Джерарду было о чем поразмыслить по возвращении домой. Посещение почты вызвало больше вопросов, чем дало ответов. Он имел описание мужчины, который отправил письма, но ничего больше, что представляло бы какую-то реальную ценность. Джерард не знал, что дает ему тот факт, что все письма были написаны одновременно, и первое, что он сделал, вернувшись на Куин-сквер, это достал оставшиеся два письма, отправленные из Лондона и еще одного неизвестного города, и сравнил почерк, воспользовавшись мощной лупой. Похоже, кто-то неправильно написал название города трижды, затем принялся исправлять ошибки, причем с каждым разом делал это все более небрежно, и с четвертого раза написал слово правильно.

И каким образом это характеризовало шантажиста, Джерард не имел представления.

Он также достал отчеты детективов, нанятых отцом, и вновь их перечитал. Похоже, они потратили больше всего времени и усилий на поиски самой Дороти Коуп и несколько меньше времени и усилий на поиски так называемого священника, который обвенчал ее с отцом Джерарда, некого Огилви. В итоге на поиски самого шантажиста у них, похоже, не осталось ни времени, ни сил. Возможно, поступая так, они лишь выполняли указания самого Дарема. Дарем предпочел бы одним ударом лишить шантажиста возможности причинить вред его семье, а затем лишь посмеяться над угрозами негодяя. Джерарду, напротив, было плевать, найдет ли он Дороти Коуп или преподобного Огилви. Ему казалось гораздо важнее найти того, у кого на руках были улики. Что же касается первой жены герцога и священника, то, если Огилви и миссис Коуп все еще живы, они находятся в весьма преклонных годах. Поскольку ни тот, ни другая не посылали тех чертовых писем, Джерард не хотел их тревожить.

Брэгг постучал в дверь и сообщил, что ужин готов, а леди Джерард ждет его в гостиной.

Джерард кивнул и взмахом руки отослал денщика. Он надел сюртук и похлопал себя по карману — колье, что он купил для Кейт, все еще лежало там. Покинув маленький кабинет, Джерард направился в гостиную, где обнаружил ее, сидевшую очень прямо и неподвижно на уродливом диване. Даже сейчас, когда тут горели все лампы, в комнате было удручающе темно и мрачно. Джерарда тошнило от одного вида этого грязно-коричневого ковра, тяжелых зеленых портьер и обоев цвета болотной тины. Вся мебель была изготовлена из темного тяжелого дерева и обита тканью столь же отвратительного зеленого цвета, что и стены. Даже заходить в эту мрачную комнату было противно.

— Ужинать будем? — без предисловий спросил он, не желая находиться тут ни одной лишней секунды. — Прошу прощения за то, что заставил тебя ждать.

Кэтрин, ни слова не говоря, поднялась с дивана и взяла его под руку. Лишь когда они вошли в столовую, цветовая гамма которой была немногим лучше, чем гостиной, Джерард осознал, что Кэтрин старается на него не смотреть. Выражение лица у нее было спокойным и миролюбивым, она была вежлива с прислугой, но ни разу не посмотрела в его сторону. Когда подали ужин, Джерард щелкнул пальцами, махнув рукой Брэггу и лакею, которые молча покинули комнату и закрыли двери.

Джерард не знал, что на нее нашло, и потому ждал, что она сама ему скажет. По его личному опыту, разозленная женщина редко бывает молчаливой. Но Кейт все так же молча взяла вилку и принялась есть, так и не произнеся ни слова. Джерард мысленно пожал плечами и взялся за ужин, решив, что рано или поздно все равно узнает причину ее испорченного настроения.

— Что ты делала сегодня, дорогая?

— Осматривала дом, — ответила она. — Мы с Берди ходили на прогулку.

— Отлично. — Джерард чуть ли не воочию видел иней на ее губах, когда она говорила, но не представлял, чем обязан такой холодности. Сегодня утром они вроде бы расстались друзьями, по крайней мере, он так считал. — Надеюсь, в доме тебя все устроило?

— Да.

— Брэгг был тебе в помощь?

— Да.

— Город тебе понравился?

Кэтрин сделала глоток вина.

— Бат — чудесный город.

Джерард откинулся на спинку стула.

— Что не так, Кейт?

