Глава 10

Неприметная карета прибыла к дому Стрэтфорда поздним утром следующего дня. Джейк уже ожидал ее, выглядывая из окна гостиной, и громко завопил, увидев показавшегося из кареты Уилла:

— Капитан Уилл приехал, Мег! Капитан Уилл приехал!

Мег спокойно уложила вышивание в корзинку и посмотрела на сестер и леди Фенвик. Серена читала комедию Шекспира, Джессика пыталась украсить вышивкой шарф, Оливия писала письмо, а Феба с леди Фенвик разыскивали что-то в шкафчике, в котором хранились ноты.

— Ну вот, — сказала Мег. — Мой первый выход на прогулку.

Джессика насмешливо фыркнула:

— Ничего похожего, раз ты не собираешься побыть какое-то время на воздухе. И это очень плохо, правда, потому что день сегодня прекрасный и деревья в Гайд-парке наконец-то зацвели.

Мег только покачала головой.

— Джесс, — вздохнула Феба, — пора перестать изводить бедную Мег просьбами выйти на прогулку.

— Когда-нибудь мы обязательно погуляем, Джессика, — пообещала Мег.

— Очень на это надеюсь, — проворчала ее сестра.

Вошел лакей, объявив о прибытии капитана. Уилл приветствовал сестер Мег, затем повернулся и протянул ей руку, затянутую в перчатку. Тут только Мег заметила, что он не снял плаща и держит шляпу.

— Вы готовы идти?

Она сжала его ладонь своей, и он помог ей подняться с кресла.

— Я готова, — сказала она с улыбкой и бросила взгляд на Джейка, чьи каштановые волосы нелепо торчали во все стороны. У него была привычка яростно теребить волосы всякий раз, когда он нервничал или был возбужден. — Джейк тоже более чем готов.

Мальчик радостно улыбнулся Уиллу:

— У меня зуб качается, сэр. Хотите потрогать?

— Джейк!

Малыш повернул к ней голову и нахмурился. Мег поняла, о чем он думает: «Я же сказа! «сэр», как ты говорила?»

— Я уверена, — сказала она ласково, — что капитан Лэнгли не захочет совать пальцы к тебе в рот.

Джейк не обратил на нее внимания, а подошел к Уиллу, обнажил зубы и указал на один спереди.

— Вот этот, — произнес он невнятно.

Уилл улыбнулся Мег, затем Джейку.

— Я с удовольствием его потрогаю. — Он взял зуб двумя пальцами и слегка покачал. — Он здорово качается. Думаю, через неделю или две у тебя будет здесь огромная дыра.

Джейк улыбнулся, очень довольный. Мег взяла Уилла под руку. Но когда они повернулись, чтобы уходить, Серена пробормотала что-то. Мег обернулась к ней.

— Повтори, пожалуйста.

Щеки Серены мгновенно залились жарким румянцем.

— Прежде чем вы уйдете, я хочу кое-что сказать. Всем вам, — добавила она, оглянувшись назад, где у окна стояли Джессика, Оливия и Феба.

Она сложила руки на коленях и, опустив взгляд, произнесла едва слышным шепотом:

— Я жду ребенка.

— О, Серена! — воскликнула Джессика, прижав руки к груди.

Уилл отпустил Мег, подошел к Серене, взял ее за руки и помог подняться с кресла. Затем обнял ее и поцеловал в щеку.

— Поздравляю. Стрэтфорд знает?

Она кивнула с лучезарной улыбкой:

— Знает. На этот раз он был первым, кому я сообщила.

Оливия, Феба, Джессика и миссис Фенвик бросились обнимать Серену.

Мег тоже подошла, но держалась позади Уилла, испытывая необъяснимое смущение. Она знала, что у Серены случился тяжелый выкидыш прошлой осенью и что она очень хотела иметь ребенка.

Джессика сжала руки сестры.

— Когда должен появиться малыш?

— Где-то в октябре.

