Глава 11
На следующий день лорд Стрэтфорд пригласил Уилла и мистера Бриггза на ужин. Мег вовсе не ждала вечера с нетерпением. Тем не менее она не попросила Уилла не приходить. Хотя ее рассудительный ум подсказывал ей держаться от него как можно дальше, по непонятной причине, когда настал момент произнести слова отказа, которые она сочла необходимым ему сказать, они просто замерли у нее на губах.
Когда она торопливо переоделась к ужину, оставив Джейка на кухне, ставшей самой его любимой комнатой в доме, — ему нравилось наблюдать за работой слуг, месивших тесто, нарезавших овощи, рубивших и отбивавших мясо, нравилось даже смотреть на посудомоек, отчищавших блюда, — Мег постучала в дверь гардеробной Серены.
— Кто там?
— Это... — Мег поколебалась, потом добавила: — Я.
Слуги знали, кто она такая и кто Серена на самом деле.
Серена клялась, что они заслуживают доверия, но Мег все еще трудно было произнести свое имя, когда весь свет знал под этим именем ее сестру.
— Входи, — откликнулась Серена.
Мег отворила дверь и обнаружила свою сестру стоящей перед высоким зеркалом, в то время как ее рыжеволосая служанка, стоя позади нее, затягивала корсет. Серена оглянулась через плечо на Мег.
— Я становлюсь все полнее, — пожаловалась она. — Эта вещь с каждым днем становится все теснее.
— Глупости, — сказала Мег.
Серена отличалась округлыми женственными формами, но никто не назвал бы ее толстой. Вес ее был идеальным. Хотелось бы Мег весить столько же. На корабле Кавершема еда всегда была простой и зачастую скудной. Здесь же от тяжелой, щедро сдобренной пряностями пищи, которую готовила кухарка графа, Мег постоянно ощущала тяжесть в желудке, чувствуя себя не в своей тарелке. Но она заставляла себя есть и даже умудрилась прибавить несколько фунтов.
— Кроме того, — добавила Мег, — ты ждешь ребенка. Прибавка веса неизбежна, ты это знаешь.
— Но не так рано, — возразила Серена со стоном.
Мег забрала шнурки из рук служанки.
— Могу я помочь? — спросила она, внезапно ощутив неловкость. Мег и Серена одевали друг друга с тех пор, как научились ходить. Но теперь это казалось... не совсем удобным. У Серены были служанки для этой работы. Серые глаза Серены метнулись к сестре.
— Конечно, — поспешно сказала она. — Ты можешь идти, Фланнери. Я позову тебя, если что-то понадобится.
— Да, миледи. — Застенчиво улыбнувшись Мег, девушка вышла из комнаты.
Мег молча трудилась над корсетом Серены. Она ловко управлялась со шнуровкой, затягивая корсет с привычной легкостью. Много часов потратила она, помогая Саре с ее корсетом.
— Что-то случилось? — спросила Серена через несколько минут и смущенно улыбнулась, глядя на сестру в зеркало. — Ты не имеешь привычки заходить в мою комнату, когда я одеваюсь.
Мег почувствовала себя еще более неловко. Ее руки застыли на шнуровке.
— Извини, — тихо сказала она. — Мне уйти?
— Нет, конечно.
Опустив взгляд, Мег в последний раз затянула шнурки, затем начала их завязывать.
— Помнишь, как мы помогали друг другу одеваться?
— Конечно, помню. Как я могла забыть?
— Не знаю. Это было так давно. Все кажется туманным сном. Даже не верится, что это происходило на самом деле.
— О, все это действительно было.
Мег повернулась, чтобы достать нижнюю юбку Серены, лежавшую на соседнем стуле. Когда она помогла сестре надеть ее, она сказала:
— Я пришла... ну, в общем, я хотела спросить тебя кое-что об Уилле.
Сестра кивнула, но плечи ее напряженно застыли. Серена была неразговорчива, когда дело касалось Уилла. Не вызывало сомнений, что они с Уиллом стали близкими друзьями, но Серена редко говорила о нем в присутствии Мег.
— Что ты хочешь знать? — Нижняя юбка мягкими складками окутала ноги, и Серена потянулась за шелковым голубым платьем, свисавшим с ближайшего комода.
— Почему ты не рассказала мне о его мальчике? — Мег не сумела скрыть чувства безысходности в голосе.
