Глава 23
Кейт уже и забыла, какая Темза грязная. Воды реки Хамбер были спокойными и чистыми, а городок Халл — весь прозрачный и искрящийся. Вода в столичной реке походила на мутную и густую смесь нечистот и кусков дохлых рыбин.
Прикрыв нос двумя платками, она постаралась задержать дыхание, пока поезд проезжал через нее. От этой вони нервное волнение в желудке только усилилось, и когда состав наконец остановился на вокзале, она облегченно выдохнула.
Поскольку Кейт взяла с собой только один саквояж, то она без задержек вышла из вагона и огляделась. Эйдан написал, что ее встретит экипаж. Кругом толклось много кучеров; без сомнения, один из них ждет ее. Она быстро зашагала вперед, не осмеливаясь оглядываться на людей вокруг.
— Миссис Гамильтон?
К ней подошел молодой человек в серой ливрее, с лицом приятным, открытым и совершенно непримечательным, если не считать того, что один глаз у него был голубой, а другой — карий.
— Да, это я!
Он поймал ее изумленный взгляд и подмигнул:
— Знаю, что поначалу это малость страшновато, мэм. Я Джон Данн. Мистер Йорк отрядил меня встретить вас. Позвольте проводить к карете?
Кейт тяжело сглотнула и крепче стиснула свой саквояж.
— Не волнуйтесь, мэм. Я понесу ваш багаж.
— Нет, нет. У меня только эта сумка.
Хаос, царящий вокруг, совершенно выбил ее из колеи. Ей ничего не оставалось делать, как поспешить за кучером, который каким-то чудесным образом заставлял толпу расступиться. Бешеный гвалт и гул голосов стали чуть потише, когда они прошли небольшое расстояние до выстроившихся в ряд экипажей, поджидающих своих пассажиров, но нервы ее все еще звенели как натянутые струны.
— Вот мы и пришли, мэм.
Она с некоторой тревогой взглянула на указанную им карету, недоумевая, пока он открывал дверцу, как он распознал в толпе именно ее. Все экипажи были одинаково черными, и лишь у немногих на дверцах был изображен какой-нибудь герб. Кучер помог ей подняться на подножку, а Кейт тем временем вознесла короткую, глупую молитву, чтобы эта карета направлялась именно к дому Эйдана, а не какого-нибудь другого мистера Йорка.
Не успела она плюхнуться на сиденье, как с противоположной стороны кареты вынырнула рука и сжала ее колено.
— Ой!
Из темноты донесся низкий смех Эйдана.
— Не совсем то приветствие, на которое я надеялся.
— Святые небеса! — ахнула она, прижав руку к гулко застучавшему сердцу. — Ты до смерти меня напугал!
— Какое невезение. А я-то планировал заполучить сегодня к себе домой живую женщину. Из самой настоящей плоти.
— Теперь тебе придется удовлетвориться чуть живой.
Голос ее звучал язвительно, но она не удержалась и тут же растаяла, когда он притянул ее к себе на колени. Мгновенно позабыв о своем испуге, она прильнула щекой к лацкану его сюртука.
— А я подумала, что ты, наверное, слишком занят, чтобы встретить меня.
— О, я бы не пропустил этого ни за что на свете. — Рука его прочертила ровную дорожку вниз по юбке. — Но я считаю, что неразумно было бы выходить и встречать тебя самому, чтобы не давать повод для сплетен и все такое.
Последние слова он произнес у ее рта, когда они оба повернулись, чтобы обнять друг друга.
Кейт целовала его с нетерпеливым, радостным пылом, отвечая на каждый выпад его языка с ничем не уступающей ему по силе страстью. Все это время с тех пор, как он уехал, она только о нем и думала. Размышляла, что он для нее значит и что она значит для него. Он хочет ее, в этом нет сомнении, и она тоже его желает. Если б только все было так просто.
Ласковым движением, от которого на глазах у нее выступили слезы, он взял ее лицо в ладони и покрыл легкими, нежными поцелуями.
— Я скучал по тебе, Кейт.
