он не может заставить себя меня полюбить, так же точно как я не могу заставить себя разлюбить его. Насколько бы все упростилось, если бы я могла справиться со своим чувством к нему. Наш брак устраивал бы нас обоих, и мы бы, возможно, были по-своему счастливы. А вместо этого… — Кейт провела ладонями по складкам юбки. — Я сделала глупость, выйдя за него. Лучше бы я вышла за того, кто был бы мне не так дорог или вообще безразличен.

— Не говори так! — Кора неожиданно гневно повысила голос. — Риск был, это верно, но риск оправданный. Он дорожит тобой, и это уже благодатная почва для любви. По крайней мере, у тебя еще есть шанс. — Голос Коры сорвался. — Нам с любимым выпало прожить в браке шесть месяцев, а теперь он погиб, и я лишилась его навсегда.

Кейт стало очень стыдно. Она вдруг увидела себя со стороны, хнычущую из-за того, что муж ее не любит. У нее был муж, о котором большинство женщин даже мечтать не смели. И Коре, которая однажды обрела то, о чем Кейт мечтала, судьба оставила лишь память о былом счастье.

— Ты права, — быстро сказала Кейт. — Прости меня, ты слишком добра ко мне — выслушиваешь мои глупые жалобы…

— Нет. — Кора вытерла глаза, и на лице ее появилась решимость. — На твоем месте я бы чувствовала то же самое, — с улыбкой сказала она. — Ты заслуживаешь любви. Только пока не стоит сдаваться. У вас с капитаном еще не все потеряно.

Кейт возвращалась домой в задумчивости. Сожалела ли она о том, что вышла за Джерарда? Нет, когда он был рядом. Как бы ни пыталась она затоптать ростки надежды, они пробивалась сквозь доводы разума. И слова Коры ее воодушевили. Но это не означало, что Кейт знала, что ей делать. Теперь, когда Джерарда не было рядом, она увидела ясно, насколько они с ним разные. Ее вполне устраивала тихая, спокойная жизнь с редкими выходами в свет и общением с немногими друзьями, в то время как Джерарду требовалось постоянно бывать на людях, его манили опасные приключения. Как только он вернется в полк, главным ее занятием станет тревожное ожидание его редких писем, которые могут и не дойти. Она обречена на одиночество.

Мать зашла к ней сразу после того, как Кейт вернулась домой. Миссис Холленбрук тотчас же заметила подавленность дочери.

— Дорогая, ты выглядишь больной, — безапелляционно заявила она.

— Я здорова, мама. Выпьешь чаю?

Миссис Холленбрук позволила Кейт наполнить ее чашку.

— Не думаю, что проживание в Бате идет тебе на пользу. Право, когда я только приехала, ты выглядела так, словно у тебя лихорадка, а сейчас щеки у тебя слишком бледные.

— Бат тут ни при чем. — Кейт отпила чай. Не помешало бы добавить в него пару капель бренди, но, увидев, что Кейт подливает бренди в чай, мать ее, чего доброго, решит, что дочь ее неизлечимо больна.

— Нет, это Бат всему виной. Этот город дурно на тебя влияет. И на меня тоже. Скорее всего дело в реке — она протекает слишком близко к жилым домам. Никогда в жизни я не чувствовала себя так плохо, как здесь. Кстати, я и зашла к тебе сказать, что я возвращаюсь в Кобем. — Матери удавалось выглядеть красивой, даже если она утверждала, что ей нездоровится. — Ты должна поехать со мной.

Кейт не хотелось уезжать из Бата. Мать приобрела имение Кобем после смерти отца Кейт, поскольку их прежний семейный дом оказался для нее слишком тесным и мрачным. В Кобеме ей будет совершенно нечего делать. Зато придется постоянно терпеть материнские причуды, вызванные необъяснимыми перепадами настроения, и бесконечные упреки.

— Я не могу уехать из Бата. Что скажет мой муж?

— Он уже вернулся? — Мать широко распахнула глаза и огляделась. — Я думала, он уехал из города несколько дней назад.

— Джерард скоро вернется домой.

— О, моя дорогая. — Мать поставила чашку на стол и приняла удрученный вид. — Рано или поздно мужчины начинают проводить все больше времени вдали от семейного очага, — сочувственно сказала она. — Это лишь вопрос времени, и теперь, когда твое состояние у него в руках… Ты ведь сама все знаешь, Кэтрин.

— Он уехал по делу. — Кейт почувствовала, как к лицу прихлынула кровь.

— Да, они всегда так говорят. Ты не должна себя винить, дорогая.

— Мама, — взмолилась Кейт, — пожалуйста, не надо.

— О, Кэтрин! — закатив глаза, сказала ее мать. — Я лишь желаю тебе помочь, но если ты не нуждаешься в моих советах, постараюсь страдать молча. Имей сочувствие к матери. В этом городе я страдаю от жуткой головной боли. Я очень хотела бы, чтобы ты поехала со мной в Кобем. Тебе было бы очень полезно пожить вдали от этого ядовитого воздуха. Твой муж не станет возражать — право, его самого тут нет.

