Глава 24
Утренний свет еще не просочился в спальню Кейт, но Эйдан мог различить ее спящий силуэт через открытую дверь. Это зрелище вызвало у, него улыбку. Подобного изнеможения достаточно, чтобы польстить любому мужчине. Хотя, с другой стороны, она сделала большую часть работы, так что имеет право на отдых.
Он осторожно вошел и поставил поднос на стол, не зная, будить ее или не стоит. Сладкие булочки, которые испекла его кухарка, были еще теплыми, и он представил, как они ей понравятся, поэтому подошел к кровати и присел на край, намереваясь разбудить ее поцелуем. Красота ее разрумянившихся щек и обнаженных плеч отвлекла его от намеченной цели, и он несколько минут просто сидел, любуясь ею.
Он проснулся с одеревеневшей спиной, занемевшей рукой и кожей, липкой от пота там, где она прижималась к нему. Мышцы его болели от физического напряжения сдерживать себя во время их любовных игр. Но несмотря ни на что, он чувствовал себя прекрасно. Гораздо лучше, чем это было со всеми другими женщинами. Оставить женскую постель с чувством завершенности — это совсем не то, что уйти с ощущением какого-то липкого стыда и душевного разлада.
Он ушел от нее утром, нежно поцеловав в спящие губы, и вернулся с завтраком просто чтобы убедиться, что она ни о чем не жалеет. Еда, похоже, всегда смягчала Кейт.
Не в силах устоять против прелестной картины, которую она представляла, он провел пальцем по грациозному изгибу плеча. Кожа была мягкой и нежной. Ночью у него было мало возможности прикасаться к ней, и сейчас его охватил яростный голод. Он подавил его и довольствовался тем, что потер между пальцами густую прядь каштановых волос, воздержавшись от того, чтобы стащить одеяло с ее тела и накрыть его своим.
Поднеся волосы к лицу, он уловил легчайший аромат цветов и пряностей, потом стал водить большим пальцем по ягодно-красным губам до тех пор, пока ресницы ее не затрепетали.
Эти восхитительные глаза встретились с его глазами, мягкие и несфокусированные. Улыбка начала было приподнимать уголки рта, но потом глаза ее расширились и прояснились, когда она огляделась вокруг.
— Доброе утро, любимая.
Прелестный румянец расцвел у нее на щеках.
— Я принес кофе и сладкие булочки.
Она снова заморгала, и взгляд скользнул к туалетному столику, где стоял поднос. Натянув одеяло повыше, она невольно вновь привлекла глаза Эйдана к своей обнаженной коже.
— Отведаешь? — пробормотал он, склоняясь к одному кремово-белому плечу.
Кейт резко вздохнула, когда его губы коснулись кожи. Она пахла чудесно, была теплой и приятной и гораздо вкуснее завтрака, который он принес. Трепет пробежал по ее плечу и перетек ему в рот, когда он попробовал ее языком, втянув кожу между зубами.
— Ты такая вкусная по утрам, — пробормотал он ей в плечо, понемногу стаскивая одеяло.
Но оно было вырвано из его пальцев, когда она резко дернула его назад.
— Что ты делаешь?
— Ласкаю твою грудь.
— Эйдан!
Ее потрясенный возглас заставил его вздохнуть.
— Ну ладно. Я просто принесу завтрак, хорошо?
У нее был страдальческий вид, когда он поставил поднос ей на колени.
— Извини, я… для меня все это так непривычно.
— Что?
— Ну, все это.
— Завтрак в постели? — с невинным видом поинтересовался он.
— Нет, я имею в виду это… этот роман.
Она выглядела прелестной и такой невозможно юной с растрепанными волосами и опущенными глазами. Несмотря на дезабилье, она еще никогда не казалась такой застенчивой, даже когда была семнадцатилетней девственницей. Любовь, нежность и вожделение соперничали за господство в его сердце. Он не знал точно, что подвигло его взять ее руку и прижать к своим губам.
— Думаешь, я жду, чтоб ты вела себя как куртизанка? Возлежала нагая в ожидании моего прихода?
Он улыбнулся ей, когда она подняла глаза.
— Конечно, нет. Просто… утром все это кажется гораздо более неловким. Здесь так светло.
Эйдану с трудом удалось не ухмыльнуться — шторы были задернуты, и было лишь чуть-чуть светлее, чем ночью.
— О, да ты смеешься надо мной!
Она взяла поднос, словно чтобы убрать его, и негодующе подняла с кровати, но не нашла места, куда его отставить.
Больше уже не пытаясь скрыть своего веселья, Эйдан забрал у нее поднос и быстро поставил на пол, а потом повалился на нее прежде, чем она успела выбраться из-под кучи простыней и одеял.