Она вновь завладела его ртом и поцеловала глубоко, стараясь передать, как ей его не хватало. Она боялась произнести это, не хотела, чтобы он услышал, что она ни о чем, кроме него, не думала.
Эйдан привлек ее ближе, крепко прижав к себе, и она ощутила твердое доказательство его слов, прижимающееся к ее бедру. Когда ладонь его коснулась груди, мир вокруг вздрогнул и пошатнулся.
— О Боже, — прошептала она, — как я испугалась, когда подошел твой кучер.
— Данн славный парень, — объяснил он с улыбкой в голосе. — Он в точности выполнил мое указание и нашел тебя с первого взгляда.
Потом до нее донесся голос кучера, и карета, покачиваясь, покатила вперед. Счастье забурлило внутри ее, когда Эйдан засмеялся, и она спрятала свое смущенное лицо у него на шее.
Все то время, что они ехали до его дома, он не выпускал ее из объятий, потом быстро провел в фойе. Она успела лишь мельком оглядеть кремовые стены и позолоченные зеркала, прежде чем оказалась перед довольно угрюмым дворецким.
— Мадам, — проговорил он ровным голосом вышколенного слуги, — служанка тотчас же отведет вас в вашу комнату.
— Спасибо, Уайтстоун, — вмешался Эйдан, — я проведу даму по дому.
— Конечно, сэр.
Дворецкий удалился, дверь позади них закрылась, и они остались одни.
Кейт хотелось оглядеться, но когда Эйдан взял ее за руку и потащил к лестнице, желания сопротивляться у нее не было. Она только и могла, что думать: «Это Эйдан, он рядом со мной, ведет вверх по лестнице в свою спальню. Это мой любимый, и он улыбается мне с искренней мальчишеской радостью».
Не прошло и минуты, как она уже стояла перед двойной резной дверью.
— Твои покои, — торжественно провозгласил Эйдан, распахивая обе створки.
Ее глазам предстала огромная гостиная. На стенах оно и в успокаивающих цветах: нежно-розовом и бледно-зеленом. Она была прекрасна, безупречна, как будто создана специально для нее. Толстый ковер почти от стены до стены устилал пол — розовые цветы с зеленым орнаментом на кремовом фоне. Мебель светлая и изящная, подушки обтянуты шелком. Вечерний свет мягко струился сквозь высокие окна, окутывая всё каким-то таинственным сиянием.
Покои были явно предназначены для хозяйки дома, и Кейт ощутила трепет пугающего предвкушения, представляя себя живущей в этих комнатах, принимающей здесь Эйдана каждое утро за чаем. Из дверей ей было видно лишь изножье кровати. Трепет совсем иного рода пробежал по телу.
Пришел лакей с ее саквояжем, прервав эти фантазии, потом прибыли две служанки: одна — с чайным подносом, другая — с оловянным кувшином с горячей водой. Покончив со своими обязанностями — и с любопытством стреляя вокруг глазами, — все трое слуг удалились, и они с Эйданом остались одни.
— Как тебе комната? Нравится?
— Никогда не видела красивее. Просто чудо.
Эйдан кивнул с серьезным видом.
— Хочешь, чтобы я позвал твою горничную?
— Мою горничную?
— Да, мы нашли ее по лучшим рекомендациям, и меня заверили в её умении держать язык зарубами.
— Но… — У Кейт голова шла кругом от осознания того, во что она оказалась втянута. — Но что подумают твои домочадцы?
— Об этом не беспокойся. Они понимают, что я счастлив. И рады за меня.
Кейт ощутила тепло, растекающееся в груди, оно затопило и согрело все ее тело.
— Спасибо за заботу. Горничная поможет мне переодеться к обеду, — прошептала она, и Эйдан улыбнулся.
— Тогда я позвоню ей и оставлю вас одних.
Он зашагал к двери, но, не дойдя до нее, остановился и обернулся. Улыбка вновь сделала его двадцатилетним юношей.
— Я нервничаю, — пробормотал он, — оттого, что ты здесь, в моем доме, К этому трудно привыкнуть.
