Глава 12

Джерард проснулся в прекрасном настроении. Солнце поднималось, свет струился сквозь щели между шторами, когда он выскользнул из кровати. Кейт все еще спала, и волосы ее разметались по обнаженным плечам и груди, а лицо казалось умиротворенным и юным. Какое-то время он пристально смотрел на свою жену. Пожалуй, Хоу был дураком. Кейт не красавица с пышными формами, но она на редкость отзывчива и чувственна, а тело у нее… Кровь в нем вскипела при одном воспоминании о том, как влажно и туго она сжимала его. И как податливо открывалась ему навстречу. Его решимость не торопить события и быть деликатным улетучилась при первом же тихом стоне, сорвавшемся с ее губ, когда он вошел в нее, а потом он уже себе не принадлежал — им правил один лишь инстинкт. И, несмотря на недостаток нежности с его стороны, она все же достигла пика. Его Кейт оказалась куда более чувственной, чем можно было ожидать. Да, похоже, он не прогадал, женившись на ней. Роль женатого мужчины нравилась ему все больше.

Насчет того, что он взял в жены мегеру или ледышку, он мог не переживать — одной заботой меньше. Оставалось найти шантажиста. Дни он мог всецело посвящать охоте за мучителем отца, а ночи — чувственным наслаждениям.

Брэгг, хорошо знакомый с армейскими привычками Джерарда, уже сварил хозяину кофе к тому времени, как Джерард вошел в гардеробную.

— Какие будут распоряжения на сегодня, сэр?

— Позаботься о том, чтобы леди Джерард хорошо устроилась. Покажи ей ее дом и… все прочее, что она захочет. — Он, по правде сказать, не имел представления о том, чем захочет заняться Кейт. Чем дамы занимаются целыми днями? — Выясни, где тут библиотека. Если она захочет посетить театр, закажи ложу. На этот раз хорошую.

— Слушаюсь, сэр.

— И позаботься о коляске или, может, паланкине. — Джерард намазал подбородок толстым слоем мыльной пены. — Она захочет прогуляться по магазинам или отправиться в гости, наверное.

Уже готовый к выходу, Джерард заглянул в спальню. Кейт все еще лежала в постели и, глядя в потолок, накручивала на палец прядь волос. У нее был такой меланхолично-задумчивый вид, что Джерард повременил с уходом. Может, прошлой ночью он был излишне груб? Он открыл дверь.

— Доброе утро, моя дорогая.

Она рывком села, услышав его голос, и тут же, густо покраснев, натянула одеяло до подбородка. Джерард, который не без удовольствия окинул взглядом ее бледные тугие грудки, усмехнулся. — Нет нужды прятаться. — Он подошел и присел на край кровати. — Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь.

В утреннем свете глаза ее напоминали глубокие синие озера.

— Да, капитан, — прошептала она. — Джерард.

— Ты не произнесла ни слова прошлой ночью. — Джерард провел подушечкой указательного пальца по ее руке, ощущая, как напряглись мускулы, когда она вцепилась в одеяло, служившее ей чем-то вроде щита. — Это было… неприятно?

— Мне не было больно, — промямлила она. — Спасибо.

— Ну, это высокая похвала, — заметил он сухо. — В следующий раз я постараюсь все сделать лучше. Я хочу, чтобы ты получала удовольствие, когда мы занимаемся любовью.

— А вам понравилось? — спросила она, глядя на него искоса, словно пугливая кобылка. — Я… вам угодила?

— Да, — заверил он и почувствовал, как напряжение отпускает ее руки. — Не бойся меня, Кейт.

Она немного помолчала.

— Я вас не боюсь. И я действительно хочу быть вам хорошей женой.

— Мужчины — примитивные создания, дорогая, — со смехом сказал он. — Мы хотим, чтобы нас хорошо кормили, забавляли и любили. Вкусная еда, быстрая езда и женщина, что ждет тебя в постели, — вот и все, что нужно мужчине для счастья. Ты будешь великолепной женой. — Джерард наклонился и легко ее поцеловал. — Меня не будет большую часть дня. Я отдал Брэггу распоряжения. Дай ему знать, если тебе что-то понадобится, когда будешь устраиваться.

— Спасибо, — сказала она. Джерард, уже на полпути к двери, остановился и, оглянувшись, улыбнулся ей перед уходом. Ему повезло, что ему досталась жена с таким спокойным характером и устойчивой психикой.