Серена уронила свободную руку и медленно повернулась лицом к Мег.
— Ты знаешь о Томасе?
— Да.
— Он... рассказал тебе о нем? Познакомил с ним тебя и Джейка?
— Да. — Мег уставилась на персидский ковер под ногами. — Нас обоих.
— Я очень рада.
Мег не знала, что делать с руками, поэтому сжала кулаки по бокам и снова посмотрела на Серену.
— Почему ты не рассказала мне о нем раньше? Почему позволила выяснить это... таким нелепым образом? — Слова срывались с ее языка раньше, чем она успевала их контролировать. — Как ты могла допустить, что я так долго не знала, что у Уилла есть ребенок?
Серена опустилась в кресло, ее нижняя юбка волнами улеглась вокруг.
— О, Мег, прости меня. Я просто... Это был его секрет. Ему и решать, сказать тебе... или нет. Не мое дело сообщать тебе такие вести.
— Мне было больно услышать это от него, Серена.
— Уверена, что тебе вообще не хотелось бы об этом знать.
Мег уныло взглянула на сестру. Серена тяжело вздохнула.
— Мег... без сомнения, ты замечаешь сама. Он предан тебе. Он все еще смотрит на тебя так же, как когда-то.
— Наверное, большинство женщин считают правильным закрывать глаза на проступки неверных возлюбленных, — тихо сказала Мег. — Но, боюсь, я не способна на это. Должно быть, я слишком слабовольная.
— Позволь не согласиться. Если бы Джонатан совершил что-нибудь подобное... — Серена содрогнулась, хотя и пыталась сдержаться. — Ну, не знаю, что бы я стала делать. Ты имеешь полное право чувствовать себя оскорбленной и расстроенной.
— Даже если это случилось много лет назад? Но ведь мы оба были так молоды, и я действительно не имела никаких прав на него, кроме нескольких обещаний, произнесенных в порыве страсти.
— Это ничего не меняет.
Мег в отчаянии закрыла глаза.
— Самое худшее, что он не считал меня погибшей, когда сделал это. Он обещал мне все на свете еще несколькими месяцами ранее. А потом... пойти и предать так скоро...
— Понимаю. — Глаза Серены потемнели от боли, словно она и впрямь поняла. — Сначала я думала, что Томас ребенок Джонатана. Я не могу описать тебе силу гнева и обиды, боли от предательства, терзавших меня.
Мег подошла к стулу, стоявшему рядом с Сереной, и тяжело опустилась на него.
— Что же мне теперь делать?
— Ты все еще любишь его?
— Как я могу его не любить? Нас связывает не только прошлое. Он ведь спас меня. Он был так... добр ко мне. К тому же я все еще нахожу его... привлекательным. Даже больше, чем прежде, если это вообще возможно.
— Ну, не думаю, что это возможно, — усмехнулась Серена, приподняв бровь. — Прежде ты считала его воплощением Адониса.
— И все же он мне изменил, — сказала Мег, почти не слушая сестру. — Он совсем не тот, каким кажется с виду. Словно кто-то другой скрывается под этой прекрасной внешностью, которой я всегда восхищалась. Кто-то, кого я не могу любить или уважать.
Серена с минуту изучающе смотрела на Мег, затем снова вздохнула.
— Мег, я не хочу давить на тебя. Я тебя очень люблю, и что бы ни случилось, это никогда не изменится. Ты моя сестра, мой близнец. Я безмерно хочу, чтобы ты снова стала частью нашей семьи.
— Но? — угрюмо спросила Мег, мрачно глядя на нее.
— Но я люблю и Уилла тоже, — сказала Серена. — Не в плотском, разумеется, смысле, — поспешно добавила она. — Ничего общего с тем, что было между вами. Но я его люблю, и мое первое побуждение — защитить его. Уилл допустил ошибку. Нам всем свойственно ошибаться. Разве не так? — Заметив скептический взгляд Мег, она добавила: — Некоторые из нас совершают более губительные ошибки, чем другие. Но, несмотря на всю тяжесть проступка, который он совершил. Уилл достойный человек. Во всех отношениях. Я твердо убеждена, что Уилл таков, каким ты видишь его. Он не скрывает порочные наклонности под благородной внешностью. Он честный...
— Как ты могла назвать виновного в измене честным? — вспыхнула Мег.