Кейт не могла не улыбнуться в ответ. Ей так приятно было слышать это искреннее признание.
— Но почему?
— Это новое ощущение, понимаешь? Быть вместе.
Эйдан опустил голову, похоже, смутившись собственных слов, вышел и закрыл за собой дверь. Но Кейт поняла, что он имел в виду. Она внезапно вспомнила тот порыв, который подтолкнул их в объятия друг друга тогда, десять лет назад.
Он выглядел точно так же, когда они в тот день пришли домой: его улыбка чуть смущенная и счастливая, ее — робкая и сияющая. В ту минуту все казалось возможным.
Быть может, и сегодня тоже будет так.
Кейт с удовольствием оглядела гостиную. Она действительно восхитительна. Достойна самой принцессы. У нее никогда такой не было. Она обошла вокруг, любуясь изысканностью обстановки. Для кого она была декорирована? Для предыдущей владелицы? Или предыдущей любовницы? Хотя Эйдан ясно дал понять, что не провел ни одной ночи целиком в постели другой женщины. И уж конечно, ни одна из них никогда не жила в его доме.
Она со вздохом погладила мягкую ткань портьер.
Кейт была уверена, что ей больше никогда и в голову не придет мысль о новом замужестве. Но сейчас в душе у нее появилась надежда. Она вытесняла боль, гнев и даже всю ее бесконечную тревогу. Но Кейт пыталась не забываться. Надо быть реалисткой. Ей слишком многое пришлось пережить, чтобы полностью отдаться этому светлому чувству. Конечно, она могла бы довольствоваться редкими ночами с Эйданом.
Но ей начинало казаться, что он по-настоящему нуждается в ней. Она никогда и подумать о таком не могла. Он красивый, остроумный, уверенный, богатый и успешный. И всегда был веселым и неунывающим. Кейт не представляла, что с ее исчезновением его жизнь так изменится. Конечно, он говорил, что известие о ее смерти потрясло его, но ведь он был молод тогда. Он быстро оправился и не терял времени даром, судя потому, что она видит.
Но Эйдан изменился. Она все еще видит его таким, каким он был когда-то. Беззаботный младший сын в любящей семье. Обаятельный молодой холостяк. Он нравился всем, это несомненно. Но были некоторые мелочи, которые она замечала. Кейт часто видела боль в его глазах, когда он задумывался. Появились горькие складки у рта.
Когда он находился рядом, Кейт сознавала лишь перемены в себе. Она сознавала утрату свежести юности и веселости нрава. Она так беспокоилась о том, что Эйдан видит, когда смотрит на нее, и слишком мало уделяла времени тому, чтобы внимательно вглядеться в него.
Но теперь, когда он рядом с ней, она просто не знает, что делать. Как сказать ему, что каждый проведенный с ним день был ложью? Надо открыть ему всю правду. Потому что если верить цейлонским газетам, Джерард Гэллоу выехал в Англию месяц назад, и она боится до смерти встречи с ним.
— У меня просто нет слов, — сказал Эйдан, восхищенно оглядывая Кейт.
Дело было не только в новом синем платье и не в искусно уложенных волосах, а в ее настроении. Она знала, как чудесно выглядит, как привлекательна в эту минуту.
Платье было простым: пышная юбка, рукава-фонарики и скромный вырез. Но шелковая ткань переливалась на ее теле как вода, подчеркивая нежность кремовой кожи.
Она знала, какое воздействие оказывает на него, судя по тому, как его глаза пристально смотрели на нее и в них был виден искренний восторг. Кейт наслаждалась этим, и Эйдан чувствовал, как тело его переполняет горячее желание. Ему пришлось отвернуться от нее и уставиться в огонь, чтобы хоть немного взять себя в руки.
Он привез сюда Кейт, чтобы быть с ней, И не видел ее целых два часа с тех пор, как она приехала. Непростительное упущение!
Он хотел ее с той минуты, как увидел, но не знал, что сказать. Не мог же он, в самом деле, попросить ее раздеться, едва она успела переступить порог его дома. Она же не шлюха, которая пришла, чтобы обслужить его.