Сегодня он решил пропустить утреннюю прогулку верхом. Коню следовало дать отдых после двух долгих дней путешествия. И потому он отправился на прогулку по Бату пешком, возобновляя знакомство с городом при свете дня. Вверх и вниз по холмам, мимо домов из белого известняка, сверкавших под утренним солнцем, по утопающей в зелени набережной быстрого Эйвона. Джерард с упоением вдыхал свежий воздух, казавшийся особенно ароматным после пропитанной едким дымом атмосферы Лондона.

Джерард зашел на почту, едва ее успели открыть. Почтмейстер, мистер Уотсон, производил впечатление человека делового, и стоило Джерарду изложить ему свою проблему, как он тут же согласился помочь. Что касается письма шантажиста, отправленного восемь месяцев назад, надежды отыскать концы было мало, но с другим письмом, отправленным всего семь недель назад, прогнозы представлялись более оптимистичными. Почтмейстер вызвал своих сотрудников и показал им письма, которые Джерард принес с собой. Один из клерков вспомнил, что уже видел одно из писем. Оно было адресовано их светлости герцогу Дарему, что само по себе было необычным. Почтовая пересылка была оплачена заранее, причем оплаченная сумма была настолько значительной, что это не могло остаться незамеченным. Клерк утверждал, что запомнил того мужчину, что отправлял письма.

— Я бы узнал его, если бы увидел снова, — с уверенностью заявил клерк.

— Вы не видели его с тех пор? — спросил Джерард.

— Нет, сэр. Он не является постоянным клиентом по крайней мере нашей почты.

— Вы можете его описать?

Клерк описал отправителя, хотя под его описание могло бы подойти как минимум сто человек. Среднего роста и телосложения, лет сорока, темно-русые волосы, очки, одет достаточно хорошо, чтобы его можно было принять за адвоката или владельца магазина, но не денди.

— И у него отметина на щеке, — добавил клерк, показав место отличительного знака на собственном лице. — Похоже на шрам.

Джерард снова достал письмо восьмимесячной давности.

— Вы абсолютно уверены в том, что никогда не видели его прежде? Я подумал, что это письмо отправил кто-то другой. Однако оба письма, очевидно, написаны одним и тем же человеком. Взгляните.

Клерк посмотрел на оба письма, но, подумав, покачал головой:

— Они действительно очень похожи, но я не могу припомнить того, кто отправил первое письмо. Возможно, его обслуживал другой сотрудник.

— Могу я на них взглянуть? — спросил мистер Уотсон. Клерк протянул оба письма почтмейстеру, который положил их рядом на стол. — Почерк, кажется, один и тот же, — сказал он, пристально глядя на письма. — Более того… — Он, прищурившись, посмотрел на одно письмо, потом на другое. — Я почти уверен в том, что они были написаны в одно и то же время. Похоже, автор неправильно написал название города, а потом исправил ошибку, причем сделал это на обоих письмах. — Почтмейстер протянул Джерарду письма, и тот потратил несколько минут на то, чтобы как следует их рассмотреть.

— Почерк очень мелкий. — Джерард склонился над письмами. — Как вам удается разглядеть это?

Мистер Уотсон порылся в столе и достал лупу.

— Так лучше? — Когда Джерард поднес лупу к письму, почтмейстер добавил не без самодовольства: — Мне довелось служить в отделе невостребованных писем, сэр. Там нас учили выискивать все зацепки, которые помогли бы идентифицировать письма.

— Надо признать, мне очень повезло с вами, — ответил Джерард. — Вы молодчина, мистер Уотсон.

— Благодарю вас, сэр. Разумеется, я могу лишь уведомить интересующего вас господина о том, что вы хотели бы с ним встретиться. Но если вы предполагаете, что в связи с этими письмами возникнут какие-то противозаконные действия, мне следует?..

Джерард отдавал себе отчет в том, что оснований для предъявления обвинения у него маловато. Во-первых, он не был герцогом Даремом, а письма адресовались именно ему, а во-вторых, ему не хотелось раздувать еще больший скандал вокруг пресловутой дилеммы Дарема. Он принес эти письма на почту запечатанными и не собирался их открывать. Ни мистеру Уотсону, ни его наблюдательному клерку ни к чему знать об их содержании. Одним словом, он не мог в полный голос заявить об имеющем место преступлении.