— Младенцы все время плачут, — заявил Джейк с видом знатока.

— Не всегда, — сказала Мег, улыбаясь ему. — Ты, например, всегда был прекрасным спокойным ребенком. — Она снова повернулась к сестре. — Поздравляю, Серена. Я так рада за тебя.

И она действительно была рада. Если ребенок должен родиться в октябре, значит, прошло уже несколько месяцев и самый опасный период беременности, если думать о выкидыше, миновал.

— Спасибо тебе. — Серена выпустила руки Уилла и обняла Мег. Мег прижала к груди сестру-близнеца, радуясь, что удалось преодолеть неловкость. Еще раз поздравив Серену, Уилл, Мег и Джейк в конце концов покинули гостиную.

Они прошли по коридору и через кухню вышли в заднюю дверь, где в конюшне их ожидала карета, чтобы никто не смог увидеть Мег и Джейка.

Уилл подсадил в нее Джейка, помог подняться Мег и забрался сам, плотно закрыв за собой дверцу, потом уселся напротив Джейка и Мег.

Уилл постучал в потолок, и карета тронулась с места. Плотные шторки закрывали окна, едва пропуская тусклый свет. Наблюдая за Уиллом, Мег пыталась угадать, почему у него так напряжено лицо и сурово сжаты губы.

Она накрыла ладонью ладошку Джейка и сжала ее. Он пожал ее руку в ответ и повернулся к окну, стараясь заглянуть за шторку.

Мег напряглась, но затем расслабилась. Ничего не случится, если он выглянет наружу. Никто не сможет его узнать. Действительно, только несколько человек в мире знали его в лицо. Но, если верить Уиллу, все они сейчас далеко отсюда, в Ирландии.

И все же она с тревогой наблюдала за Джейком, прикусив губу.

Уилл вопросительно посмотрел на нее, приподняв бровь, но она покачала головой:

— Все в порядке.

Уилл кивнул, но ничего не сказал. Так они и сидели довольно долго в молчании. Мег изо всех сил старалась не волноваться.

— Что не так? — наконец спросила она Уилла.

В полутьме кареты она увидела, что его темные брови сошлись вместе.

— Ничего.

— Похоже, вы... сильно нервничаете, — сказала она.

Его губы сложились в улыбку, которая не показалась ей искренней.

— Вам почудилось.

Она ему не поверила ни на секунду.

Довольно скоро они подъехали к его дому на Кавендиш-сквер. Но Мег, сидевшей в полутемной карете вместе с необычно мрачным Уиллом, эта поездка показалась бесконечной.

Уилл обратился к ним:

— Вот мы и на месте.

Они прибыли к черному ходу. Там не на что было смотреть, кроме белой задней стены, пары высоких узких окон и широкой кирпичной трубы. Уилл помог им выбраться из кареты. Держа Мег за руку, он отпер заднюю дверь и вошел в дом. Джейк следовал за ними по пятам.

Кухня была маленькой, но там трудились две женщины. Одна месила тесто, а другая помешивала что-то вкусно пахнущее на плите. Они обе прервались и присели перед Уиллом и Мег, пробормотав:

— Добрый день, сэр, мэм. — Затем снова вернулись к работе.

— Они готовят для нас обед, — тихо сказал Уилл. — Скоро все будет готово.

— О, это очень кстати, — вежливо ответила Мег.

Они покинули кухню, и Уилл провел их в простой, но со вкусом обставленный холл, где они оставили свои плащи, шляпы и перчатки, а затем по короткому коридору прошли к трем запертым дверям. Уилл отворил первую.

— Это мой кабинет и библиотека.

Мег увидела небольшое, рационально обставленное помещение, напомнившее ей его каюту на «Свободе». В центре комнаты перед двумя узкими высокими окнами — теми, что она видела снаружи, поняла Мег — большой письменный стол красного дерева. Справа от него — обширная книжная полка, плотно заставленная книгами. Повсюду атрибуты морской жизни — компасы, часы, термометры. Даже секстант примостился на одной из полок. На стенах картины кораблей — кораблей Уилла, подумала Мег. В комнате стоял довольно приятный смешанный запах старой кожи, ветхих книг и морской соли.