— Ах, ты!
Увертываясь от размахивающих в воздухе кулачков, он уселся на нее верхом и надежно пленил под одеялом, пригвоздив руки к подушке.
Она извивалась и сопротивлялась, но в конце концов и сама рассмеялась, захлебываясь смехом и хватая ртом воздух.
— Я знаю, что ты не стесняешься, Кейт. Ночью ты определенно не стеснялась. Поэтому смею предположить, что все дело в новизне. Это из-за нее ты ведешь себя как глупышка.
— Глупышка! — Голос ее звенел от возмущения, но глаза сияли. — Полагаю, другие твои любовницы не отличались скромностью.
Эйдан опустил глаза, дабы избежать ее взгляда, и поджидавшее его зрелище тут же рассеяло чувство вины. Кашлянув, он снова посмотрел на нее.
— Сдается мне, ты только что почувствовала себя настоящей любовницей, жизнь моя.
Один взгляд вниз, и она побелела в безмолвном ужасе.
Эйдан счастливо проследил за ее взглядом до сочной и сладкой, увенчанной розовым соском груди, выглядывающей из-под одеяла.
— Думаю, она ждет внимания, которого не дополучила ночью.
Потрясенная, Кейт смогла только лихорадочно затрясти головой.
Он замурлыкал словно большой кот, и, опустив голову, твердо втянул сосок в рот. Он затвердел под его языком, и тело последовало этому примеру, сделавшись твердым в ответ.
Вздохи и тихие стоны наслаждения донеслись до него, услаждая слух и пришпоривая возбуждение. Боже, как же он жаждал сделать это ночью, когда она изучала его тело, позабыв о своей застенчивости.
Он поласкал ее языком и прикусил зубами чувствительный бутон, наслаждаясь тем, как ее тело выгибается ему навстречу в попытке быть ближе.
Когда он отпустил ее руки, она ухватила его за волосы и прижала к себе, а он тем временем стащил чертово одеяло вниз, отбросив прочь.
— Ты такая красивая, — простонал он, поднимая голову, чтобы уделить внимание другой груди.
Кейт тоже тихонько застонала, но при этом резко потянула его за волосы, отнимая голову от своей груди.
— Перестань. Пожалуйста!
Он несколько раз поморгал, прогоняя туман вожделения, и вгляделся в ее напряженное лицо.
— Что случилось?
— Прости… я… тебе надо выйти из комнаты.
— Что? Зачем мне выходить?
Он опустил подбородок, не обращая внимания на резкую боль от натянувшейся кожи головы, чтобы вновь завладеть соском.
— Нет. Не надо.
С тяжелым смиренным вздохом он бросил последний печальный взгляд на соблазнительную розовую вершинку и сел.
— Что стряслось?
Лицо Кейт порозовело, потом покраснело.
— Мне просто нужно немного уединения, — выпалила она.
— О, — тупо отозвался он. — Да-да. — Почувствовал, как у него тоже загорелось лицо, и встал. — Конечно.
— Просто выйди, — несчастно пробормотала она, пряча лицо за волосами.
— Извини.
Эйдан спешно покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь, и ухмыльнулся тому, как глупо себя чувствует. За все эти годы у него перебывало столько любовниц, и вот теперь он смущается от того, что ей потребовался ночной горшок. Ухмылка сделалась шире. А это, оказывается, интересно — делить постель с женщиной. Как это, должно быть, увлекательно, находиться с ней рядом день и ночь, жить в такой тесной близости, что не остается почти никаких тайн друг от друга.
К тому времени, когда дверь спальни открылась, он уже преодолел свое смущение и чувствовал себя прекрасно.
— Лучше?
Она бросила на него недовольный взгляд, недоумевая, чем вызвана его веселость.
— Прости. Я вообще-то так же непривычен к утренним ритуалам, как и ты.
Она кивнула и придвинула поближе поднос. Эйдан испытал вспышку сожаления, зная, что она предположила нечто весьма далекое от того, что он имел в виду, но оставил все как есть.
К великому его разочарованию, она, прежде чем выйти, облачилась в ночную рубашку и халат, но он надеялся, что позже они будут сняты. В конце концов, у них впереди целый день.
Пока они пили уже порядком остывший кофе и лакомились вкусными булочками, Эйдан все время наблюдал за ней. Он был очарован ею, своим чувством к ней и не желал пропустить ни единой мелочи. При мысли о том, чтобы она вошла в его семью, он не сумел сдержаться и выпалил:
— Я люблю тебя, Кейт.
Глаза ее расширились, и он увидел, как сжалось горло, когда, она нервно сглотнула.
— Ты ведь это знаешь, — добавил он.