Джерард лишь сдержанно махнул рукой:

— Нет-нет. Сомневаюсь, что он представляет собой угрозу для кого бы то ни было. Письма, как вы понимаете, анонимные, но я очень хотел бы поговорить с их автором от лица своего брата. Если тот человек, что их отправил, снова зайдет, мне бы очень хотелось, чтобы меня об этом оповестили. Передайте ему мою визитку и на словах сообщите о моем большом желании с ним встретиться. Я был бы, — Джерард сделал многозначительную паузу, — весьма благодарен за любую помощь.

Клерк быстро кивнул. Мистер Уотсон улыбнулся и встал, протянув Джерарду руку.

— Разумеется, сэр. Бринфилд вас не подведет, можете на него рассчитывать.

Джерард пожал почтмейстеру руку.

— Превосходно. Желаю вам обоим хорошего дня.

Джерард вышел из почтового отделения и продолжил прогулку по городу, хотя на этот раз определенной цели у него не было. Физическая активность способствовала большей ясности его мышления, а сейчас пришло самое время поразмышлять. Два письма из Бата были отправлены с промежутком в шесть месяцев, так почему же их написали в одно время? Или все же это не так, и у автора письма серьезные проблемы с орфографией и ему все время приходится выправлять написанное? И все же к чему вымогателю затруднять себя исправлением орфографических ошибок в анонимном письме? Если бы он, Джерард, вздумал бы кого-нибудь шантажировать, он бы наделал в письме как можно больше орфографических ошибок и написал бы его так коряво, как только бы сумел. Пожалуй, он бы нанял одного человека, чтобы тот написал письмо за него, другого, чтобы написал адрес на конверте, и третьего, чтобы тот их отправил, так чтобы никто не смог его вычислить.

Джерард замедлил шаг. Возможно, так оно и было. Если оба письма писались в одно время, как предположил мистер Уотсон, то это было сделано для того, чтобы передать их третьему лицу, которому предстояло их отправить. Если истинный шантажист не знал, когда они будут отправлены, то это объясняло тот факт, что никто не наводил никаких справок после того, как с Дарема потребовали выкуп. Возможно, вымогатель даже не знал о том, что письма вообще были отправлены.

Тут Джерард тряхнул головой. Какой дурак стал бы шантажировать герцога Дарема, требуя с него пять тысяч фунтов, не озаботившись даже тем, чтобы проследить за отправкой писем, не говоря уже о самом получении выкупа? В чем тогда был смысл? Негодяй уже продемонстрировал немалую изворотливость, если ему удалось обвести вокруг пальца детективов, нанятых Даремом. Его письма пока не принесли ему никакой выгоды, но он явно хотел с этого что-то поиметь. Джерард только не мог понять, что именно.

Углубившись в свои мысли, Джерард брел вверх по Милсом-стрит, где располагалось немало прекрасных магазинов. Возможно, ему следует купить что-нибудь для Кейт — конфеты или книгу или что-нибудь еще. Он помнил, с какой серьезностью она сообщила ему, что хочет быть ему хорошей женой, и ему было немного неловко из-за того, что он вынужден потратить первые несколько недель медового месяца на решение этой проклятой проблемы с шантажом, вместо того чтобы представить свою жену родственникам и устроить ее в собственном доме. Кэтрин шла ему навстречу во всем, особенно прошлой ночью, и он посчитал, что уже за одно это он обязан преподнести ей маленький подарок.

Через полчаса Джерард вынужден был признать свое поражение. Книга в качестве подарка изначально представлялась хорошей идеей, но вот что именно она любит читать? Он не знал. Может, купить ей шаль или шляпку? Но какие шали или шляпки ей нравятся? Он не знал. Перчатки? Веер? Может, купить ей что-то из драгоценностей? Но в его намерения не входили крупные траты. Да он и ни разу не видел на ней никаких украшений, если не считать маленького медальона на цепочке. Возможно, она не любит драгоценности? Что весьма отличает ее от всех прочих, знакомых ему дам. Джерард угрюмо смотрел на витрину ювелирной лавки, когда услышал, как его окликнули по имени.

— Какая неожиданная встреча! И здесь! — воскликнул идущий к нему мужчина. — Я думал ты все еще в военном лагере со всем нашим полком.

— Я был там. — Джерард обменялся рукопожатиями с Даниэлем Картером, офицером его полка и хорошим другом. Картер получил ранение в ногу несколько месяцев назад и все еще тяжело опирался на трость. — Мой отец умер, — пояснил Джерард, — и мне дали отпуск, чтобы привести в порядок кое-какие его дела.

— Сочувствую, — пробормотал Картер.

Джерард кивнул, принимая соболезнования.

— Что привело тебя в Бат?