Серена закрыла глаза.
— Это была всего лишь ошибка, — снова повторила она. — Ошибка, в которой он горько раскаялся и не повторял больше никогда за все эти годы. Даже когда он обнаружил, что я не ты, он и тогда не допускал женщин к себе в постель. Господи, да он ни разу даже не взглянул ни на одну женщину так, как смотрит теперь на тебя.
— Мне бы очень хотелось тебе поверить, Серена. Очень хотелось бы его простить. Только я не уверена, что смогу.
Взгляд Серены смягчился, наполнившись сочувствием.
— Ты сегодня встретилась с Томасом в доме Уилла?
— Да.
— И Уилл рассказал тебе всю эту историю?
— Да. Ему было мучительно трудно говорить, как и мне слушать его. — Лицо Мег исказилось болью.
— Томас хороший мальчик. Они с Джонатаном по-прежнему тепло относятся друг к другу. И Уилл отлично ладит с ним все это время. Как ты с Джейком.
— За исключением того, что Джейк не мой сын.
— Он мог бы быть твоим. — Серена некоторое время изучающе смотрела на сестру, затем, собравшись с духом, спросила: — Мег... ты прожила здесь уже достаточно долго... и я должна тебя спросить... Что с Джейком не так?
Мег мгновенно застыла. У нее внезапно возникло чувство, будто незримая каменная стена воздвиглась между ней и ее сестрой.
— Что ты имеешь в виду?
— Он очень необычный ребенок, Мег. Наверняка ты это заметила.
— Он не дурачок, если ты это хочешь сказать. — Именно так все матросы, с благословения Кавершема, называли Джейка в лицо. Кавершем полагал, что если достаточно часто обзывать мальчика идиотом, он в конце концов станет вести себя иначе.
— Я не сказала, что он глупый. Просто... какой-то другой. Более тихий, чем большинство детей... и какой-то особенный. Думаю, это самое верное слово.
— Так и есть, — резко сказала Мег. — Это про него.
— Он всегда был таким?
— Да.
— Понимаю. Я-то думала, что это с ним недавно, в результате перенесенной травмы.
Мег хмуро взглянула на сестру.
— Жизнь его была полна травм, Серена. И правда, он всегда был таким. Он даже произнес свое первое слово, только когда ему исполнилось четыре года... Но это не означает, что он неполноценный ребенок. Он просто проявляет свою сообразительность иными способами.
— Это я тоже заметила, — тихо сказала Серена. — Не многие маленькие дети сумели бы сложить эти пазлы из крошечных кусочков, которые ты нарезала для него.
— Я хочу дать ему уверенность. Спокойное тихое детство, чтобы он мог вырасти здоровым и как можно лучше приспособиться к жизни в обществе, насколько это возможно.
— Конечно, тебе это удастся.
— Окружающие считали его ненормальным. Они постоянно обзывали его дурачком и идиотом. — Мег скрестила руки на груди. — И я не желаю больше слышать ничего подобного. Я лучше увезу его как можно дальше отсюда, чем останусь там, где будут отзываться о нем с издевкой.
— Я тоже никому не позволю делать этого в моем присутствии. Я никогда не говорила, что он ненормальный или дурачок, Мег. Я только заметила, что он необычный.
— Он действительно необычный. Особенный.
Серена согласно кивнула и поднялась с кресла.
— Уилл и мистер Бриггз скоро будут здесь. Мне надо одеться. — Взглянув на Мег с надеждой, она добавила: — Ты мне поможешь?
— Конечно.
Мег продолжила одевать сестру в полном молчании, обнаружив, что привычное дело успокаивающе действует на нее, погасив раздражение, охватившее ее во время разговора о Джейке, Когда она закончила, они спустились вниз. И как раз вовремя. Потому что как только они достигли первого этажа, в парадную дверь постучали.
Дворецкий, появившийся со стороны крыла для слуг, вопросительно взглянул на Серену.
— Отведите их в гостиную, — сказала она.
— Да, миледи.
Джессика, леди Фенвик и лорд Стрэтфорд — Джонатан, мысленно поправила себя Мег, он попросил именно так называть его — уже ожидали их в гостиной. Серена сразу подошла к мужу и, обвив рукой, чмокнула в щеку.
— Наши гости уже прибыли. Ты голоден?
— Очень, — хрипло ответил он, поцеловав жену в губы.
