Не успел Джерард провести в Бате и часа, а ему уже все тут не нравилось.
Прежде всего, дом. Он велел Брэггу подыскать фешенебельный особняк на другой стороне реки рядом с Сидни-Гарденс, вдалеке от любопытных глаз, что устраивало его и, как он полагал, устроило бы Кейт. Большую часть времени она проводила за городом, и он ни разу не слышал, чтобы она выражала сожаления по этому поводу. Она была не слишком общительной, и если ей нравилось проводить дни в уединении, он хотел, чтобы и здесь, в городе, обстановка была для нее привычной. Джерарду запомнились сады на другом берегу Эйвона — роскошные, тенистые, почти идиллические. Но Брэггу удалось снять дом только на Куин-сквер, в самом оживленном месте города. Джерард всерьез опасался, что соседями окажутся какие-нибудь престарелые сплетницы, любительницы шпионить за соседями. Брэгг в ответ на его претензии лишь развел руками, заявив, что все дома возле Сидни-Гарденс заняты и этот дом — лучшее, что ему удалось найти. Джерард вздохнул и махнул рукой, поскольку Брэгг наверняка сделал все возможное.
Джерард оставил Кейт принимать ванну, а сам, снова надев сюртук, вышел из дома и направился туда, где, как он помнил, находились таверны. Улицы постепенно становились все уже и грязнее. От реки несло лошадиным навозом. Джерард обошел стороной двух проституток, что снимали клиентов возле входа в таверну, и заглянул в кабак, шумный и дымный. За годы службы в армии злачные места стали ему привычны. Джерард заказал пинту эля и, отыскав свободное место за столом возле двери, стал ждать, когда ему принесут заказ.
Он решил действовать напрямик, посчитав, что самый короткий путь быстрее всего приведет его к цели. У Джерарда была единственная зацепка — письма шантажиста. Если повезет, в почтовом отделении Бата, того города, откуда эти письма были отправлены, ему дадут информацию, которая прольет свет на личность отправителя. Почтовых отделений в Бате хватало, но Джерард решил начать с главного. Как только у него появится имя отправителя или его описание, можно начинать за ним охоту.
Джерард допил эль и покинул паб. Небо над головой усыпали звезды. Прогулка на свежем воздухе сделала свое дело, и когда Джерард наконец вернулся на Куин-сквер, где Брэгг уже ждал его с холодным ужином и полным отчетом о состоянии дел, настроение у него значительно улучшилось. Джерард ел и молча слушал ординарца. Из доклада Брэгга следовало, что Джерард не ошибся в своих предположениях о соседях — несколько любопытных леди из окрестных домов уже наведались сюда, желая познакомиться с новыми жильцами. Горничная, что убирала в спальнях наверху, была ленива и, возможно, продажна, а вот кухарка — хороша. Лакея предупредили, что новый хозяин требует армейской дисциплины.
— Горничная миледи, вероятно, напугает их больше, чем вы, — добавил Брэгг.
Джерард усмехнулся:
— Миссис Деннис стоит половины английской армии.
Брэгг пожал плечами:
— Вы правы, капитан. Она уже отчитала меня за дом, за ванну для леди, а потом и за свою комнату. Откуда мне было знать, что горничная леди пожелает иметь у себя утюг?
— Дай ей все, что она захочет, по крайней мере, на первые несколько дней. Я увез леди Кэтрин из Лондона, оповестив ее об отъезде лишь за пару часов, чем сильно раздосадовал миссис Деннис.
— Да, сэр. — Брэгг убрал со стола и принес бутылку портвейна. — Ее светлость, похоже, образцовая леди.
Джерард молча налил себе бокал.
— Это так. И больше ничего о ней не говори, Брэгг.
— Да, сэр. — Брэгг понял, что это приказ, и молча удалился.
Джерард потягивал вино. Ему не хотелось переживать еще и из-за того, что его жена не найдет, чем себя занять в Бате. Он был человеком самостоятельным, и его раздражали люди, неспособные сами себя развлечь и привыкшие рассчитывать на то, что с ними будут нянчиться. Допив вино, Джерард поднялся. Может, стоит пойти и посмотреть, как устроилась Кейт.