Крепко сжимая ладошку Джейка, Мег улыбнулась:

— Прекрасная комната.

— Благодарю вас. — Уилл помолчал. — Здесь я провожу большую часть времени.

— Могу себе представить, — откликнулась она. Он всегда был неравнодушен к морю. В конце концов, ее вовсе не удивило, что он создал себе имя в среде лондонских судовладельцев.

Они перешли в соседнюю комнату. Это была столовая, залитая солнечным светом, проникающим сквозь полукруглый эркер, выходящий на улицу. Обеденный стол тоже был из красного дерева, его окружали шесть стульев. Большой облицованный мрамором камин полностью занимал одну из стен.

После осмотра столовой Уилл провел их в гостиную. Она не была так велика, как гостиная в доме ее зятя, но выглядела просто и элегантно, в стиле Уилла. Широкое окно с красивыми занавесками в голубую полоску занимало одну из стен, перед камином располагался диван, обтянутый голубым шелком, и два таких же кресла. Лепной потолок был украшен орнаментом в морском стиле — раковинами и дельфинами.

После того как Уилл усадил ее с Джейком на диван и принялся растапливать камин — работа, которую лорд Стрэтфорд всегда возлагал на слуг, по наблюдениям Мег за последние несколько недель, — она сказала:

— Все в этом доме утверждает вашу независимость и вашу любовь к морским приключениям.

Он обернулся и посмотрел на нее через плечо.

— Это вас беспокоит?

Мег покачала головой:

— Вовсе нет. — Она немного помедлила. — Я испытываю двойственное чувство по отношению к морю. Оно постоянно окружало меня в детстве в Антигуа. Но потом оно вырвало меня из моей семьи. В течение долгих лет на кораблях Кавершема оно было моей тюрьмой, но в то же время и огромным утешением.

Действительно, даже теперь, сидя здесь, в этой белой с голубым комнате, вдыхая слабый соленый запах океана, она чувствовала себя умиротворенной.

— Я понимаю. — Отряхивая руки, Уилл поднялся на ноги, и в этот момент кто-то постучал в дверь. — Войдите.

Это была служанка. Коротко присев, она спросила:

— Вы готовы, сэр?

Уилл помедлил, потом кивнул:

— Да. Приведите его.

Мег с любопытством посмотрела на Уилла. Он проводил взглядом служанку, пока та не закрыла за собой дверь, затем медленно повернулся. Лицо его внезапно исказилось мукой. Взглянув на Джейка, беспокойно ерзавшего на диване, он поднял глаза на Мег.

— Боюсь, я все сделал неправильно, — пробормотал он. — Извините меня.

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Мне следовало сказать вам... предупредить. Подготовить вас... Не знаю, о чем я думал.

Джейк соскочил с дивана и подошел к Уиллу, держа палец во рту.

— Он еще сильнее качается, сэр.

— В самом деле?

— Вы можете вырвать его у меня?

Глаза Уилла широко раскрылись.

— А не рановато?

— Мег сказала, что когда он сильно-сильно раскачается, мы сможем его выдернуть. Он уж-ж-жасно качается!

Уилл потрогал зуб Джейка.

— Как ты смотришь на то, чтобы выдернуть зуб, когда мы приедем в Ланкашир в дом мистера Харпера? — предложил Уилл. — Так мы отпразднуем свое прибытие.

Голубые глаза Джейка удивленно раскрылись.

— Вы едете с нами в Ланкашир?

— Да. — Уилл улыбнулся. Он посмотрел на Мег, вызывающе приподняв брови, словно подбивая ее отрицать это.

Однако она не стала возражать. Ей все больше нравилась идея совместной поездки с ним в Ланкашир. Хотя она вынуждена была признать, что руководствуется эгоистическими соображениями, — если честно, она хотела, чтобы он был рядом.