— Как видишь, я все еще не гожусь для армейской службы, — сказал Картер, опустив взгляд на трость. — Возможно, придется лечиться еще месяц.

— Надеюсь, мы вернемся в полк одновременно.

— Отлично! — Лицо Картера прояснилось. — У тебя есть время поразвлечься в Бате? Моя сестра за мной приглядывает, но ей скучно — что взять с инвалида. Она не подает виду, но мне думается, ей бы понравилось время от времени проводить время в обществе более активного парня. А вот и она. Кора! — окликнул он женщину, только что вышедшую из магазина у него за спиной. — Иди сюда, я познакомлю тебя со своим другом — он отличный парень.

Кора подошла к ним, и Картер представил Кору и Джерарда друг другу. Кора Фицуильям была высокой стройной женщиной с обворожительной улыбкой и располагающими манерами. После краткого обмена любезностями и репликами о погоде миссис Фицуильям обратилась к Джерарду:

— Капитан, вы любите театр? На этой неделе там ставят комедию, чему я несказанно рада.

— Кора любит фарс, — сказал ее брат, — и добрый смех еще никому не повредил. Де Лейси, вы должны пойти с нами.

— С удовольствием. Скажу вам больше — я сам собирался заказать ложу. — Джерард смущенно рассмеялся. — Для моей жены.

— Для жены?! — воскликнул Картер. — Самый закоренелый холостяк в британской армии женился? Как я мог такое пропустить? Неужели я так долго отсутствовал?

Джерард покачал головой, по-прежнему улыбаясь:

— Нет, просто все произошло очень быстро, а сейчас я заставил ее приехать вместе со мной в Бат. Я как раз думал о том, чтобы купить для нее какой-нибудь маленький подарок в качестве извинения, когда ты меня увидел. — Он взглядом указал на витрину.

— Нет лучшего эксперта по выбору драгоценностей, чем Кора, — с лукавой улыбкой сообщил Картер. — Смею предположить, что она может дать тебе добрый совет, если ты в нем нуждаешься.

— Буду весьма признателен, — с облегчением вздохнул Джерард. — Я не слишком разбираюсь в ювелирных изделиях.

— Ну конечно! — воскликнула миссис Фицуильям. — Дэнни всегда рад оказать другу услугу, если она ему ничего не стоит!

— Еще как рад, — подтвердил Картер, и они все рассмеялись. — Тогда, если вы не возражаете, я прогуляюсь немного до кафе и буду ждать вас там, — сказал он, обращаясь к сестре. — Приятно вновь с тобой увидеться. — Он поклонился Джерарду и удалился, прихрамывая.

— Надеюсь, я не доставил вам неудобство. — Джерард повернулся и посмотрел вслед другу. — Вижу, дела его не так уж плохи. — Картеру чуть было не ампутировали ногу. Джерард помнил, как он отчаянно клял хирургов, когда те совещались, следует ли им вытаскивать пулю или ампутировать ногу до бедра. Только когда Картер обратился к полковнику, доктора согласились оставить ногу при нем. — Мне говорили, что он никогда не сможет ходить.

— Да, он держится молодцом, — тихо ответила Кора, глядя вслед брату. На лицо ее легла тень тревоги. — И я убеждена, что присутствие друга поможет ему выздороветь еще быстрее. Он бы с куда большим удовольствием продолжал бы сражаться, вместо того чтобы торчать в Бате со мной. Нам так повезло, что мы вас тут встретили. — Она улыбнулась и, взяв Джерарда под руку, сказала: — Но довольно о Дэнни. Давайте найдем что-нибудь симпатичное для вашей жены.

Кэтрин провела первый день в Бате, исследуя дом. Брэгг не отходил от нее ни на шаг, очевидно, выполняя приказ хозяина во всем оказывать ей содействие, как бы ни пыталась она его убедить, что вполне может осмотреть дом сама. Первое впечатление ее подтвердилось — удачное расположение комнат, унылая обстановка. В каждой из комнат, насколько это было возможно, Кэтрин раздвинула шторы, поскольку света в доме явно не хватало.

Она находилась в узкой и длинной столовой, когда услышала стук дверного молотка. Кэтрин насторожилась, немало удивившись. Кто бы это мог быть? Она никого не знала и не была одета для приема гостей.

Официально она все еще носила траур по лорду Хоу, когда приехала в Лондон, и потому при ней были лить темные строгие платья, когда Джерард велел ей упаковать вещи за час до отбытия. До тех пор, пока Люсьен не пришлет ей все остальное, ей придется довольствоваться весьма скромным гардеробом.