Мег отвернулась, чувствуя, как вспыхнули ее щеки. Она была уверена, что ее зять имел в виду не пищу.
— О, вам непременно понравится сегодняшний ужин. — Джессика прижала ладони к груди. — С помощью Беатрис кухарка приготовила поистине изумительную трапезу.
— Ах, я почти и не помогала. — Леди Фенвик залилась румянцем, а Джессика снисходительно улыбнулась:
— Она слишком скромничает. Идея этого ужина полностью принадлежит ей. Кухарка лишь помогала с покупками и готовкой.
— Значит, нас ждет восхитительный ужин. — Серена улыбнулась обеим подругам. Щеки ее все еще пылали после поцелуя Джонатана.
Дворецкий отворил дверь и объявил о приходе капитана Лэнгли и мистера Бриггза. Последовали представления и приветствия, но Джессика едва ли их слышала. Ее внимание было приковано к мистеру Бриггзу.
Его нельзя было назвать привлекательным в обычном смысле — не так высок и утонченно аристократичен, как капитан Лэнгли, и не так импозантен, как Джонатан. Он выглядел суровым, чуть грубоватым, неровный красный шрам пересекал его лоб, разрезав бровь пополам. Длинные рыжевато-каштановые волосы были зачесаны назад и собраны в старомодную косичку. Джессика удивилась: почему же он не отрастил челку, чтобы прикрыть этот ужасный шрам? Определенно она отказалась бы танцевать с этим человеком на балу, даже если бы он оказался единственным джентльменом в зале!
Ее взгляд скользнул к его глазам, темно-голубым, проницательным, и Джессика тут же отвернулась.
Но... О Боже, капитан Лэнгли собирался представить их друг другу.
— Мисс Джессика, это мистер Бриггз, мой первый помощник на шхуне «Свобода».
Она взглянула на него и быстро отвела глаза, боясь, что он заметит, как притягивает ее взгляд этот ужасный шрам. Она коротко присела в реверансе.
— Добрый вечер, мистер Бриггз.
— Мисс Джессика. — Он церемонно поклонился. Почти высокопарный. Она насмешливо подняла тонкую бровь.
— А с Мег вы уже знакомы, — напомнил ему капитан Лэнгли.
— Да, мы знакомы. — Он снова поклонился, так же церемонно.
Теперь обе брови Джессики поползли вверх, и она с трудом сдержала порыв скрестить руки на груди и посмотреть ему в лицо. Как грубо! Мог бы вежливо сказать: «Рад видеть вас снова, мисс Донован», или что-нибудь в этом роде. Он же практически оскорбил Мег! Да еще в собственной гостиной ее сестры.
Какой ужасный грубиян!
Как ни странно, больше никого, видимо, не задела невоспитанность мистера Бриггза. Но Джессика просто кипела от возмущения над своим бокалом кларета. Сохраняя молчание, она краем глаза наблюдала за ним. Он тоже молчал, открывая рот, только когда к нему обращались, и отвечал сжато, по возможности односложно. Он все время поглядывал на Мег, и у Джессики сложилось впечатление, что в его взглядах проскальзывала неприязнь.
Внезапно Джессика встала, и мужчины поспешно отставили свои бокалы и тоже поднялись.
— Извините меня! — воскликнула она, обмахиваясь ладонью. — Но... мне... срочно нужно на воздух. Я позову мою служанку и прогуляюсь по площади. Никто не хочет присоединиться ко мне? Еще не совсем темно. Возможно, уже стемнеет, когда мы будем возвращаться, но можете быть уверены, уличные фонари будут освещать нам дорогу домой.
Она сначала взглянула на Мег, которая только что вернулась в комнату, уложив Джейка в постель. Но та покачала головой:
— Нет.
Ничего удивительного. Но похоже, больше никто не горел желанием отправиться на неожиданную короткую вечернюю прогулку. С тяжелым вздохом Джессика направилась к двери, собираясь пойти за служанкой.
— Я пойду.
Джессика повернулась к мужчине, которого намеревалась избегать.
Прекрасно.
Выдавив слабую улыбку, она без особой радости сказала:
— Очень любезно с вашей стороны.
Затем она покинула комнату и отправилась искать служанку, слыша позади тихие шаги мужчины, молча следующего за ней.
