Книга: Круг замкнулся
Назад: 9
Дальше: 7

8

В среду, 1 августа 2001 года, Клэр и Филип праздновали тринадцатую годовщину своего развода. Обычно они не отмечали эту дату, но на сей раз — поскольку оба вместе с Патриком приехали в Лондон на два дня и все втроем поселились в одном и том же отеле на Шарлотт-стрит — они решили сделать исключение. Какие нынче рестораны в моде, они не знали, поэтому выбрали «Рулз» в Ковент-Гардене, который упоминался в нескольких путеводителях. В восемь часов они уселись на массивные банкетки, обитые бархатом, изучили меню и приготовились поедать мясо с кровью, зимние овощи, густые темные соусы, запивая кларетом цвета ржавчины. Снаружи, на улицах Лондона, был все еще жаркий, душный вечер, и предзакатное солнце нагревало каменные плиты на площади и столики уличных кафе. Но обстановка в ресторане, приглушенный свет и подчеркнуто официальная атмосфера создавали впечатление, будто они ужинают осенним вечером в джентльменском клубе 1930-х годов.
Патрик предпочел остаться в гостинице у телевизора. Клэр и Филип отвыкли общаться друг с другом наедине без сына и, не обладая завидным умением развивать любую тему, всплывшую в разговоре, повели себя так, как это свойственно многим семейным — и разведенным — парам. Первой заговорила Клэр:
— Как ты думаешь, с Патриком все нормально? Меня очень беспокоит, что он мало занимается. Похоже, экзамены его не особенно сильно волнуют.
— Но у него каникулы! И потом, впереди достаточно времени, чтобы подготовиться.
— Он выглядит таким тощим.
— Мы его кормим, честное слово. И не первый год, — ухмыльнулся Филип и добавил более серьезным тоном: — Клэр, не ищи проблему там, где ее нет. Нам и без того забот хватает.
На этом Клэр не успокоилась:
— Он говорит с тобой о Мириам?
— Признаться, он вообще не часто со мной разговаривает, — ответил Филип, не отрываясь от винной карты.
— Мне кажется, он на ней зациклился.
— То есть? — Филип поднял глаза на бывшую жену.
— В прошлом году — утром, накануне демонстрации в Лонгбридже, — он полез на чердак в доме моего отца и вытащил оттуда все ее вещи, хотя я и возражала. А потом начал расспрашивать о ее… исчезновении. И эта беседа длилась страшно долго. Конечно, я не стала перечислять всех, с кем Мириам встречалась… — Клэр осеклась. — Извини, Филип, я тебе уже наскучила своей болтовней?
Филип и впрямь отвлекся. Он провожал взглядом моложавого темноволосого человека в новехоньком, сшитом на заказ костюме. Промелькнув по обеденному залу, темноволосый целенаправленно поднялся наверх, туда, где находились отдельные кабинеты.
— Это Пол, — сказал Филип. — Пол Тракаллей. Я уверен.
Клэр любопытства не проявила:
— Наверное, он сюда постоянно захаживает. Хочешь догнать его и поздороваться? Я точно не хочу.
— Пожалуй, я тоже. — Филип снова повернулся лицом к своей спутнице. — Прости… Так о чем ты говорила?
— Да о том, — с некоторым неудовольствием продолжила Клэр, — что в то утро мы разговаривали о ее исчезновении и… мне пришлось многое вспомнить. Всякое разное, о чем с тех пор я старалась не вспоминать, чтобы не сойти с ума и по многим другим причинам, ведь я уже через все это прошла и ничего не добилась, кроме… Фил, ты слушаешь меня?
— Конечно, — встрепенулся Филип.
— Тогда почему у тебя опять глаза как стеклянные?
— Извини. Просто… — Он снял очки и рассеянно потер глаза. — Вот увидел сейчас Пола… А ты завела речь о Мириам… И у меня в башке что-то щелкнуло. Смутная догадка, что между этими двумя людьми существует какая-то связь. Вроде эффекта дежа-вю, когда смотришь на что-нибудь и кажется, что ты это уже видел раньше, но где и когда, понятия не имеешь.