— Я не принимаю, — сказала она быстро в ответ на вопросительный взгляд Брэгга. — По крайней мере, сегодня.

Брэгг кивнул и пошел открывать дверь. Кэтрин поспешила следом — ей ужасно хотелось знать, кто явился к ним с визитом. Может, кто-то из знакомых капитана захотел увидеться с ним? Он сказал, что уже бывал в Бате и что сейчас у него тут важное дело. Следует ли ей принять посетителя? А вдруг он принес какую-то важную для капитана новость?

— Леди Дарби и миссис Вудфорд просили передать свое почтение хозяйке дома, — торжественно объявил мужской голос, — и рады приветствовать новых соседей по Куин-сквер. Когда будет удобно, они нанесут ей визит и приглашают ее на чай.

— Я уверен, что она будет весьма рада, — с торжественной серьезностью ответил Брэгг. — Капитан и леди Джерард де Лейси выражают свое почтение дамам.

Дверь закрылась. Брэгг вернулся в столовую с маленьким серебряным подносом, на котором лежали две визитки, которые он протянул Кэтрин.

— Леди Дарби живет в соседнем доме, мадам, — сказал он. — Думаю, что миссис Вудфорд — ее сестра, которая живет в доме напротив.

— Вот как? — Кэтрин перебирала в руках карточки. — Спасибо, Брэгг!

Она поднялась наверх, чтобы еще раз произвести инспекцию своего гардероба. Очевидно, пришло время снять траур, но у нее не было ничего красивого, ничего презентабельного. Мать ее, которая всегда была в курсе последних модных тенденций, постоянно сокрушалась по поводу цвета волос, лица и фигуры Кэтрин и в конце концов сочла ее безнадежной. Она убедила Кэтрин в том, что она может позволить себе лишь темные неброские наряды, поскольку яркие цвета и замысловатые фасоны будут выглядеть на ней нелепо. Хоу разделял мнение ее матери, как и Люсьен, и, подчинившись мнению большинства, Кэтрин даже не пыталась отстоять свое право одеваться более нарядно и ярко. Кэтрин вспомнила, с каким отвращением смотрел Джерард на ее одежду, и ей вдруг захотелось пойти наперекор мнению матери и бывшего мужа. Она закажет себе красное платье и еще ярко-синее. И если они будут смотреться на ней чудовищно, тогда… по крайней мере, он не сможет поставить ей в укор то, что она поступила по его желанию.

Но даже если она закажет платья сегодня днем, к завтрашнему дню они готовы не будут. Кэтрин посмотрела на себя в зеркало, на простое темно-синее домашнее платье, что было на ней. Лиф был отделан тесьмой цвета слоновой кости — и это единственное, что оживляло унылый наряд, который никак нельзя было назвать ни красивым, ни стильным. Ничего не поделаешь, придется заказать себе платья. Если бы только платье могло сделать ее более привлекательной.

После непродолжительных колебаний Кэтрин позвонила в колокольчик.

— Вы знаете, где я могу найти ателье, где мне сошьют платье? — спросила она Брэгга, когда тот пришел.

— Скорее всего, вы найдете ателье на Милсом-стрит, — ответил он. — Больше всего магазинов и ателье расположено на Милсом-стрит и Бонд-стрит, и хотя бы в одном из них непременно шьют дамскую одежду. Я могу отправить посыльного, чтобы тот все выяснил.

— Нет, спасибо, я могу это сделать сама. Милсом-стрит недалеко отсюда?

— Да, мадам. Надо лишь немного подняться на холм. Заказать портшез?

— Нет, — отказалась Кэтрин уже с улыбкой. — Я пройдусь пешком.

Чуть позже она вышла из дома в сопровождении Берди, которая сжимала самодельную карту, набросанную Брэггом. Кэтрин радовалась тому, что нашла предлог прогуляться и поглазеть на город. Бат, похоже, был целиком построен из светлого камня, который сверкал на солнце, и зелени тут было много. Центр города, как видно, располагался на склоне горы. Берди уже задыхалась от натуги к тому времени, как они добрались до Милсом-стрит.

— Теперь понятно, почему у них так популярны паланкины, — проговорила она, тяжело дыша.

Кэтрин улыбнулась:

— Мы привыкнем. Нам носильщики ни к чему.

— Посмотрим, что вы скажете, когда придется спускаться с этой горы, — проворчала Берди.