У нее дрогнула губа.

— Все в порядке. Почему вы спрашиваете?

— Ты очень молчалива.

На мгновение она подняла на него глаза.

— О чем тут говорить?

— Тебе совсем нечего сказать своему мужу?

— Я ответила на все ваши вопросы.

Это так. Джерард налил еще вина. Возможно, надо просто отпустить ситуацию. Хочет молчать — пусть молчит. Но… он не мог.

— Я встретил сегодня старого друга, — сказал Джерард, меняя тактику. — Он пригласил нас пойти с ним в театр послезавтра вечером.

Кэтрин опустила вилку.

— Я бы предпочла не ходить в театр.

— Тебе не нравится театр? Мы могли бы посетить «Ассамблею». Там часто устраивают прекрасные балы и концерты.

Щеки ее чуть порозовели, но она по-прежнему на него не смотрела.

— Я не имею ничего против театра. Просто пока я не хочу выходить в свет.

Джерард нахмурился.

— Совсем не хочешь выходить? Бат — замечательный город. Не верю, что ты собираешься целыми днями сидеть дома одна.

Кэтрин колебалась с ответом.

— Мне нечего надеть в театр.

— И это все? — воскликнул Джерард. — Закажи себе платья!

— Я уже заказала. — Наконец она подняла на него взгляд. — Несколько платьев. На Милсом-стрит.

Ну конечно, женщине нужны наряды, а он заставил ее уехать из Лондона с одним саквояжем.

— Надеюсь, что хотя бы одно из них — красное, — сказал он с ухмылкой и подмигнул. — Мы дождемся, когда будет готов твой новый гардероб, и тогда отправимся в театр. Я возьму ложу и приглашу своих друзей присоединиться к нам. Я знаю, они тебе понравятся. Лейтенант Картер служил со мной в одном полку — он замечательный парень, выздоравливает после ранения в ногу. И его сестра будет с ним — очаровательная леди, вдова офицера. Я бы хотел пригласить их к нам на ужин тоже.

Кейт сидела молча, сложив руки на коленях.

— Возможно, она та самая леди, с которой вы сегодня прогуливались по Милсом-стрит?

— Хм? Да, миссис Фицуильям. Она заботится о Картере, и если мы сможем убедить его чаще бывать на людях, я думаю, она будет нам весьма благодарна.

— Понимаю, — пробормотала его жена.

С запозданием до Джерарда дошло, о чем на самом деле спрашивает его жена. Кейт напряженно застыла на своем стуле, чуть ссутулившись, опустив ресницы. Лицо ее было сведено гримасой страдания и боли. На мгновение Джерард почувствовал себя глубоко оскорбленным. Она уже сомневается в нем? Но возможно, ему бы следовало это предвидеть. Скорее всего, это еще одно наследие лорда Хоу. Джерард отодвинул стул и бросил в сторону салфетку.

— Иди сюда.

Кэтрин вздрогнула.

— Что?

— Иди сюда. — Он протянул ей руку. Медленно она поднялась со стула и подала ему руку. Джерард потянул ее на себя, усадил на колени. — Положи руку в мой карман.

Кэтрин оставила попытки высвободиться, и глаза ее округлились от потрясения.

— Что?

— В мой левый карман, — уточнил Джерард. — Достань то, что там лежит. — Джерард сам сунул ее руку к себе в карман и вытащил оттуда маленькую шкатулку. — Открой, — приказал он ей. Он не мог не заметить, как дрожали ее пальцы.

Пару секунд Кэтрин просто во все глаза смотрела на колье. Оно не было особенно изысканным, но Джерард решил, что оно украсит Кейт. Миссис Фицуильям отвела его от медальонов и бархоток, обратив его внимание на эту простую, но выразительную вещицу. Подвеска из аметиста овальной формы в окружении двух дюжин маленьких жемчужин крепилась на длинной золотой цепочке. Джерард сразу представил кулон между обнаженными грудками Кейт, увидел, как играет темно-фиалковый камень, отражая свет ее темно-синих глаз.

— Тебе нравится? — спросил он.

— Да, — прошептала она. — Красивое.

Джерард взял шкатулку из ее рук и вынул колье.