Возможно, всего лишь возможно, ей удастся избавиться от своего недоверия и страхов и поверить, что Уилл действительно хочет жениться на ней — не на воспоминании о ней, а на ней самой. Возможно, ей не стоит так бояться, что Уилл займет в ее сердце место, которое принадлежит Джейку. Наверное, они оба смогут разместиться там. Оба смогут быть счастливы.

За последние несколько часов семена надежды дали ростки в ее душе.

Дверь отворилась, и вошла служанка с мальчиком — на год или два старше Джейка и на несколько дюймов выше ростом.

— Папа! Ты вернулся! — с улыбкой воскликнул мальчик.

Он бросился к Уиллу и обхватил его руками. Уилл неловко похлопал его по спине, устремив на Мег извиняющийся взгляд.

«Папа». Какая же она дура! У Уилла была семья здесь, в Лондоне.

— Томас, — сказал Уилл, когда служанка вышла, — это мои друзья, мисс Донован и Джейк. Мисс Донован, Джейк, это Томас, мой сын.

— Добрый день, Томас, — сказала Мег. — Рада познакомиться с тобой.

Джейк молча смотрел на Томаса, который обернулся и тоже уставился на него.

— Сколько тебе лет? — спросила Мег.

Взгляд Томаса метнулся к Мег и снова вернулся к Джейку.

— Семь, — хмуро буркнул мальчик.

— Понятно. — Семь? Боже милостивый... Значит, Уилл наградил какую-то женщину ребенком вскоре после того, как сама Мег упала за борт. Как же так? Острая боль пронзила ее сердце. Но она сохраняла внешнее спокойствие, не решаясь, однако, взглянуть на Уилла. — Джейк, дорогой, может, ты скажешь Томасу, сколько тебе лет?

Джейк даже не пошевелился. Мег знала, что он не станет отвечать, поэтому ответила за него:

— Джейку шесть лет.

— Привет, — сказал Томас.

Джейк насупился. Мег улыбнулась Томасу.

— Джейку не часто доводилось встречаться с другими маленькими мальчиками, — объяснила она.

— Почему? — спросил Томас.

— Большую часть жизни он провел на корабле. Там не было других детей.

Томас сразу оживился.

— На корабле? Я люблю корабли. — Он взглянул на Уилла. — Мой папа — капитан Корабля.

Джейк сердито посмотрел на него.

— Он сказал, что когда-нибудь я тоже стану капитаном. Правда, папа?

— Правда, — ответил Уилл. — Если захочешь им стать.

При виде того, с какой нежностью он смотрел на мальчика, Мег почувствовала щемящую боль в груди. Когда-то она верила, что будет матерью детей Уилла. Но этот прекрасный ребенок доказывал, что ее мечтам не суждено сбыться.

— Папа купил мне целый флот моделей кораблей, чтобы я с ними играл. И большой бассейн, где я могу пускать их, — сказал Томас. — Хочешь поиграть вместе со мной?

Джейк продолжал хмуро молчать.

— И где же твои корабли? — спросила Мег Томаса. Просто чудо, что ей удавалось поддерживать разговор, потому что шестеренки в ее голове вращались с бешеной скоростью.

— Они наверху, в моей спальне. Папа соорудил там для них целый океан!

Мег удивленно подняла брови.

— Ого! Это я непременно должна увидеть. Можно мне пойти с тобой?

— Разумеется, мэм.

— Джейк, хочешь посмотреть корабли Томаса?

Не переставая хмуриться, Джейк молча кивнул.

Все поднялись наверх, Томас показывал путь. Когда он отворил дверь своей спальни, Джейк и Мег удивленно раскрыли глаза.

— Боже мой! — воскликнула Мег. — Это настоящий океан!

Широкая глубокая емкость, наполненная водой, располагалась вдоль двух стен. Маленькие модели судов плавали по поверхности. Один из корабликов в точности походил на «Свободу».