— Эйдан?
Звук ее голоса ощущался как скольжение шелка по спине, когда он вновь повернулся к ней. Маленький уголек страсти, тлеющий внутри его, ожил и вспыхнул, разослав всполохи огня по всему телу. Кейт улыбнулась… и он растаял.
— Спасибо, что пришла, — сказал он наконец.
— На обед? — поддразнила она, делая еще несколько шагов по гостиной.
Эйдан уставился на нее и тут же понял, что ухмыляется, как последний идиот.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Не откажусь, спасибо.
Он откупорил вино и налил его в два бокала. Но один взгляд в ее сторону — и Эйдан вынужден был остановиться, чтобы полюбоваться, с какой грацией Кейт медленно обходит комнату, внимательно разглядывая ее.
Грусть внезапно подступила к горлу, горькая, как вкус лекарства. Если б ее не украли у него, если б родители не услали ее в чужую страну, все бы сложилось иначе.
Они, быть может, потягивали бы вино в гостиной перед тем, как отправиться на вечеринку. Или уютно расположились в креслах перед камином, наслаждаясь тихим вечером и обществом друг друга. Наверняка это был бы счастливый брак, основанный на взаимной страсти и теплой дружбе. А наверху их дети готовились бы ко сну.
Кейт обернулась и поймала его пристальный взгляд, поэтому он попытался забить о своих меланхоличных мыслях. Бесполезно тратить время на сожаления. У него есть только эти несколько ночей с ней. Нельзя терять драгоценное время.
Наклонив голову, она вопросительно улыбнулась:
— Что такое? Ты выглядишь таким… таинственным.
— Тайна — прекрасное дополнение к любому роману.
— Ну уж нет! С меня их хватит на всю оставшуюся жизнь.
— Да, вынужден с тобой согласиться.
Они встретились посреди комнаты, но вместо того чтобы вручить бокал вина, он поставил его на маленький столик и привлек ее для нежного поцелуя.
— Ты выглядишь восхитительно.
— Спасибо. Горничная очень помогла мне.
— Я рад, что она оказалась полезной, но ее дотошность меня совсем не радует. Ты так долго пробыла в своей комнате!
Приподнявшись на цыпочки, Кейт легонько прикусила его губу.
— Готовилась к встрече с тобой.
Кровь тяжело запульсировала, устремившись к нижним частям тела.
— И явно преуспела.
Он окинул жадным взглядом лиф ее платья, отчего она откинула голову и засмеялась своим эротичным гортанным смехом.
— Думаю, нам все-таки надо пообедать.
— Сначала — аперитив, — прорычал Эйдан, опускаясь перед ней на колени и обхватывая ее за талию.
Он прижался ртом к вздымающемуся холмику груди, услышав, как Кейт потрясенно ахнула, и почувствовал, как напряглась его плоть. Изумленный возглас мягко перешел в тихий стон, когда он погладил нежный изгиб лодыжки. Обед может подождать, он — нет.
Полчаса спустя Кейт вошла в столовую на подкашивающихся ногах. Эйдан невинно улыбнулся, когда она споткнулась о ковер, и крепче сжал ее локоть.
Она с облегчением села на выдвинутый для нее стул и попыталась скрыть дрожь в руках, когда дотронулась до стола. Тело ее было обмякшим и безвольным, но все равно бурлило скрытым напряжением, которое, вероятно, было вызвано горящим взглядом зеленых глаз Эйдана. Его окутывал какой-то осязаемый жар и, при виде его пальцев, сжимающих бокал с вином, у нее заходилось сердце от острого желания.
Кейт не могла оторвать взгляда, когда он поднес бокал ко рту, а когда увидела, как его губы раскрылись, облизнула свои.
— Пожалуйста, не смотри на меня так соблазнительно, Кейт, иначе мы никогда не пообедаем.
— Извини, — выдохнула она, думая о том, как он прикасался к ней, как выпивал ее капля за каплей.
Она вздрогнула от неожиданности, когда Эйдан резко встал и бросил салфетку на стол.