— Я увиделся с миссис Фицуильям сегодня впервые в жизни, — сказал он, открыв замочек на колье. — Я попросил у нее совета, ибо плохо разбираюсь в ювелирных украшениях. — В этой области Чарли не было равных. Джерард помнил, как негодовал отец из-за непомерных счетов от лондонских ювелиров за украшения для очередной любовницы Чарли. «Никогда не покупай женщине драгоценности, пока не удостоверишься в том, что она того стоит», — советовал Дарем ему и Эдварду. — И у меня с ней ничего нет, — добавил он, застегнув цепочку у нее на шее.

— Я не думала… — Кэтрин замолчала на середине предложения, ощупывая кулон.

— Думала. — Джерард откинулся на спинку стула. — И ты не собираешься меня отблагодарить?

— Спасибо, — сразу сказала она. — Большое спасибо.

— Не так.

Кэтрин вновь покраснела, но все же наклонилась к нему и прижалась губами к его губам. На этот раз он позволил ей себя поцеловать. Спустя пару мгновений она прикоснулась языком к его губам, и он послушно приоткрыл их. Движения ее языка были нежны, немного робки, однако Джерард поймал себя на том, как неожиданно быстро его распалила ее искренность. Четыре дня назад она позволила ему себя поцеловать, сегодня она взяла в ладони его лицо и сама его поцеловала. К тому времени, как она подняла голову, сердце его уже билось сильнее и чаще, и его член стал расти и твердеть.

— Вы это имели в виду? — прошептала она. Кейт, как оказалось, полезно целоваться. От поцелуев голос ее приобретал хрипловатые чувственные нотки и становился очень сексуальным. Ему это нравилось.

— Ход мысли правильный, — пробормотал Джерард. — Уже теплее, но все еще не горячо.

— Теплее?

— Но не горячо. — Он улыбнулся ей. — Что еще ты могла бы придумать?

Кэтрин смотрела на него слегка ошарашенно, но глаз не прятала.

— Вы хотите подняться наверх?

Он бы предпочел остаться тут. Сидя у него на коленях, она вынуждена была крепко держаться за него, и ее груди с аметистовой подвеской между ними были как раз на уровне его глаз.

— В этом нет необходимости. Подними юбку.

Она едва не подпрыгнула, когда он пощекотал ее лодыжку с внутренней стороны.

— Мы в столовой! — в ужасе прошептала она.

— Брэгг не войдет. — Джерард слегка прикусил ей кожу под подбородком. — Ты так вкусно пахнешь…

— Кто-то другой может войти! — Кэтрин увернулась от его поцелуев. — Чтобы убрать посуду!

Джерард со вздохом приподнял ее и поставил на пол. Он направился к двери, на ходу прихватив стул, и подсунул ножку стула под ручку двери, выходившей в коридор. Затем подвинул буфет плечом так, что заблокировал другую дверь. После этого он обернулся к Кейт, которая смотрела на него, открыв рот. На скулах ее горел лихорадочный румянец. Джерард снял сюртук и отшвырнул его в сторону.

— А теперь подними юбку.

Кэтрин лишилась дара речи от возмущения, но, стыдно сказать, она была возбуждена. Он хотел взять ее здесь, в столовой, когда на столе остывал недоеденный ужин. Подаренный им кулон касался груди при каждом ее движении, и при каждом прикосновении по коже ее бежали мурашки — от груди к низу живота. У него не было романа с той леди на Милсом-стрит. И сейчас именно это было для нее важнее всего. Кэтрин осторожно приподняла юбку на несколько дюймов.

— Хорошо, — пробормотал Джерард. Не отрывая от нее взгляда, он расстегивал жилет. — Еще выше, пожалуйста.

Лицо ее горело огнем, но она подчинилась. Колени, которые она обнажила, дрожали.

Джерард плюхнулся на стул и поманил ее пальцем.

— Иди сюда.

Кэтрин медленно подошла, по-прежнему придерживая подол юбки чуть выше колен, и встала перед ним. Джерард подался вперед и провел ладонью по ее ноге.

— У тебя красивые ноги. — Глаза его пылали синим пламенем. Рука его поднялась выше, к бедру с внутренней стороны. — Подними юбку выше, — тихо приказал он. — До самого верха, Кейт.

— Это неприлично, — прошептала она.