А потом он мог бы уложить ее в постель. При этой мысли пульс его участился. Дельная мысль — по крайней мере сейчас она представлялась ему таковой. Прекрасный способ сбросить напряжение. Он все еще помнил, как приятно было обнимать ее утром в кровати, и неожиданно для себя он осознал, что горит желанием исполнить супружеский долг незамедлительно.
Джерард открыл дверь спальни и остановился на пороге. Кейт сидела в кресле у камина, поджав под себя ноги. Она сидела, отвернувшись, так, что он не мог видеть ее лица, но в позе ее, такой умиротворенной и расслабленной, было что-то особенно притягательное. Кейт вздрогнула, по-прежнему не замечая его, провела рукой по лицу и потянулась, довольно эротично. В свете камина под тонкой рубашкой отчетливыми контурами проступил ее силуэт. Джерард скользнул взглядом по приятно округлым бедрам и тонкой талии, ощутив характерное покалывание в теле — признак возбуждения.
Кейт подвинула каминный экран и повернулась, чтобы затушить лампу, и только тогда заметила его. И в то же мгновение в ней произошла значительная перемена. Плечи ее подались вперед, спина напряглась — и все это еще до того, как она посмотрела в его сторону. Когда она повернулась к нему лицом, в глазах ее была настороженность.
Похоже, она нервничала, но почему? Как-нибудь в ближайшее время он выяснит, что заставляет ее так нервничать, потому что ему совсем не нравилось то, что жена его так неуютно себя чувствует в его присутствии. Хотелось бы надеяться, что причина лишь в ее застенчивости. С этой бедой он справится. В этом ему поможет время и… немного настойчивости.
— Добрый вечер, миледи, — сказал он. После ванны волосы ее блестели, как полированная латунь, и влажные концы волос завивались. Джерард шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Сквозь ночную сорочку просвечивали очертания ее груди. Он очень надеялся, что они найдут общий язык в постели, поскольку с каждым часом его влекло к ней все больше.
Кейт не шевельнулась, только побледнела. Джерард понял, что она разгадала его намерения. Стряхнув с плеч сюртук, он швырнул его на стул.
— Вы нервничаете?
— Нет, — сказала она. — Я не девственница.
Джерард усмехнулся:
— Вам нравится заниматься любовью?
Кейт открыла рот и закрыла, так ничего не сказав.
— Я так и подумал. — Джерард скинул жилет и начал развязывать шейный платок. — Прошу вас, помните, что я — не лорд Хоу.
— Я бы никогда вас с ним не спутала, — сказала она несколько натянуто.
Джерард размотал шейный платок и дал ему упасть на пол. Затем подошел к ней и ласково взял за плечи. Он чувствовал, что она мелко дрожит.
— Вам понравится. Я сделаю так, чтобы вам понравилось. И вам, и мне.
Сердце ее затрепетало, словно крылья колибри.
— Я уверена, что это будет вполне приятно.
Джерард усмехнулся. Отчего-то, входило это в ее намерения или нет, Кейт точно знала, как его раззадорить, как заставить выполнить свое обещание и сделать даже больше, чем он обещал.
— Нам предстоит выяснить, так ли это, верно?
Кэтрин судорожно сглотнула комок.
Охваченный возбуждением Джерард стянул сапоги, затем носки. Кейт наблюдала за ним, не произнеся ни слова, вцепившись стиснутыми в кулаки руками в ночную сорочку. Когда он стал стягивать с себя рубашку, она сделала глубокий вдох.
— Я потушу свет, — пролепетала она и бросилась задувать ближайшую к ней лампу. Он ничего не сказал. Если в темноте ей будет спокойнее, так тому и быть.
Джерард освободился от брюк и кальсон, когда она затушила последнюю лампу. Комната погрузилась во мрак, от поленьев в камине остались одни угольки. Глаза его быстро привыкли к темноте, и, поскольку ее силуэт в белой ночной рубашке просматривался довольно отчетливо, ему не составило труда поймать ее в объятия, когда она попыталась прошмыгнуть мимо него в кровать.