Спустя несколько минут все трое стояли в центральном холле, и мистер Бриггз подавал Джессике ее розовую шерстяную накидку. Она застегнула две крупные круглые пуговицы, взяла с узкого столика у стены свои перчатки и стала натягивать их. Мистер Бриггз проделал то же самое со своими изрядно поношенными коричневыми кожаными перчатками, и Джессика с трудом подавила безумный порыв погладить выглядевшую мягкой кожу.
Они вышли на улицу, и Джессика полной грудью вдохнула холодный вечерний воздух. Затем они с мистером Бриггзом перешли улицу, направляясь к парку. Служанка плелась позади них.
Джессике довелось прогуливаться со многими джентльменами за тот год, что она провела в Англии. Когда им приходилось пересекать оживленную улицу, подобную Сент-Джеймс-стрит, большинство мужчин обычно предлагали ей руку. Но не мистер Бриггз. Тайно наблюдая за ним уголком глаза, Джессика пыталась придумать ему имя. Мистер Надменность. Мистер Сноб... Она насмешливо фыркнула.
— В чем дело?
Она обернулась к мистеру Бриггзу и наткнулась на его хмурый взгляд.
— Ничего. Извините.
— Хорошо, — сказал он и пошел дальше, глядя прямо перед собой. Лицо его не выражало никаких чувств. Если не считать бровей, хмуро сошедшихся на переносице, отчего его ужасный шрам вздулся, резко выделяясь на коже.
Она свернула в сквер — зеленое, заросшее травой пространство, пересеченное засыпанными гравием дорожками. В сквере виднелись несколько деревьев и огромная бронзовая статуя какого-то английского короля, имени которого Джессика не сумела бы вспомнить, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
Тетушка Джессики, Джеральдина, которая всю жизнь жила здесь неподалеку, говорила, что когда-то эта площадь представляла собой гладкое, вымощенное булыжником пространство с уродливой грязной лужей посередине. Джессика смутно помнила, что видела эту площадь в детстве, и она в самом деле показалась ей тогда унылой и негостеприимной. Теперь она значительно изменилась к лучшему.
Джессика обычно всегда посещала сквер в центре площади во время прогулок. Иногда она останавливалась посередине, закрывала глаза и вдыхала аромат деревьев, земли и цветов, перебивающий едкий запах угля, сточных вод и городской грязи. И хотя в отдалении по-прежнему слышались крики уличных торговцев, топот лошадиных копыт, стук колес карет и повозок, она представляла себе, что находится где-то далеко, в тихом лесу, одна, а не в окружении тысяч и тысяч других людей.
Когда они с мистером Бриггзом неспешно шли через сквер по дорожке, обрамленной невысоким кустарником, Джессика украдкой взглянула на спутника.
Сказать по совести, она вынуждена была признать, что у него очень красивые губы. Изящно очерченные и, должно быть, нежные. И все же, все же...
— Вы какой-то грубоватый! — неожиданно выпалила она.
— Прошу меня извинить, — сказал он с оттенком сарказма в голосе. — Но я не лондонский денди, готовый лебезить и, глупо улыбаясь, рассыпать комплименты перед каждой встречной смазливой девицей.
Неужели он только что назвал ее смазливой? Никогда еще не доводилось ей прежде слышать столь сомнительный комплимент.
— Тем не менее, — возразила она, — все же существуют определенные нормы учтивости, которые каждый обязан соблюдать.
— О, в самом деле? Тогда я посоветовал бы вам повнимательнее ознакомиться с ними, мисс Джессика.
— Что?! — Ее румянец стал гуще, если такое вообще было возможно. Она сжала кулаки по бокам, чтобы сдержаться и не толкнуть его. — Я. Всегда. Веду. Себя. Учтиво, — произнесла она с расстановкой.
— Вы так смотрели на меня в гостиной... ну, мне трудно было удержаться, чтобы не скрестить пальцы с целью защититься от дурного глаза.
— Какая чепуха! — воскликнула она. — Я вовсе не смотрела на вас подобным образом.
— Как вам угодно, — ответил он, снова пожав плечами.
Взбешенная, Джессика обернулась назад, чтобы определить, слышала ли ее служанка что-нибудь из их разговора. Видимо, нет — она шла в нескольких шагах позади, напевая что-то себе под нос с отсутствующим взглядом.
Джессика снова обернулась к Бриггзу, сердито глядя на него.