— И рубашку. — На губах его заиграла ухмылка — дерзкая, греховная. — Нет ничего неприличного в том, чтобы жена ублажала своего мужа.

— Вам это действительно приятно? — Но это было понятно и так. Кэтрин сделала глубокий вдох и приподняла юбку на дюйм выше.

— Если у тебя когда-нибудь появится желание меня ублажить, я с удовольствием скажу тебе… конкретно… что делать. — Ловким поворотом кисти он задрал подол ее платья и нижней юбки, полностью обнажив ее. Кэтрин вздрогнула, болезненно скривила рот, но он крепко держал ее за одежду и не давал ей прикрыться. — Я сказал тебе сегодня утром, — пробормотал он, поглаживая ее по животу сверху вниз. Он погрузил пальцы в завитки пониже лобка. — Что мужчины — примитивные создания. Позволь мне трогать тебя вот так… — Пальцы его скользнули вглубь, и Кэтрин вздрогнула всем телом. — Поцелуй меня так, как ты только что целовала… — Он намотал подол ее платья на кулак, затем свободную руку завел за ее бедро и сжал ее ягодицу, привлекая ее к себе. — И я буду счастлив.

Ей пришлось схватиться рукой за его плечо, чтобы удержать равновесие. Его порочные пальцы дразнили ее. Бедра ее стали двигаться сами по себе, помимо ее воли, навстречу его руке. Она была словно в исступлении.

— Я… — Он погрузил в нее один длинный палец, и Кэтрин едва не потеряла сознание от наплыва ощущений. — Я постараюсь, — выдохнула она. Стоя перед ним, позволяя ему трогать себя там, она изнемогала от стыда и… вожделения.

— И если ты будешь отдаваться мне так, как отдавалась прошлой ночью… — Джерард тихо засмеялся и протолкнул в нее еще один палец, высоко вверх, затем вниз. — Как твое тело откликается сейчас… Господи, Кейт, я не могу ждать… — Он рывком расстегнул брюки и привлек ее к себе. — Раскинь ноги по обе стороны от меня, — хрипло скомандовал он. — А теперь опустись — туда… Да! Вот так… — Он запрокинул голову и застонал, когда она опустилась на него всей тяжестью, приняв его в себя. Поза была неудобная, и ощущения странные — ноги ее были закинуты на его ноги, и он продолжал ее ласкать руками, одновременно погружаясь в нее.

Возможно, из-за того, что положение было иным, на этот раз ощущения вторжения, захвата не возникло. Упираясь ступнями в пол, Кэтрин старалась сохранить равновесие. Джерард схватил ее за талию и пододвинулся к самому краю стула.

— Ты верховодишь, — сказал он хрипло. — Делай так, как тебе нравится.

Кэтрин не шевельнулась.

— Скажите мне, что делать.

Джерард резко открыл глаза и посмотрел на нее. Тишина вдруг стала тягостной. Кэтрин балансировала на носках, Джерард тяжело дышал под ней. То место, где тела их соединились, было скрыто под складками ее юбки.

— Держись за мои плечи, — сказал он наконец. — Отталкивайся ногами, чтобы приподняться, затем падай. — Кэтрин попыталась исполнить его инструкции. Когда она опустилась, он сделал замах бедрами и толкнулся в нее, и она вскрикнула. — Делай это снова, — приказал он. — Еще раз. И еще.

Она поймала ритм. Затем опустила голову и закрыла глаза, концентрируясь на каждом ощущении. Она вбирала его в себя, затем выталкивала. В отличие от прошлой ночи, когда она лишь впускала его в себя, теперь у нее создалось ощущение, словно она берет его. И от этого она чувствовала себя сильной и властной. Вместо того чтобы покорно лежать на спине, она была сверху, двигаясь так медленно или так быстро, как сама того желала. Кэтрин попробовала и замедлять темп, и ускорять его, не забывая подмечать, каким образом ее действия влияют на мужа. Он смотрел на нее лихорадочно яркими глазами, скулы его свело напряжение. Она сделала паузу, чтобы поудобнее опереться на ноги, и непроизвольно сжала бедра. Все тело Джерарда словно свел спазм, и он громко втянул в себя воздух, и потому она сделала это снова, просто чтобы подивиться тому чуду, что она могла сотворить.