— Люсьен тоже уезжает из Бата? — Кейт отчаянно пыталась увести разговор от болезненной для нее темы.

— Нет, он отказывается уезжать. Он стал таким бессердечным после того, как ты его бросила. — Мать ее жалостливо вздохнула. — Так неприятно путешествовать одной. Я надеялась, что моя единственная дочь проявит к матери больше сострадания.

— Капитан скоро вернется домой, — снова сказала Кейт. — Ты бы допустила, чтобы я уехала от мужа?

У матери от удивления округлились глаза.

— Но он уже от тебя уехал. Я убеждена, что он не стал бы возражать, если бы ты поехала со мной.

Кейт чувствовала себя так, словно ее ударили по лицу.

— Сожалею, мама, но я не поеду.

Два дня Кейт стойко держалась, не поддаваясь на уговоры матери. Два дня она тщетно ждала хоть строчки от мужа. Но без него, не ощущая его поддержки, она медленно, но верно сползала к прежним привычкам в отношении матери. Чем дольше убеждала ее мать уехать из Бата, тем меньше ей хотелось сопротивляться ее напору. Слишком много лет она уступала матери во всем, и сейчас, надломленная столь долгим отсутствием Джерарда, его молчанием, Кейт была готова на все, лишь бы мать перестала ее донимать. Притворная жалость матери была невыносима. Маман не уставала внушать ей, что Джерард нашел себе другую женщину, и Кейт уже не находила в себе сил ей возражать. Все чаще Кейт приходило в голову, что в Кобеме мать наконец оставит ее в покое и пытка прекратится.

И наконец терпение ее иссякло. Если Джерард мог уехать, не соблаговолив написать ей ни слова, то может уехать и она. Кейт сходила с ума в ожидании записки, которую ему лень было написать. Отъезд в Кобем не являлся идеальным выходом, но для нее был открыт только этот путь. По крайней мере в Кобеме она не будет каждую ночь проводить без сна, напрягая слух — не послышится ли стук копыт его коня или звук его шагов под дверью.

— Хорошо, мама, — сказала она наконец. — Я поеду с тобой.

— О, дорогая. — Мать одарила ее томной улыбкой. — Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Кобем и на тебя повлияет благотворно. У тебя всегда была хрупкая нервная система. И ты так бледна… Кстати, этот оттенок синего совершенно тебе противопоказан, Кэтрин.

Кейт спокойно улыбнулась. Она не собирается избавляться от своих новых нарядов даже в угоду матери.

— Но я не останусь надолго. Максимум на две недели.

— Что? Всего две недели! Да за это время ты едва успеешь устроиться. Ты должна остаться самое меньшее на месяц.

— На две недели, — повторила Кейт. — Меньше, если мой муж пошлет за мной.

— Мое бедное дитя. — Мать нежно заключила ее в объятия. — Да, конечно, если он пошлет за тобой, ты должна поехать. Но не станет же он отрывать дитя от матери… О! Вы оба должны погостить у меня в Кобеме! Да, если он приедет, он должен остаться вместе с тобой, ведь он теперь наш родственник. — Она лучезарно улыбнулась дочери. — Ты почувствуешь себя лучше вдали от Бата. Мы уезжаем завтра утром.

Кейт отправилась к Коре, чтобы попрощаться с ней, а Берди в это время упаковывала багаж. Когда Кейт сообщила подруге, что уезжает из Бата, Кора всплеснула руками.

— Но ведь ты вернешься, правда? — едва не плача, спросила она.

— Конечно, — заверила ее Кейт. — Просто я чувствую, что, поменяв обстановку, легче смогу восстановить душевное равновесие.

Кора облегченно вздохнула.

— Это разумно. Ты не хочешь написать де Лейси письмо? Я могла бы передать его Дэнни, когда он приедет, а Дэнни отвезет его капитану.

— Нет, — решительно отказалась Кейт. — Мы оба, капитан и я, не мастера писать письма.

— А к тому же он всегда может привезти тебя домой, если поймет, что скучает без тебя.

— Может, — согласилась Кейт.

— Ну что же, — медленно проговорила Кора. — В общем и целом я согласна: ты должна нанести матери визит. — Но затем она грустно вздохнула. — Я буду скучать по тебе!

— И я буду скучать по тебе. — Кейт пожала подруге руки. — Можно, я напишу тебе?

— Не можно, а нужно, — заявила Кора. — И я буду тебе писать. Полагаю, мне будет о чем тебе написать, когда Дэнни и капитан вернутся… и обнаружат, что ты уехала.

— Пусть будет что будет, но я больше не могу сидеть дома и ждать. — Кейт расправила плечи, пытаясь не обращать внимания на ноющую боль в сердце. — Я сказала ему все, что могла сказать. Если ему есть что ответить, он найдет меня в Кобеме.