— Что до дурного глаза... вы, верно, имели в виду то, как сами смотрели на мою сестру Мег.
— Которую Мег? — сухо спросил он.
— Настоящую.
— A-а. — Он не стал продолжать.
— Почему вы недолюбливаете мою сестру? — спросила Джессика. — Без сомнения, вы ее знаете, не так ли? Вы какое-то время пробыли с ней на корабле капитана Лэйгли.
— Я первый заметил ее и мальчика в той дрейфующей шлюпке.
— И затем она много дней провела на вашем корабле.
— Да, верно. Вместе с мальчиком. Странный он, этот мальчик.
— Вы полагаете? — спросила Джессика, не желая обсуждать Джейка, которого совсем не понимала. Она всегда обходилась ласково с этим ребенком, но тот оставался таким холодным и неприветливым, что она зачастую не знала, как ей с ним себя вести. Она снова вернулась к разговору о Мег. — Как она могла вам не понравиться? Мег — прекрасная, добрая девушка и не заслуживает, чтобы к ней относились недоброжелательно, с неприязнью.
— Не то чтобы мне не нравилась мисс Донован, — сказал он, глядя прямо перед собой.
— Тогда почему вы на нее так смотрели? — не унималась Джессика. — Создалось впечатление, будто вы презираете ее.
Мистер Бриггз помолчал, затем произнес:
— Требуется некоторое время, чтобы заслужить мое доверие. Вот и все.
— Значит, дело не в том, что вам не нравится моя сестра, вы просто не доверяете ей? — У этого человека явно не все в порядке с головой. Мег была такой простой и бесхитростной — как можно ей не доверять?
Мистер Бриггз уклончиво хмыкнул, и она пристально посмотрела на него.
— Может быть, приоткроете завесу своей тайны?
— Как я уже сказал, — произнес он таким назидательным тоном, каким разговаривают с тупым ребенком, — я не из тех, чье доверие легко заслужить. Не то что капитан Лэнгли.
— Почему же так?
— Меня слишком много раз предавали, — ответил он с горькой улыбкой.
— Вы вообще кому-нибудь доверяете?
— Конечно.
— Кому тогда?
Он немного помедлил с ответом, но в конце концов сказал:
— Лэнгли.
Джессика ждала, что он назовет и другие имена. Когда же он промолчал, она не удержалась и спросила:
— И все?
— Да.
Она часто заморгала.
— А как же ваша семья? Ваши родители? Братья и сестры?
— Нет.
— Ну что ж, — тихо сказала она. — Это очень печально.
И снова он только пожал плечами.
Несколько минут они шли в молчании, затем Джессика сказала:
— Так, значит, вы не доверяете моей сестре и полагаете, что капитан Лэнгли слишком легко поверил ей?
— Вроде того.
— Но каким образом может Мег навредить капитану Лэнгли? Какие, по-вашему, у нее могут быть дурные намерения?
— Не знаю. Но если у нее таковые имеются, я надеюсь вывести ее на чистую воду.
Джессика широко развела руки в стороны.
— Значит, вы представления не имеете, как или почему она может предать капитана Лэнгли, и все же считаете ее виноватой, пока не будет доказана ее невиновность. Абсурдная логика!
Он посмотрел на нее снова с этой странной полуулыбкой.
— Возможно, и так, — задумчиво сказал он. — Виновата, пока ее невиновность не доказана.
— Ну а я так не думаю, — сердито буркнула Джессика.
— Так безопаснее всего существовать в мире. Считать все человеческие существа виновными, пока они не докажут, что достойны вашего доверия...
— Я бы сказала, что это путь, ведущий к одиночеству. Смотреть на всех с такой мрачной подозрительностью, как вы смотрели на мою сестру... — Джессика содрогнулась.
— Ну что ж. Каждому свое, полагаю.
Или каждой.
Бриггз посмотрел на нее, подняв брови, отчего его красный шрам сдвинулся к верхней границе лба.
— Вы довольно вздорная особа, не так ли? — бесцеремонно заметил он.
— Вовсе нет, — сухо возразила Джессика. — Однако я часто бываю излишне откровенной.
— И рьяной защитницей сестры, которую вы едва знаете.
— О, я хорошо знаю Мег.