Руки его скользнули под ее юбку, и, пока она двигалась на нем, он начал ласкать ее. Теперь ее тело вздрагивало и покачивалось непроизвольно, когда его пальцы водили круги и поглаживали то маленькое потаенное местечко, о существовании которого она раньше и не подозревала. Время от времени Джерард хриплым сдавленным шепотом давал ей указания, требуя от нее то отклониться назад, то не прекращать движение. Но она не могла бы остановиться, если бы он даже попросил ее об этом. Не могла, когда в ушах ее стоял гул, а мышцы так напряглись, что она с трудом удерживала тело в вертикальном положении. Джерард издал хриплый стон, голова его метнулась в сторону, но он продолжал ее дразнить, поглаживать и мучить, пока Кэтрин не вскрикнула в экстазе и разрядка не накрыла ее жаркой волной. Ладони его судорожно сжимали ее бедра. Он крепко держал ее, пока она дрожала и всхлипывала.

Потом он прижал ее к груди, одной рукой продолжая обнимать за ягодицы, чтобы она не свалилась. Конечно, она и сама навалилась на него всем телом. Она не могла бы разлучиться с ним, даже если бы пожелала. Но она совсем этого не желала. На губах ее появилась слабая глуповатая улыбка, и она потерлась щекой о его грудь. Какой она была дурочкой!..

— Спасибо тебе за колье, — пробормотала она.

Джерард сдержанно хохотнул.

— Я рад, что тебе понравилось. Если оно не подойдет ни к одному из твоих новых нарядов, тебе придется носить его и ничего, кроме него, для меня.

— Это неприлично. — Но она все равно улыбнулась. Сердце его билось ровно и сильно под ее виском.

— Видит Бог, я на это надеюсь.

Кэтрин подняла голову и посмотрела на него.

— Приличия тебя не слишком заботят.

Джерард смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц, но в глазах его по-прежнему мерцал этот тусклый блеск желания.

— Отчего же? Всему свое место. Но дома, когда мы одни… — Джерард усмехнулся, один уголок губ пополз вверх. — Я надеюсь соблазнить тебя на нечто куда более неприличное.

— В библиотеке, я полагаю?

Он улыбнулся шире:

— Прекрасная мысль, леди Джерард!

Сердце Кэтрин воспарило к небесам — так он на нее смотрел. Возможно, это тот самый путь, которым она сможет завоевать его любовь. Как только первое потрясение прошло, Кэтрин осознала, что заниматься любовью в столовой довольно увлекательно. По правде сказать, она даже забыла о том, где они находятся, и вспомнила об этом только сейчас. И сам факт, что Джерард ее хочет, вызывал в ней неописуемый восторг.

И все это случилось лишь потому, что она так непростительно в нем ошиблась. Он был зол на нее, когда затащил к себе на колени. Ей следовало извиниться до того, как ему представится время об этом подумать.

— Извини, что я поспешила с выводами, — робко сказала она. — У меня не было к тому оснований.

Джерард вздохнул.

— Сколько у Хоу было любовниц?

Кэтрин не шевельнулась.

— Я знала о четырех.

— А, снова это. — Он щелкнул ее по носу. — Я не Хоу. У нас с Хоу нет ничего общего. Обещай никогда не сравнивать меня с ним.

Джерард ничем не напоминал лорда Хоу, и Кэтрин относилась к нему совсем не так, как к своему первому мужу. На счастливое будущее с лордом Хоу она не надеялась, даже когда была его невестой. А тем более, когда стала его женой. И она никогда не задыхалась от радости, когда Хоу касался ее, и, уж конечно, она никогда не поднимала юбку для лорда Хоу в столовой. Всякий раз, когда ей казалось, что налицо явные признаки того, что она безразлична Джерарду как женщина, своими поступками он доказывал обратное. Кэтрин уже не знала, что ей думать и чего от него ждать. Ей было все труднее сдерживать свои чувства к нему. Нельзя, нельзя допустить, чтобы он понял, как она его любит. Усилием воли она заставила себя вежливо улыбнуться, тогда как ей хотелось броситься ему на грудь и, рыдая, признаться в любви.

— Обещаю. Я больше никогда не буду сравнивать тебя с ним.