— Забудь о еде…
Двери столовой распахнулись, и он застыл, как голодный пес, которому помешали вонзить зубы в добычу. Кейт думала, он зарычит на бедного лакея, но Эйдан только скрипнул зубами и сел, сердито насупившись.
Она спрятала улыбку за салфеткой, когда он недовольно взглянул на нее.
— Что тебя так рассмешило?
Кейт лукаво усмехнулась.
— Погоди же у меня, я еще отплачу тебе за явное отсутствие сочувствия.
Когда она вздернула брови в нарочитой тревоге и в ответ получила деланно сердитый взгляд, то удивленно застыла: что же такое он задумал? Она не могла дождаться. Это явно что-то необычное.
Еда была восхитительной, но пылающие глаза Эйдана следили за каждым ее движением, отвлекая ее, что, как она догадывалась, как раз и входило в его намерения. Он жестом подозвал лакея и тихо отдал какое-то распоряжение, какое — Кейт не расслышала. Потом снова ухмыльнулся.
— Я попросил, чтобы десерт нам подали в твою гостиную. Позже. — Явно довольный ее удивленным «О!», Эйдан поднялся и взял из ведерка бутылку шампанского. — Ты не возражаешь?
Кейт доставляло удовольствие дразнить его, нравилось ловить на себе его жадные взоры, но теперь, когда пришло время остаться наедине, она так нервничала, что никак не могла овладеть собой. Он стоял, внимательно глядя на нее, и ей показалось, она ощущает напряжение, сжимающее его мышцы.
— А разве ты не покажешь мне весь дом?
Эйдан усмехнулся, отодвигая ее стул.
— Что ж, пожалуй, если ты правда этого хочешь.
— Еще бы! — отозвалась она чересчур громко и подпрыгнула от неожиданности, когда обернулась и обнаружила его прямо у себя на пути.
Эйдан наклонился, чтобы легонько прихватить губами кожу ее шеи.
— Ты уверена?
Его рот уделял пристальное внимание чувствительному местечку прямо за ухом.
— Да! — Он нежно прикусил его. — Нет!
— Не бойся, Кейт. Я не съем тебя, хотя очень хочется.
Сладкий трепет пробежал по телу и застрял где-то в коленях. Она никогда и не думала о том, что ласки мужчины могут заставить потерять голову.
— Я не боюсь, — запротестовала она, задыхаясь от едва сдерживаемых чувств. — Надеюсь, ты не будешь чересчур кровожадным?
Кейт со всей силы стиснула его ладонь, и он повел ее из комнаты, вверх по лестнице, к тому, что ждало их там.
Но ее терпение лопнуло. Кажется, до сих пор она только и делала, что ждала, поэтому когда они вошли в ее покои, быстро захлопнула дверь и тут же повернулась к своей добыче.
— Сними сюртук, — строго велела она.
Его брови поползли вверх.
Когда Эйдан не пошевелился, она скользнула ладонями вверх по его груди и сама стащила его.
— Кейт…
— Я еще ни разу не ласкала тебя, — сказала она.
— Это неправда.
Хотя пальцы у нее дрожали, она смело ухватилась за пуговицы жилетки.
— Не забывай: обычно ты делал это.
— Кейт, — снова начал он, вскинув руки, словно чтобы остановить ее. — Тебе не обязательно…
— Ш-ш. Я не хочу разговаривать. Я только хочу прикасаться к тебе. Ты мне позволишь?
— И ты еще спрашиваешь? — Он избавился от жилета, потом нежно взял ее лицо в ладони. — Можешь делать со мной все, что пожелаешь. Все, — прошептал он у ее губ. — Я к твоим услугам.
Эйдан нежно втянул в рот ее нижнюю губу, потом легонько пососал чувствительную плоть, прежде чем проложить дорожку поцелуев вдоль скулы.
Когда она потянула за галстук, наслаждаясь тем, как шелк ласкает ее пальцы, аромат его лавандового мыла окутал ее, наполняя рот, горло и легкие. Боже, как же ей хочется прикоснуться губами к его коже, насладиться теплом его тела. Он в ней, в ее душе. В сердце. Всегда был. С той самой минуты, как их руки впервые соприкоснулись. С того момента, как их пальцы переплелись, когда они тайком сбегали через рощу к границе семейного имения. Он даже не поцеловал ее в тот день, и все равно прокрался к ней в сердце и остался там навсегда.