— В самом деле? Я бы не был так в этом уверен. За короткое время, что я пробыл в доме лорда Стрэтфорда, я успел заметить некоторую отстраненность между ней и всеми остальными.
— Это не отстраненность. Просто она... — Джессика не знала, много ли известно Бриггзу об опасности, угрожающей Мег, поэтому тщательно подбирала слова. — Она долго жила вдали, среди чужих, в плену против воли. И теперь, вернувшись в Лондон, она, как говорится, попала из огня да в полымя. Конечно, ей потребуется время, чтобы приспособиться к новой жизни здесь.
— Достаточно зрелое суждение для столь юной девицы.
Джессика выпрямилась, расправив внезапно напрягшиеся плечи.
— Я не такая уж юная! — возмутилась девушка. И она чертовски устала от всех своих сестер и зятьев, обращающихся с ней, как с младенцем.
— В самом деле? Сколько же вам лет? Семнадцать? Шестнадцать?
— Девятнадцать, к вашему сведению, — ответила она сквозь зубы и выпятила грудь, надеясь придать ей более женственный вид, чем был на самом деле.
— Да что вы?
— Конечно. Зачем бы мне обманывать вас насчет моего возраста?
— Я уверен, что мог бы отыскать массу причин.
— О, несомненно. Я и забыла о вашей недоверчивости, — с усмешкой сказала она.
Они достигли середины сквера. По привычке Джессика остановилась там. Он прошел несколько шагов вперед и оглянулся на нее через плечо.
— Идете?
— Нет. Вы только взгляните вокруг.
Он огляделся вокруг в сумеречном свете самой лесистой части сквера и нахмурил брови.
— Что-то не так?
Джессика тяжело вздохнула:
— Как вы любите разрушать очарование спокойных мгновений!
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Я всегда останавливаюсь здесь. Немного подышать и успокоиться. И хотя бы ненадолго представить, будто я одна где-то в глухом лесу.
— А-а. — Он умолк, наблюдая, как она закрыла глаза и несколько раз вздохнула полной грудью.
Джессика неторопливо расслабилась, расправляя напряженные мышцы, которые ему успешно удалось закрутить узлом в ее теле. Ну вот. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше. Сделав еще один глубокий-глубокий вдох, она открыла глаза.
— Закончили?
Джессика снова почувствовала, как напряжение начало сковывать мышцы. Она гордо выпрямилась, словно принцесса, смерив его надменным взглядом.
И они отправились дальше.
— Почему вы представляете себя одну в глухом лесу?
— Потому что эта мысль успокаивает меня.
Он удивленно поднял брови.
— Мысль о волках? О змеях? О других опасных тварях?
— Может, я и выгляжу безмозглой девицей, способной расхныкаться при одном упоминании об этих животных, мистер Бриггз. Но уверяю вас, я не такая.
В первый раз за все время он улыбнулся ей. Это была искренняя улыбка, засветившаяся в его глазах и — удивительно! — сделавшая его в самом деле настоящим красавцем.
— Я выросла на маленьком острове посреди неистового, непредсказуемого океана, с суровой властной матерью и четырьмя старшими сестрами. Мой отец умер, когда я была еще малюткой. Мы потеряли Мег. Моя сестра Оливия постоянно болела. У нас закончились деньги, и мы научились работать, чтобы было что положить в рот. Мы пережили малярию, холеру, два тропических урагана, три засухи и наводнение. Я склонна думать, что после всего этого, если бы я действительно оставалась слезливой, ни к чему не способной девицей, сейчас меня бы не было в живых.
Она удивила его. Джессика поняла это по его слегка поднятым бровям.
— Ну что ж, — тихо сказал он. — Думаю, это правда.
— Что именно?
— Внешность может быть обманчива.
— Скажите мне, мистер Бриггз, — с усмешкой спросила Джессика, — какой я вам казалась?
— Прекрасной избалованной английской леди, не знавшей ни малейших трудностей в своей жизни.
Он был не первым мужчиной, назвавшим ее прекрасной, но из его уст это звучало как-то более многозначительно. Почему? Наверное, потому, что, судя по всему, он не разбрасывался так легко этим словом, как большинство других мужчин, вероятно, использовавших его, чтобы вымаливать поцелуи у молодых леди.
— Думаю, вы совершенно правы, — сказала Джессика. — Внешность зачастую бывает обманчива.
И вполне возможно, его внешность тоже.