— Какая связь? — вдруг загорелась Клэр.
— Не знаю. Говорю же, смутная догадка, не более. — Филип вновь взялся за винную карту. — Но не переживай, в конце концов я вспомню.
* * *
— Статью я почти закончил, — рассказывал Филип пару часов спустя. — Но на самом деле я лишь слегка прошелся по поверхности. Ох уж эти неонацистские организации… Нельзя же просто списать их со счетов как полоумное отребье: мол, если они отрицают холокост и другие факты, значит, они чокнутые, а что с таких взять. Посмотри, что в последнее время творится на севере. Ладно бы только расовые выступления, так под шумок БНП отвоевывает места в муниципальных советах. А как БНП продвигает себя на избирательном рынке? Это очень интересно. Сдается, они берут пример с новых лейбористов и теперь окучивают женщин и средний класс. Половина их нынешних кандидатов — женщины. Но если содрать с них рекламный глянец, сразу утыкаешься носом в какую-нибудь реальную гадость — вроде того диска. Однако белые избиратели в Бернли и Брэдфорде в корень не смотрят. Мы все привыкли верить на слово. Дух сомнения испарился, теперь мы лишь потребляем политику, глотаем, что в рот положат. И это касается всей страны, всей нашей культуры. Понимаешь? Вот почему я должен написать книгу. Для затравки начну с крайне правых, а затем буду вгрызаться вглубь.
— Отличная идея. А у тебя есть время на книгу?
— Выкрою. Мне надо двигаться дальше, Клэр. Я не могу еще двадцать лет строчить колонку «В городе с Филипом Чейзом». Всем когда-нибудь приходится двигаться дальше.
— Да уж, нам не сидится на месте, — чуть ли не сердито откликнулась Клэр, словно поколение, к которому она принадлежала, вдруг стало ее раздражать. — Наши родители работали на одном и том же месте по сорок лет. А нам неймется. Дуг постоянно меняет работу. Я меняю работу — и страны проживания. Похоже, Стив тоже ищет новое место. — Подумав секунду, она добавила: — Знаешь, я могу назвать только одного человека, который никуда не двигается.
— Бенжамена. — Филипу не было нужды спрашивать, что это за человек.
— Бенжамена, — негромким эхом откликнулась Клэр и хлебнула кофе.
— Что ж, — пожал плечами Филип, — по крайней мере, он двинулся прочь от своего брака.
Клэр коротко рассмеялась:
— Он не сам двинулся! Его вышвырнули на большую дорогу. Это так типично для него. Он создает невыносимую ситуацию, а потом просто… гниет в ней, пока кто-нибудь другой не сделает всю грязную работу. — Ее гнев (если это был гнев) быстро развеялся, и Клэр спросила более доброжелательным тоном: — Как он, кстати?
— О, прекрасно. (Бенжамен переехал к Филипу три дня назад.) В основном торчит в офисе, к нашему великому облегчению. В голове у него тарарам, что абсолютно естественно в данных обстоятельствах, но, думаю, это скоро пройдет. Он постоянно твердит о своем желании уйти в монахи.
— В монахи? Он что, опять уверовал?
— Нет… Скорее, его привлекает их стиль жизни.
— Бедный Бенжамен. Надолго он у вас поселился? И как Кэрол к этому относится?
— Ну, от радости она не прыгает. Но, полагаю, Бен может жить у нас столько, сколько пожелает.
— Я беспокоюсь за него. — В голосе Клэр Филип не расслышал ничего, сверх допустимой дружеской тревоги. — Как ты думаешь, он когда-нибудь закончит свою книгу? — А затем она озвучила еще более щекотливый вопрос: — Как ты думаешь, эта книга вообще существует!
— Давай-ка спросим у его брата, — предложил Филип и встал, чтобы перехватить Пола, который опять пересекал ресторан, теперь направляясь к выходу. — Пол! — бодро окликнул его Филип и протянул руку. — Филип Чейз. «Бирмингем пост»… Ну и разумеется, школа «Кинг-Уильямс». Мы беседовали по телефону с год назад. Как поживаешь?