— Не бойся, — пробормотал Джерард. Он обхватил ее одной рукой за талию и погрузил пальцы в ее волосы. — Доверься мне. — И он ее поцеловал.
Кэтрин едва не умерла от разрыва сердца. Джерард был наг — абсолютно наг, — и он прижимал ее к себе и целовал. У нее кружилась голова и подкашивались ноги, но держаться было не за что, если не считать самого Джерарда. Рука ее случайно коснулась его голого бедра, и Кэтрин, инстинктивно отдернув руку, подняла ее вверх и коснулась его предплечья. Она думала, что так будет безопаснее, но лишь до того момента, как Джерард издал хриплый гортанный звук, очевидно, выражая удовлетворение, и привлек ее к себе еще крепче. Кожа его была горячей, гораздо горячее, чем у нее. Кэтрин чувствовала излучаемое им тепло сквозь свою ночную сорочку, особенно чувствовался жар от его мужского органа, прижатого к нижней части ее живота, органа, который с каждой минутой становился все тверже. Ее бросало в дрожь от страха и восторга. Джерард был возбужден, и это она являлась причиной его возбуждения. Кэтрин по-прежнему отчаянно страшилась разочаровать его, но надежда на то, что не разочарует окончательно, еще оставалась.
Постепенно она расслабилась. Магия его поцелуев по-прежнему действовала на нее безотказно. Когда Джерард прикусил ее нижнюю губу, она впустила его язык, и тот чувственно обвился вокруг ее языка. Кэтрин застенчиво попыталась ответить ему тем же движением, и он снова хрипло простонал. Мышцы его предплечий натянулись под ее ладонями, и, не прерывая поцелуя, он каким-то образом умудрился поднять ее на руки и отнести к кровати. Он опустил ее на ноги, и Кэтрин покачнулась и едва не упала. Если он продолжит так ее целовать, то она потеряет сознание, и он сможет делать с ней все, что захочет.
— Тсс, — прошептал ее муж своим низким, раскатистым голосом. Она сама не знала, когда он успел расстегнуть все пуговицы на ее ночной рубашке, и теперь ему оставалось лишь стащить ее. Кэтрин в тревоге прижала руки к груди, когда рубашка соскользнула с плеч, но Джерард спокойно отвел ее руки в стороны и спустил рубашку, упавшую к ногам.
Джерард замер на какое-то время. Опустив голову, он стоял и смотрел на нее. По крайней мере она думала, что он на нее смотрит. Огонь в камине догорел, от угольков осталась одна зола, и Кэтрин с трудом различала в темноте его силуэт. В отсутствие физического контакта и голова ее, и кожа быстро остывали. Руки ее сжались в кулаки, по телу пробежал озноб. Что-то не так? Он передумал?
Она едва не подскочила, когда Джерард скользнул по ее бедру подушечками пальцев. Он шагнул ближе и повторил свое успокаивающее «тсс». Провел ладонью по изгибу талии, потом вверх, накрыв ладонями ее небольшие груди. Ей сразу припомнилось, как он ласкал ее этим утром, и соски мгновенно затвердели. Похоже, ему это понравилось. Он водил по кругу подушечками больших пальцев вокруг набухших почек сосков, и дыхание его сделалось глубоким и хриплым. Кэтрин дрожала. В животе ее словно порхали бабочки, она переступала с ноги на ногу, сжимая бедра, чувствуя, как что-то словно подтаивает между ними.