Чувствует ли он то же самое?
Ее пальцы прошлись вдоль полки его рубашки, расстегивая пуговицы, пока она не вытащила рубашку из брюк и не стащила ее через голову.
— О Боже, — выдохнула Кейт, когда наконец прижалась лицом к его голому плечу.
Потираясь щекой о разгоряченную кожу, она поняла, что как бы близки они ни были, ей будет все мало и нескольких ночей в году недостаточно. Но даже если так, она согласна и на эту малость, лишь бы быть с ним.
Она повернулась, предлагая ему раздеть ее.
К тому времени, когда он добрался до чулок, дыхание Кейт участилось. Скольжение тонкого шелка по икре было похоже на легкие, мимолетные поцелуи. Он поднялся выше ее дрожащих бедер, и в этот раз она не пыталась спрятать свою наготу. Напротив, она сама потянулась к пуговкам его ширинки и завершила раздевание.
Как только его тело обнажилось перед ней, он взял ее за руку и потянул к кровати. Но не уложил. Вместо этого сам вытянулся на спине, словно языческое подношение. Его рука прижала ее ладонь к своему животу прямо над пупком, и он лежал, не шевелясь, не говоря ни слова, ни единым намеком не выдавая свои намерения.
Ноги Кейт слишком сильно дрожали, чтобы держать ее, поэтому она села, нерешительно, на самый краешек кровати, закусив нижнюю губу.
Вот оно — то, чего она хотела столько лет, но теперь в душе ее царили смятение и неуверенность. Ей хотелось завладеть им так, как он владеет ею, но что ей следует делать? Считает ли он, что она должна это знать? А она должна знать? Он убрал руку с ее ладони и закрыл глаза.
Она осталась наедине с его телом: пальцы ее дрожали у него на животе, рука обжигала голую кожу.
Она замерла, оцепенела на несколько долгих, мгновений, стыдясь своей нерешительности, но Эйдан продолжал лежать тихо и неподвижно, как будто спал. Она оглядела его всего, пока глаза не остановились на напрягшейся, затвердевшей плоти.
Соски ее заострились, пульс пустился вскачь. В конце концов, Кейт твердо, медленно распластала пальцы по крепким мышцам живота, наблюдая, как они подрагивают от ее прикосновения. Правая ее рука поднялась, присоединяясь к левой, легко прижалась к груди, поглаживая, ощущая тепло, контраст кожи и волос.
Напряженные плечи мало-помалу расслаблялись по мере того, как она прикасалась к нему, постепенно подпадая под магию этого действа. Ладони двигались по всему торсу от живота до плеч, через грудную впадину, по выпуклостям мускулов. Жесткие волоски щекотали ладони, и кожа разглаживалась под ее пальцами. Она продолжила свои скитания до крепкой мужской шеи, соблазнительного рта, потом спустилась вниз, заскользив по ребрам и бедрам.
Она погладила пальцами ноги, поросшие жесткими волосками, затем поднялась к внутренней стороне бедер, дивясь тому, настолько там волоски мягче и реже.
Наконец, полностью расслабившись, снедаемая любопытством, она встала коленями на кровать и забралась на него. Тихий вздох сорвался с ее губ, когда она устроилась попкой у него на коленях. Ее кожа казалась прохладной в сравнении с его, но тепло постепенно переходило в нее, просачивалось ей в кожу через это легкое соприкосновение.
Она слегка сдвинулась, чтобы положить ладони ему на бедра, и от этого движения прохладный воздух коснулся ее между ног. Кейт резко ахнула, ощутив, какая она влажная, горячая и пылающая.
Ответом ей был какой-то тихий звук, и, вскинув глаза к лицу Эйдана, она поймала на себе его взгляд, увидела, как заметно напряжена его челюсть.