Уилл откашлялся и указал на конец бассейна.

— Здесь в дне имеется отверстие, труба от которого идет в канализацию. Мы часто меняем воду, чтобы поддерживать бассейн чистым.

— Потрясающе, — сказала Мег. Какой мальчишка не был бы счастлив заполучить такую чудесную игрушку?

Джейк оторвался от нее и решительно направился к модели «Свободы». Протянув руку, он осторожно коснулся паруса.

— «Свобода», — прошептал он.

— Да! — радостно воскликнул Томас. — Это новый папин корабль!

Томас подошел к Джейку, и когда он принялся описывать характерные особенности «Свободы», Мег заметила, как Джейк смягчился. И хотя ее пульс еще бился неровно, а непрошеные слезы подступили к глазам, в груди ее потеплело. Джейку нужны были друзья.

Уилл и Мег отступили назад и наблюдали, как мальчики общаются все более свободно. Спустя примерно полчаса, когда Джейк увлеченно управлял «Свободой», а Томас другим кораблем, Уилл предложил:

— Не вернуться ли нам в гостиную?

Мег заколебалась. Джейк мог запаниковать, обнаружив, что остался один, без нее, в незнакомом месте. Но сейчас он, похоже, был вполне счастлив.

— Джейк, — сказала она, прервав его команду воображаемым матросам круче привести корабль к ветру, команду, которую он слышал тысячи раз за свою короткую жизнь. — Ты не будешь возражать, если мы с капитаном Лэнгли вернемся в гостиную?

— Я хочу играть, — ответил он.

— Ты можешь продолжать игру, но мы спустимся вниз. Хорошо?

— Ты останешься здесь?

— Да. Я буду здесь, в доме, только внизу.

— Хорошо, — сказал Джейк и вернулся к своим маневрам.

Мег кивнула Уиллу, и они направились к лестнице. Когда они подошли к гостиной, появилась служанка, объявившая, что обед готов.

— Думаете, дети проголодались? — спросил Уилл.

— Мне кажется, они готовы играть до заката, не замечая голода.

— Почему бы нам не поесть сначала вдвоем, а затем послать служанку отнести им поднос наверх?

— Звучит заманчиво, — ответила Мег.

Уилл кивнул и открыл перед ней дверь столовой. Усадив ее за стол, он уселся рядом во главе стола.

Слуги быстро убрали два лишних прибора, и Мег отметила про себя, что Уилл собирался есть вместе с детьми. Она знала по опыту, что многие аристократические семьи садятся за стол отдельно от детей и подростков, и никогда не могла понять такой обычай. В их семье в Антигуа было принято всегда есть вместе — в этом вопросе их отец был непреклонен.

«Как мы можем быть настоящей семьей, — бывало говорил он со своим ирландским акцентом, который всем им так нравился, — если не будем все вместе обсуждать проведенный день за столом?»

Их мать не возражала против такого обычая, потому что он давал ей возможность обучить дочерей хорошим манерам, а к этой идее она относилась очень серьезно. После смерти отца мать стала еще более строгой, еще более убежденной, что следует воспитать дочерей настоящими аристократками. Тем не менее она не отказалась от практики совместных семейных трапез.

Обед оказался легким: хлеб, несколько сыров и два супа на выбор. Как уже стало для них привычным, они обедали молча. Мег хотелось заговорить. Ей так много нужно было сказать, спросить...

— Должно быть, у вас возникла масса вопросов, — тихо сказал Уилл. Он ничего не ел, сообразила она, только наблюдал за ней печальными глазами.

Она резко подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и судорожно сглотнула.

— Так и есть.

Он отодвинул в сторону свою тарелку.

— Мне следовало рассказать вам раньше, но я все не мог найти подходящий момент. Я должен рассказать вам всю эту историю с самого начала. — Она молча кивнула. — Боюсь, после этого вы возненавидите меня.