— Потрогай меня, — выдохнул Джерард, отпустив ее грудь. Теперь он, едва касаясь, проводил подушечками пальцев вверх по позвоночнику. Спина Кэтрин непроизвольно прогнулась. Она, казалось, слышала его одобрительный смешок. Он продолжал ласкать ее спину, пока не добился от нее сдавленного стона наслаждения. — Прикоснись ко мне, — прошептал он. — Я хочу почувствовать твои руки, Кейт…
Кэтрин вцепилась в его предплечья, и он, слегка надавив ладонями на ее поясницу, побудил ее прижаться к нему теснее. Кэтрин вжалась в стену твердой, обжигающе жаркой мужской плоти. Ощущение было шокирующим и одновременно чудесным. Она прикоснулась щекой к его груди, восхищенно прислушиваясь к приглушенному стуку его сердца. Жесткие волоски приятно щекотали висок. Джерард продолжал гладить ее по спине, проводя руками вверх и вниз, словно готов был довольствоваться лишь этим и держать ее в объятиях столько, сколько она пожелает. В его поведении не было ничего пугающего, ничего требовательного. Ей было на удивление хорошо и приятно. И она, осмелев, позволила себе робко погладить его по твердым выпуклым бицепсам.
Крепко взяв ее за талию, Джерард приподняв ее, и уложил на кровать, не выпуская из объятий. Кэтрин глубоко вдохнула, готовя себя к тому, что неизбежно произойдет, и Джерард взял в ладони ее лицо и поцеловал. К тому времени, как Кэтрин осознала, что он делает, он уже устроился у нее между ногами, и она почувствовала, как головка его члена скользит по ее телу.
— Тсс, — снова прошептал он. — Не беспокойся ни о чем. Позволь все сделать мне…
Кэтрин кивнула, хотя и не знала, увидел ли он этот ее кивок в темноте. Кэтрин надеялась, что он снова ее поцелует, потому что, когда он ее целовал, она забывала обо всем на свете, но губы Джерарда скользнули по ее подбородку, затем вниз по шее. Он слегка царапнул ее щетиной, и от этого ощущения по телу ее прокатилась дрожь. Он что-то невнятно бормотал, и губы его скользили по ее ключице к плечу. Ладонью другой руки он принялся уверенно массировать ее предплечье, вверх и вниз, затем поднял ее руку над головой и закинул на подушку. Коленом он надавил на ее бедро, и Кэтрин послушно раздвинула ноги. Он что-то одобрительно пробормотал и соскользнул вниз, так, что его голова оказалась на одном уровне с ее грудью.
Джерард был нежен с ней. Ласково прикусывая чувствительную кожу одной груди, он несильно сминал другую своей большой теплой рукой. В уже туманящееся сознание Кэтрин прокралась мысль о том, что ей должно быть ужасно неловко и стыдно — она знала, что мужчинам нравятся большие груди, а ее груди были настолько маленькими, что Хоу только горестно вздыхал, глядя на них. Но, видит Бог, то, что делал с ними Джерард, было чудесно. Язык его оставлял влажные завитки сбоку, у ребер, и большой палец его руки повторял движения языка на противоположной стороне. Когда он тихонько царапнул зубами ее сосок, она вскрикнула, а когда втянул его в рот, Кэтрин задрожала, как листок на ветру. Плоть ее, казалось, горела под ласками его рта и пальцев. Теперь обе ее руки были запрокинуты за голову, и она судорожно сжимала подушку, чтобы удержаться на кровати и не взмыть в воздух от восторга.
Когда Джерард накрыл ладонью лобок, она выгнулась, но не от страха, как он, очевидно, подумал, судя по тому, как он снова попытался ее успокоить своим «тсс», но от потрясения — настолько поразительно острыми и яркими были ощущения. Хоу прикасался к ней там, но ничего подобного она никогда не испытывала. Пальцы Джерарда были нежными, но настойчивыми, он не погружал их в нее сразу, а танцевал вокруг, поглаживая, приближаясь кругами, пробираясь сквозь складки плоти, пока не достиг одной точки столь чувствительной, что Кэтрин сдавленно вскрикнула. Он делал нечто запретное — она чувствовала это всем своим существом, от макушки до пяток.
— Тсс, — прошептал он, при этом и не думая прекращать пытку. Напротив, он делал ее еще невыносимее. — Доверься мне, Кейт.