Пол вяло пожал протянутую руку; неожиданная встреча заметно смутила его. На сей раз он был не один, но с двумя мужчинами. Первый, высокий, седовласый, важный, был одет как бизнесмен, но обветренное лицо противоречивым образом свидетельствовало о склонности проводить время на свежем воздухе. Он походил на завсегдатая яхт-клубов и пляжей Ямайки и выглядел лет на двадцать старше Пола. Второй казался еще старше: он был почти совершенно лыс и замечательно осанист, с животом необъятных размеров, выпиравшим из брюк, и цепкими глазками, утопавшими в мясистой круглой физиономии. Филип ни за что бы его не узнал. Но именно этот человек радостно воскликнул:
— Чейз! Филип Чейз, чтоб мне сдохнуть! Какого лешего ты тут делаешь?
Напрягая память, Филип снова подал руку.
— Калпеппер? — на удачу спросил он. — Это ты!
— А кто же еще. Господи, неужто я так изменился?
И это тот самый парень, который когда-то в яростной борьбе соперничал со Стивом за звание «Достославного победителя», высшую спортивную награду школы? Преображение было разительным.
— Нет, конечно, просто ты…
— Да, знаю. Слегка расплылся в талии. Годы берут свое. Не возражаешь, если мы к вам присоединимся на пару минут?
Второго спутника Пола звали Майклом Асборном. Не успели они усесться за столик, как Тракаллей — скованность которого с каждой минутой лишь усиливалась — торопливо взглянул на часы и объявил, что ему пора уходить. Тогда Калпеппер внес предложение: вместо того чтобы заказывать выпивку в ресторане, не лучше ли перебраться в бар гостиницы, где он остановился, в нескольких минутах ходьбы. Клэр и Филип согласились — в основном ими двигало (как они позже признались друг другу) отчаянное любопытство: обоим не терпелось выяснить, как жилось все эти годы записному чучелу, этой притче во языцех из их школьной юности.
На улице Пол распрощался с компанией, обратившись напоследок к Калпепперу:
— Желаю тебе хорошо посидеть с твоим другом журналистом.
Если в его словах и был намек, то Калпеппер его не уловил. Важно насупившись, он пожал руку Полу.
* * *
Потом, шагая по Черинг-Кросс-роуд в сторону Сентерпойнта, они поначалу не могли ни о чем говорить, кроме как о невероятной перемене в облике Калпеппера.
— Я глазам своим не поверил, — твердил Филип. — По школе он носился как ураган, уж чего-чего, а этого нельзя отрицать.
— Что же с ним стряслось, а? Сказались бизнес-ланчи из четырех блюд, которые он хавал долгие годы?
— Наверное. Вроде бы он заседает в руководстве десятка компаний, а значит, ест в десять раз чаще, чем нормальные люди. Но ты бы могла сама его спросить, — с легким упреком продолжил Филип, — если бы тебя не замкнуло на этом капитане индустрии. О чем вы с ним говорили?
— Мне он показался приятным парнем, — ответила Клэр. — Чуть-чуть дамский угодник, но без перебора. Болтали о том о сем. У него сейчас черная полоса. Он теперь безработный.
— Клэр, ты представляешь, кто такой Майкл Асборн? Ты когда-нибудь читаешь деловые новости?
— Разумеется, нет. Кто вообще читает деловые новости? Моя кошка на них какает.
— Майкл Асборн, — пояснил Филип, когда они миновали трио пьяных подростков, громко и тщетно подзывавших пустое черное такси, водитель которого явно не собирался их сажать, — до начала этого года был исполнительным директором «Пантекникона». В его ведении находилась половина железных дорог на юго-востоке страны. У него была и вторая работа: он заправлял частной железнодорожной компанией. Асборн — крупный специалист по сокращению рабочей силы и экономии на мерах безопасности, а еще ему как никому удается поставить на уши руководство компании, прежде чем она окажется в жопе, что обычно и случается полгода спустя. «Пантекникон» он почти ухайдакал, и, по слухам, они выплатили ему три с половиной миллиона, только бы от него избавиться. Раньше он трудился в телекоммуникациях, где вытворял то же самое. А еще раньше занимался производством вин. Этот мужик — серийный бизнес-убийца.