Съеденный обед внезапно показался камнем в ее желудке. Она не находила сил ответить, не могла ручаться, что не возненавидит его. Неужели можно любить кого-то и одновременно ненавидеть? Очень может быть, подумала Мег. Жизнь — штука противоречивая, и если бы потребовалось охарактеризовать те чувства, что теснились теперь в ее душе, эти два слова наверняка бы присутствовали.

Она тоже отодвинула в сторону тарелку.

Уилл тяжело вздохнул, видимо, смирившись.

— Давайте вернемся в гостиную.

— Хорошо, — сказала она; голос ее был так же слаб, как ее выдержка.

Уилл помог ей подняться из-за стола и проводил в гостиную. Она уселась в одно из голубых кресел, обойдя диван, потому что не хотела, чтобы Уилл сел рядом. Внезапно она поняла, что совсем не знает этого человека и, возможно, никогда не знала. Тот Уилл, которого она знала, был ей предан. Никогда ни на одну секунду она не усомнилась бы в его верности.

Прежде чем сесть, Уилл налил два бокала бренди и один протянул ей. Мег взяла его, но сразу поставила на маленький резной столик возле своего кресла, не отпив ни глотка.

Отхлебнув из бокала, Уилл начал говорить:

— После того как вы вместе с Сереной покинули Лондон восемь лет назад, я получил приказ выйти с военным флотом в море. Но в последний момент оказалось, что наш корабль требует ремонта и отплытие откладывается по меньшей мере на месяц. Вы уехали совсем недавно, но я уже тосковал по вам, Мег. Я не знал, увижу ли вас когда-нибудь снова, или же мне суждено погибнуть в море во время сражения. Или со временем вам встретится какой-нибудь другой мужчина, прежде чем я сочту себя достаточно обеспеченным, чтобы просить вашей руки. Я был подавлен из-за вашего отъезда и в отчаянии при мысли, что больше никогда вас не увижу. Стрэтфорд тоже был в отвратительном настроении, только его депрессия усугублялась глубоким чувством стыда, потому что вы уехали по его вине. Ведь Серена была опозорена, он нес ответственность за весь этот скандал. В нашем унынии мы стали друзьями. Я узнал, что, несмотря на то, что он сотворил, Стрэтфорд любит вашу сестру. Он испытывал такие неописуемые муки, сожалея о содеянном, что я делал все возможное, чтобы помочь ему. Мы начали разрабатывать план, как ему отправиться в Вест-Индию, где он смог бы вымолить прощение у вашей сестры и попросить ее руки. Но прежде чем он успел осуществить свой замысел, пришло известие, что Серена погибла в море.

Мег вздрогнула. Если бы не махинации ее матери, Уилл давным-давно узнал бы правду. Все бы знали, что Мег, а не Серена пропала в море. Лорд Стрэтфорд отправился бы в Антигуа и женился на Серене. Им не пришлось бы столько лет страдать, чувствуя себя несчастными.

Уже не в первый раз Мег испытала радость оттого, что ее матери нет рядом. Она бы не смогла вынести присутствия этой женщины после всего, что та причинила им всем.

— Когда Стрэтфорд узнал о «смерти» Серены, — продолжал Уилл, — он обезумел от горя. Он винил в этом себя и считал себя убийцей. Чувство вины раздирало его на части. Он сбежал из Лондона и уехал в Бат. Я сопровождал его туда, намереваясь присмотреть за ним, чтобы он не наделал глупостей.

Уилл осушил свой бокал. Когда он снова взглянул на Мег, глаза его блестели.

— Он глупо вел себя в Бате. Но я оказался еще большим дураком.

Мег вцепилась в ручки кресла, пристально глядя на Уилла, не в силах вымолвить ни слова.

— В гостинице, где мы поселились, нам встретилась молодая женщина. Ее звали Элиза Андерсон. Мы думали, что она служанка.

Внезапно Уилл поднялся и пошел налить себе еще бренди. Мег ждала, уставившись в одну точку, не двигаясь и не произнося ни слова.