Острое ощущение их близости затопило ее, и она улыбнулась. Он не выглядел и вполовину таким спокойным, каким казался несколько минут назад. Зачарованная, она позволила рукам пробраться выше на парочку дюймов. Он натужно сглотнул. Волна иного рода жара прокатилась по ней, согревая до тех пор, пока не пришлось открыть рот, чтобы глотнуть воздуха. Власть. Она может заставить его тяжело и часто дышать. И даже вскрикивать. Осознание этого возбуждало больше, чем вся его красота.
Кейт приподнялась на коленях и пододвинулась чуть выше по его ногам, настроив тело и мысли на полное его соблазнение. Она распластала пальцы и стала водить ими возле паха, пока большие пальцы не пробрались в темную поросль вокруг его мужского достоинствам. Наслаждаясь резким подергиванием мышц на животе, она придвигала правую руку все ближе и ближе, пока не взялась за основание его плоти большим и указательным пальцами.
Со сбившимся от восторга дыханием медленно повела ладонью вверх и так же медленно обхватила его пальцами. Его свистящий вздох наполнил комнату. Он пульсировал в ее руке, большой, твердый и такой шелковистый, что ей захотелось опустить голову и потереться о него щекой. Она этого, разумеется, не сделала. Даже головокружительное ощущение своей власти, бурлящее в жилах, не могло сделать ее такой смелой. И все же она почувствовала, как соски затвердели, превратившись в камешки, в ответ на напряжение внизу живота, пульсирующее с каждым ударом сердца.
О небо, она ощущала себя такой неугомонной, такой сильной, требующей отклика его тела. Низкий стон завибрировал у него в груди, когда она в восторге сжала его пальцами.
— Мм, — промычала она в довольном удивлении, вырвав у него еще один стон.
Широкая улыбка расползлась у нее по липу, и она вновь закусила губу, чтобы удержаться и не засмеяться вслух. Это так пьяняще. Она надеялась, что ему хочется, чтобы она проделывала это еще и еще. Она могла бы дни напролет исследовать его тело как вновь завоеванную территорию.
Рот Эйдана раскрылся в безмолвном вздохе, когда бедра его чуть дернулись под ней. Он явно терял терпение, и его острое желание отчетливо вырисовывалось в заострившихся чертах лица.
Заинтригованная, она погладила его и была вознаграждена хриплым проклятием и неконтролируемой дрожью, сотрясшей его тело. Она гладила еще и еще, пока бисеринки пота не выступили у него на лбу, а руки с такой силой стиснули покрывало, что побелели костяшки пальцев.
Она наклонилась и прижалась щекой к животу, вдыхая горячий, чистый запах его кожи. Ее нежность теперь стала настойчивой, как будто дорожить этим моментом было жизненно важно, и она медленно и осторожно провела пальцами по его плоти. Та дернулась от ее прикосновения. Он затаил дыхание. И Кейт приникла к нему в легком поцелуе.
Она не знала, как это делается и делается ли вообще, но по тому, как он выдохнул ее имя, могла сказать, что ему нравится. Поэтому она поцеловала его еще, позволив рту задержаться на этот раз. Она приложилась языком к горячей коже и попробовала его на вкус. У него был вкус страсти и запах секса, и Кейт снова улыбнулась, лизнув чуть выше.
Обведя языком головку, Кейт вскинула глаза и поняла, что ее маленькая игра окончена. С исказившимся от страсти лицом он потянулся к ней и подтянул вверх по своему телу, чтобы завладеть губами.
Она ахнула, когда ее увлажнившаяся сердцевина изумительно, идеально устроилась на его возбужденной плоти.
— Ах, — вздохнула она, прежде чем он перекатил их обоих так, что оказался сверху.
Руки запутались у нее в волосах, крепко держа, когда он скользнул в нее.
Резкий толчок, и он заполнил ее целиком, от края до края. Она вскрикнула от полноты ощущений. Эта страсть, эта острая потребность была такой свирепой и отчаянной. И в эту минуту Кейт поняла: что бы ни случилось, это хорошо и правильно и то, чего она всегда хотела.