Клэр промолчала в ответ. Она остановилась у витрины магазина электротоваров, глядя на сверкающие полки со стереосистемами, ноутбуками и DVD-проигрывателями. Магазин был открыт, несмотря на поздний час, и молодой парень в джинсе — подросток с виду — готовился выносить картонные коробки, пока его приятель расписывался за платеж по кредитной карте. Очевидно, потребительский бум был по-прежнему в полном разгаре.
— Зачем здесь столько магазинов в ряд, продающих одно и то же? — вслух размышляла Клэр. — Это не может быть хорошо для торговли.
Со вздохом Филип спросил:
— Он к тебе клеился?
— А тебе-то что? С каких пор ты стал моим ангелом-хранителем?
— У него уже было четыре жены, между прочим.
— Женат он был только дважды, — уточнила Клэр. — И он сказал, что постоянно нуждается в хороших переводчиках технических текстов, поэтому я дала ему визитку. — А потом добавила, будто только что вспомнила: — И таки да… он предлагал подняться к нему в номер. Но я ответила, что не в настроении.
— Старый развратник, — пробормотал Филип. — По крайней мере, в Малверне он тебя не достанет.
— Будешь смеяться, но у него там дом неподалеку, в Ледбери. Я получила приглашение на следующие выходные.
— Ты ведь не поедешь?
Они вошли в холл отеля. Клэр направилась к лифту, нажала на кнопку вызова и, обернувшись к Филипу, ответила с усталой решимостью в голосе:
— Мне сорок один, как тебе известно, и я имею право распоряжаться собой. В придачу я одинока, и если уж совсем начистоту, не очень-то на меня западают в последнее время. Наверное, ты забыл, как себя чувствуешь в такой ситуации. Так что, если симпатичный парень — и к тому же приятный собеседник, и к тому же мой сосед, обитающий в доме с двумя крытыми бассейнами, — приглашает в гости, неважно, с какой целью, это исключительно мое дело, поеду я или нет. И до кучи, я не трахалась уже… м-м… — Прибыл лифт, и Клэр умолкла. Но когда они зашли в кабину, фразы она так и не закончила. — Знаешь, кое-чего даже бывшему мужу не стоит рассказывать.
Филип улыбнулся, нежно, виновато, и они двинули по коридору к двум соседним комнатам. Номер Клэр был двухместным, она делила его с Патриком.
— Что ж, — сказала он, роясь в сумке в поисках электронного ключа. — я отлично провела время. Спасибо.
— Мне тоже понравилось. Передай привет Патрику. Скажи, что мы увидимся за завтраком.
— Передам. Если он еще не спит.
В гостиницу они вернулись много позже, чем предполагали: на часах было почти половина второго.
— Черт, — спохватился Филип. — Я собирался позвонить Кэрол. Узнать, как там Бенжамен. — И тут он кое-что вспомнил. — Кстати… когда ты виделась с ним с месяц назад, он упоминал о парикмахерше?
Клэр застыла с ключом в руке:
— Да-а. Ты тоже о ней слыхал?
— Вскользь… В общем, Бенжамен рассказал, как на прошлой неделе он вознамерился с ней познакомиться, и все получилось просто ужасно. Ему не только не удалось с ней поговорить, его не только не подстригли, но администратор запретила ему впредь подходить к парикмахерской ближе чем на сто шагов.
— Запретила? — округлила глаза Клэр. — Но что он такого сделал?
— Полагаю, разволновался. А когда волнуешься, непременно что-нибудь ляпнешь.
— Но он всего-навсего должен был сказать: «подстричь и высушить».
— «Подстричь» прошло на ура, — объяснял Филип с бесстрастным видом. — А вот с «высушить» возникли некоторые проблемы. Бен осилил только первый слог, а дальше началась полная отсебятина. — Тряхнув головой, Филип отпер свою дверь. — Видимо, в тот момент у него на уме было нечто иное.
Еще с полчаса и Филип, и Клэр слышали сдавленный смех за стенкой, разделявшей их комнаты.
Назад: 9
Дальше: 7