Разве она уже не доверилась ему всецело? Поверила в то, что он достаточно порядочный человек, чтобы выйти за него замуж, связать с ним свою жизнь, вручить ему свое состояние, уехать с ним из Лондона, а теперь отдать ему свое тело… Джерард мог получить от нее все, что бы ни захотел, если бы только попросил. Она хотела угодить ему в постели. Переведя дух, она кивнула и позволила ему делать то, что он желает.
Спустя какое-то время Джерард шевельнулся, и волоски на его ноге защекотали кожу на внутренней стороне ее бедра. Кэтрин велела себе не напрягаться и пустить его в себя, но с тех пор как она была с мужчиной в последний раз, прошло много времени. Она непроизвольно напряглась, что затруднило вход. Джерард сделал ее тело необычайно чувствительным, и теперь он казался таким большим, таким плотным. Ее охватила паника. Джерард как мужчина был гораздо крупнее ее покойного мужа во всех смыслах. Кэтрин не испытывала боли, как это часто бывало у нее с мужем, но чувствовала, как Джерард растягивает ее собой, вторгается в нее. Кэтрин раскинула ноги шире, надеясь ослабить ощущения.
Джерард замер, втягивая в себя воздух.
— Господи, Кейт, — простонал он. — О Боже. Да, вот так. — Он подхватил ее колено и закинул его себе за бедро, одновременно скользнув глубже. Кэтрин прогнула спину, и было мгновение, когда она всерьез рассчитывала увернуться, но Джерард схватил ее второе колено, побуждая ее обхватить его и второй ногой. Он проталкивал себя в нее, пока она не решила, что потеряет сознание.
Наконец он остановился. Кэтрин осознала, что вновь вся дрожит и что дышит так же тяжело, как и ее муж, который, кажется, пытается овладеть собой. Одной рукой он поддерживал ее спину, другой гладил ее по голове. Рука его немного дрожала.
— Кэтрин, — сказал он хрипло, — обхвати меня руками за талию. В следующий раз я сделаю это лучше, клянусь.
Он никогда не называл ее Кэтрин. Неуверенно она сделала так, как он велел. Мышцы у него на спине казались железными. Почувствовав ее прикосновение, Джерард нагнул голову и поцеловал ее глубоко и жадно, так что у нее голова пошла кругом.
Кэтрин чувствовала, как сокращаются его мышцы, когда он начал двигаться в ней долгими и сильными толчками. Она чувствовала, как он входит в нее, так, словно это было у нее впервые. Впрочем, неприятные ощущения вскоре сошли на нет. Джерард приподнялся и схватился за деревянное изголовье. Смутно она услышала треск дерева. Ладони ее скользнули вниз по его спине, пальцы вжались в его ягодицы. Он схватил ее за бедро, удерживая на месте. Каждый его толчок сотрясал все ее тело, когда она так тесно прижималась к нему, фактически слившись с ним в одно целое. Ощущения захлестывали, Кэтрин была уже не в силах вынести их напор. Крепко зажмурившись, она приникла к нему всем телом. Она чувствовала себя так, словно вот-вот лопнет от распиравшего ее изнутри давления, от непереносимого жара внизу живота, все нараставшего и нараставшего с каждым его толчком.
И этот жар прорвался наружу мириадами жарких брызг, окативших ее. Это было не похоже ни на что, до сих пор испытанное ею. Кэтрин вжалась в него всем телом, и крик ее затерялся у него на груди. Джерард оставался в ней, пока она, дрожа, сжимала его в конвульсиях. Словно издалека она услышала его стон. Голова ее упала на подушку — шея ослабела и не могла больше держать голову. И не только шея — все ее тело сделалось бессильным и вялым.
— Кейт, — судорожно выдохнул он у виска, целуя ее.
Теперь, когда сознание ее прояснилось, она осознала, что приникла к нему всем телом, что сжимает его в себе, словно не желая отпускать. Надо бы его отпустить… но чуть позже, еще минутку. Вот что такое блаженство. Лучшее, что может быть между мужчиной и женщиной. Не разжимая век, Кэтрин слушала, как бьется его сердце под щекой.
— Вот как это должно быть, моя дорогая, — сказал он тихо.