— Нет, — выдохнула она. Голова ее слегка качнулась из стороны в сторону. — Ты впервые мне об этом объявил.
— В моем доме никогда не было никакой другой женщины. Ты единственная, кто переступил его порог. Мое чувство к тебе — не что-то призрачное, Кейт. Оно настоящее, реальное. Я не стану притворяться, что это не так.
— Думаешь, я этого не чувствую? — отозвалась она с внезапной горячностью.
Слава Богу! Эйдан расслабился на стуле и облегченно выдохнул.
— Если б это было не так, я бы никогда не приехала сюда. Но все намного сложнее, чем ты думаешь. Мой муж…
— Я кое с кем поговорил, — прервал он ее, в возбуждении вновь подавшись вперед, — и поднял вопрос о разводе.
Кейт оцепенела, краска отхлынула от ее лица.
— Это вполне возможно, — заверил он ее. — Мариссин свекор — герцог и…
— Как ты посмел?
Она вскочила на ноги.
Он поднял руку, чтобы остановить ее, но Кейт ее резко отшвырнула.
— Я же просила тебя никому не говорить. А ты выдал меня! Что ты наделал?
— Ты не права, я просто спросил, не может ли он поддержать твой…
— Эйдан! Ты не имел права поступать так! Никакого! Если родные моего мужа узнают… или он сам, разумеется… Я же просила тебя не предпринимать ничего.
Эйдан встал и прошел к окну, пытаясь овладеть собой, но не мог понять причину ее гнева.
— Значит, ты хочешь остаться замужем? — Горло сдавил спазм. — Тебе нравится быть миссис Гамильтон? А я буду… кем? Любовником, которого ты будешь тайком принимать иногда?
— Нет! Не надо все видеть в черно-белом цвете.
— Я не понимаю тебя, Кейт!
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Когда мой отец не дал тебе разрешения на наш брак, ты решил, что так тому и быть. Мы не можем пожениться, и дело с концом.
Волна негодования поднялась в нем.
— Но мы действительно не могли сделать этого! Ты единственная, кто не понимал серьезности ситуации. Если б мы сбежали в Гретна-Грин, твоя жизнь была бы погублена! Ни от твоей, ни от моей репутации не осталось бы камня на камне. У меня не было ни денег, ни дома. Разве…
— Разве могло быть что-то хуже этого? — закончила за него Кейт.
Мягкость ее голоса перечеркнула обидные слова, которые он собирался сказать. Как заставить эту упрямицу понять, что она ошибается? Кейт смотрела на него глазами, полными печали и усталости.
— Ты права, конечно. Но что я мог предпринять тогда?
— Ничего. Так же, как и сейчас. Я просто хочу, чтоб ты уяснил наконец: не надо все решать за меня. Теперь я буду действовать сама. Всегда!
Ему хотелось возразить, продолжить спор. Конечно, он был слишком неопытен тогда. Надо было отвезти ее в Шотландию, и к черту последствия. Но Эйдан узнал о такой возможности слишком поздно, когда она уже исчезла.
— Я говорила тебе, что не буду пытаться развестись с мужем. Но даже если б я и передумала, ты не должен был форсировать события.
Он выпрямился:
— Я хочу знать, что ты решила.
Кейт опустила голову. Два ярко-розовых пятна заалели на щеках.
— Мне нужно время подумать.
Ужасная боль в груди чуть-чуть ослабла. Она не говорит «нет», а это уже прогресс по сравнению с прошлым разом.
— А как же твоя семья? Им не понравится быть втянутыми в это запутанное дело. Твой брат…
— Он на моей стороне. А мать всегда хорошо относилась к тебе.
— Я встречалась с ней всего два раза, и она не знала, что мы были… близки.
— Ты ошибаешься!
Кейт резко вскинула голову:
— Ты рассказал ей про нас?
— Нет, она увидела, что я хожу сам не свой, и сразу все поняла. Как, по-твоему, я устроил тот двухнедельный визит в имение ваших соседей? Я признался ей, что влюблен в тебя, и она рьяно взялась за дело.
Хмурая складка на лбу Кейт разгладилась, и она улыбнулась:
— Правда?
— Можешь не сомневаться.
Ее гнев, похоже, улегся, и она со вздохом вновь опустилась на стул.
— Возможно, я не смогу иметь детей.
— Наследники — это долг брата, не мой.
Кейт налила еще кофе себе и ему.
— Дай мне все обдумать, Эйдан. Не торопись, прошу тебя.
— Да, конечно.
— Позволь мне прийти к этому решению самой. Ты даже представить не можешь последствия поспешных поступков. Мне просто нужно время, пойми.
Это он ей может дать. Ведь, в конце концов, ждал Кейт целых десять лет.