Когда Уилл вернулся, тяжело опустившись на диван, он продолжил:

— Однако она не была служанкой. Она оказалась дочерью местного мирового судьи. Она вылезла из окна своей спальни, чтобы встретиться с друзьями в этой таверне. Мы со Стрэтфордом упорно пили весь вечер... и оба сильно захмелели. Увидев, как она со служанками поет песню, Стрэтфорд отозвал ее в сторону и... — Уилл внезапно остановился.

— И что? — Голос Мег звучал твердо, спокойно.

— Он сделал ей непристойное предложение. От моего имени.

Мег шумно выдохнула.

— Она была молодой сумасбродкой, желавшей во что бы то ни стало выбраться из Бата и уехать в Лондон. Она подумала, что мы со Стрэтфордом можем ей в этом помочь. — Уилл залпом опорожнил большую часть бокала и продолжал: — Они жестами подозвали меня, и я, пошатываясь, подошел к ним. Она взяла меня за руку и повела наверх.

Уилл снова вскочил с дивана, и Мег вздрогнула при этом неожиданном движении. Он зарылся пальцами обеих рук в волосы.

— Я не осознавал, где я и что делаю, пока не проснулся на следующее утро рядом с ней.

Мег оторвала руки от подлокотников в уверенности, что оставила на них заметные царапины, и сжала ладони вместе на коленях, устремив на них невидящий взгляд.

Уилл подошел к ней и упал перед ней на колени.

— Я не повеса, Мег. Не распутник. Я не встречаюсь со шлюхами. Я не прикасался ни к одной женщине после Элизы. На следующее утро я понял, как низко поступил, и поклялся в душе, что никогда не повторю подобной ошибки. И сдержал клятву. — Он судорожно сглотнул. — Мег, в этом мире существует только одна женщина, с которой я хотел бы иметь детей, и эта женщина вы.

Мег молча смотрела на него. Невозможно было простить его, выслушав это заявление. Она не могла.

— Вы сказали, что планировали жениться на мне в это время, — холодно проговорила она. — И все же легли в постель с другой. Сколько времени прошло с моего отъезда?

— Меньше четырех месяцев, — сказал он безучастным тоном, отведя от нее взгляд.

Мег еще сильнее сжала ладони, и они оба еще несколько минут сидели в полном молчании. Наконец она спросила:

— Чего вы хотите от меня?

Он поднял на нее взгляд.

— Разве вы не знаете ответа на этот вопрос?

— Нет.

— Вашего прощения. Не сегодня. Я понимаю, что сильно, очень сильно провинился, чтобы это можно было простить за один день. Но я надеюсь, что вы дадите мне еще один шанс доказать мою преданность вам.

Мег смотрела на него, не в состоянии ответить.

— Где она теперь? — спросила девушка. — Мать Томаса?

Уилл тихо застонал.

— Моя глупость на этом не закончилась. Не совсем.

— Расскажите мне, что случилось. Я хочу услышать все. Почему вы на ней не женились?

Женитьба на ней была бы правильным поступком. Только так мог поступить Уилл.

Стоя перед ней, он сложил руки за спиной.

— Мы покинули Бат рано утром... после. Но несколько дней спустя я опомнился. Если пошли слухи, а я был уверен, что пошли, потому что большинство людей в таверне видели нас, я должен был сделать для нее все, что возможно. Кроме женитьбы. — Он сокрушенно покачал головой. — Я не мог в здравом рассудке дать ей это. По крайней мере пока. Потому что... — Он нервно облизал губы. — Я не был уверен насчет вас. Как знать, вы могли оказаться беременной. Ведь мы...

Она подняла руку, останавливая его. Ей невыносимо было слышать от него напоминание о той ночи, которую они провели вместе перед ее отъездом из Лондона. Оба они — во всяком случае, она так думала — были теперь тесно связаны по долгу и чести. Эта ночь означала все. По крайней мере, для нее. Очевидно, для него она значила гораздо меньше.