Без какой-либо определенной цели они медленно прогуливались по улице, останавливаясь время от времени, чтобы поглазеть на витрины магазинов, на шляпки, модные картинки, рулоны шелка, книги в кожаных переплетах и прочие выставленные на продажу товары. Кэтрин потрясло разнообразие и качество ассортимента. Брэгг оказался прав — магазинов тут было в избытке, включая и два ателье по пошиву одежды. Кэтрин как раз собиралась войти в чудное маленькое ателье с красивыми, наряженными в модные платья манекенами в витрине, когда услышала потрясенный возглас Берди за спиной.

— В чем дело? — Кэтрин обернулась в тревоге, решив, что ее компаньонке стало плохо от подъема в гору.

Губы Берди были презрительно поджаты, в глазах — осуждение.

— Ничего, мадам. Давайте зайдем.

Но Кэтрин уже увидела Джерарда. Ее муж только что вышел из магазина на противоположной стороне улицы, и рядом с ним была женщина. Она держала его под руку, и они оживленно о чем-то говорили, сдвинув головы. Они стояли достаточно близко, чтобы Кэтрин могла разглядеть эту женщину — она была очень хороша собой, в модной соломенной шляпке, прикрывавшей темные кудри, в стильной пелерине, подчеркивавшей высокую, впечатляющую своими размерами грудь. Они были настолько увлечены беседой и друг другом, что не замечали ни чего вокруг. Они шли, не сводя друг с друга глаз. Кэтрин видела, как Джерард открыл дверь в кафе, пропустил даму вперед и следом вошел сам.

— Вы закажете синее платье или зеленое? — спросила Берди. — Клянусь, этот цвет на витрине будет очень хорошо на вас смотреться.

Кэтрин промолчала. Она подождала, пока проедут кареты, затем перешла на другую сторону. Она видела, что Джерард со своей спутницей вышли из ювелирной лавки. Она постояла немного перед витриной, рассматривая со вкусом разложенные браслеты. У Хоу были любовницы. Узнав о существовании первой из них, Кэтрин испытала шок. Не прошло и трех месяцев после свадьбы, когда Хоу стал навещать красивую вдову в соседнем городе и покупать ей драгоценности. Тогда Кэтрин пришла к матери в слезах, но мать лишь насмешливо отчитала Кэтрин за то, что та слишком близко принимает к сердцу измены мужа. Она объяснила дочери, что у таких мужчин, как Хоу, всегда есть любовницы и рассчитывать на их верность попросту глупо. Так принято в высших кругах. И еще она посоветовала дочери не поднимать шум, поскольку муж может наказать ее, урезав деньги «на булавки». И после этого Кэтрин уже никогда ей не жаловалась и ничего не говорила мужу. Насколько ей было известно, Хоу навещал еще трех женщин за время их брака, и после того как первое потрясение улеглось, Кэтрин осознала, что ей, в сущности, все равно, изменяет ей муж или нет.

Но Джерард сказал, что не станет заводить любовницу, если жена будет устраивать его в постели. Возможно, он солгал ей этим утром, сказав, что остался доволен. Наверное, она так разочаровала его прошлой ночью, что он, не теряя времени, отправился на поиски той, что его устроит. Похоже, эта женщина уже ждала его в Бате и именно ради нее он сюда и приехал. И сразу помчался покупать ей драгоценности.

Кэтрин вздохнула. Возможно, все было совсем не так. Возможно, ее муж просто предпочитал проводить время в более веселой компании, ему нравились женщины более стильные. Может статься, он просто счел своим долгом предложить свою руку даме, прогуливавшейся без эскорта. Кэтрин не знала мужа достаточно хорошо, чтобы понять, почему он неспешно прогуливался по городу под руку с другой женщиной после того, как сообщил своей жене, что весь день будет занят и потому она должна сама себя развлекать. Она и раньше догадывалась, что их совместная жизнь скорее всего будет именно такой, но до этого момента Кэтрин и не подозревала, как сильно надеялась, что ошиблась в своих прогнозах.

— Мадам! — Голос Берди вывел ее из задумчивости. — Давайте закажем какое-нибудь платье. — Берди говорила с ней тихо и ласково. — Давно пора выбросить эти старые тряпки.

Желание принарядиться у Кэтрин пропало совершенно, но она решила довести начатое до конца. Она пережила супружеские измены с Хоу, переживет и сейчас.

— Да, — сказала она и повернулась спиной к ювелирной лавке. — Давай закажем целую дюжину нарядов.