— Я не мог сделать предложение Элизе, не зная, в каком вы... положении, — попытался объяснить Уилл. Его передернуло от неуклюжести собственных слов. — Я понимал, что вы будете страдать, узнав о моем проступке. Но вы были так прекрасны и душой, и телом, что я понимал — вы заслуживаете лучшего, чем такой ветрогон, как я. Однажды я получил от вас весточку и уверился, что вы не беременны. Я собирался сделать предложение Элизе. Хотя она не любила меня, и я не смог бы стать для нее хорошим мужем. Это было бы мне наказанием за все, что я натворил. Я отправился к Стрэтфорду и рассказал о своих намерениях, но он категорически отверг эту идею. Он лучше, чем кто-либо, знал, как я люблю вас. Знал, как эта моя ошибка убивает меня. Понимаете, он тоже совершил ужасную ошибку с вашей сестрой. Стрэтфорд предложил другой план. Он вернется в Бат и позаботится о Элизе. В состоянии крайнего малодушия и трусости я согласился.

Мег подняла взгляд на Уилла. Щеки его пылали жарким румянцем, глаза все еще блестели. Руки он по-прежнему держал за спиной, стоя перед девушкой, опустив голову.

— Джонатан не нашел Элизу в Бате, — продолжал Уилл. — Но он не переставал разыскивать ее, даже после того как я ушел в море. В конце концов он нашел ее в работном доме на позднем сроке беременности. Отец выгнал ее из дома как шлюху, и она отправилась в Лондон, где у нее быстро кончились деньги.

Мег ощутила страшное стеснение в груди.

— О, Уилл! — История становилась все хуже и хуже.

— Стрэтфорд обеспечивал ее и Томаса в течение нескольких лет, пока Серена случайно не обнаружила их полтора года назад. К тому времени Стрэтфорд сильно к ним привязался. Но ваша сестра хотела узнать правду — увериться, что ребенок не Стрэтфорда. Вот тогда-то я наконец, хотя и поздно, взял на себя ответственность за них и признал Томаса своим сыном.

— А что с Элизой?

— Мы заключили соглашение, по которому каждый из нас заботится о Томасе половину времени. Он приехал только сегодня утром и останется со мной до конца сезона.

— Вы не женились на ней, — задумчиво сказала Мег, — даже полагая, что я умерла.

— Да. Хотя... я просил ее руки. — Уилл закрыл глаза и продолжил: — Я считал, что так будет честно. К тому времени она все знала о вас и ответила отказом. Она не хотела выходить замуж за мужчину, который ее не любит и которого она не сможет полюбить. Когда Томас был младенцем, она, может, и согласилась бы, чтобы его защитить. Но сейчас уже слишком поздно. Томасу исполнилось семь лет, и ему отлично известно, кто он такой.

Уилл этого не сказал, но Мег знала, что он подумал: незаконнорожденный.

Уилл открыл глаза.

— Вот так обстоят дела. Это мой сын, он очень славный ребенок и внес немного счастья в мою жизнь. Я продолжаю обеспечивать Элизу и буду делать это до тех пор, пока она будет нуждаться в моей поддержке.

— Понимаю, — тихо сказала Мег.

— Я знаю, вы можете не одобрить то, что я продолжаю поддерживать свою любовницу на одну ночь, но я считаю, что поступаю правильно. Это единственный способ возместить хоть в малой степени тот вред, который я нанес ей своим проступком.

— Какое мне дело, как вы поступаете со своей любовницей, Уилл? — сказала Мег, пожав плечами. — Я никогда не предъявляла вам никаких претензий.

О, но правда ли это? Все, что она чувствовала к нему, все, что, как ей казалось, она знала об этом мужчине, оказалось иллюзией. Мег поднялась с голубого кресла, не в состоянии больше оставаться здесь, в окружении всех этих вещей, так отчетливо несущих на себе след Уилла.

— Думаю, пора нам с Джейком отправляться домой.